Лабораторная паника

Чтобы разобраться в этом, я обратилась к экспертам в области авиации, то есть к людям, понимающим человеческое поведение лучше почти всех остальных (отчасти потому, что этого от них требует правительство). Поведение толпы, приводящее к давкам во время хаджа, изредка наблюдается и в самолетах. Помните, в главе 5 мы говорили об авиакатастрофе в Манчестере, о загадоч­ном инциденте 1985 г., моделированием которого увлекся Галеа? Чартерный Боинг-737 со 131 пассажиром на борту, следовавший в Грецию, начал разбег на взлетной полосе манчестерского аэро­порта. Экипаж услышал хлопок и, подумав, что лопнула шина или произошло столкновение с птицей, немедленно прекратил взлет. Через девять секунд, когда лайнер катился по полотну взлетно-посадочной полосы, пилоты получили предупреждение о пожаре в левом двигателе. В этот же момент порыв ветра перебросил огонь на фюзеляж. В салон прорвались языки пламени, и повалил густой черный дым.

Но ситуация по-прежнему не выглядела катастрофичной. Ведь самолет все-таки остановился, и пилот приказал пассажирам эва­куироваться. Никто не получил никаких повреждений или ране­ний, как это бывает во время удара самолета о землю. Пожарные и спасательные бригады аэропорта были уже на месте и даже на­чали поливать лайнер пеной.

Неприятности начались у аварийного выхода, расположенного в центре салона, прямо над крылом. Молодая женщина, занимав­шая место 10F, прямо рядом с выходом, не могла открыть люк. Она не знала, как он работает, и контроль над ее действиями взя­ла на себя миндалина мозга. Девушка потратила драгоценные се­кунды, дергая, как выяснилось, за подлокотник своего кресла. В кон­це концов с соседнего кресла поднялась ее подруга и дернула за ручку люка. Крышка люка, весящая 48 фунтов, упала в салон, пря­мо на грудь первой пассажирки, прижав ее к креслу. Тут вмеша­лись другие пассажиры и стали снимать с нее люк. Наконец в со­ответствии с отчетом о расследовании, проведенным английским правительством, через 45 секунд после остановки самолета выход был открыт. У пассажиров по-прежнему было не меньше пары минут на эвакуацию. Но потом ситуация снова ухудшилась. Многие пасса­жиры, напуганные дымом и очень высокой температурой, броси­лись к выходам, споткнулись и упали в проходе. Другие полезли через спинки сидений, чтобы миновать эту кучу-малу. Один пас­сажир, стоявший ближе к носу самолета, повернулся и увидел в центральной секции салона гору из человеческих тел. Казалось, что никто в этом хаосе не мог даже двинуться. «Люди выли и кри­чали», — рассказал он позднее следователям.

Именно в этом заключается эффект «замедления скорости», как называют его в среде специалистов по поведению толпы. При превышении определенной скорости люди, двигающиеся к выхо­ду, фактически выберутся гораздо позже, чем если бы перемеща­лись медленнее. У выхода скапливается дуга из тел людей, одно­временно пытающихся протиснуться в проем. В результате тре­ния создается пробка, замедляющая весь процесс эвакуации. Представьте, что вы пытаетесь выйти через узкую дверь впятером, шагая плечом к плечу. Стараясь пройти через проем, вы будете толкать друг друга, тратить время и энергию, протискиваясь друг мимо друга еще на подходе к двери. Если один из вас споткнется, пробка многократно увеличится. Другими словами, чем быстрее пытаешься пройти через дверь, тем меньше становится ее проем.

В манчестерской катастрофе область, прилегающая к располо­женному над крылом выходу, еще не была охвачена огнем, но тем не менее превратилась в смертельную ловушку. Выход был забит чело­веческими телами, некоторые из которых наполовину находились снаружи самолета. Последним пассажиром, выбравшимся из него, был мальчишка, которого один из пожарных выдернул из аварийно­го выхода через пять минут после остановки самолета. В тот день погибли 55 человек, а еще 15 получили серьезные ранения.

По словам специалиста по поведению толпы во время хаджа Дж. Кита Стилла, панику лучше определить словами «чрезмерная реакция». Происходит нечто, возникает какой-то внезапный сти­мул, заставляющий опасно плотную толпу проявить чрезмерную реакцию. В манчестерской катастрофе это мог быть порыв горя­чего воздуха или замедление движения, вызванное неразберихой у выхода. В некоторых случаях, чтобы обречь всех на верную смерть, достаточно запаниковать одному или двум людям. В ходе опроса 457 американцев, участвовавших в серьезных эвакуацион­ных процессах в конце 1990-х гг., многие говорили, что непра­вильно вели себя лишь несколько человек. 20 % респондентов ви­дели, как другие люди лезли через спинки кресел, 29 % наблюда­ли, как кто-то толкал своих соседей. Чуть больше 10 % сказали, что заметили, как пассажиры спорят друг с другом. И только 6 % признали, что сами толкали других. На закате 1 февраля 1991 г. в международном аэропорту Лос-Анджелеса самолет авиакомпа­нии Skywest столкнулся с Боингом-737 компании USAir. Все нахо­дившиеся на борту самолета Skywest погибли сразу же. В Боинге USAir, отравившись продуктами горения, умерли 19 пассажиров, причем 10 из них погибли, стоя в очереди к расположенному над правым крылом экстренному выходу, В результате исследования выяснилось, что задержка эвакуации отчасти была вызвана пота­совкой между двумя пассажирами.

На хадже давка может возникать в результате резкой смены на­правления движения людей. Внезапное увеличение давления, по­добно громким звукам или слухам о заложенной бомбе, способно вызывать непреодолимое ощущение изоляции и беспомощности, В стаде животных давка может порождаться каким-нибудь вполне естественным явлением, например ударом молнии или совершенно тривиальным действием, скажем, щелчком зажигалки, произведен­ным бестолковым ковбоем. Конечно, психологический фактор имеет значение, хотя физика здесь значит гораздо больше.

В одно воскресное утро в Канзас-Сити штата Миссури пожар­ный Томми Уокер совершенно неожиданно по­пал в мини-давку. Они с другом обедали в оживленной пиццерии, когда в подвале здания взорвался водонагревательный котел. Ни­кто не знал, что случилось. Все просто услышали более громкий, чем фейерверк, взрыв и почувствовали, как содрогнулось здание. Люди направились к дверям. Поначалу, вспоминает Уокер, толпа вела себя тихо. Не было видно ни огня, ни дыма, никакой другой угрозы, кроме этого первого звука. Но по мере скопления толпы у маленькой входной двери и замедления движения динамика изме­нилась. Сидя на своем месте, Уокер наблюдал, как в отчаянном стремлении выбраться из помещения люди начали топтать друг друга. Он словно видел манчестерскую эвакуацию. «Люди начали кричать. Одни спотыкались о стулья, а другие шли прямо по ним. Господи, я могу сравнить это только с теми случаями, когда в гру­зовике, перевозящем скот, падает на пол корова, — говорит он. — Эти коровы, как правило, погибают».

Внезапно друг Уокера, такой же пожарный, как и он, тоже вскочил, чтобы покинуть кафе. Проход был забит людьми, поэто­му друг Уокера начал залезать на стол. Уокер не мог поверить своим глазам. Он схватил его за одежду. «Сядь немедленно! — сказал он ему. — Нет ни дыма, ни пожара, сейчас здесь опаснее всего эта толпа». Его друг вернулся на свое место.

Толпа рассосалась уже через несколько мгновений. В кафе по-прежнему не было видно ни огня, ни дыма, ни какой-либо другой явной угрозы. Уокер с другом вышли на улицу. Там, на тротуаре, лежали раненые. Начали подъезжать кареты «Скорой помощи». Небольшое количество людей получило переломы и другие ране­ния, причем не от самого взрыва, который оказался совсем незна­чительным, а от случившейся давки. Как сказал Уокер, «это было пустяковое событие, за пять секунд переросшее в полный хаос».

Воссоздать панику в лабораторных условиях, не нарушая базо­вых этических принципов, очень сложно. Но после манчестерской катастрофы исследователи, специализирующиеся на авиацион­ной безопасности, старались сделать это изо всех сил. В серии экспериментов они с участием добровольцев проводили трениро­вочные эвакуации из муляжа самолета. Ничего не получалось. Люди оставались спокойными, как и во время большинства эва­куационных процессов.

Но потом случилось нечто удивительное. Исследователи по­обещали давать по $10 тем волонтерам, которые выберутся из са­молета в числе первых. Все изменилось. Теперь люди начали спо­тыкаться и падать, бегом направляясь к выходам из самолета, соз­давать пробки в проемах и останавливать эвакуацию точно так же, как это делали пассажиры манчестерского рейса! Оказывает­ся, люди способны превращаться в собственного злейшего врага даже при отсутствии смертельной угрозы. Добровольцы думали, что не успеют выбраться из самолета вовремя, чтобы получить обещанные деньги. Кроме того, они, возможно, начинали впадать в состояние беспомощности, когда замедлялось движение очере­ди к двери. Они вполне могли ощущать и чувство изоляции, со­провождающее любую свалку, в которой каждый борется за себя. Призовые деньги привнесли в толпу импульс соревнования, равно как пожар создает конкуренцию за обладание воздухом и про­странством. Конкуренция становится для людей мотивацией, за­ставляющей их быстрее передвигаться, что, в свою очередь, повы­шает плотность толпы. А затем начинает работать физика.