Слово 33. Об истинном и прельщенном послушании

Если послушник претерпит три года в нерассудном повиновении у отца духовного со всяким покорением, самоотвержением и смирением, тогда благословно и праведно почитать такого в чине духовного брата, и ему может быть чисто и благоугодно будет оставить слабо живущего отца и воспринять высочайшую и подвижнейшую жизнь или, живя вообще, преподавать советы к большему подвижничеству и воздержанию.

Если же, не быв в совершенном повиновении, захочет жить при отце в чине советническом, который происходит от высокоумия и гордыни, то такой никогда отнюдь не сподобится принять и восчувствовать таинственного утешения, ниспосылаемого от благодати Божией за кроткое, смиренномудрое и непрекословное послушание. Проведя же многие года в чистосердечном [и истинном] послушании, преуспевают и делаются, благодатью Божиею, истинно смиренномудрыми нестяжателями, истинными любителями и духовными любомудрцами, таинниками и со­общниками отцу своему и не прелестными советниками всякому человеку. [Если же какой брат, прежде времени, то есть, прежде нежели придет в совершенное бесстрастие, захочет быть советником, то воистину такой прельстился, и никогда не сможет обрести ни спокойствия, ни мира душевного, но во всякой вещи, во всяком своем служении, не перестанет испытывать: почему это, почему так? Более же начнет продерзостно оспаривать каждого брата и противоречить, обкрадывая себя лукавым мнением, что старается сделать лучше и полезнее. Но забывает такой, что пришел в иночество не того ради, чтобы стараться о земных сокровищах и богатствах, или довольства и покоя телесного, но чтобы очистить душу и соделать ее благоугодною обителью Святому Духу. Более же, чтобы вседневно, сколько возможно, стараться распинать себя, за любовь к распявшемуся Господу Иисусу, нашего ради спасения. Чтобы не только воспринять крест свой, но и пригвоздить на нем все свои стра­сти, наклонности и желания. Одним словом, быть мертвым ко всему земному, чтобы жить со Христом на небесах. Такое же самоумерщвление не иным чем исполняется, только нелестным и безусловным повиновением и самоотвержением.]

Такое же преуспеяние совершается единым нелестным безусловным повиновением и самоотвержением. И так, о возлюбленные попечители послушания! Более же скажу, попечители Самого сладчайшего и вожделенного Господа Иисуса, молю вас, отринь­те от себя подальше всякое сомнение, противоречие и непокорство. Ей, всего мира сокровища и богатство недостойны и малейшей части того наслаждения, какое уготовал Господь любящим Его. Не забывайте предложения вашего, помните, для чего вы ос­тавили мир и восприняли на себя благое иго иночества; несите крест свой с терпением! Когда же враг диавол начнет обкрадывать, прельщать и преклонять вас к непокорению, нанося помыслы, что то и то не хорошо [и худо] повелевает отец, [то и то было бы лучше и полезнее] отметайте и отражайте такие помыслы и прилоги без закоснения, и спешите очищать души ваши искренним исповеданием, и со смирением испрашивай­те прощение. Сами же в себе говорите каждый: «Мне, в ино­ческую жизнь пришедшему на покаяние и обещавшемуся быть в повиновении, все прочее не нужно, нужно только одно послу­шание и терпение. Если же выскажусь и буду противоречить невопрошаемый, то соделаюсь как дерзкий и ниспаду от кроткого и молчаливого духа и от смиренного о Христе послушания. И за такую дерзость сотворюсь не иноком, но испытателем, и настав­ником моему наставнику и советником. Эти же степени чужды есть смиренномудрых послушников; я же за грехи мои предался отцу в повиновение и всему братству во служение. Вещи же все — не мои суть, но вверены от Бога отцу моему. Я же ради Господа всего отрекся, и как благоволит отец, так и да управляет и распоряжается всем. К тому же несомненно верую, что отец мой свят и облагодатствован от Бога: следовательно, что ни заповедует, то по извещению Божию есть. Мне ли грешному испытывать и противоречить?» [И так кроме всякого испытания и истязания делай все повеленное ты в простоте сердца.

Если же кажется тебе, что повелеваемое от отца отнюдь не добро и много хлопот и урон приносит, и что не можешь сам победить и отразить такого помысла; и по любви сыновней, не терпишь прочее молчанием покрыть, тогда спроси со смирением, говоря: «Прости мне, отче, я готов с помощью Божиею повеленное тобою [исполнить], но вижу тщетность и урон в этом деле». И если повелит, скажи мнение твое со всею искренностью, и прими с полною верою волю отца твоего, если примет предложение твое. Если же не примет, не дерзай противоречить, но покори воли его не только дело твое, но и само мудрование твое. И проси прощения, говоря: «Прости меня, отче, ибо я не хочу исполнить волю мою, и не противоречия ради дерзнул предложить мое мнение, но чтобы научиться твоего рассуждения и чтобы ты, отче, решив мое недоумение, и умиришь мое помышление».

Если ли же считаешь, что не хорошо заповедает отец, но дело, о котором ты говоришь, есть не уважительно, тогда полезнее тебе будет, если с молчанием и с любовью соделаешь в точности по повелению.]

И если так брат поживет при отце с кротостью, непрекословно слушая во всем, и в согласии, и в терпении, то благодатью Божиею стяжет бесстрастие и чистоту сердца. Более же Сам Господь почиет в таком послушнике.

Если какой брат только уставное и преданное от Святого Писания будет исполнять без прекословия по наставление отца, такая жизнь не есть послушническая, но под советом. Послушническая жизнь сообразуется с жизнью страстотерпцев и исповедников, более же уподобляется Самому Господу, Который послушлив был Отцу Своему до смерти крестной! [За это самое святыми отцами наименовано послушническая жизнь, не монашеской, тем более постнической, но исповеднической и страстотерпческой.] Говорит святой Каллист: «Хотя и многие постнические и подвижнические дела будем сеять, но увы! вместо пшеницы, плевелы пожнем». И еще: «Без наставника— как чрез канавы можем скакать». И еще говорит: «Желая дерзостно без наставника жить, от Бога и Небесного светлого наследия, и соборной Апостольской Церкви отторгается отлучается, и во тьму и огнь отсылается тайно научаемся и веруем». Поэтому и говорит Феодор Едесский: «Начав жить вместе с духовным отцом и воcчувствовав пользу от него, не допускай, чтоб кто-либо отдалил тебя от любви к нему и от сожительства с ним... На подвизающихся в послушании отцам сильно злобствуют враги нашей жизни, бесы, скрежеща на них зубами своими и всякие против них злоумышляя козни. И чего они не делают, чего не внушают, чтоб отторгнуть их от отеческих недр? Выставляют предлоги к непослушанию, будто благословные, устрояют неудовольствия, возбуждают неприязнь к отцу, его наставления представляют обличениями, а обличения, как стрелы изощренные вонзают в сердце. И для чего ты, говорят они, будучи свободным сделался рабом, и рабом бессердечного деспота? Доколе будешь ты тереть лямку рабства, не видя света свободы? … находясь в послушании отца своего духовного и не забывай обетов звания твоего пред Богом: ни руганиями не будь побеждаем, ни обличений и поношений, или насмешек не бойся, ни прилогами греховных помыслов не увлекайся, ни отческой строгости не бегай, ни дерзким самоугодием и самоволием не бесчести благого ига смирения; но в сердце вложив Господнее слово, «что претерпевый до конца, той спасен будет» (Мф.10, 22) (Добротолюбие, т.5, п.40,44, 45).

А кто мнит себе быть в послушании, а ни единого повеленного дела не творить, если прежде не исследует, и противоречит и негодует и огорчается, говоря: почему не так, почему не тогда, почему это, и тому подобное многословит от презоривого (гордого) сердца, — такая жизнь вовсе отчуждена и извержена из чина иноческого. И таких самоумцев повелевают отцы святые отсылать или самому отцу от таких бежать, т.к. по слову их: таких Един Бог только может и силен спасти. [Ибо никогда с отцом не могут мирно и согласно жить, но всегда будет для таковых показываться всякое дело повелеваемое не добрым и не годным. Такие именуются продерзатели, одержимыми своемнением, более же бесстыдством и высокоумием.] Истинное же смирение от таких отстоит далеко, и никогда не ощутят его, пока не отринут от себя пагубного своего навыка!