Леонид Тихонович КУЛИКОВ

Рассказывать о Сергее Михайловиче вроде бы легко и просто, как об именитом, заслуженном, известном в авиационном мире человеке. В жизни мои контакты с ним были на протяжении более 30 лет. За такой период времени, наверное, можно понять досконально человека и сказать о нем все, что осознал. Он был талантливейшим авиаконструктором, самобытным человеком, высоко требовательным как к себе, так и к тем, кто с ним работал. Он умел объединить большое число технических проблем, подчиняя их единой цели — созданию новою, отличного от предыдущего летательного аппарата. Ему присуще высокое трудолюбие и строгая организация дела. Он любил жизнь, красоту природы и живого мира, любил искусство не только в шедеврах, но и в существе. Собрать все это воедино и рассказать о Сергее Михайловиче — это, по-моему, непростая задача. И все же, не претендуя на оригинальность, попытаюсь высказать свое видение этой яркой, сильной, думаю, во многом неповторимой личности

Очень часто, когда говорят о соратниках Андрея Николаевича Туполева, то, как правило, их сравнивают с ним, считая, что высшая мера всех авиационных заслуг — это А. Н. Туполев. Это, наверное, правильно, ведь величие Туполева во многом зависело от тех, с кем он работал, и насколько достойны соратники были Андрея Николаевича. Ближайшее окружение его единомышленников собралось не случайно. Он приглашал и находил для работы в своем коллективе специалистов, четко зная, что это за человек и чем он будет заниматься. Он доверял ему, спрашивал с него и дорожил им. К категории таких приглашенных относится и Сергей Михайлович.

Сергей Михайлович в когорте ближайших соратников А. Н. Туполева занимал особое положение. По-моему, он не был близок к Андрею Николаевичу как личный друг. Прежде всего это определяется существенной разницей в возрасте. В 1940 году Сергей Михайлович назначается начальником бригады общих видов ОКБ, практически становится одним из ближайших помощников А. Н. Туполева по всем перспективным и текущим разработкам проектов самолетов и авиационных систем. Поле деятельности Сергея Михайловича в ОКБ было несравненно шире, многообразнее, требовало разносторонней технической эрудиции. Другие соратники А. Н. Туполева занимались очень важными, но специального направления работами, проблемами более узкого охвата

Сергей Михайлович попал в ОКБ А. Н. Туполева не случайно, можно даже сказать, не по своей воле. Он с 1932 года начал работать в КОСОСе ЦАГИ, потом с 1934 года в ОКБ С. В. Ильюшина, пройдя там за 4 года путь от конструктора до начальника группы общих видов Это в возрасте 24 лет. В 1938 году Сергей Михайлович был необоснованно арестован, и, когда авиационных специалистов определяли в так называемое ЦКБ-29 НКВД, он попал в возглавляемый А. Н. Туполевым отдел «СТО», разрабатывавший пикирующий бомбардировщик Ту-2.

Трудно сегодня объяснить решение А. Н. Туполева назначить 25-летнего С. М. Егера, имеющего практику работы инженером 5 лет, да еще в ОКБ С. В. Ильюшина, основным компоновщиком отдела «СТО», но оно было явно неслучайным. Это подтверждает следующий факт. Когда тюремное начальство перевело С. М. Егера в другое ОКБ НКВД, Андрей Николаевич срочно обратился к руководству ЦКБ-29 НКВД, и Сергей Михайлович был возвращен в отдел «СТО».

С этого периода, начала 1939 года, творческая деятельность С. М. Егера до декабря 1972 года неразрывно связана с А. Н. Туполевым.

Трудно сказать, как сложилась бы судьба Сергея Михайловича, если бы он продолжил работу в ОКБ С. В. Ильюшина. После ареста С. М. Егера его жена, Александра Степановна, случайно встретив С. В. Ильюшина, хотела узнать у него о состоянии и судьбе мужа, но С. В. Ильюшин, сделав вид, что ее не знает или не заметил, прошел мимо, оставив Александру Степановну в полном недоумении.

Вот так и получилось, один генеральный авиаконструктор, не работая с Сергеем Михайловичем, боролся за него, а другой, по существу, от него отказался.

Хочу поделиться своими воспоминаниями о Сергее Михайловиче как о человеке, о его жизни вне стен ОКБ. Первое знакомство с семьей Сергея Михайловича произошло летом 1954 года, когда наша семья обосновалась в дачном поселке на станции Трудовая Савеловской железной дороги.

Дом семьи Егеров заметно отличался строгой формой в классическом исполнении дачного строении. По площади дом небольшой, двухэтажный, со светлой вместительной верандой был покрашен яркой охристого цвета краской с белой отделкой и очень выгодно смотрелся. Перед домом было посажено несколько маленьких голубых елочек, очень нарядно гармонирующих с фасадом дома, сразу за калиткой и воротами начинался ковер зеленой травы по всему фронту участка, без каких-либо дорожек, — все это создавало впечатляющую картину. За домом — большая площадка всегда строго и ровно подстриженного английского газона. Слева узкой полоской вдоль забора, по границе с соседями, росли небольшие деревца с разнообразными цветами между ними. Отделка травой вдоль забора с обеих сторон, с зеленой лужайкой в середине создавала вид огромной чаши с ярким зеленым дном.

Думаю, что в это был вложен значительный творческий труд Сергея Михайловича и Александры Степановны, которую всегда застанешь в рабочей форме в состоянии чего-то сажающей или ухаживающей за посадками.

Слева в глубине дома была маленькая летняя кухня, как сторожевая будка, охраняющая покой главного дома и шикарного газона. Участок выглядел всегда чистым и ухоженным. Сергей Михайлович и Александра Степановна всегда были в работе. Сегодня понимаешь, что работа на участке была их любимым занятием от нее они получали полное удовлетворение, духовно отдыхали. Мне кажется, что для Сергея Михайловича, учитывая его колоссальную физическую, моральную и психологическую нагрузку на работе в ОКБ, дача была тем чистым оазисом, который он создал и который так щедро делился с ним его целительными свойствами.

Сергей Михайлович не замыкался в четырех стенах своего дачного участка. Он любил под вечерок пройтись с Александрой Степановной по соседям. Это были, как правило, А.В, Мещеряков (главный инженер опытного завода ОКБ), И. Б. Иосилович (директор опытного завода ОКБ), часто заходили к нам. Между моим отцом Тихоном Степановичем и Сергеем Михайловичем сложились открытые, доверительные отношения. Визит четы Егеров носил не гостевой, а чисто дружеский характер. Женщины расходились по участку в огород и сад, а мужчины усаживались на лавочку и мирно вели беседы. Как мне казалось, у них было много общего и единомыслия по проблемам и делам в ОКБ, по политическим и чисто житейским вопросам. Это были редкие минуты отдыха от всех трудов и забот.

В поселке у нас была небольшая площадка для футбола, размером с половину нормального поля, с настоящими воротами и выделенной штрафной площадкой для строгого определения «пенальти». Играли, как правило, по субботам, «молодежь» (до 17–18 лет) на «стариков» после 18 лет без ограничения. Матчи судились штатным судьей с настоящим свистком, одним из дачников. Судья хотя и не имел необходимой квалификации, но был беспристрастен и честен. Помимо баталий внутреннего плана, проводились встречи с командами соседних поселков и деревни с красивым названием Хлябово. Для игры с соседями выставляли сборную команду «молодежь» плюс «старики». В соревнованиях «свои» на «свои» за стариков играл и Сергей Михайлович. Играл с азартом. Он был близорук и постоянно носил очки. Для футбольного матча он специально на дужки надевал резинку, чтобы очки во время игры не потерялись, и в этом оснащении смело играл головой. Кроме него, за «стариков» играли И. В. Кирсанов (главный конструктор ОКБ), И. В. Казаков (главный механик опытного завода ОКБ), говорю только о наиболее ярких фигурах.

Благодаря Сергею Михайловичу в поселке часто бывал Генрих Васильевич Новожилов, который проживал по соседству с нами на госдаче. У них были доверительные дружеские отношения, несмотря на разницу в возрасте. Генрих Васильевич с определенной гордостью заявлял, что считает Сергея Михайловича своим учителем. Они во многом походили друг на друга, как минимум в поведении, в контактах с людьми, и их всегда отличало внимательное отношение к собеседнику.

В обычной дачной жизни Сергей Михайлович запомнился мне простым в общении с окружающими, заботливым и внимательным к людям, независимо от рангов.

Сергей Михайлович прожил большую, непростую в различных критических ситуациях, но счастливую жизнь. Он многого достиг, много сделал, никогда не теряя своего лица, достоинства и всегда — с гордо поднятой головой.