Ангел Смерти

 

Петров светился пепельно-голубоватым, энергия над его головой обретала вид волчьих лап голубого цвета. Я отпустил видение и вот уже молодой поджарый волк пепельно-голубого цвета на мгновение появился над его головой и сразу исчез. Его появление было зовом, и я начал ощущать готовность.

- Ведь ты же сам знаешь, зачем приехал. – Со странной улыбкой сказал он. Теперь пространство вокруг него мерцало голубыми отблесками. Слова учителя всколыхнули меня, появился целый ворох мыслей и воспоминаний, и я полностью ушел в себя.

Я действительно знал, зачем приехал. Ритуальная смерть, инициация, остановка мира, все это лишь слова неспособные приблизить к истинному смыслу. Это настолько глубоко и индивидуально, это можно только пережить. Сейчас, когда я стоял на грани этого события, я терял нити привычного мира. Костер уже не был просто костром, лес не был лесом, а учитель, кем только он не был в эти мгновенья!

Костер стал мне не интересен и даже не приятен, я отошел в сторону и, опустившись на четвереньки, стал жадно вдыхать все усиливающиеся ароматы тайги. Вот ягель с подопревшим ароматом прошлогодней брусники, а вот примешивается тонкий запах зверя. Лось был здесь, вон и ветки объедены. Мир был другим, молодые елочки манили к себе необыкновенной глубиной, но и отталкивали с такой же агрессивностью. Все здесь прекрасно и опасно, все пропитано Силой. Чтобы выжить в этом мире, нужна внутренняя нейтраль, никуда нельзя втягиваться, ничего нельзя бояться, незачем прятаться и убегать. Не верь, не бойся, не проси!

Я вернулся к костру, и при виде молчаливых лиц я понял, что внутри меня не осталось ничего, ни понятий, ни норм, ни правил, я был необыкновенно пуст.

- Я разобрал мир!

- Торжественно и близко к цели. – Усмехнулся Петров.

Я же с удивлением смотрел на наших механических друзей и чувствовал железный след, тянувшийся за ними:

- Интересное дело, а ведь где-то там у них есть города.

- Пойдем, погуляем. – Учитель резко встал и мы пошли в прогулку, которую я скорее всего не забуду.

***

Дороги каждого идут туда и обратно, мы лишь готовимся для решающего прыжка, но в любой момент дорога может стать только в один конец. Слишком тонкие нити тянули меня назад, слишком велико было намерение знать, а это так близко к Пределу, за которым нет ничего.

Петров шел немного впереди, поминутно останавливаясь, он оборачивался и как бы звал меня дальше. Я же шел не уверенно, с каждым шагом смещаясь, все дальше от своего привычного я, того, кто привык жить в этом мире и умеет его собирать. Новый же мир был попросту огромен, он не пугал, просто я не имел с ним привычной внутренней взаимосвязи.

- Идем, Дима, идем – Петров звал меня дальше и медленно брел по дороге дальше. От него во все стороны исходил яркий белый свет, и его принадлежность к миру живых теперь вызывала у меня большие сомнения.

- Еще несколько шагов и все, - подумал я, но следующая мысль была ещё более параноидальной. – Это не Петров!

Он опять обернулся ко мне:

- Ну, чего же ты, пошли. – Но я уже не верил ему и стоял на месте, с тоской и надеждой оборачиваясь назад.

- Разве ты не понял, что это всё. Пошли!

- Я не пойду. Попытаюсь вернуться.

Он улыбнулся, и устало махнул рукой:

- Пробуй.

Он развернулся и медленно ушел. Я же не посмел идти за ним, а лишь мучительно думал, куда же мне идти. Здесь на границе жизни и смерти этот выбор решает все, я знал цену своей ошибки и верил, что еще не все потеряно.

Смерть – это тоже выбор, причем более мучительный и ответственный, чем любой при жизни. Хочешь ли ты идти вперед в холодную неизвестность или все-таки хочешь остаться среди людей, их душевного тепла, которое впрочем, мы не привыкли замечать и ценить при жизни. Но ведь жизнь человека – это множество неиспользованных возможностей, существа из мира мертвых завидуют нашей инкарнации, нашему всемогуществу. Бесплотные духи, разве наделены они той же силой, что и живой всемогущий человек. Они не в силах даже пошевелить маленький камушек лежащий на дороге, мы же способны к реальному переустройству Вселенной. Но они обладают знанием, мы же слепы и беспомощны как котята. Я в один миг осознал свои неиспользованные ресурсы и еще острее ощутил необходимость вернуться обратно. Впереди, где дорога уходила наверх, две сосны сверкали янтарем в лучах восходящего солнца, туда медленно уходил учитель. Вернется ли он?

Я обернулся назад и увидел с другой стороны тоже самое. Я вновь обернулся и вновь увидел спину уходящего Петрова, вот он повернулся ко мне и что-то сказал. Я оборачиваюсь назад и вижу его же говорящего, но уже с другой стороны, где также светило солнце, переливаясь в кронах изогнутых сосен. Мир был остановлен, все осталось таким же, но нечто невидимое ушло, а именно этот невидимый ключ приводи в движение причинно-следственные связи моей жизни. Он должен быть внутри меня, но сейчас я им не обладал. Я был мертв.

 

***

 

Солнце светило со всех сторон. Я же в растерянности стоял на дороге и не мог сдвинуться с места, тем более не мог смириться со сложившейся ситуацией. Я смотрел в себя, одежда та же, новый спортивный костюм и кроссовки, в карманах ключи от фургона и крем от комаров. Все это теперь совершенно не нужно. В отчаянии я швырнул ключи в сторону, потом вновь полез в карман и снова вытащил оттуда те же ключи. Стоп кадр. А происходит ли это со мной в реальности или все это иллюзия? Хорошо, но если так, разве наша реальность не является такой же иллюзией. Просто более привычной и родной. Я стоял перед необходимостью собрать мир заново и начать жить.

Вот я кидаю ключи на дорогу, они лежат, перевожу взгляд, их нет. Опускаю руку в карман, они там. Мир стоит на месте.

Тело было чужим, но более гибким, быстрым и послушным. Я упал на землю, она была твердой, а вот боли от удара я не чувствовал ни малейшей. Оказалось, для того чтобы вскочить на ноги достаточно малейшего сознательного импульса. Тело в совершенстве управлялось мыслью. Я вновь припал к земле, к цветам ландыша, они не пахли. Схватил зубами березовую ветку. Ни вкуса, ни ощущения. Распрямившаяся березка оказалась цела и невредима.

Солнце все также светило со всех сторон, просто мир потерял направления и стороны света, все было одно. Выброшенные ключи так и лежали в кармане, мир стоял на месте.

Жизни, как и смерти не существует, их мнимые границы мы устанавливаем лишь в силу своей ограниченности. Есть только непрерывность осознания нашего Духа, наполняющего разные формы материальных и тонких энергий. Мы вечны и никогда не умрем.

Я перестал паниковать, мой новый мир требовал постижения, настойчиво звал к себе. Вернее совсем не новый, все тот же, новыми стали лишь ключи его восприятия.

- Хватит топтаться на месте, - сказал я себе. Но куда идти?

Это был тяжелый вопрос, но выбор был уже позади. Надо идти, искать знаки, обретать новые привычки. Вдруг я увижу нечто, что поможет мне вернуть мою реальность. Ключи от фургона, одежда и видимая форма тела не в счет. Они никак не возвращают. Внезапно проблема «куда идти» перестала меня волновать. В мире, где солнце светило со всех сторон – направлений просто нет. Надо только решить – куда ты идешь – туда или обратно.

Теперь я шел обратно, и с каждым шагом все менялось. Я возвращался сам к себе. Я видел перед собой лица своих друзей, людей которым я был признателен просто за сам факт их существования. Они оживляли меня, звали к себе. Я ощутил восторг жизни, осознание того, что я не один в мире. Их лица – пустые образы, кого-то уже нет, кого-то бурное течение унесло далеко вперед, кто-то наоборот остался позади. Я же всегда с радостью пил одиночество, иного для себя не видел. Но сейчас их образы были рядом, звали и наполняли.

- Пой, пой - кричали они.

Я пел для них. Я пробивал криком пелену небытия вокруг и песня стала выходом.