Исторические предпосылки, факторы и специфика российского транзита
Как пишет А.Ю.Мельвиль в статье «Демократические транзиты», еще совсем недавно последнюю четверть XX века было принято описывать как эпоху глобальной демократизации, воспринимавшейся в качестве главного направления мировой динамики. В рамках данного процесса также часто анализируют те политические изменения, которые на рубеже тысячелетий происходили и с Россией. Несмотря на целый ряд аналогий, во многих смыслах российский транзит стоит все же особняком в отношении не только классических южноевропейских и латиноамериканских переходов от авторитаризма, но и переходов к демократии в странах Центральной и Восточной Европы. Если суммировать эти специфические особенности, их можно сгруппировать в две категории:
К первой категории можно отнести следующие: (1) взаимообусловленность политических и экономических преобразований: Стало уже едва ли, не тривиальным говорить о беспрецедентной задаче одновременного осуществления в посткоммунистической России демократических преобразований политической системы и проведения рыночных реформ, предполагающих слом командной системы управления экономикой и формирование основ рыночных отношений. Считается, что в идеале обе задачи не только взаимообусловлены, но и в конечном счете взаимно подкрепляют друг друга - демократизация способствует продвижению к рынку, а рынок создает экономическую и социальную базу демократии. При этом в классических поставторитарных транзитах проблема одновременности политических и экономических реформ, строго говоря, не возникает, поскольку рыночная экономика в тех или иных формах уже существует. Однако в Советском Союзе, а затем в России эти две задачи во многом стали взаимными препятствиями друг для друга. Строительство демократических институтов оказалось заторможенным. Частично распавшееся, частично разрушенное государство после 1991 г. так и не было восстановлено - его функции попытался взять на себя новый российский посткоммунистический режим. Иными словами, Ельцин не создал ни политических институтов демократии для поддержки экономических реформ, ни институтов государственной поддержки рыночной экономики и системы социального обеспечения. В отсутствии какой бы то ни было социальной страховки политически и социально не подкрепленные, но крайне болезненные экономические реформы были обрушены на социально никем и ничем не защищенное население. Сегодня в России экономика и политика оказались не менее слитыми, чем в советскую эпоху. Нынешняя экономика в России фактически является смешанной - при господстве финансовых и сырьевых монополий, опирающихся на государственную поддержку, существует и уже довольно значительный, прежде всего сервисный, сектор экономики, реально живущий по законам дикого и криминализированного рынка. (2) Отсутствие адекватной социальной базы демократии С распадом советского государства, углублением экономического кризиса и началом рыночных реформ советский «старый средний класс» подвергся фактическому вымыванию при расколе общества на два (типичных для стран «третьего мира») полюса - зону массовой нищеты и узкую прослойку богатства с социально аморфной стихией между ними. Что же касается «нового среднего класса», то он в России пока что так и не появился. Тем самым, проблема формирования адекватной и достаточно массовой, основанной не на отношении к государству, а на отношениях частной собственности, социальной базы демократии остается в посткоммунистической России нерешенной. (3) Центробежные силы национализма и кризис национальной идентичности Другой специфической особенностью российского демократического транзита явился политэтнический состав СССР и России и подъем под лозунгами демократии центробежных сил национализма, в конечном счете приведших к распаду СССР и остающихся угрозой для России. В условиях прогрессирующего распада советского общества национальные идеи стали попыткой придать некую позитивную и содержательную форму антикоммунизму. Однако в посткоммунистическом контексте объяснимое стремление к национальному возрождению стало приобретать формы, трудно совместимые с демократией, а то и прямо противоречащие ей – от откровенно этнократических до имперско-государственнических. Ко второй категории относим следующее: (1) Особенности формирования демократической оппозиции в СССР и России, в конечно счете повлиявшие на характер её взаимоотношений с новой российской властью Само демократическое движение в СССР и России существенно отличалось от оппозиционных сил, участвовавших в других демократических транзитах. В отличие от узко интеллигентского движения диссидентов 60-70-х годов, практически полностью раздавленного в брежневский период, демократическая оппозиция начала перестройки являлась продуктом коммунистического реформизма и была связана с советской системой множественными узами. В отличие от оппозиционных движений в восточноевропейских социалистических странах, она была порождена не гражданским обществом, а государством, то есть возникла внутри самой советской системы, причем усилиями наиболее дальновидного и способного ее сегмента, который к середине 1980-х г. пришел к выводу о необходимости либерализации ради сохранения основ системы. (2) Отсутствие пакта, предварительной договоренности между радикалами и консерваторами Отказавшись от компромиссов, которых, пусть непоследовательно, но все же искал М. Горбачев, и добиваясь полной и безоговорочной победы над советским режимом, Б. Ельцин и радикалы намеренно исключили возможность достижения компромиссной фазы пакта, который в большинстве успешных демократических транзитов выполнял важную стабилизирующую функцию. Такой пакт в других случаях формулировал в целом демократические правила игры, которых в дальнейшем придерживались основные политические силы. Из-за его отсутствия в России весьма значительный политический сегмент общества на долгое время, вплоть до выборов 1993 г., легализовавших оппозицию, оказался искусственно выключенным из демократического процесса. (3) Отсутствие первых «учредительных» выборов, легитимизирующих новый баланс общественных и политических сил Опираясь на свою харизму как народного лидера, пользующегося всеобщей поддержкой и поэтому не нуждающегося в дополнительной легитимизации, Ельцин вполне сознательно проигнорировал и следующую фазу классической модели успешного демократического транзита - отказался от проведения первых свободных «учредительных» выборов, которые могли бы заложить фундамент легитимной демократической власти и способствовать плавному и постепенному развитию многопартийности в стране. Причем, он отказывается от этих первых свободных выборов в ситуации, когда, и согласно общей логике демократических транзитов, и в конкретной ситуации, сложившейся в России после победы над путчистами, у радикальных демократов были наилучшие шансы сформировать убедительное большинство в парламенте и, опираясь на его поддержку, начать радикальные экономические реформы. (4) Сохранение основных элементов старой номенклатуры на властных позициях в составе нового правящего класса Специфической чертой российского транзита стало и сохранение у власти ключевых групп старого правящего класса. Отсутствовавшая в России фаза публичного достижения общественного соглашения, пакта между представителями противоборствующих в ходе демократического транзита сторон во многих других случаях сохраняла для старого правящего класса гарантии политической и экономической безопасности и включала его в новую политическую систему как легитимного участника демократического процесса. Уже в этом качестве старые группировки могли участвовать в подчиняющейся демократическим правилам борьбе за участие во власти. В России же, при отсутствии формального пакта, старый номенклатурный правящий класс (за исключением его наиболее идеологизированных фрагментов) был не только спасен практическими административными действиями новой власти (типа переименования должностей при сохранении тех же самых должностных лиц в центре и на местах), но и без особой дополнительной риторики сохранен в качестве одного из ее центральных компонентов. (5) Традиционный административный способ осуществления политических и экономических реформ, сохраняющий и углубляющий раскол между властью и обществом Для досоветской российской и советской истории всегда была характерна почти полная подчиненность социальных групп, классов и слоев патерналистской вертикали государственной власти. Не общество создавало государство, а государственная власть методами администрирования в значительной мере сама формировала общественные отношения и социальные группы, которые возникали не как артикуляция проявившихся социально экономических интересов, а как бюрократическое творение (например, дворянство при Петре). В постсоветской России зачатки демократии и ее представительных институтов начинают возникать на плоском общественном ландшафте, на котором отсутствуют сколько-нибудь развитые признаки дифференцированной социальной структуры, социально-экономических интересов и выражающих их организаций. (6) Сохраняющееся влияние авторитарных сил и тенденций На фоне разочарования в демократии и демократах в России явно проявляются авторитарные тенденции, демонстрируемые как самой властью, так и другими силами, находящимися вне ее. Авторитарные наклонности самого президента Ельцина не только проявились в директивном и волюнтаристском стиле властвования, но получили и конституционное закрепление. Быть может, еще опаснее (особенно в ситуации, когда сам президент все больше превращается в коллективно - анонимную фигуру, призму влияния различных приближенных к нему группировок и интересов) отсутствие какого бы то ни было демократического контроля над действиями власти. !!!!Рассмотренные выше некоторые (отнюдь не все!) особенности общественной трансформации посткоммунистической России позволяют выделить ее специфические черты и провести некоторые параллели с другими вариантами демократических транзитов как составными элементами современной демократической волны. Выявление общего и особенного в результате сравнительного анализа (в том числе на материале российского демократического транзита) может способствовать выработке общей интегрированной теории посткоммунизма. 4. Соотношение концептов "процесс", "изменение", "развитие", "модернизация", "трансформация" и понятий «политический процесс», «политическая система», «политический режим» в анализе современного политического процесса в РФ Понятие "трансформация " нередко используется в качестве эквивалента понятий "процесс ", "развитие ", "изменение" и "модернизация ", что в целом ставит задачу уточнения категориальной иерархии и соотношения указанных терминов. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что в политологии данные категории "соотносительны, то есть могут применяться лишь в строгих моделях, при наличии вполне определенных взаимоотношений, меняющихся в зависимости от контекста и объекта изучения". Для того чтобы охарактеризовать все вышеназванные концепты, необходимо вспомнить статью М.В.Ильина «Ритмы и масштабы перемен», где он разграничивает два аспекта политики:
В этом случае политический процесс следует рассматривать с точки зрения синхронного аспекта, а политическое изменение — диахронного. Согласно М.В.Ильину: o политический процесс представляет собой функционирование политической системы в режиме определенного времени, смену ее состояний. o что касается понятия политическое изменение, то оно гораздо сложнее, чем политический процесс и отражает смену не состояний, а типов политической системы, не режима смены состояний, а способа перемены самого этого режима (то есть политическое изменение предполагает не столько последовательное появление новых структурных, морфологических элементов в политической системе, сколько ее полную (по сравнению с выбранной точкой отсчета) замену, которая может быть проведена самыми различными по степени радикальности и векторной направленности методами) o еще более сложным понятием является политическое развитие (оно предполагает единство трех взаимообусловливающих моментов, трех признаков, отличающих развитие от просто изменения, речь идет о структурном усложнении как системной характеристики процесса, имманентности процесса и об охвате изменением всей системы функционирования общества). o все отчетливее прослеживается тенденция к разграничению понятий «модернизация» и «трансформация» (если первое рассматривается преимущественно как однонаправленный процесс социальных и политических изменений, — например, как "развитие в обществах разного типа элементов культуры западной цивилизации" или же как "усилия отсталых или слаборазвитых обществ, стремящихся двигаться от периферии к центру современного общества", - то в интерпретациях второго термина принципиально отвергается "телеологическое — а стало быть, изначально неадекватное — видение процесса"). Согласно Е.Г.Пономаревой: Ø политическая система – сложное иерархическое образование, состоящее из множества элементов и подсистем. Г.Алмонд выделял в качестве таковых три широких класса объектов:1)специфические роли и структуры, такие, как законодательные и исполнительные органы или бюрократии;2)носители ролей, такие, как отдельные монархи, законодатели и администраторы;3)конкретные публичные мероприятия, решения или исполнение решений. Ø Этапы трансформации политической системы в России: 1) первый этап (1985 – 1988) представлял собой попытку внутрисистемных изменений с общей установкой на сохранение прежнего общественного строя; 2) второй этап (1988-1991) характеризуется тем, что в массовом сознании и в политическом руководстве страны начинают доминировать установки на системные изменения, от отказ от официальной идеологии; 3) третий этап (1991 – 1993) – самый сложный и бескомпромиссный в процессе трансформации политической системы (период слома старой системы и строительство совершенно новой пирамиды власти); 4) четвертый этап (1994-1996) характеризовался продолжающейся конфронтацией органов исполнительной и законодательной ветвей власти, экономическим кризисом, резкими социальными изменениями и сепаратистскими тенденциями; 5) пятый этап (1996-1998) был отмечен формированием олигархических групп и попаданием государственной власти в зависимость от представителей бизнес-элиты; 6) шестой этап (1998-2000) можно охарактеризовать как стагнационный (поиска выхода из кризисной ситуации); 7) седьмой этап (с 2000 годов до настоящего времени) – период трансформации политической системы, связанный с началом президентства В.В.Путина, а затем Д.А.Медведева Ø политический режим – совокупность характерных для определенного типа государства политических отношений («Политология. Энциклопедический словарь»). Ж.-Л. Кермонн среди элементов политического режима выделим: принцип легитимности, структуру институтов, систему партий, форму и роль государства. Ø За свою многовековую историю российский политический режим прошел сложную эволюцию от примитивных авторитарных форм до квазидемократии («дефектная демократия», «гибридный режим»). Сейчас наблюдается: -самоутверждение государства и постепенное устранение альтернативных самостоятельных источников власти, - гомогенизация политической арены, вытеснение оппозиции из публичной политики, - преемственность, -господство неформальных институтов, препятствующих установлению верховенства права.
|
первая относится к общему контексту и условиям, в которых в стране начались и протекали процессы реформ и образований;
