Покорная толпа

Если катастрофа порождает группы, то этим группам нужны ли­деры. Опубликованное американским правительством в 2000 г. ис­следование трех пожаров в шахтах показало, что у каждой из восьми спасшихся из пожаров групп шахтеров был свой лидер. Этих лидеров объединяло некоторое количество общих характе­ристик. Они не давили на других, чтобы прийти к власти, а заслу­жили уважение своим хладнокровием и надежностью. Подобно Бейли, они обладали знаниями, обращали внимание на детали и умели действовать решительно. Кроме того, они всегда были гото­вы прислушаться к мнению других: в большинстве выживших групп выявлялся своеобразный адъютант, оказывавший помощь

лидеру.

Но что же можно сказать об их последователях? Почему так много людей покинули свои места в зале, купленные за большие деньги, чтобы последовать за юношей в золотистой куртке? По­добные тенденции мы вновь можем наблюдать и в поведении на­ших предков-приматов. Шимпанзе всегда соблюдают очень слож­ную иерархию, на самом верху которой располагается allpba male, главный самец. При столкновении с врагом дисциплина в группе становится особенно похожей на армейскую. Шансы на выживание повышаются, если они будут подчиняться лидеру бея малейших колебаний, говорит специалист по поведению шимпан­зе Франс де Бааль. Сильный лидер способен мгновенно принимать решения, а именно это и нужно в кризисной обстановке. «Иерар­хическая структура, — говорит де Вааль, — гораздо эффективнее демократической».

Отставной капитан Нью-йоркского пожарного департамента Джим Клайн вспоминает тот момент, когда сам впер­вые столкнулся со стадным инстинктом среди людей. В Манхэттене стояло солнечное утро пятницы, и это был такой день, когда блеск Нью-Йорка пробивается через покрывающий его слой гря­зи. Финансовый квартал был заполнен идущими на обед работни­ками. Когда прозвучал мощный взрыв, Клайн находился в пожар­ной машине, направлявшейся вверх по Фултон-стрит. В ста футах впереди от него взорвался бензобак грузовичка торговца моро­женым. Было ранено 106 человек, а по всей округе вылетели стек­ла в домах. Люди кричали, некоторые из них обливались кровью. Но никто еще не мог понять, что произошло, а увидеть что-либо не было возможности. «Уолл-стрит была напрочь забита машина­ми и людьми. Мы даже не могли рассмотреть, где находится по­жарный гидрант». Пожарные включили проблесковые маячки и сирену, чтобы попытаться расчистить себе дорогу. Заметив по­жарную машину, сотни людей побежали к ней, чтобы быть по­дальше от пожара.

Но потом случилось нечто странное: когда люди добрались до пожарной машины, они развернулись и побежали рядом с ней, в то время как она двигалась прямо к месту взрыва. «Это был очень странный феномен, — со смешком говорит Клайн, — люди пойдут за тобой даже в том случае, когда сами не знают, зачем делают это». Протягивая первые пожарные шланги к месту пожара, по­жарным приходилось проталкиваться через толпы зевак. Только когда на месте происшествия появилось достаточно полиции, тол­пу удалось оттеснить на безопасное расстояние.

Теперь Клайн учит пожарных и спасателей беречься стадного инстинкта: «Я говорю им, если что-нибудь идет не так, люди ста­раются неотступно следовать за нами, а нам это совсем ни к чему. Нам нужно, чтобы они направлялись в противоположную сторону! Официальным лицам для предотвращения проявления стад-го инстинкта в толпе он советует пользоваться громкими, четкими предупреждениями и жестами. «В таких обстоятельствах всегда ищешь кого-то, кто скажет Тебе, что надо делать, — сказал следователям пострадавший в (2005 г. во время террористического акта в лондонском метро человек по имени Ян. — Даже если это будет простое «оставайся на Месте» или «переместись вон туда», необходимо, чтобы тобой Кто-то управлял. В этот момент человек пребывает в крайне «раз­мазанном» состоянии». Ян получил серьезные ожоги груди и ног, когда взрывной волной его бросило на находящиеся под напря­жением электрические кабели в тоннеле метро. Он ненадолго по­терял сознание, а потом услышал голос машиниста, который при­казал ему выбираться из тоннеля. Эти инструкции, сказал Ян сле­дователям, чрезвычайно помогли ему собраться с силами.

Наша покорность официальным лицам во время катастроф мо­жет быть полезным свойством, если управляющие нами люди будут понимать эту особенность поведения. Долгие годы специалисты по авиационной безопасности не могли понять, почему пассажиры так мало делают для собственного спасения во время авиакатаст­роф. Вместо того чтобы идти к выходу, они продолжают сидеть на своих местах. У тех, кто все-таки поднимается на ноги, наблюдает­ся донельзя нервирующая тенденция перед уходом искать свою ручную кладь. Затем, добравшись до аварийного выхода, они дела­ют опасно длинную паузу, прежде чем спрыгнуть на надувной трап. Однако, как мы помним, во время авиационных катастроф на спасение остаются не минуты, а всего лишь секунды.

В серии экспериментов специалисты по безопасности проводи­ли учебные эвакуации из самолетов с участием обычных людей. Эти тренировки, естественно, не были настолько стрессогенными, как реальные эвакуации, но это не сыграло никакой роли. Люди, особенно женщины, делали на удивление долгую паузу перед тем как спрыгнуть на надувной трап. Эти паузы замедляли процесс эвакуации для всех пассажиров. Но способ заставить людей дви­гаться быстрее все-таки был. Исследователи установили, что, ес­ли у выхода стояла стюардесса и громко приказывала людям пры­гать, пауза сокращалась почти до нуля. В действительности отсутствие агрессивного управления процессом эвакуации со стороны стюардов и стюардесс было равнозначным их отсутст­вию на борту самолета. Исследование, проведенное Центром авиационной безопасности Крэнфилдского университета, пока­зало, что под руководством спокойных и вежливых стюардесс процесс эвакуации происходил столь же медленно, как и в случае, когда их вообще не было на борту самолета.

2 августа 2005 г. во время жестокой бури в канадском Торонто со взлетно-посадочной полосы соскользнул авиалайнер, следую­щий рейсом 358 авиакомпании Air France. Заполненный пассажи­рами самолет, прибывший из Парижа, съехал в канаву на скорости 92 мили в час. Немедленно возник сильнейший пожар. Половина аварийных выходов аэробуса А340 были либо заблокированы, ли­бо ими нельзя было воспользоваться, потому что не работали на­дувные трапы. По кабельному телевидению в режиме прямой трансляции показывали кадры дымящейся груды металла, остав­шейся от самолета. Но все 297 пассажиров и 12 членов экипажа выбрались из лайнера живыми. Пассажиры двигались быстро и решительно. Некоторые спрыгивали на землю с высоты, превы­шающей 15 футов. Затем они отбегали от самолета на расстояние от 50 до 100 ярдов. Один мужчина отнес сломавшего ногу пасса­жира до ближайшего шоссе. К моменту появления пожарной бри­гады аэропорта, то есть через 52 секунды после катастрофы, три четверти пассажиров уже сумели эвакуироваться из самолета. Не прошло и трех минут, как все покинули лайнер. Когда самолет взорвался и его охватило пламя, в непосредственной близости от него не было уже ни одного пассажира.

Этот случай назвали чудом, но он был также наградой за высо­кий уровень подготовленности персонала. Экипаж рейса Air France давал громкие и четкие указания с самых первых мгнове­ний катастрофы. Второй пилот включил систему громкой связи и приказал пассажирам спокойно покинуть самолет. Стюардессы в соответствии с тем, чему их учили, кричали на пассажиров: «Всем выбираться через расположенные в хвостовой части самолета вы­ходы! Не идти вперед! Всем немедленно покинуть самолет!» Им не удалось погасить все очаги неповиновения, потому что некоторые пассажиры все-таки настаивали на необходимости забрать с со­бой тяжелую ручную кладь. Но самолет удалось освободить на удивление быстро. Уже потом пассажиры рассказывали репорте­рам, что приказы членов экипажа оказались для них спасительными. Жительница Онтарио Мария Кожокару, спасшаяся из самолета вместе с двумя своими малолетними деть­ми, помнит, как члены экипажа управляли ее действиями, даже когда салон лайнера уже заполнился густым черным дымом. «Они все время говорили с нами и приказывали «двигаться, двигаться и двигаться», — рассказала она корреспондентам Canadian Press. — Этим они спасли нам жизнь».

Жесткое руководство действиями может спасти жизнь и само­му спасателю. Во время спасения на водах спасатели пожарного департамента Канзас-Сити выкрикивают сдобренные ругательст­вами угрозы в адрес тонущего, пока добираются до него. Если этого не делать, жертва может ухватиться за спасателя и утянуть его под воду в безумных попытках остаться на плаву. «Мы пыта­емся привлечь их внимание и часто пользуемся при этом не самыми приятными выражениями, — говорит руководитель подразделе­ния спасателей Ларри Янг. — Надеюсь, вас не ос­корбят мои слова, но если я, приближаясь к среднестатистиче­ской домохозяйке из пригородного поселка, скажу ей: «Когда я окажусь рядом, даже не думай, мать твою так и растак, трогать меня! Если схватишься за меня, я уплыву!», то будет больше шан­сов, что она послушается».

Когда пламя ровняло с землей Beverly Hills Supper Club, Бейли давал находящимся в зале «Кабаре» гостям четкие инструкции по эвакуации из помещения, сопровождая их жестами рук. Он все делал совершенно правильно. Но даже в этом случае некоторые из посетителей не ушли из зала. Может быть, они просто не слы­шали предупреждения или слышали, но не поверили. Настолько же вероятно, что они, как и многие другие жертвы катастроф, на­ходились в фазе отрицания. Возможно, они не могли выбраться сразу и решили подождать, пока не поредеет толпа. Как бы то ни было, не все поднялись со своих мест, чтобы покинуть помещение. Когда на следующий день пожарным удалось взять пожар под контроль и войти в зал «Кабаре», они обнаружили за одним из столиков шесть обугленных тел, так и оставшихся в своих крес­лах. Всего при пожаре в Beverly Hills Supper Club погибло 167 че­ловек. Это был один из самых смертоносных пожаров в истории

сша.

Наша невеста Макколлистер оставалась на холме рядом с клу­бом до часа ночи, пытаясь помогать пострадавшим. В конце кон­цов она все в том же обгорелом платье и со свадебным букетом в руках пошла пешком в близлежащий отель. «Люди делали очень странные вещи», — говорит она, вспоминая, как кто-то в ту ночь спас из огня ее свадебную фату. На следующий день ей пришлось обзвонить всех присутствовавших на ее свадьбе гостей, чтобы уз­нать, всем ли удалось выжить. По ее словам, это было самой мучи­тельной частью пережитого испытания: «Этот процесс вытянул из меня все жилы. Невозможно было предугадать, что услышишь в ответ. Кто-то был в истерике, кто-то сердился на меня». Одна женщина, жена друга семьи, умерла, надышавшись дымом, и Мак­коллистер сводило с ума чувство вины: «Чувствуешь себя абсо­лютной дрянью... Я знала, что не виновата в ее смерти, но нельзя же просто посмотреть на себя в зеркало и сказать себе, что не не­сешь за это никакой ответственности». После пожара, говорит она, ее молодой муж стал совершенно другим человеком. Через четыре года они развелись.

Макколлистер отказывалась разговаривать с репортерами на тему пожара вплоть до 2007 г. Той весной, в 30-ю годовщину ката­строфы, некоторые из выживших и родственников погибших со­брались на том месте, где когда-то находился Beverly Hills Supper Club, на церемонию поминовения. Все вокруг поросло сорняками и жимолостью, поэтому представить себе, что здесь происходило 30 лет назад, было очень трудно. Люди по очереди вставали, что­бы сказать несколько слов и вспомнить погибших. Одна женщина подошла к микрофону и долго плакала, не в силах произнести ни слова. Макколлистер узнала ее. Это была певица из оркестра, иг­равшего на ее свадьбе. По завершении церемонии бывшая невеста подошла к бывшей певице, и они долго стояли, обнявшись.