Гюйон в пещере побывал,
Однако был не рад,
Когда явил ему Маммон
Свой заповедный плод.
1 Как искушённый кормчий, что звездеОдной вверяясь в плаванье опасном,Привержен ей, незыблемой, вездеИ в сумраке таинственно-ненастном,В тумане безысходно-безучастномНа компас и на карту посмотрев,Ведёт корабль в раздумье беспристрастном,Минуя бездны вездесущий зев,Откуда слышится безжалостный напев;
2 Так и Гюйон, проводника лишённый,Лень-озеро победно миновав,Путь продолжал, ничуть не устрашённый:Он был силён, поскольку знал, что прав,И добродетельный устойчив нрав,Смиряющий неистовство влечений;Однако не звучал среди дубравРог славы, преисполненный значений;Не находил Гюйон в пустыне приключений.
3 В глухом лесу, где вряд ли дровосекБывал, бродя по просекам тернистым,Сидел звероподобный человек,От взоров скрыт кустарником тенистым;Казалось, горном прокопчён огнистымПустынник страшный, чёрный, как арап,И лапам уподобились когтистымЕго ручищи; в жирной саже лапТаилась хищная угроза: цап-царап!
4 Сидел в железном ржавом одеянье,Изнанку золотую запылив,И потускнело прежнее сиянье,Являвшее резных немало див,Корыстному богатство посулив,Скопив его блестящие приметы;В усердии своём златолюбив,Он жадно пересчитывал монеты:Бесчисленные, но желанные планеты.
5 Лежали груды золота вокруг,Окрашены где солнцем, где шафраном;В глаза бросался самородок вдруг,Не тронут обжигающим Вулканом;Там были без чекана и с чеканомСокровища, которые милейТирану, если мечены тираном,Как будто даже золото целей,Когда на золоте обличья королей.
6 Был казначей при этом осторожен,И содрогнулся чуткий нелюдим;Он был, врасплох застигнутый, встревожен,Когда явился рыцарь перед ним,И клад, который в дебрях был храним,Страж принялся совать в дыру земную,Но, любопытством движимый одним,А может быть, преследуя инуюЦель, рыцарь удержал мгновенно длань дурную.
7 Спросил он: "Человек ты или нет,Хранитель соблазнительного клада?Зачем скрываешь множество монетТы в отдаленье от села и града?"В ответе же послышалась досада:"Дай, дерзкий дух, я на тебя взгляну!Страх для тебя, как видно, не преграда!Не знаю, как твою судить вину.И ты мешаешь мне считать мою казну?
8 Я бог, и мне весь этот мир подвластен;Под небом величайший бог Маммон;К стремлениям людским я безучастен,Хотя царит над ними мой закон;Всё от меня: богатство, слава, трон;Считаю пот и кровь я тщетным соком.Податель я наделов и корон;Богатства от меня текут потокомИ в подземелье умножаются глубоком.
9 Мне покорись, и всё, что видит глаз,Все эти, рыцарь, золотые горы,Приумножаясь в пять и в десять раз,Твоими будут, а другой опорыНе надобно; к чему пустые споры?"Ответил рыцарь без обиняков:"Маммон, твои напрасны уговоры!Ты повелитель денежных мешков.В меня попристальней вглядись: я не таков.
10 Не подобает в доблестном служеньеМне принимать, Маммон, твои дары;Усматриваю в них я униженье,Так что оставь их лучше до порыЛюбителям подобной мишуры;Твоим богатством брезгуют ладони,Что мне твои блестящие миры!Дороже мне мечи, доспехи, кони;Вот преимущества, достойные погони!"
11 Маммон ответил: "Глупый сорванец!Пустяшные тебя влекут утехи,А я надену на тебя венецИ в грязь низвергну с трона без помехи;Не купишь ли прочнейшие доспехиИ наидрагоценнейший булат,Которому неведомы огрехи,Не победишь ли ты без всяких лат,Когда ты от меня принять решишься клад?"
12 "По-моему, всё обстоит иначе, -Сказал Гюйон, - корысть - начало зла;Корысть грешна, богатство же тем паче:Дурные всюду от него дела.Для рыцаря богатство - кабала,Причина произвола и обмана;Кровь от него течёт, как и текла,Образовав подобье океана;Для благородного сия стезя погана.
13 Располагаешь тронами не ты;Смущаешь ты монархов и державы,Изменников плодя средь суеты;Ступени к трону издавна кровавы,И без убийства не бывает славы,Порфиру окровавила вражда,И на злодеев не найти управы;Горят селенья, гибнут города;Так делаешь владык ты, не боясь вреда.
14 Ты сеешь беды, накликаешь горе,Твоим зловредным козням счёту нет;Каспийское переплывая море,В лесу, где зверю лютый зверь сосед,Едва ли встретишь столько страшных бед".Маммон вскричал: "Неужто человекиВсе склонны повторять подобный бред?Готовые искать моей опеки,Её клянете вы, несчастные калеки?"
15 Сказал Гюйон: "Кто неумерен, тот,Действительно, порой бывает жаденИ не убережётся от невзгод;Природы дар сам по себе отраден,Однакоже избыток беспощаден;Скорбями отравляет он поток,Который чист, прозрачен и прохладен;Где освежил бы нас один глоток,Там грязь, там водорослей тинистый моток.
16 Был род людской сначала безупречен,Покорен благодатному ТворцуИ процветал, доволен и беспечен,По ангельскому скроен образцу,Но не переча всаднику-слепцу,Конь, перекормленный зерном отборным,Торопится к бесславному концу;Так похоть, по стезям гарцуя торным,Невольно предалась излишествам позорным.
17 Чтобы собрать безжалостную дань,Лихвы взыскуя под предлогом сева,Проклятая не пощадила дланьСвятого прародительского чрева;Сталь землю истязала не без гнева;Алкала золота и серебраКорысть, не пощадив цветка и древа,Закралась в жилы, дьявольски хитра,И вспыхнула в крови неистовейкостра".
18 Маммон в ответ: "Не потрясай основы!Тот грубый век оставь его сынам,Не ведавшим, как хороши обновы;Обогащаться подобает нам,Как свойственно позднейшим временам;Ты заживёшь, как следует вельможе,Когда тебе я всё, что хочешь, дам,А если нищета тебе дороже,Отвергнутое клясть и поносить негоже".
19 Воскликнул рыцарь дивный: "Не таи!Поведай откровенно мне, откудаБогатства непомерные твои,Ты, баловень таинственного чуда?А может быть, в крови вся эта груда?"Маммон ответил: "Вздор, какой грабёж!Я достаю богатства из-под спуда.Их не уменьшит никакой делёж,Хоть не увидишь их с небес и не найдёшь".
20 И рыцарь удивился: "Как под спудомСокровища хранил ты до сих порИ не ограблен был корыстным людом?Скажи, как миновал тебя разор?"И бросив на него мгновенный взор,Сказал Маммон: "В мою заглянем келью..."И рыцаря в подземный коридорПовлёк, являя доступ к подземелью,Где страх предшествовал зловещему веселью.
21 Но вскоре коридор образовалПодобие обширнейшего зала;Вёл путь к Плутону через этот зал,Не потерявший видимость подвала;Сидела Кара там и угрожала,Там был Раздор на сторожа похож;Железный кнут она в руках держала,А он сжимал окровавленный нож;Зубами скрежеща, бросали оба в дрожь.
22 Там жгучий Гнев и хищная Измена,Там Ненависть, которая страшна,Коварна, беспощадна и надменна;И Ревность восседала там одна,Кусала губы, зная, что смешна;Там Страх летал, не ведая покоя,Как будто бы вокруг идёт война;Там Скорбь во тьме лежала, хрипло воя;Стыд прятал мерзкое своё лицо изгоя.
23 Превыше всех печальный Ужас был,Чьи мрачные черты всегда суровы;Под хлопанье его железных крылВокруг летали вороны и совы,Кричать о новых бедствиях готовы,Там гарпия облюбовала тень,Пронзительные издавая зовы;От этих воплей трескался кремень,А ей летать во тьме и сетовать не лень.
24 Возникли впереди врата Плутона;В пути Маммон о них не говорил.Хоть не смущала рыцаря препона,И был он преисполнен дивных сил,Его подземный мрак не умудрилИ под землёй не дрогнула отвага;Ад за вратами мрачными царил,Дверь малая сулила горы блага;Соблазн от гибели на расстоянье шага.
25 От взлома, от хищенья, от потерьСама себя грызущая ЗаботаОберегала маленькую дверь,И не было надёжнее оплота,И ей была неведома дремота;Сон для Заботы - злейший супостат;Со смертью схож, он разновидность мота.Обитель Сна вблизи смертельных врат;Там Сон, Богатство здесь, а между ними ад.
26 И дверь перед Маммоном распахнулась,Новоприбывшему открылся путь;Вошёл Гюйон, и дверь за ним замкнулась;Тьма не могла Гюйона ужаснуть,Герой во мрак осмелился шагнуть,И сразу заприметил образину,Способную во всяком вызвать жуть;Отвратный бес ему вперился в спину,Как будто говоря: тебя я не покину.
27 Бес ждал, когда пришелец посягнётНа груды соблазнительного златаИли когда глаза во сне сомкнёт;Тогда грозит несчастному расплата,И нет ему на Божий свет возврата;Спокон веков закон стигийский крут;Когда душа людская виновата,Увиливать - увы! - напрасный труд;Добычу дьявольские когти разорвут.
28 Массивные образовали плитыНаполненный сокровищами грот,И золотые слитки-сталактитыСвисали, драгоценные, с высот;От золота мог рухнуть ветхий свод;Подземному приверженная зданью,Искусница средь сумрачных красот,Арахна тьму подёргивала тканью,И копоть сумраку была привычной данью.
29 Пол, кровля, стены были золотыми,Но их покрыл давнишний, тусклый прахСлоями непроглядными густыми;Цвет золота блистательный зачах,Нуждаясь в ярких солнечных лучах;Неверный свет подавлен тьмой ночною,Которая царит в иных мирах,Где жизнь ущербной светится луною:Не различишь её за мглистой пеленою.
30 Железные стояли сундукиУ непоколебимых стен вертепа,А взламывать их было не с руки:Подогнана надёжно к скрепе скрепа;Охрана неусыпная свирепаИ преданно служить привыкла злу;Не отличался мрачный грот от склепа:Виднелись черепа в любом углу,Скелеты смрадные валялись на полу.
31 А рыцарь молча шёл, и потайнаяДверь в гроте отворилась перед ним,И он вошёл, пока ещё не зная,Какой там клад невиданный храним;С казною королевской несравнимБыл этот клад; судьба не поскупилась,И, демонам доступное одним,Богатство под землёй совокупилосьС богатством, и во тьме, несметное, скопилось.
32 И был там неусыпный вечный страж,Неумолимый дух ночного бденья,Оберегавший от корыстных кражСвои неисчислимые владенья,Не знающий другого побужденья,Сказал Маммон: "Мой дар попробуй взвесь!Ты завладеешь миром наслажденья,Его получишь безвозмездно весь;Все радости земли перед тобою здесь!"
33 Ответил рыцарь: "Слушай, как ни странно,Я твоего богатства не хочу.Мне золото нисколько не желанно!Оно подчас подобно палачу.Я слишком предан моему мечу,Которым вражий замысел разрушен.Зачем уподобляться богачу,Когда к богатству сам я равнодушен?Пусть лучше будет мне богач всегда послушен".
34 Бес обнажил корявые клыки,Напрягся в ожиданье безобразном;От рыцаря остались бы клочки,Будь рыцарь совращён таким соблазном,Забился бы в капкане безотказномОн, как в когтях железных голубок;Спаси Господь глупца в томленье праздном!Пусть рыцарь искушенье превозмог,Маммон рассчитывал и в нём найти порок.
35 И рыцаря в другое помещеньеПовёл Маммон, и пришлого тудаВпустили, несмотря на запрещенье;Пусть на сковороде сковородаВ аду; пылали, требуя труда,Там сто печей, которыми лукавыйЗаведует; бесовская ордаОбслуживала их не для забавы:Там драгоценные изготовляли сплавы.
36 Усердствовал один, как и другой;Огонь в печах мехами раздували,Жар загребали ржавой кочергой,Остыть печам железным не давали,Водой студёной печи поливали;(Вулкан для бесов - друг и доброхот).Отходы убирать не забывали,И черпаки пускали дружно в ход;Трудились дьяволы и проливали пот.
37 Как только двери настежь растворились,Явились вдруг доспехи, щит и меч,И сразу бесы в невидаль вперились,Подобных до сих пор не зная встреч,Но каждая горела всё же печьСредь вспышек ослепительных и треска;От бесов рыцарь был не прочь утечь,Но стыд мешал ему, переча резко,А князь бесовский говорил при этом веско:
38 "Сын духов, смертным взором посмотри!Не видели людишки остальныеМоей сокровищницы изнутри.Сюда не вхожи зрители дурные.Ты спрашивал, откуда все земныеБогатства; здесь единственный истокИх всех; поддельны ценности иные;Бери же всё, кому добро не впрок?Не будь же, рыцарь, к самому себе жесток!"
39 "Бог денег, - молвил рыцарь, - пусть богатстваЗемные все тебе принадлежат,Искать сокровищ лишних - святотатство;Поверь, Маммон: я без тебя богат,И следовать своей дорогой рад;Пускай другие алчут беззаконноИ ненадёжным благом дорожат".Зло всё же в духе злом неугомонно,И рыцаря повёл он дальше непреклонно.
40 Он рыцаря повёл через проход,От бесов лютых якобы спасая;У золотых сверкающих воротСтоял палач, в плечах сажень косая;Стоял он, вызов Господу бросая;Святыня стража дьявольского злит.Он, палицей железной потрясая,Как будто сам из золота отлит,Неосторожному пришельцу смерть сулит.
41 А прозывался мрачный страж "Презренье",Он был высок и грозно горделив;В его глазах угрюмое гореньеОсталось, жизнь и смерть испепелив;Высокомерен и несправедлив,Он был сродни не людям, а титанам;В кровопролитии нетерпелив,Он смертных обрекал смертельным ранамИ среди бесов был воинственным тираном.
42 Увидел, как оружие блестит,И палицей железной замахнулся;Хоть супостат ужасен был на вид,Герой и перед ним не содрогнулся,А поднял меч и смело в бой рванулся;Маммон, однако, дал ему понять,Что на неуязвимого наткнулсяОтважнейший. Зачем себя ронять?Сталь не берёт врага, и не на что пенять.
43 Маммон посторониться супостатуОтчётливо и властно приказал,Они вошли в роскошную палату,Подобен храму был просторный зал,Куда входить незваный не дерзал;Там золотые высились колонны;Тем, кто на власть и славу притязал,Они являли царские короны,Как будто судьбы к венценосцам благосклонны.
44 Теснился разный люд со всех сторонИз всех племён в шумливом пёстром стаде;Всех привлекал величественный трон,К нему рвались, томились по наградеПришельцы, и сияла в каждом взглядеВладычица, достойная похвал,На троне в ослепительном наряде,Который, несомненно, затмевалВсех тех, кто царствовал и кто торжествовал.
45 Изысканным пленяло обаяньемЕё лицо, чьи нежные чертыОчаровали зрителей сияньем,Но то был блеск поддельной красоты;Служанка соблазнительной мечты,Искусство лик её разрисовало,Преступную утрату чистотыСвоими ухищреньями скрывалоИ незадачливых влюблённых зазывало.
46 Пленительная, восседая там,Держала цепь всемирного разлада,Один конец привязан к небесам,Другой касался сумрачного ада;Вот что желанно для людского стада!Когда бы только в руки цепь далась!Её звено - для смертного награда.Красавица Гордынею звалась.Взирала на неё толпа и ввысь рвалась.
47 Тот пользовался суетным богатствомИ прибылью, чтобы повыше влезть,Тот ближнего, пренебрегая братством,Отталкивал, тот уповал на лесть,Тот выдавал ничтожество за честь;Но каждый своенравно вверх взбирался;Тому, кто выше влез, грозила месть;Один другого сталкивать старался,За новую ступень свирепо каждый дрался.
48 Сие столпотворение узрев,Спросил Гюйон, какой же смысл в погонеЗа высотой, откуда этот гневИ ярость при негаданной препоне.Сказал Маммон: "Красавица на троне -Моя обворожительная дочь;Почёт и слава у неё на лоне,Достигнуть их любой из вас не прочь,Но в этом без неё вам преуспеть не в мочь.
49 Филотиме` прекрасная зовётся,Она под этим небом лучше всех;Мнит недруг, что сияние прервётсяИ омрачит её зловредный грех;Пускай богам претит её успех,Завистливые нам смешны потуги;Захочешь - и сподобишься утех!Я дочь мою отдам тебе в супруги,И все приобретёшь ты на земле заслуги".
50 Вновь рыцарь возразил: "Мерси, Маммон;Я восхищён твоею дружбой лестной,Но не по мне такой высокий трон,Супруги недостоин я небесной;Природой ограничен я телеснойИ вынужден блюсти земной закон;Боюсь я только участи бесчестной.Я с женщиной другою обручён;Измена чёрная - для рыцаря урон".
51 Маммон едва сдержался, разъярённый,Героя искушая невпопад;Дорогою, во мраке проторённой,Он рыцаря повёл в роскошный сад,Который был растеньями богат,Но не сулил при этом сладких брашен;Дарам подобным человек не рад;Там в чёрное был каждый лист окрашен,И каждый был цветок для смертного там страшен.
52 Напоминая замогильный мрак,Рос кипарис, печальный, как руина,Там горький колоцинт, снотворный мак,Эбен и чемерица и сабина,Цикута, смертоносная причинаАфинского позора; пил СократЦикуту; отвратительна кончина,Но не страшна тому, кто вверить радБыл мудрость Критию, свой драгоценный клад.
53 Тот сад любим царицей Прозерпиной,И было в том саду осененоСеребряное креслице вершинойРаскидистого дерева; оно,В потустороннем укоренено,Царицу ада нежно прохлаждало,Невиданной листвой облечено;Так дерево царице угождалоИ прихотливую плодами услаждало.
54 Никто не видел яблок золотых;Лишь тот, кому, бестрепетный в служенье,Однажды Геркулес доставил их,Убив Ладона в яростном сраженье,А также тот, кому расположеньеСудьбы узреть позволило на мигПлод золотой в стремительном движенье:Метнул его эвбейский чаровникИ Аталанту быстроногую настиг.
55 Так вот где плод налился превосходный,Что страстному Аконтию помогЛюбовью увенчать свой пыл бесплодный;Отсюда соблазнительный бросокЛукавой Аты; здесь могучий рокВзлелеял плод, прельстив своей игроюБогинь, дабы пристрастный пастушокЛюбовь избрал, так что пришлось героюГодами штурмовать воинственную Трою.
56 Гость между тем бросал за взглядом взглядИ рассмотреть пытался зорким оком,Как золотые яблоки висятНа ветках, чтобы ветки ненарокомСклонялись под чернеющим потоком,Который ослепительно кипитВ неистовстве безудержно жестоком;Загробная река звалась Коцит;В ней грешная душа отчаянно вопит.
57 И над потоком рыцарь наклонился,И он увидел, как злосчастный людСредь скорбных волн в отчаянье теснился;Выныривать им бесы не дают.И каждый страж безжалостен и лют,Был рыцарь привлечён одною тенью,Себе нашедшей гибельный приют:Под яблоней обречена мученью,Томилась, предана казнящему теченью.
58 Хоть грешник был до самых губ в воде,Ни капли в рот ему не попадало;Мечтал он постоянно о еде,Хоть наливных плодов над ним немало;Всё существо его оголодало.Он вечность променял бы на глоток,Но ничего его не ожидало,Ему само грядущее не впрок;Он вечно умирал и умереть не мог.
59 Увидев, как несчастный бьётся тщетно,Осведомился рыцарь, почемуПитанье для него навек запретно."Я по заслугам ввергнут был во тьму, -Тот отвечал, - Тантал я, моемуЗагробному страданью нет предела;Ни голода, ни жажды не уймуЯ сам, но если жалость овладелаТобой, попить, поесть, отважный, дай мне смело!"
60 "Нет, алчнейший, преступнейший Тантал, -Ответил рыцарь, - жизнь твоя земнаяГубительна; ты грех предпочитал,Теперь карает жизнь тебя иная;Страдай же без конца, напоминая,Как смертным неумеренность вредит".Завыл преступник, Бога проклиная,На грозного Юпитера сердит.Смерть призывает он, а смерть его щадит.
61 И не преминул рыцарь поражённыйНа грешника другого посмотреть;Он поднял руки, в воду погружённый,И продолжал их яростно тереть,В воде готовый со стыда сгореть,А руки у него не отмывалисьИ стать могли ещё грязнее впредь;Над человеком воды издевались:Попытки руки мыть ему не удавались.
62 Воскликнул рыцарь: "В чём ты виноват?""Я знаю цену всем земным затеям, -Ответил он, - дурной судья Пилат,Я Князя Жизни выдал иудеям.Так на земле неправде мы радеем.Злодей всегда злодею лучший друг:Варавву я вернул родным злодеям;Достоин я наитягчайших мук.Запачкана душа, и не отмыть мне рук".
63 Тут рыцаря Маммон окликнул строго,Боясь, что средь карающей рекиОн грешников увидит слишком многоИ хитрым искушеньям вопрекиПоймёт, что беса тешить не с руки;Вскричал Маммон: "Зачем себе ты гадишь?Бывают же такие дураки!Вот золото! Со мною ты поладишь,И в это креслице серебряное сядешь!"
64 Нечистый подводил уже итог.Безбожно лгал Маммон корысти ради,А между тем отвратен и жесток,Бес ненасытный скалил зубы сзади,Стремился к незаслуженной наградеИ растерзал бы жертву на куски,Но рыцарь устоял к его досадеИ не попал в маммоновы тиски:Сопротивляются соблазну смельчаки.
65 Слабел, однако, рыцарь, изнывая,Поскольку сон и пища - два столпа,На коих жизнь покоится людская,Усталость же в отчаянье слепаИ смерти поставляет черепа;Три дня провёл Гюйон в краях загробных,И, наконец, спросил он, где тропа,Ведущая на свет от стражей злобных.Хотелось рыцарю узреть себе подобных.
66 Пришлось Маммону отпустить его,Хоть не желал нечистый расставанья,Но человеческое существоНе вынесло бы дольше пребываньяТам, под землёй, где меркнут упованья.Герой покинул дьявольский тайник;Был для него хмельней завоеваньяБлагословенный воздух в этот миг,И рыцарь доблестный в беспамятстве поник.
