Грамматика. Пребывая на небесах, всеведущий бог по имени Джнянадэва создал великую сутру по грамматике43

Пребывая на небесах, всеведущий бог по имени Джнянадэва создал великую сутру по грамматике⁴³. Она была широко распространена среди богов, но никогда не была известна людям, и она исчезла. Позднее Шатакрату (т. е. Индра) создал грамматику под названием Индравьякарана (Indravyakarana) и научил ей риши Брихаспати, наказав ему научить ей других богов. Риши Брихаспати знаменит как наставник (гуру) богов и как грамматик. Когда он возгордился, Индра наполнил сосуд водой из океана, взял из неё одну каплю кончиком травы куша и сказал: «Грамматика подобна водам океана. Я знаю столько, сколько воды в этом сосуде, а твои знания – не больше капли на кончике травы куша». Брихаспати понял и перестал учить. Тогда Индра сказал: «Учи тому, что знаешь!» Тот ответил: «В выходные дни⁴⁴ я не буду учить, а в другие буду», – и поведал о четырёх выходных днях <dus bzang bzhi>:

«Восьмой день губителен для учителя;

Четырнадцатый день губителен для ученика;

Последний день губителен для науки [грамматики];

Первый день губителен для всего».

Это означает, что следует остерегаться четырёх выходных дней, которые губительны на растущей и убывающей луне⁴⁵. И поныне среди грамматиков принято соблюдать это правило.

В последующие времена в стране людей появился человек из брахманов по имени Панини. Он показал линии своей руки хироманту и спросил, есть ли у него способности к грамматике. Ответ был: «Нет». После этого он выспросил у хироманта, как должны быть расположены линии руки у человека, способного к грамматике. Взяв острый нож, он вырезал их; но сколько ни учился, не достиг понимания. Как считает внешняя школа, он вызвал великого бога Махешвару и попросил у него волшебной силы (сиддхи) в искусстве грамматики. Махешвара произнес: «А, И, У», – и немедля Панини стал знатоком грамматики. Согласно внутренней (т. е. буддийской) [школе], он призвал Арья-Локешвару и мгновенно стал знатоком, тем самым подтвердив пророчество, содержащееся в Манджушри-мула-тантре (Manjusri-mula-tantra; Toh. 543): «грамматик Панини...» Он создал Паниния-вьякарану (Paniniya-vyakarana) из двух тысяч шлок. Нагараджа (т. е. Шеша = Патаньджали) написал к этому произведению комментарий из ста тысяч шлок, озаглавленный Махабхашья (Mahabhasya).

Далее: царю по имени Удаяна, когда он купался со своей царицей, случилось плеснуть на неё водой. Царица воскликнула на санскрите: «Не плещи на меня (modakair sinca)!» Царь же, не разумевший этого языка, понял так, что она сказала на просторечии: «Дай мне кунжутной халвы», – и послал служанку за халвой. Царица пожелала скорее умереть, чем жить с царём, который глуп, как вол; и пригрозила самоубийством. Царь, узнав о таком намерении, сказал царице: «Не делай этого! Чем я провинился?» Царица объяснила ему причину, и царь попытался её отговорить, обещая, что он тоже станет учить грамматику. Дядя царицы, которого звали Шарваварман, обратился к царице с такими словами: «Не делай этого! Я призову шестиликого юношу (Картикею) и, став искусен в грамматике, буду учить царя». Вызванный бог, скрываясь за занавесью, изложил созданную им сутру по грамматике. Когда было пройдено пятнадцать глав, брахман Шарваварман, удовлетворённый своими знаниями, сказал: «Калапа, я это знаю». А после того, разглядев за занавесью перья хвоста павлина, верхом на котором удалялся Картикея, он произнёс: «Прости, Калапа!» Оттого эта грамматика стала именоваться Калапа-сутрой. Словом калапа, что значит «собрание частей», [Шарваварман] назвал глазки на перьях павлина. Вместе с остальной частью грамматики, составленной брахманом Шарваварманом и брахманом Вараручи, всего получилось двадцать четыре главы с четырьмястами шлок (Toh. 4282). К ней есть комментарий Дургасинхи (Toh. 4283) и Шишьяхита (Sisyahita; Toh. 4286) [Уграбхути].

Затем ачарья Чандрагомин, воспользовавшись Махабхашьей (Mahabhasya), написанной Нагараджей, создал Чандравьякарану, (Candravyakarana; Toh. 4269) в тридцати двух главах и семистах шлоках. Его дядя Дхармадаша написал на неё комментарий в шесть тысяч шлок. В свой черёд, ачарья Ратнамати написал комментарий к комментарию в двенадцать тысяч шлок. Ачарьей Пурначандрой последний был расширен до тридцати шести тысяч шлок.

Из этих сочинений только два основных комментария (Дургасинхи и Чандрагомина) были переведены на тибетский язык. Для тибетцев полезно сочинение пандиты Смрити Вачанамукхьяюдхопама (Vacanamukhyayudhopama; Toh. 4295), в котором объясняются разделы об именах (nama-kaya), фразах (pada-kaya) и буквах (vyanjana-kaya).

Все эти произведения относятся к трактатам внешней науки.