ВНЕРАЦИОНАЛЬНЫЕ ВИДЫ ОПЫТА

Когда произносятся словосочетания «внерациональный опыт» или «внерациональное знание», то обыкновенному человеку чаще всего приходит на ум туманное и загадочное, но потому особо западающее в душу слово «мисти­ка», под которой он может понимать все что угодно: и традиционные религии с их развитым культом и священными текстами, и разного рода оккультные трактаты и секты, и визионерский опыт йогов, и формы непосредственного постижения пред­мета в форме разного рода интуитивных актов, и, наконец, все то, что противостоит научному знанию и здравому смыслу типа фантастических рассказов или невероят­ных событий личной биографии. В подавляющем же большинстве случаев в голове человека все вышеотмеченные аспекты просто сливаются в некий общий иррацио­нальный смысловой «бульон», вызывающий или инстинктивное отторжение от по­добных феноменов, или, наоборот, столь же инстинктивное к ним влечение.

Учитывая нынешнюю непростую мировоззренческую ситуацию и расцвет в общественном сознании разного рода форм иррационализма, о чем речь шла в предыдущей лекции, представляется необходимым обстоятельно остановиться на различных внерациональных способностях сознания и связанных с ними формах опыта. Это тем более важно, если учесть, что подобная проблематика долгое время квалифицировалась официальной наукой и многими философскими направления­ми как некий компендиум заблуждений или прямое шарлатанство, которые требу­ют интеллектуальных разоблачений, а в перспективе – полного искоренения¹. Ни к каким позитивным результатам такой обскурантизм не привел, и стало ясным, что непредвзятый гносеологический анализ внерационального знания полезен не только для общественного сознания, но и для самой философии.

1. Интуитивное знание в обыденном опыте,

в науке и в философии

В строгом смысле слова интуитивное знание не противостоит знанию рацио­нальному. Рациональному знанию в самом широком смысле противостоят, с одной стороны, чувственное познание (перцепция и эмоция), а с другой – иррациона-листические, разрушительные для человеческого общения и деятельности уста­новки, о которых речь шла выше. Что же касается интуиции, то она вполне гармо­нично сочетается с рациональным познанием вплоть до выдвижения на первый

¹ К сожалению, особенно преуспели в третировании внерациональных форм опыта (особенно мистическо­го и религиозного) диалектический материализм и атеистическая советская наука. Мы уже отмечали, что сама по себе подобная позиция может быть квалифицирована как сугубо иррациональная.

план понятия «рациональная интуиция» (или интеллектуальная интуиция), без ко­торого новоевропейский рационализм (от Р.Декарта до Э.Гуссерля) просто не мо­жет обойтись. Интуитивное познание в силу этого не иррационально, а скорее внерационально, т.е. восполняет рациональное познание наподобие того, как гуманитарная рациональность восполняет рациональность понятийную.

По самому своему существу интуиция (от лат. intuitio – «всматривание») есть способность сознания непосредственно постигать познаваемый предмет без опосредствующего влияния символического и доказательно-логического инстру­ментария. С этих позиций интуиция если и противостоит, то дискурсивному (или демонстративному) знанию, которое выводится из исходных посылок посредством ряда логически связанных шагов.

В рамках европейской философии наиболее последовательная попытка рас­смотреть интуицию в качестве основной способности сознания была предприня­та в интуитивизме А.Бергсона¹. В истории отечественной мысли оригинальные и глубокие взгляды на сущность интуиции развивали С.Л.Франк и Н.О.Лосский.² В большинстве философских и психологических концепций различия между опо­средствованным (дискурсивным) и непосредственным (интуитивным) путями по­лучения знания не абсолютизируются, хотя роль мгновенного озарения, инсайта в существовании человека признается исключительно важной. В результате та­ких прозрений, чаще всего неожиданных для него самого (а потому и произво­дящих впечатление чего-то иррационально-мистического), человек обретает ре­шение долго мучавшей его теоретической проблемы; находит верный выход из жизненной коллизии; создает художественные шедевры; проникает в сокровенные глубины психического мира чужого и собственного «Я»; а иногда вообще как бы рождается заново, обретая новый смысл и цель личного бытия. Многочисленные свидетельства подобного рода можно найти не только в религии, но и в истории науки и техники, в дневниках художников и поэтов, а при желании – и в фактах собственной биографии. О значении интуиции в их собственном творчестве писа­ли ученые – А.Пуанкаре и А.Эйнштейн, философы – Я.Бёме и П.А.Флорен­ский, психолог К.Г.Юнг, врач С.П.Боткин, музыкант Д.Тартини.

Разнообразие интуитивного опыта столь велико, что с трудом поддается ка­кой-либо типологизации. В философской и психологической традиции чаще всего выделяют следующие виды интуиции³, как они присутствуют в нашем обыденном, научном и философском опыте: чувственную, эмоциональную и рациональную (интеллектуальную).