Система естественных наук

Легко может показаться, что мы нашими исследованиями, которые отказывают мышлению в праве заниматься еще чем-либо, кроме сопоставления между собой восприятий, ставим под вопрос самостоятельное значение понятий и идей, которое мы так энергично утверждали вначале. Только неудовлетворительное положение этих исследований может привести к такому взгляду.

Чего достигает мышление, когда оно входит в связь восприятий? Рассмотрим два восприятия А и В. Вначале они даны нам как два свободных от понятий единства. Качества, которые даны моему чувственному восприятию, я не могу превратить в другие посредством какого-либо размышления. Также я не могу найти никаких мыслительных качеств, посредством которых то, что дано мне как чувственная действительность, я мог бы сконструировать, если бы мне не хватало восприятия. Я никогда не смогу создать у слепого представления о качестве «красного», даже если я буду ему это описывать всеми мыслимыми понятийными средствами. Тем самым, чувственное восприятие имеет в себе нечто, что никогда не входит в понятие; то, что вообще должно стать предметом нашего познания, должно быть воспринято. Но какую роль играет понятие, которое мы связываем с каким-нибудь чувственным восприятием? Это должно быть, очевидно, совершенно самостоятельным элементом, вносящим что-то новое, которое, хотя и принадлежит к чувственному восприятию, но в нем не проявляется.

Но нет сомнения в том, что это новое «нечто», которое понятие добавляет к чувственному восприятию, провозглашает только то, что соответствует нашей потребности в объяснении. Мы только тогда в состоянии понять какой-нибудь элемент чувственного мира, когда имеем о нем понятие. То, что предлагает нам чувственная действительность, на это мы всегда можем указать; и каждый, кто имеет возможность воспринять именно этот элемент, знает, о чем идет речь. Посредством понятия мы в состоянии сказать нечто о чувственном мире, что не может быть воспринято.

Отсюда непосредственно ясным становится следующее: если бы существо чувственного восприятия исчерпывалось чувственными качествами, тогда мы не могли бы внести нечто полностью новое в форме понятия. Таким образом, чувственное восприятие не представляет собой тотальности, но является только одной его стороной, и именно той, которую мы можем просто наблюдать. Только благодаря понятию нам становится ясным то, что мы наблюдаем. Здесь мы можем высказать содержательное значение того, что в предшествующей главе было развито методически. Только посредством понятийного постижения данного в чувственном мире проявляется что /was/ данного в наблюдении. Мы не можем выразить содержания наблюдаемого, поскольку это содержание исчерпывает себя в как /wie/ наблюдаемого, т. е. в форме его проявления. Вместе с этим в понятии мы находим что, другое содержание данного нам в чувственном мире в форме наблюдения.

Итак, только в понятии получает мир свое полное содержание. Но мы находим, что понятие, выводя нас за пределы отдельного явления, указывает на связь вещей. Тем самым, то, что в чувственном мире разделено, выступает в отдельностях, для понятия предстает как единое целое. Так посредством нашей естественно-научной методики прорисовывается конечная цель — монистическое естествознание, но не абстрактный монизм, который делает предпосылкой единство и затем принудительным образом втискивает туда отдельные факты конкретного бытия, но это — конкретный монизм, который шаг за шагом показывает, что кажущаяся множественность чувственного бытия в конце концов проявляется как идеальное единство. Множественность — это только форма, в которой выражает себя единое мировое содержание. Чувства, которые не в состоянии постичь это единое содержание, держатся за множественность, они — прирожденные плюралисты. Мышление же преодолевает множественность и в результате длительной работы возвращается к единому мировому принципу.

Но вид как понятие (идея) изживается в чувственном мире, определяя различия в царствах природы. Если чувственно-действительное существо достигает только такого бытия, что оно стоит полностью вне понятия и только находится под властью его, осуществляемой в форме закона, во всех своих изменениях, тогда мы назовем это существо неорганическим. Все, что происходит с таковым, указывает на влияние другого существа; и то, как оба взаимодействуют между собой, можно объяснить посредством вне их стоящего закона. В этой сфере мы имеем дело с феноменами и законами, которые. Если они первичны, можно назвать прафеноменами. В этом случае воспринимаемое понятийно находится вне воспринимаемого многообразия.

Однако чувственное единство само может указывать на нечто, находящееся вне себя; оно может, когда мы хотим его постигнуть, принудить нас к дальнейшим определениям, выходящим за рамки воспринимаемого. Тогда понятийно постигаемое проявится как чувственное единство. Хотя и то, и другое — понятие и восприятие — не идентичны, но понятие является нам не вне чувственного многообразия как закон, но внутри его как принцип. В основе его лежит уже больше не чувственно-воспринимаемое, но его пронизывает то, что мы называем типом. Тогда мы имеем дело с органической естественной наукой.

Но и здесь понятие проявляется не в собственной своей форме как понятие, но только как тип. Но там, где он проявляется не только как пронизывающий явление принцип, но само выступает в собственной понятийной форме, там оно проявляется как сознание, там, наконец, вступает в явление то, что на нижней ступени было только в наличии по своему существу. Понятие само становится здесь восприятием. Тем самым, мы имеем здесь дело с самосознающим человеком.

Закон природы, Тип, Понятие — это три формы, в которых изживается идеальное. Закон природы абстрактен, он стоит над чувственным многообразием, он господствует в неорганическом естествознании, здесь полностью распадаются идея и действительность. Тип же объединяет оба в одном существе. Духовное становится действующим существом, но оно действует еще не как таковое, оно присутствует там еще не как таковое, но, если хотят его рассматривать согласно его бытию, оно должно быть созерцаемо как чувственное. Таково оно в царстве органической природы. Понятие присутствует в воспринимаемой форме. В человеческом сознании понятие само становится воспринимаемым. Созерцание и идея покрывают друг друга. Это также идеальное, доступное наблюдению. Поэтому на этой ступени может прийти также к проявлению идеальное ядро низших ступеней природы. Вместе с человеческим сознанием дана возможность, чтобы все, что на нижних ступенях бытия просто есть в наличии, теперь стало явленной действительностью.