quot;Старая шарманка Кристи".

 

 

Где он, "дом, милый дом", в котором успокоится душа

человеческая? О том, как путь в небесный дом был

найден старым шарманщиком Треффи и его юным

другом Кристи, рассказывается в трогательной повести

"Старая шарманка Кристи".

 

1 СТАРАЯ ШАРМАНКА

<Дом, милый дом, нет места лучше дома>,неслись

дребезжащие звуки старой шарманки с

верхнего этажа ночлежного дома, затерянного на

одной из унылых улочек на окраине города. Слова

песни совершенно не соответствовали мрачному

жилищу, многие обитатели которого никогда не

знали прелестей домашнего очага.

Здание ночлежки выглядело тёмным и неуютным.

Поворачиваясь с боку на бок на кроватях,

которые в большинстве своём были просто деревянными

скамейками, жильцы нижнего этажа,

несомненно, вздыхали при звуках музыки. Они

думали о том, как далёк от них <дом, милый дом>.

Шарманка продолжала играть, несмотря на

поздний час. Свеча, зажжённая с наступлением

сумерек, догорала. Поднявшись по крутой лестнице

на чердак, можно было увидеть одинокого

старика, сидящего в небольшой комнате под самой

крышей и трясущейся рукой играющего на

шарманке, звуки которой вызывали на его лице

улыбку.

Старый Треффи любил свою шарманку. Она

была единственным утешением в его безрадостной

жизни. Покинутый всеми, он не имел ни денег,

ни друзей. Все, кого он когда-то любил, спали

вечным сном, и не осталось никого, кто мог

бы выслушать его и разделить с ним горести и

беды. Нерастраченные чувства, любовь, теплившуюся

в его сердце, старик отдал шарманке, такой

же ветхой, как и он. Неразлучная спутница

старого шарманщика выглядела древней и старомодной,

красный шёлк её обивки потемнел от

грязи и износился, она не играла ни одну из модных

мелодий, которые так нравятся детям и молодым

людям. Старый Треффи иногда с удивлением

замечал, как много общего у него с шарманкой:

оба старели, и во взглядах случайных

прохожих, спешащих мимо по делам, сквозило

одинаковое презрение к ним обоим. Несмотря на

свой возраст, Треффи чувствовал пренебрежительное

отношение окружающих.

Он особенно это почувствовал в один из холодных

промозглых дней, когда по улицам города

мчался пронизывающий восточный ветер. С

каждым его порывом старый шарманщик замерзал

всё сильнее и сильнее. Изношенное пальто

совсем не грело, да и как оно могло уберечь от

стужи, если старик почти не помнил, когда впервые

надел его. Худые, трясущиеся руки Треффи

настолько окоченели, что почти не ощущали ручку

шарманки. Старик дрожал от холода, и шарманка,

в свою очередь, как-то странно дребезжала,

что не было предусмотрено её создателем.

Репертуар Треффи не отличался разнообразием.

Среди четырёх мелодий - <Старый сотый>,

<Бедная Мэри Энн>, <Правь, Британия> и <Дом,

милый дом>, которые исполняла шарманка,

последняя песня особенно нравилась старику. Он всегда

играл её медленно, не спеша, чтобы подольше

наслаждаться ею. Сегодня она звучала особенно

трогательно.

Но никто не обращал внимания на старого

шарманщика и его музыкальный инструмент. Лишь

небольшая стайка ребятишек, окружив его, засыпала

просьбами сыграть ту или иную модную

мелодию, названия которой старик никогда не

слышал.

Они равнодушно прослушали песни <Дом,

милый дом> и <Старый сотый> и очень быстро

покинули шарманщика. Затем из окна близлежащего

дома показалась голова пожилого джентльмена,

который сердитым голосом потребовал,

чтобы старик убирался прочь и не нарушал тишины.

Треффи кротко повиновался и, борясь с

порывами восточного ветра, попытался перебраться

на другую, более оживлённую улицу, но оттуда

его прогнал полицейский, объяснив, что шарманка

занимает слишком много места на тротуаре

и мешает прохожим.

Бедный Треффи с утра ничего не ел, поэтому

сейчас едва держался на ногах, но он стойко крутил

ручку шарманки в надежде хоть что-то заработать.

За весь день ему удалось набрать всего полпенни,

а в доме не было ни крошки. Наконец

добросердечная жена фермера, проходя мимо с

корзиной в руках, сжалилась над стариком и дала

ему пенни из своего широкого кармана.

Треффи играл весь день. Вновь и вновь раздавались

четыре мелодии шарманки, но денег так и

не прибавилось. Монетка доброй женщины составила

весь дневной заработок старого шарманщика.

С наступлением вечера старик направился домой.

По дороге он расстался со своим единственным

пенни, заплатив за хлеб, и медленно и устало

поднялся по крутым ступенькам лестницы в

свою комнату на чердаке.

Бедный Треффи был в плохом настроении.

Шарманщик понимал, что и он, и его инструмент

выходят из моды, становясь атрибутами прошлого.

Они состарились вместе. Он помнил тот

день, когда впервые взял в руки шарманку. Как

он гордился ею! Ах, как он восхищался ею! Красный

шёлк был ярким, а мелодии самыми модными.

В то время шарманок встречалось сравнительно

мало, поэтому не только дети, но и

взрослые останавливались, чтобы послушать популярные

песни. В те дни Треффи очень гордился

собой, но с тех пор сменилось целое поколение,

и теперь шарманщик чувствовал себя бедным,

одиноким человеком преклонного возраста, играющим

на шарманке, которая безнадёжно устарела.

В полном унынии и подавленности он разворошил

тлеющие угли камина, чтобы развести

огонь.

Съев хлеб и выпив чаю, подогретого на огне,

Треффи почувствовал себя немного лучше и по

обыкновению подошёл к шарманке, чтобы поднять

свой упавший дух. Старый Треффи не знал,

что существует лучший Утешитель.

Вначале владелица ночлежного дома возражала

против игры на шарманке, заявив, что постояльцы

будут недовольны, но Треффи пообещал платить

за свою комнату на чердаке на пенни больше,

если ему позволят слушать музыку в любое

время. Его предложение было принято хозяйкой.

Таким образом, старик крутил ручку шарманки

до самой поздней ночи. Он слушал четыре

мелодии, и его лицо светлело, а на сердце становилось

веселее. Шарманка была прекрасным товарищем

и скрашивала его одиночество по вечерам,

говорил он, а кроме того, здесь не было

никого, кто мог бы найти в ней какой-то изъян

или назвать старомодной. Треффи от всей души

восхищался ею и чувствовал, что в эти часы воздаёт

ей должное.

Однако старик не знал, что ещё один человек

с неменьшим восхищением слушал звуки шарманки.

В коридоре, приложив ухо к дверной щели,

стоял одетый в рваную одежду мальчик, по имени

Кристи. Он пришёл в ночлежный дом переночевать

и уже лежал на твёрдой деревянной скамейке,

готовясь ко сну, когда услышал звуки

музыки. Вначале он не обратил на это никакого

внимания, но когда раздались первые слова песни

<Дом, милый дом>, Кристи приподнялся,

опёрся на локоть и внимательно прислушался. Эта |

песня была не просто музыкой для него, она будила

воспоминания. Ещё несколько месяцев тому

назад у маленького Кристи была мать. Эта песня

была последней, которую она ему пела. Кристи

вспомнил убогую, голую комнату, измождённую

фигуру матери, лежащей на кровати, нежную

дорогую руку, ласкающую его лицо, и приятный

голос, напевающий ему эту песню. Даже сейчас в

его памяти сохранился голос матери: <Дом, милый

дом, нет места лучше дома>. Как хорошо она

пела! Воспоминания нахлынули на мальчика, и

он вспомнил, как, закончив петь, она сказала:

- Я иду домой, Кристи, домой... Дом, милый

дом... Я иду домой, Кристи.

С этими словами она умерла.

С тех пор жизнь маленького Кристофера стала

безрадостной и печальной- Без матери её едва ли

можно было назвать жизнью. Лишившись самого

дорогого человека, он был глубоко несчастен. Бедный

ребёнок много работал, чтобы заработать на

хлеб, как завещала ему мать. Но мальчику часто

хотелось отправиться к матери в <дом, милый дом>.

Сегодня вечером, когда он услышал знакомую песню,

в нём вновь, сильнее чем прежде, вспыхнуло

это желание. Кристи терпеливо ждал, пока Треффи

сыграет остальные три мелодии, чтобы ещё раз

послушать мамину песню, но кто-то закрыл дверь,

и из-за шума, царившего в помещении, он не мог

расслышать мелодию долгожданной песни.

Недолго думая, Кристи тихонько выскользнул

наружу, осторожно прикрыв дверь, чтобы никто

не заметил, и, крадучись, поднялся вверх по

лестнице. Он опустился на колени возле двери и

прислушался. В доме было очень холодно, на

лестнице сквозил ветер, и мальчик дрожал, но не

уходил, а стоял на коленях у двери, слушая мелодию

шарманки.

Наконец Треффи перестал играть. Кристи услышал,

как старик поставил инструмент возле

стены, и через несколько минут всё затихло.

Мальчик осторожно спустился на первый этаж,

лёг на свою жёсткую скамейку и заснул. Во сне он

увидел маму в далёкой стране. Ему показалось,

он услышал её голос: <Дом, милый дом... Кристи,

я уже дома, я дома, нет места лучше дома>.

 

 

2 НОВЫЕ ЗАБОТЫ

 

Унылый ночлежный дом теперь привлекал Кристи.

Каждый вечер он приходил сюда, чтобы услышать

мамину песню. Хозяйка заведения стала

относиться к нему, как к одному из постоянных

жильцов. Иногда она угощала его коркой хлеба,

так как заметила, что мальчик голоден, когда

приходит ночевать.

Каждый вечер старый Треффи играл на шарманке,

а мальчик, тайком пробравшись к двери

его комнаты, слушал.

Однажды, когда он, по обыкновению стоя на

коленях и приложив ухо к двери шарманщика,

слушал, музыка внезапно оборвалась, и Кристи

услышал глухой звук, как будто что-то тяжёлое

упало на пол. Он подождал минуту, но из комнаты

не доносилось ни звука. Тогда он осторожно

приподнял щеколду и заглянул внутрь. Огонь почти

погас, свечей у старого Треффи не было, но

в окно заглядывала луна, и в её тусклом свете

мальчик разглядел в темноте фигуру старика, лежащего

на полу рядом с упавшей шарманкой.

Кристи тихонько подошёл к нему и прикоснулся

к его руке. Она была смертельно холодной, и мальчик

подумал, что старик умер. Он собрался позвать

владелицу ночлежного дома, но Треффи

пошевелился и дрожащим голосом спросил:

- Что случилось? Кто здесь?

- Это я, мистер Треффи, - ответил Кристи,только

я. Я слушал шарманку, а потом мне показалось,

что вы упали, поэтому я вошёл. Вам уже

лучше, мистер Треффи?

Старик поднял голову и огляделся. Кристи помог

ему подняться и отвёл его к небольшой кровати

с соломенным тюфяком.

- Вам лучше, мистер Треффи? - повторил

мальчик.

- Да-да, - ответил старик, - только очень холодно.

Ночи сейчас прохладные, а я бедный, одинокий

старик. Доброй ночи.

Треффи заснул, а Кристи прилёг рядом с ним

и тоже закрыл глаза.

Так началась дружба между стариком Треффи

и Кристи. Они были оба одиноки, без родных и

друзей, и это сблизило их. Присутствие мальчика

радовало старика и согревало его душу. Кристи

выполнял поручения Треффи, делал уборку в

комнате и каждое утро помогал нести шарманку

вниз по лестнице, когда старик отправлялся с ней

в город. Треффи, в свою очередь, выделил в своей

комнатке угол, где мальчик мог спать, и позволял

ему греться у огня, пока он играл на своей

любимой старой шарманке. Когда бы ни исполнялась

песня <Дом. милый дом>. Кристи

вспоминал о матери и её последних словах перед

смертью.

- Мистер Треффи, - обратился он однажды к

шарманщику, - где находится <дом, милый дом>?

Треффи окинул взглядом жалкую чердачную

комнатку, сырой потолок в потемневших разводах,

неровный прогнивший пол и понял, что его

жилище нельзя назвать <домом, милым домом>.

- Не здесь, Кристи, - ответил он.

- Да, - согласился мальчик и задумчиво добавил:

- Я думаю, он находится где-то очень далеко

отсюда.

- Пожалуй, - не стал возражать старик, - наверное,

где-то есть место лучше этого.

- Моя мама часто говорила о небесах, - неуверенно

произнёс мальчик, - интересно, не их

ли она имела в виду, говоря о доме?

Однако старый Треффи почти ничего не знал

о небесах. Никто не рассказывал ему о небесном

доме. В тот день, устало бродя по городу с шарманкой,

он часто задумывался над словами Кристи.

Очень скоро бедный старик выбился из сил.

Холодный ветер пронизывал его до самых костей.

Ноги старого шарманщика подкашивались от слабости,

и он буквально валился от усталости, когда

добрался в свою комнатушку.

Кристи был уже там. Он успел развести огонь,

согреть чайник и сделать всё, чтобы порадовать

старика. В тот вечер Треффи удивил его: он молчал,

о чём-то думал, после чая ни словом не обмолвился

о любимой старой шарманке и сразу

же после ужина лёг спать.

На следующее утро у него не хватило сил подняться

и идти на улицу, и Кристи ухаживал за

ним, исполняя все его желания так заботливо,

как не всякая жена ухаживала бы за своим мужем.

Так повторялось несколько дней, пока не закончились

продукты и деньги.

- Что же делать, Кристи? - грустно спросил

старик. - Я не смогу сегодня выйти.

- Вам нельзя выходить на улицу, мистер Треффи, -

ответил мальчик. - Я что-нибудь придумаю.

Может, мне выйти с шарманкой?

Старик не ответил. Внутри него шла борьба.

Может ли он позволить чужому человеку прикоснуться

к своей любимой старой шарманке? Ему

будет тяжело видеть, как её выносят из дома, в

то время как он сам никуда не идёт. Это действительно

очень тяжело. Но Кристи осторожный мальчик.

Лучше доверить шарманку ему, чем комунибудь

другому. Кроме того, нельзя сидеть сложа

руки и умирать от голода, когда нет денег. Да,

придётся расстаться с шарманкой, но это будет

великим испытанием. Ему будет одиноко в тёмной

чердачной комнате без Кристи и шарманки.

Каким же длинным и скучным покажется этот

день!

- Ну что ж, Кристи, можешь взять шарманку

завтра, - после долгой паузы ответил старик, -

но ты должен быть ОЧЕНЬ внимательным по

отношению к ней, мой мальчик, ОЧЕНЬ

внимательным.

- Не волнуйтесь, мистер Треффи, - радостно

ответил Кристи, - я принесу её домой в целости

и сохранности, вот увидите.

Какой замечательный это был день! Кристи

поднялся вместе с первым жаворонком, как обычно

принято говорить, хотя на много миль вокруг

этой унылой улицы не водилось ни одного жаворонка.

Всё же он встал намного раньше воробьёв

и задолго до того, как проснулись обитатели ночлежного

дома, спящие на жёстких скамейках в

огромной общей комнате. Осторожно, стараясь не

шуметь, мальчик спустился во двор и в предрассветной

полутьме устроился на коленях возле крана,

чтобы умыться. Он мыл лицо и шею, пока они

не онемели от холода. Затем он растёр докрасна

окоченевшие руки, пока они не стали цвета вишни,

и спрятал их в карманы старенького потёртого

пальто, чтобы они отогрелись как следует. Тихонько

поднявшись по ступенькам на чердак, он

едва слышно приподнял щеколду, боясь разбудить

старого Треффи, и вошёл в комнатушку. Здесь он

причесал свои непокорные вихры сломанным гребешком

и тщательнейшим образом привёл в порядок

свою видавшую виды одежду.

Теперь Кристи был готов. Он с нетерпением

ждал того часа, когда Треффи откроет глаза и

позволит ему идти. Воробьи уже проснулись и

чирикали, сидя на карнизе. На востоке занималась

заря. В ночлежном доме послышались первые

голоса. Постояльцы один за другим, потягиваясь

и зевая, выходили на улицу, чтобы вечером вновь

вернуться после напряжённого трудового дня.

Кристи наблюдал, как они выходили со двора,

и его нетерпение росло. Наконец он не выдержал

и легонько прикоснулся к руке старика.

Удивлённым голосом Треффи спросил:

- Что случилось, мой мальчик? В чём дело?

- Уже утро, мистер Треффи, - ответил Кристи, -

вы скоро проснётесь?

Старик повернулся лицом к мальчику и сел.

- Ах, Кристи, какой ты сегодня красивый! -

с восхищением сказал Треффи.

Кристи выпрямился и несколько раз прошёлся

с важным видом по комнате, чтобы Треффи

мог вдоволь им налюбоваться.

- Ну что же, Кристи, ты можешь идти, если

хочешь, - сказал Треффи, - но обещай, что ты

будешь очень осторожен с шарманкой.

- Конечно, мистер Треффи, - пообещал мальчик, -

я буду так же осторожен с шарманкой,

как и вы.

- А ты не будешь крутить ручку слишком быстро?

- Нет, мистер Треффи, - ответил Кристи,я

буду крутить её с той же скоростью, как и вы.

- Кристи, - продолжал старик, - не вздумай

останавливаться и вступать в разговоры с мальчишками

на улице. Они иногда бывают очень грубы.

Ох, уж эти мальчишки! Бедная старая шарманка

чем-то похожа на меня, её песни устарели

и вышли из моды, а мальчишки всегда хотят услышать

что-нибудь новенькое. Не обращай на них

внимания.

- Не буду, мистер Треффи, я буду относиться

к ним так, как это делаете вы.

- Ах, да. Всем детям сейчас нравится одна

песня, - вспомнил старик, - я, правда, не знаю

её точного названия. Кажется, <Маршал Лейзи

(Ленивый)> или что-то в этом роде. Я думаю, она

названа в честь какого-то военного.

- Вы знаете, что это был за человек? -

поинтересовался мальчик.

- Нет, - ответил Треффи. - Я не забиваю

голову такими пустяками. Наверное, это был

какой-нибудь бездельник, который не хотел выполнять

свои обязанности, поэтому про него и сочинили

песню, чтобы посмеяться над ним. Надеюсь,

он не родился в один год с моей шарманкой.

- Ну, мистер Треффи, я готов, - сказал Кристи,

надевая на шею ремень от шарманки. - До

свидания.

Кристи с важным видом осторожно спустился

по шатким ступенькам и торжественно прошествовал

по двору. Ребятишки, игравшие там, окружили

его, с восхищением глядя на маленького

шарманщика, и пошли вместе с ним гурьбой по

улице.

- Сыграй нам, Кристи, - просили они, - сыграй!

'

Но Кристи решительно покачивал головой и,

не останавливаясь, шествовал дальше. Он не

огорчился, когда мальчишки, уставшие идти за ним,

отстали и вернулись домой. Он чувствовал себя взрослым

и с независимым видом продолжал свой путь.

Затем он начал играть. Какое это было чудесное

мгновение!

Мальчик часто крутил ручку шарманки в одинокой

комнатке на чердаке, но теперь совершенно

новые чувства охватили его. Прежде лишь старый

Треффи слушал его игру. Он, волнуясь, стоял

рядом и напоминал:

- Осторожно крути ручку, Кристи, осторожно.

Теперь мимо спешили толпы людей. Иногда

кто-то из прохожих на минутку останавливался,

и тогда сердце мальчика наполнялось гордостью.

Он был уверен, что другой такой шарманки больше

нет нигде. Его не волновало, что говорили о

<Маршале Лейзи>. Кристи знал, что этот маршал

ни в какое сравнение не идёт с <Бедной Мэри

Энн>. При звуках песни <Дом, милый дом> к горлу

мальчика подкатывал комок, а на глаза наворачивались

слёзы. Бедный ребёнок так сильно

любил свою мать, что не мог не думать о ней в

этот момент, представляя, как она где-то далеко

отсюда поёт эту песню. Ему страстно хотелось узнать,

где она сейчас и где находится <дом, милый

дом>. Он должен постараться как-то выяснить

это.

Наконец день подошёл к концу. Упорный труд

Кристи был вознаграждён несколькими пенсами,

которые он с гордостью потратил по дороге домой,

купив на них угощение для старого Треффи. В этот

вечер он с большим удовольствием делился со стариком

своими впечатлениями и переживаниями.

Треффи тепло встретил мальчика, когда тот

переступил порог комнатки, хотя трудно сказать,

что радовало его больше: возвращение Кристи или

возможность вновь увидеть любимую старую шарманку.

Он внимательно осмотрел её со всех сторон,

убедился, что Кристи не причинил ей никакого

вреда, и похвалил его.

Затем, пока Кристи готовил чай, Треффи сыграл

все четыре мелодии. Последняя - <Дом, милый

дом> - вызвала в нём особую нежность и

умиление.

 

 

3 ВСЕГО ЛИШЬ МЕСЯЦ

 

Силы не вернулись к старому Треффи. Слабость

и немощность не покидали его. Он не был болен

в прямом смысле этого слова и днями напролёт

мог сидеть у крохотного огня, который Кристи

разводил для него по утрам, но был не в состоянии

спуститься вниз по крутым ступенькам лестницы,

не говоря уже о том, чтобы идти по улице

с тяжёлой шарманкой, от которой даже у Кристи

болели плечи.

Мальчику пришлось заменить старика, но не

всегда работа была столь же приятной, как в первый

день. Порой бывало холодно, сыро. Порой в

лицо бил дождь со снегом, а иногда стоял сильный

мороз, и Кристи промерзал насквозь. Бывали

дни, когда на город опускался влажный туман,

который, как мокрым одеялом, укутывал

мальчика. Порой дул ураганный ветер, чуть не

сбивая маленького шарманщика с ног.

Спустя некоторое время Кристи надоели мелодии

бедной старой шарманки, хотя ему не хватало

мужества признаться в этом старику. Он хотел

бы иметь свою собственную шарманку. Крутя

ручку, он страстно желал, чтобы закончились

наконец неприятности <Бедной Мэри Энн>, а

вместо <Старого сотого> появилась какая-нибудь

новая мелодия, но он никогда не уставал слушать

<Дом, милый дом>. Эта мелодия всегда была

приятна его сердцу, потому что в ней он слышал

голос матери.

Незаметно прошла зима, и наступила весна.

Дни стали длиннее, а солнце светило ярче. Кристи

совершал более дальние прогулки по тихим

окрестностям города, где не часто раздаются звуки

шарманки, а у жителей есть время послушать

песни. Здесь нет суеты больших оживлённых улиц,

а на тротуарах попадаются редкие прохожие. Ряды

коттеджей с чопорными, ухоженными садиками

перед окнами выглядели однообразно и навевали

скуку. В таком месте деятельный и активный ум

жаждет хоть немного разнообразия. Вот почему

даже шарманка была здесь желанным гостем. То

один, то другой хозяин коттеджа бросал Кристи

пенни и приглашал прийти ещё.

В один из тёплых весенних дней, когда солнце

светило так ярко, как будто устало всю зиму прятаться

за тучами, Кристи шёл по одной из улочек

пригорода. Шарманка была тяжёлой для мальчика,

поэтому ему приходилось часто останавливаться,

чтобы отдохнуть. Вскоре он подошёл к

уютному домику, стоящему в глубине прекрасного

сада. На клумбах перед домом цвели ранние

весенние цветы: подснежники, крокусы, фиалки

и нарциссы.

Кристи остановился перед этим домом и начал

играть. Он, наверное, не смог бы объяснить,

почему именно этот дом привлёк его внимание.

Скорее всего, причин для этого не было, за исключением

красивого сада. Кристи всегда нравились

цветы. Его мать однажды купила на пенни

букет весенних цветов. Цветы вначале стояли в

разбитой бутылке, а потом мальчик положил их

между листами старого учебника по правописанию,

чтобы засушить. Кристи сохранил этот букетик,

пронеся его через все свои жизненные

невзгоды.

Итак, остановившись перед домом с красивым

садом, Кристи начал играть. Не успел он

трижды повернуть ручку шарманки, как в верхнем

окне домика появилось два весёлых детских

личика, с живым интересом разглядывающих

юного шарманщика. Затем дети просунули головки

между прутьями оконной решётки, и Кристи

услышал их разговор.

- Посмотри на него, - сказала девочка лет

шести, по имени Мейбл. - Правда, он хорошо

крутит ручку, Чарли?

- Да, - согласился Чарли, - Какую красивую

мелодию он играет!

- Очень красивую, - ответила девочка и добавила:

- Она такая весёлая, не так ли, няня?

Она обернулась к девушке, которая придерживала

её за пояс, чтобы уберечь от падения.

Мейбл слышала, как отец говорил эти слова её

матери, когда прошлым вечером она в первый

раз играла ему какое-то музыкальное произведение,

и решила, что именно так нужно выражать

своё восхищение.

Кристи в этот момент играл мелодию <Бедная

Мэри Энн>. Няня очень хорошо знала слова этой

песенки, а поскольку её тоже звали Мэри Энн,

то она загрустила, думая о Джоне Брауне, сыне

бакалейщика, который пообещал ей быть верным

до смерти. Девушка боялась, что, подобно другу

бедной Мэри Энн из песни, он когда-нибудь оставит

её и она умрёт в одиночестве. Поэтому она

не согласилась с утверждением Мейбл и обрадовалась,

когда зазвучала <Правь, Британия>. Услышав

<Дом, милый дом>, дети чуть не закричали

от восторга. Им очень нравилась эта песня,

мама часто пела её, и они вместе с шарманкой с

удовольствием выводили нежными голосами:

<Дом, милый дом, нет места лучше дома, нет

места лучше дома>. Глядя на них, Кристи показалось,

что они знали, о каком доме поют.

" Почему у меня нет хорошего дома?"- думал

мальчик. В этот момент дети покинули окно и побежали

к матери, чтобы попросить немного денег

для маленького шарманщика. Минутой позже

из окна детской комнаты к ногам Кристи полетели

два пенни, которые упали прямо в середину

клумбы, с белоснежными подснежниками. Кристи

пришлось открыть садовую калитку и осторожно

пройти по траве, чтобы подобрать монетки.

Сначала он никак не мог найти их среди цветов,

поэтому дети сбежали вниз, чтобы помочь ему.

Наконец деньги были найдены, и Кристи, сняв

шапку, низко поклонился в благодарность за протянутые

пенни. Он положил их в карман и с восхищением

посмотрел на подснежники.

- Какие изумительные цветы, мисс, - сказал

он.

- Ты хочешь один подснежник, мальчик? -

спросила Мейбл, встав на носочки и глядя Кристи

в лицо.

- А вы могли бы дать мне один цветок? - с

радостью откликнулся Кристи.

- Сейчас спрошу маму, - сказала девочка и

побежала в дом.

- Мне разрешили сорвать четыре цветка,объявила

она, вернувшись в сад. - Выбирай, маленький

шарманщик.

Выбрать было не просто, но вскоре все четыре

подснежника были связаны пучком и вручены

Кристи.

- Мама однажды дарила мне такие цветы,

мисс, - сказал Кристи.

- А теперь она не дарит их? - поинтересовалась

Мейбл.

- Нет, мисс, моя мама умерла, - печально

ответил мальчик.

- Бедный маленький шарманщик, - сочувствующим

голосом, полным жалости, отозвалась

Мейбл.

Кристи поднял шарманку и собрался уходить.

- Спроси, как его зовут, - шёпотом попросила

Мейбл своего брата.

- Нет, спроси сама, - ответил Чарли.

- Ну, пожалуйста, Чарли, я тебя очень прошу, -

настаивала сестра.

- Как тебя зовут, мальчик? - смущаясь, спросил

Чарли.

Кристи назвал своё имя. Попрощавшись с детьми,

он ещё долго слышал их голоса.

- Приходи ещё, Кристи, мы будем ждать тебя!

- кричали они.

Подснежники завяли и поблёкли, пока Кристи

добрался до комнатки на чердаке. Мальчик

пытался оживить их, поставив в воду, но цветы

не смогли вернуть свою свежесть, поэтому Кристи

положил их между листами старого учебника

по правописанию, где лежали мамины засохшие

цветы.

Кристи не заставил себя долго ждать и ещё

раз посетил дом, стоящий на окраине города. Он

дважды прокрутил все четыре мелодии. Проигрывая

<Дом, милый дом>, он чуть медленнее крутил

ручку шарманки, печально прислушиваясь к

знакомым звукам. Дети не появились. Он не увидел

улыбок и не получил в подарок подснежников.

Мейбл и Чарли ушли с няней далеко от дома

на прогулку и не слышали шарманку.

Треффи по-прежнему не мог выходить на улицу

и порой становился очень раздражительным

даже по отношению к Кристи. Он скучал, сидя в

одиночестве с утра до вечера и не имея ничего,

что могло бы хоть как-то утешить его. Не было

даже любимой старой шарманки. Если Кристи,

вернувшись вечером домой, приносил совсем

мало денег, бедный старый Треффи вздыхал, охал

и сокрушался, что не может поправиться, чтобы

взять шарманку и вновь играть на улицах города

как прежде.

Кристи терпеливо выносил причитания старика,

потому что любил своего старого учителя

больше, чем кого-нибудь ещё после смерти матери,

а любовь прощает многое. Мальчик очень хотел,

чтобы в жизни Треффи было какое-то утешение,

которое согревало бы душу старика.

- Мистер Треффи, - обратился он однажды к

старому шарманщику, - может, мне пригласить

к вам доктора?

- Нет-нет, мой мальчик, - ответил Треффи,оставь

меня в покое, не трогай меня.

Но от Кристи не так-то легко было отделаться.

А что если Треффи умрёт, думал мальчик, и он

опять останется один-одинёшенек в этом огромном

мире? Небольшая комнатка на чердаке, хоть

и убогая, была домом для Кристи. А кроме того,

мальчика радовало, что нашёлся человек, который

любит его. Без Треффи будет очень одиноко.

Но старик с каждым днём становился всё более

немощным и бледным. Его пальцы ослабли и дрожали,

теперь он с трудом крутил ручку шарманки.

Кристи слышал о пожилых людях, которые становились

<развалинами>, а затем внезапно уходили

из жизни. Мальчиком овладел страх от мысли,

что со стариком Треффи случится нечто подобное.

Он решил, что он ДОЛЖЕН привести кого-нибудь,

кто осмотрел бы старого шарманщика.

Кристи знал, что к хозяйке ночлежного дома

приходил доктор, потому что она упала и сломала

руку. Ах, если бы он только сделал несколько

шагов вверх по ступенькам и осмотрел старого

Треффи! Это ведь совсем недалеко от комнаты

хозяйки, да и времени бы много не отняло! Тогда

бы Кристи мог спросить его, что ожидает старика,

и улучшится ли его состояние.

Этой ночью мысли о докторе не давали Кристи

спать, и он беспокойно ворочался на кровати.

Чувство тревоги за здоровье старого друга не покидало

его. В комнатку заглядывала луна. Её свет

падал налицо старика, спящего на кровати. Кристи

приподнялся на локте и посмотрел на шарманщика.

Да, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был измождённым

и больным. Ах, как хотелось мальчику,

чтобы Треффи не умер, как мать, и не оставил

его одного!

На следующее утро Кристи не отходил от окна.

Он наблюдал за ступеньками, ведущими в ночлежный

дом, чтобы не пропустить доктора, когда

тот придёт навестить хозяйку. Старый Треффи,

видя, что его воспитанник никуда не собирается

идти с шарманкой, решил, что мальчик

разленился, но Кристи придумал какие-то причины,

по которым ему нужно было остаться дома,

а сам не отрывался от окна, ожидая, когда во

дворе покажется экипаж доктора.

Наконец доктор прибыл. Кристи видел, как он

вошёл в комнату хозяйки. После этого мальчик

спустился вниз и уселся на ступеньках крыльца,

ожидая, когда доктор закончит визит. Вскоре отворилась

дверь. Доктор быстрыми шагами шёл

вниз по ступенькам, когда услышал нетерпеливый

голос, обращающийся к нему:

- Пожалуйста, сэр, - сказал Кристи.

Доктор обернулся.

- Что тебе, мальчик? - спросил он.

- Сэр, не сердитесь, пожалуйста. Не могли

бы вы подняться на минутку в комнату на чердаке,

сэр, там старый Треффи, он так плох!

- Кто такой старый Треффи? - спросил доктор.

- Он мой старый учитель, если можно так

сказать, он заботится обо мне. Правда, сейчас я

забочусь о нём. Пожалуйста, сэр...

Доктор ничего не понял из этого сбивчивого

объяснения, но тем не менее повернул обратно

и начал медленно подниматься по ступенькам,

ведущим на чердак.

- Что со стариком? - участливо спросил доктор.

- Это именно то, что я хочу знать, сэр, - ответил

Кристи. - Он очень стар, сэр. Я боюсь, что

он долго не проживёт. Извините, сэр, я войду

первым. Мистер Треффи не знает, что вы придёте.

Мистер Треффи, - обратился Кристи к старику,

войдя в комнату, - вас пришёл навестить доктор,

который лечит нашу хозяйку.

К великой радости Кристи, старый Треффи

не возражал, а очень спокойно и послушно позволил

доктору осмотреть себя, даже не спрашивая,

кто его прислал. Уходя, доктор пообещал

передать старику лекарства. Затем он вышел во

двор и направился к экипажу. Не успел он сесть,

как почувствовал на своей руке прикосновение

холодных пальчиков.

- Извините, сэр, сколько я должен вам заплатить?

- произнёс Кристи.

- Заплатить за что? - поинтересовался доктор.

- Сколько я должен заплатить вам за то, что

вы посетили старого Треффи, сэр? У меня есть

несколько медяков, - сказал Кристи, вытаскивая

из кармана монетки. - Этого будет достаточно?

Если нет, сэр, я принесу остальное завтра утром

прямо вам домой.

- Этого не нужно делать, - улыбнулся доктор.Ты

можешь оставить деньги себе, мой мальчик. Я

не возьму твои последние пенни. Когда я приеду

навестить миссис Уайт, я осмотрю старика опять.

Не отрывая взгляда от доктора и забыв поблагодарить

его, Кристи умоляющим голосом произнёс:

- Сэр, что вы скажете о здоровье мистера

Треффи?

- Ему осталось недолго быть среди нас, мой

мальчик, - грустно ответил доктор, - наверное,

не больше месяца.

С этими словами доктор уехал.

- Не больше месяца! Всего лишь месяц! -

повторял Кристи, медленно возвращаясь в дом с

тяжёлым сердцем. Ему осталось жить не больше

месяца с дорогим старым учителем, всего один

месяц, только один месяц! За минуту, которой

ему хватило, чтобы добраться до двери комнаты,

перед ним, как на печальной картине, предстала

жизнь без Треффи-. у него не будет дома, он лишится

даже комнатки на чердаке, и онтеряет

друга. БЕЗ ДОМА, БЕЗ ДРУГА, БЕЗ ЕДИНСТВЕННОГО

ДРУГА! Это будет огромным горем, которое

его постигнет через месяц. Всего лишь через

месяц!

С тяжёлым грузом на сердце Кристи открыл

дверь чердачной комнатки.

- Кристи, мой мальчик, - позвал его

Треффи - что сказал доктор?

- Он сказал, что вам остался всего лишь месяц,

мистер Треффи, - всхлипывая, ответил

мальчик- Всего лишь месяц! Что же я буду без

вас делать?

Треффи не ответил. Он серьёзно отнёсся к словам

мальчика о том, что ему осталось жить всего

один месяц, а затем он должен будет покинуть

Кристи, комнатку на чердаке и старую шарманку

и отправиться неизвестно куда. Старому Треффи

нужно было подумать.

В тот день он говорил очень мало, а Кристи

остался дома, не решаясь оставить его одного. Он

с нежностью и печалью смотрел на старого Треффи.

ВСЕГО ЛИШЬ МЕСЯЦ! ТОЛЬКО МЕСЯЦ!

Звенело в ушах обоих.

Но когда наступил вечер, и комната освещалась

лишь слабым огнём, теплившимся в камине,

старый Треффи заговорил.

- Кристи, - с беспокойством спросил он,куда

же я денусь? Где я буду через месяц?

Кристи задумчиво смотрел на огонь.

- Моя мама говорила о небесах, мистер Треффи.

Она говорила, что идёт домой. <ДОМ, МИЛЫЙ

ДОМ> - последнее, что она пела. Я думаю,

<дом, милый дом> находится где-то на небесах,

мистер Треффи. Мама говорила, что это хорошее

место.

- Да, наверное, - ответил старый Треффи,но

мне кажется, я буду чувствовать себя неловко

там, очень неловко. Я так мало знаю о небесах,

Кристи, совсем мало.

- И я тоже, - ответил мальчик, - знаю немного.

- К тому же, - продолжал старик, - я никого

не знаю там. Ни тебя там не будет, ни моих знакомых,

да и шарманку придётся оставить, ведь

там вряд ли примут её, не так ли?

- Да, не примут, - ответил Кристи. - Я никогда

не слышал, чтобы мама говорила о шарманке.

Кажется, она говорила, что там играют

на арфах.

- На АРФАХ мне вряд ли понравится играть

так, как на шарманке, - отозвался старик. - Не

знаю, чем я там буду заниматься?

Кристи не нашлось что ответить на этот вопрос

и он промолчал.

- Кристи, дорогой, - неожиданно сказал старый

Треффи, - я хочу, чтобы ты узнал что-нибудь

о небесах. Постарайся узнать всё, что сумеешь.

Может я не чувствовал бы себя так неуверенно,

если бы знал, куда я отправляюсь. Твоя мама

называла это место <домом, милым домом>, да.

- Да, - ответил Кристи, - я уверен, что она

имела в виду небеса.

- Ну Кристи, не забудь, что ты должен узнать

всё о небесах, - сказал серьёзно Треффи.

По