Глава 7- Проблелла высших психических функций в нейропсихологии 127

Положение о социальной, общественно-исторической детерминации высших психических функций А. Р. Лурия развивал и теоретически, и экспериментально.

В 30-е годы XX века в своих совместных с Л. С. Выготским работах (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, 1930,1931) он обосновывал идею качест­венного изменения познавательных процессов под влиянием куль­турно-исторического опыта, зафиксированного в языке и других зна­ковых системах, а также в предметах труда и искусства. Позже во многих работах он развивал положение о том, что каждая высшая психическая функция — не врожденная «способность», полностью обусловленная наследственно закрепленной организацией мозга, а сложное прижизненное образование, формирующееся только в про­цессе овладения языком и «присвоения» культурно-исторического опыта человечества. Высшие психические функции формируются под влиянием предметного мира, который имеет общественное (культур­но-историческое) происхождение, а образующиеся в процессе психи­ческого развития рефлекторные связи отражают эту объективную реальность. Необходимым условием формирования высших психиче­ских функций у ребенка является его общение со взрослыми. Действия, сначала разделенные между ребенком и взрослым, затем становятся способом индивидуального поведения, что также свидетельствует о социальном генезе высших психических функций (А. Р. Лурия, 1958, 1970,19716,1973,1979 и др.).

В 20-е годы XX века проблема социальной, общественно-историче­ской детерминации высших психических функций изучалась А. Р. Лу­рия совместно с Л. С. Выготским на детях, развивавшихся в разных социальных условиях. Было установлено, что речевые процессы у де­ревенских и городских детей различаются по ряду параметров, в част­ности по характеру ассоциаций.

В 30-е годы XX века А. Р. Лурия изучал особенности структуры и содержания психической деятельности у взрослых людей, живших в разных социальных условиях. В своей монографии «Об историче­ском развитии познавательных процессов» (1974) он обобщил резуль­таты экспериментальной работы, проводившейся в 1930-1931 годах в Средней Азии и посвященной анализу особенностей познавательных процессов жителей разных территорий Узбекистана. Исследовались вербальные и невербальные функции (гностические, интеллектуальные); способы обозначения и классификации геометрических фигур, фор­мы и цвета объектов; процессы абстрагирования, решения словесных задач, а также способность к самоанализу. Обнаружено следующее:

Раздел II. Нейропсихологический анализ нарушений

Факты, которые были получены в нашем исследовании и которые представ­ляют фрагмент более обширной работы, позволяют прийти к существен­ным выводам, имеющим большое значение для понимания природы и строе* ния познавательных процессов человека.

Они убедительно показали, что структура познавательной деятельности на отдельных этапах исторического развития не остается неизменной и что важнейшие формы познавательных процессов — восприятие и обобщение, умозаключение и рассуждение, воображение и анализ своей внутренней жизни — имеют исторический характер и меняются с изменением условий общественной жизни и овладением основами знаний.

Исследование, проделанное нами в уникальных и неповторимых условиях перехода к коллективным формам труда и культурной революции, показа­ло, что с изменением основных форм деятельности, с овладением грамо­той и с переходом на новый этап общественно-исторической практики воз­никают капитальные сдвиги в психической жизни человека, которые не ограничиваются простым расширением его кругозора, но которые созда­ют новые мотивы деятельности и существенно изменяют структуру позна­вательных процессов.

Основная черта наблюдаемых сдвигов сводится к тому, что если 8 условиях относительно простых форм хозяйства и почти сплошной неграмотности решающую роль играли соответствующие формы практики с доминиру­ющей ролью непосредственного наглядно-действенного опыта, то с пе- ^ реходом к коллективному труду, новым формам общественных отноше-г

♦ у жителей отдаленных деревень — неграмотных, не вовлеченных
в общественные социальные формы жизни — отсутствуют типич­
ные зрительные иллюзии. Мышление их носит образный конк­
ретный характер, а при решении логических задач наблюдается
тенденция использовать лишь свой собственный личный опыт;

♦ у жителей других территорий Узбекистана — грамотных, веду­
щих иной социальный и экономический образ жизни — резуль­
таты были сходны со среднестатистическими.

Эти и ряд других особенностей познавательных процессов, свой­ственных первой категории жителей Узбекистана, показывают, что не только содержание, но и структура познавательных процессов в зна­чительной степени определяются социально-общественными, куль­турными условиями жизни.

Глава 7. Проблема высших психических функций в нейропсихологии 129

ЕЙз прпи Qi д*.иии А Р Лурия

►

нии и с овладением основами теоретического знания структура психи­ческих процессов радикально меняется.

Наряду с элементарными наглядно-действенными мотивами поведения формируются новые мотивы, складывающиеся в процессе коллективного труда, совместного планирования трудовой деятельности и овладения ос­новами школьных знаний. Эти сложные мотивы, выходящие за пределы кон­кретной практической деятельности, принимают форму сознательного пла­нирования своего труда, возникают интересы, выходящие за пределы непосредственных впечатлений и воспроизведения конкретных форм прак­тики. В сферу этих мотивов включаются планирование будущего, интересы коллектива и, наконец, ряд важнейших вопросов культуры, тесно связанных с усвоением грамоты и вхождением в новую область теоретических знаний.

Тесно связаны с этим вхождением в новые сферы общественного опыта ко­ренные сдвиги в протекании познавательной деятельности; познаватель­ные процессы 8 строении психических процессов. Основные формы позна­вательной деятельности начинают выходить за пределы закрепления и воспроизведения индивидуального практического опыта и перестают но­сить только конкретный, наглядно-действенный характер. Познавательная деятельность человека начинает входить в более широкую систему обще­человеческого опыта, сложившегося в процессе общественной истории и отложившегося в языке.

(А. Р. Лурия. Об историческом развитии познавательных процессов. — М.: Наука, 1974. -С. 163-164.)

Таким образом, А. Р. Лурия сумел экспериментально доказать поло­жение об общественно-исторической, культурной детерминации высших психических функций. Эта работа положила начало новому направле­нию в психологии — исторической, или «кросскультурной», психологии.

В исследованиях А. Р. Лурия специальный раздел был посвящен изучению биологических основ психики. Положение о биологической детерминации высших психических функций разрабатывалось А. Р. Лу­рия в нескольких направлениях.

Вслед за Л. С. Выготским он считал абсолютно неприемлемым све­дение детерминант психического развития человека к действию толь­ко социальных или только биологических факторов (он отрицал так­же и теорию «двух факторов»). А. Р. Лурия утверждал, что нельзя резко разделять эти факторы, так как не существует «чисто биологи-

5-365

Раздел К Нейропсихологический анализ нарушений

Мы полагали, что генетический вклад в интеллектуальную деятельность будет более четко отражаться в решении задач, не требующих специаль­ных знаний, а не в таких задачах, решение которых связано с приобретен­ными в обучении сведениями. Мы предположили, что у растущего ребенка влияние наследственности на интеллектуальную деятельность будет боль­ше проявляться при решении первого типа задач. Мы предположили, что среди детей младшего возраста, для которых культурное влияние играет еще подчиненную роль, однояйцевые дети будут давать сходные результа­ты в решении задач. Но по мере того как культурно детерминированные формы обработки информации приобретают все большее значение, соци­альные факторы будут оказывать большее влияние на психические процес­сы, чем генотип. Таким образом, у детей старшего возраста одинаковая среда приведет к сходству интеллектуальных процессов при решении за­дач, требующих опосредствованных, испытывающих влияние культуры по­знавательных способностей, даже если дети генетически различны.

(А. Р. Лурия. Этапы пройденного пути. - М.: МГУ, 1982. - С. 72-73.)

ческих» психических процессов, которые бы не подвергались влиянию социальной, общественной формы жизни человека. В статье «О месте психологии в ряду социальных и биологических наук» (1977) он от­мечал, что «...высшие формы сознательной деятельности человека <...> конечно, осуществляются мозгом и опираются на законы высшей нервной деятельности. Однако они порождаются сложнейшими взаи­моотношениями человека с общественной средой и формируются в условиях общественной жизни, которая способствует возникновению новых функциональных систем, в соответствии с которыми работает мозг, и поэтому попытки вывести законы этой сознательной деятель­ности из самого мозга, взятого вне социальной среды, обречены на не­удачу» (А. Р. Лурия, 19766, с. 75).

В то же время А. Р. Лурия категорически выступал против редукцио­низма в решении вопроса о роли биологического фактора в психике человека, в каких бы формах он ни проявлялся (рефлексология, физи­ологическая психология, бихевиоризм), так же как и против социо-логизаторских концепций, отрицавших важную роль биологических детерминант психики (А. Р. Лурия, 1962,1963,1970,1973 и др.).

Для выявления роли наследственных (генетических, биологиче­ских) и средовых (социальных, культурных) факторов в психическом развитии человека А. Р. Лурия было проведено сравнительное изуче-

Глава 7 Проблема высших психических функций в нейропсихологии

 

;.Из прс

1ИЯ

Давались задачи на запоминание, хорошо изученные А. Н Леонтьевым в его исследованиях по развитию памяти Мы предъявляли детям девять геоме­трических фигур и затем просили опознать их в серии из тридцати четырех фигур. Невербальное визуальное запоминание и опознание, требующиеся для выполнения этого задания, отражают действия естественного генети­ческого фактора в процессах памяти.

В следующем задании каждому ребенку предъявлялось по одному пятнад­цать трудных для запоминания слов. Испытуемого просили припомнить все эти слова после предъявления всей серии. Это задание могло быть выпол­нено или путем простого, непосредственного запоминания слов, или путем использования для запоминания сложных опосредованных процессов. На­пример, испытуемый мог придумать слово, помогающее ему припомнить каждое из предъявленных слов, или мог вызвать у себя образ, помогающий припомнить нужное слово. Мы полагали, что при выполнении этого задания могли проявиться и естественные, и культурные факторы. Однако слож­ность задачи создавала впечатление, что в этих случаях естественные процессы доминируют у всех детей, кроме самых старших и наиболее раз­витых,

В третьем задании мы просили каждого ребенка запомнить другую серию из пятнадцати слов. Предъявляя ребенку каждое слово, мы сопровождали его картинкой, которую он мог использовать как вспомогательный символ для запоминания слова. Эти картинки не были прямо связаны со словами, так что ребенку, чтобы запомнить слова, приходилось устанавливать меж­ду ними искусственные связи. (А. Р Лурия. Этапы пройденного пути. - М.: МГУ, 1982. ~ С. 73-74.)

ние психических процессов у монозшотных и дизиготных близнецов. Анализировались перцептивные, мнемические, речевые и конструк­тивные функции. Близнецам разного возраста предъявлялись задания, различные по стеиени участия в них «естественных» (наследствен­ных) и «культурных» (социальных) факторов. Получено три основ­ных результата:

♦ у монозиготных близнецов результаты исследования сходны
в большей степени, чем у дизиготных;

♦ продуктивность невербального запоминания геометрических
фигур у монозиготных близнецов младшего и старшего возраста
сходна; следовательно, биологический фактор проявляется неза­
висимо от возраста;

Раздел II. Нейропсихологический анализ нарушений

Мы обнаружили, что структура невербального запоминания геометриче­ских фигур была сходна как в старшей, так и в младшей группе. Почти никто из наших испытуемых не пользовался какими-либо логическими опе­рациями при запоминании геометрических фигур. В отличие от этого качест­венный анализ задания, в котором каждое слово, предъявляемое детям, сопровождалось картинкой, дал совершенно другие результаты. Большин­ство детей младшего возраста запоминали слова так же непосредственно, как они запоминали геометрические фигуры в первом задании или устно предъявляемые слова во втором. Они не умели использовать вспомога­тельные стимулы для установления логической связи между картинками и словами, подлежащими запоминанию. (А. Р. Лурия. Этапы пройденного пути. — М.: МГУ, 1982. — С. 74-75.)

♦ результаты опосредствованного запоминания у старших детей выше, чем у младших, и зависят от обучения, следовательно, с возрастом усиливается действие социального фактора.

«Естественные» — невербальные — формы запоминания более сход­ны у монозиготных близнецов по сравнению с дизиготными, несмотря на сходство социальной среды. Опосредованные — «культурные» — формы различались только у монозиготных близнецов младшего воз­раста, у старших результаты были почти одинаковы.

Особенно отчетливо эта закономерность проявилась в конструктив­ной деятельности. Даже при сходстве генетической основы эта сложная форма невербального мышления обнаруживает четкую зависимость от влияния среды (т. е. от способов формирования этой деятельности).

Таким образом, А. Р. Лурия были получены экспериментальные доказательства генетической обусловленности высших психических функций, различного влияния генетического и социального факторов в разных возрастных группах, увеличения роли социального фактора с возрастом.

Положение о речевой опосредованностпи высших психических функ­ций разрабатывалось А. Р. Лурия с разных точек зрения. Подробно анализируя динамику формирования различных психических функ­ций у здоровых и умственно отсталых детей, он показал, что учас­тие речи является обязательным условием нормального развития психических функций в онтогенезе и что у умственно отсталых де­тей эта закономерность нарушается. При этом подчеркивалось, что

Глава 7. Проблема высших психических функций в нейропсихологии 133

У детей старшего возраста процесс запоминания качественно изменялся и путь установления прямого сходства между словом и картинкой заме­нился запоминанием при помощи установления между ними логических связей.

(А. Р.Лурия. Этапы пройденного пути. — М.-.МГУ, 1982. — С. 75.)

«...включение системы речевых связей в значительное число процес­сов, которые раньше имели непосредственный характер, является важнейшим фактором формирования высших психических функций, которыми человек отличается от животного и которые тем самым при­обретают характер сознательности и произвольности» (А. Р. Лурия, 1962, с. 32).

В целом, согласно его определению, «...высшие психические функ­ции человека с точки зрения современной психологии представляют собой сложные рефлекторные процессы, социальные по своему про­исхождению, опосредованные по своему строению и сознательные, произвольные по способу своего функционирования» (1962, с. 29).

Таким образом, можно констатировать общность позиций А. Р. Лу­рия и Л. С. Выготского по всем аспектам проблемы высших психических функций. Они рассматривали высшие психические функции как слож­ные системные образования, отличающие человека от животных, ак­тивно выступая за культурно-историческое и против ^натуралисти­ческого» (как и против идеалистического или «спиритуалистического») понимания их природы. Совпадали их взгляды и на роль социального и биологического факторов в развитии высших психических функций. По их мнению, не только сложные, но и относительно элементарные пси­хические функции изменяются под влиянием языка и социальной среды (что на примере звуковысотного слуха было доказано, в частности, ра­ботами А. Н. Леонтьева).

Эти общие представления о природе, путях формирования, особен­ностях высших психических функций вошли в основной теоретиче­ский фонд отечественной психологической науки и дали начало раз­витию многих «частных» психологических дисциплин, в том числе и нейропсихологии.

Как считали Л. С. Выготский, А. Р. Лурия и их последователи, су­ществуют два основных пути изучения высших психических функций:

134__________________ Раздел II Нейропсихологический анализ нарушений

1) анализ закономерностей их формирования в онтогенезе;

2) анализ закономерностей их нарушения при различных формах па­
тологии мозга.

А. Р. Лурия показал несомненную плодотворность изучения выс­ших психических функций (их структуры, состава звеньев, уровневой организации, пластичности, механизмов компенсации и др.) на мате­риале локальных поражений головного мозга, что и позволило ему создать новую дисциплину — отечественную нейропсихологию. Вы­бор локальных очаговых поражений головного мозга в качестве основ­ной патологической модели в значительной степени обеспечил успех нейропсихологических исследований, проводившихся им и его со­трудниками, поскольку только при точной верификации локального поражения той или иной мозговой структуры можно выявить ее роль в общей мозговой организации исследуемой психической деятельности.

Разрабатывая теоретические основы нейропсихологии, А. Р. Лурия существенно обогатил представления о высших психических функци­ях новым пониманием их мозговой основы. Он более широко и в но­вом контексте стал использовать в нейропсихологии понятие *функ-ционалъная система», разработанное в физиологии П. К. Анохиным (1968,1971 и др.). Уточняя содержание понятия «функция», А. Р. Лу­рия пришел к выводу, что между физиологическими и высшими пси­хическими функциями существуют как сходство, так и различие. По его мнению, любые физиологические функции (такие, например, как пищеварение или дыхание), так же как и высшие психические функции, нельзя представлять упрощенно как отправления той или иной ткани (или органа). Каждая функция — это сложная функциональ­ная система, состоящая из многих звеньев и реализующаяся при участии многих сенсорных, моторных и иных нервных аппаратов. Подобным образом организованы функциональные системы, осуществляющие не только вегетативные и соматические процессы, но и те, которые уп­равляют движениями, включая и самые сложные — произвольные, как об этом свидетельствуют работы Н. А. Бернштейна (1947,1966 и др.). Характеризуя основные черты физиологических функциональных сис­тем, А. Р. Лурия отмечал, что они имеют сложное строение, включая множество афферентных (настраивающих) и эфферентных (осуще­ствляющих) компонентов, обладающих большой подвижностью, гиб­костью, вариативностью.

Сходной особенностью обладают и функциональные системы, обес­печивающие реализацию высших психических функций, или сложных

Глава 7. Проблема высших психических функций в нейропсихологии_ 135

сознательных форм психической деятельности. С физиологическими функциями их объединяет наличие множества афферентных и эф­ферентных звеньев, имеющих высокую изменчивость и подвижность. В то же время он подчеркивал, что функциональные системы, с помо­щью которых осуществляются высшие психические функции, неизме­римо сложнее по организации. Этот тип функциональных систем он называл «высшими, или сложнейшими, функциональными системами».

Введение в нейропсихологию представлений о сложных функцио­нальных системах как мозговых механизмах высших психических функций потребовало пересмотра и проблемы их локализации. По мнению А. Р. Лурия, «...совершенно естественно, что такие психиче­ские процессы как восприятие и запоминание, гнозис и праксис, речь и мышление, письмо, чтение и счет, не являются изолированными и неразложимыми "способностями" и не могут рассматриваться как непосредственные "функции" ограниченных клеточных структур, "локализованные" в определенных участках мозга» (1973, с. 72-73). Следовательно, высшие психические функции как сложнейшие функ­циональные системы «не могут быть локализованы в узких зонах мозговой коры или в изолированных клеточных группах, а должны охватывать сложные системы совместно работающих зон, каждая из которых вносит свой вклад в осуществление сложных психических процессов и которые могут располагаться в совершенно различных, иногда далеко отстоящих друг от друга участках мозга» (там же, с. 74).

Функциональные системы, обеспечивающие реализацию высших психических функций помимо более сложного состава обладают и большей пластичностью, гибкостью, взаимозаменяемостью звеньев по сравнению с системами обеспечения физиологических функций. Это их свойство особенно наглядно проявляется при компенсации нару­шений высших психических функций. Именно оно легло в основу концепции А. Р. Лурия о нейропсихологических механизмах восста­новления нарушенных психических функций. Как показали многочис­ленные нейропсихологические исследования, такое восстановление до­стигается за счет перестройки соответствующих функциональных систем.

А. Р. Лурия (1948,1962 и др.) выделил два типа перестроек — внут­рисистемные и межсистемные, благодаря которым нарушенная функ­ция начинает осуществляться с помощью новых звеньев. При пере­стройке функциональных систем помимо замены пораженных звень­ев сохранными происходит также перевод психического процесса на

136__________________ Раздел II Нейропсихологический анализ нарушений

более высокий, осознанный уровень реализации или включение его в другую систему смысловых связей (т. е. в другую функциональную систему). Справедливость этой концепции была многократно доказа­на нейропсихологическими работами, посвященными восстановле­нию нарушенных функций, главным образом речи {Л. С. Цветкова, 1972,1985; Т. В. Ахутина, 1975; Ж. М. Глозман, 1987 и др.).

Наконец, функциональные системы, с помощью которых осуществ­ляются высшие психические функции, не появляются в готовом виде в момент рождения ребенка, а формируются постепенно, проходя ряд последовательных стадий. Первоначально высшие психические функ­ции появляются на основе относительно элементарных сенсорных и моторных процессов. Эта «чувственная основа» отчетливо выступает лишь на ранних этапах развития функциональных систем, обеспе­чивающих осуществление высших психических функций. Затем она «свертывается», что и составляет одну из важнейших закономерностей формирования этих функциональных систем (и их отличие от физио­логических).

Таким образом, состав звеньев (афферентных и эфферентных) и их взаимная связь внутри функциональных систем, реализующих высшие психические функции, с возрастом изменяются. Следовательно, на раз­ных этапах онтогенеза функциональные системы, являющиеся мозго­выми механизмами высших психических функций, имеют различную структуру.

Иными словами, мозговая организация (или локализация) высших психических функций имеет динамический характер. Из этого следу­ет, что последствия поражения одних и тех же мозговых зон в разном возрасте будут различны, что и доказано, в частности, работами в об­ласти детской нейропсихологии (Э. Г. Симерницкая, 1985 и др.).

В целом, как указывали Л. С. Выготский и А. Р. Лурия, при пораже­нии определенного участка мозга на ранних этапах онтогенеза преиму­щественно страдают высшие по отношению к нему структуры и про­цессы (вследствие их недоразвития); на стадии уже сложившейся психической функции — низшие структуры и процессы (вследствие их распада). А. Р. Лурия отмечал, что «...нарушение относительно элементарных процессов чувственного анализа и синтеза, необходи­мого, например, для дальнейшего формирования речи, имеет в раннем детстве решающее значение, вызывая недоразвитие всех функцио­нальных образований, которые надстраиваются на его основе. Наобо­рот, нарушение этих же форм непосредственного, чувственного ана­лиза и синтеза в зрелом возрасте, при уже сложившихся высших