Семь родительских установок, формирующих нарциссических детей

 

1. Мой ребенок особенный и заслуживает того, чтобы иметь все, получать любой опыт и извлекать из него всю пользу. Если этого не могу обеспечить я, значит, это должно сделать общество.

 

Слово «особенный» в современном мире утратило свой смысл. Оно употреблялось для обозначения людей, обладавших каким – то необычным качеством или в чем-то превосходивших других. Сейчас многие люди считают, что ощущение себя особенным является некой составляющей самооценки и самоуважения, обычным делом, и стараются заставить окружающих считать их особенными. Мы слышим, как люди говорят: «Я не чувствовал себя каким то особенным», словно их в чем-то обокрали. Это – нарциссическая претензия на обладание правом, которая является бессознательной и навязчивой составляющей современного способа мышления.

Несомненно, любой ребенок является особенным для своих родителей или, по крайней мере, мы надеемся, что так оно и есть. При этом дети – это уникальные личности, имеющие право на то, чтобы к их индивидуальности относились с добротой и уважением. Однако нет никаких оснований на то, чтобы другие люди считали моего ребенка «особенным» только потому, что так считаю я. Эта установка уходит своими корнями в нарциссическое неумение признать, что другие люди – это отдельные личности, а потому не обязаны думать и чувствовать именно так, как думаю и чувствую я.

В США дети имеют право на защиту от насилия и родительского невнимания, а также на свободное социально образование. Но есть великое множество других вещей, которые как нам бы хотелось, чтобы имели дети, однако это во многом зависит от их родителей и от великодушия других людей, которые бы это предоставили. У них нет на это права. В самом деле, можно возложить ответственность за воспитание ребенка на всех членов общества – в том смысле, что благополучным и здоровым развитием ребенка станет заниматься все общество; но в первую очередь и главным образом за воспитание детей отвечают те люди, которые произвели их на свет, или те, которые усыновили или удочерили их на законных основаниях. Предполагается, что большинство родителей будет заботиться о своих детях, даже если ради этого им придется чем-то пожертвовать. К сожалению, далеко не у всех родителей развито такое чувство ответственности.

Ребенок – или взрослый, - который ожидает, что к нему будут относиться как к особенному, оказывается обреченным на постоянные разочарования в жизни и на проблемы в межличностных отношениях, если другие люди не отзеркаливают ему обратно образ его «Я», далекий от реальности.

 

2. Мой ребенок никогда не должен страдать. (Если мой ребенок несчастлив, значит я плохой родитель.) Переживание неудач всегда является негативным, поэтому их следует избегать любой ценой.

 

Посмотрим внимательнее на это утверждение: страдание – одна из составляющих человеческого состояния. Притом, что мы хотели бы защитить ребенка от переживания боли, иногда случаются события, которые нам неподконтрольны. Иногда такие события принимают трагический масштаб, как, например, болезнь, несчастье и даже смерть. Хотя по большей части они являются обычными, например проигрыш в соревнованиях или разочарование ребенка тем, что ему не досталась самая новая игрушка, современны родители выворачиваются наизнанку, чтобы разделить большие и маленькие страдания своих детей. Стоит лишь посмотреть на безумную жажду получить какую-то конкретную игрушку во время каникул или на давку, связанную с тем, чтобы ухватить последние новинки в мире детских игрушек. Однако, принимая участие в столь сомнительных баталиях, такие родители упускают из виду одну важную вещь. Детям, как и взрослым, можно помочь, когда они в жизни испытывают разочарования или даже проходят через кризисы, чтобы они в них закалились и стали сильнее. При наличии родительской поддержки именно препятствия и даже неудачи в основном формируют человеческий характер.

Проявление мягкосердечия к своему ребенку – это хорошее качество, но иногда родителям мешает вытерпеть страдания ребенка именно то, что кто-то из них чувствует себя так, словно неприятность произошла именно с ним, а не с ребенком. Наша боль – это не боль наших детей, а чувство, которое «включилось» в результате сверхидентификации с ребенком. Она вредна по двум причинам. Первая: она уводит родителя от переживания ребенка, создавая впечатление, что «все это относится ко мне», тем самым лишая ребенка эмпатической поддержки во время беды. Вторая: иногда мы заходим так далеко, что «теряем контроль» над болью, которую уже не можем терпеть. Если мы не можем вынести боль наших детей, то рискуем создать нереальный мир, где им потакают и осуществляют над ними тревожный сверхконтроль. Дело не только в том, что сам ребенок считает себя вправе жить в таком нереальном мире, но и в том, что он лишается возможности справляться с бедой.

Именно такие дети становятся «чудовищными правообладателями», а их вспышки гнева мы считаем не просто плохим поведением. Они воплощают подлинное отсутствие умения противопоставлять себя препятствиям в жизни, с которыми приходится ежедневно сталкиваться. Детям нужно создать возможности, позволяющие им овладеть чувством фрустрации, потери, разочарования, одиночества, скуки, зависти, вины и гнева – и помочь им в этом должны сочувствующие, доступные для них взрослые. Им требуются переживания, которые давали бы им реалистичное ощущение своего «Я» в мире: победителя и побежденного, хорошего и плохого, самодостаточного и зависимого, дающего и получающего, уверенного в себе и сострадающего другим.

 

3. Что хорошо для меня, то хорошо и для моего ребенка. Если жертвы, которые я приношу ради своего ребенка. Повлияют на мою самоактуализацю, то если я стану несчастной, для моего ребенка это будет хуже, чем, если бы я не стала в первую очередь приносить себя ему в жертву.

 

Истоки такой установки находятся в неумении родителя видеть индивидуальность своего ребенка. Еще более тяжелая истина состоит в том, что потребности родителей и детей зачастую очень разные, конкурирующие и даже взаимоисключающие. В 70-х, 80-х и 90-х годах прошлого века родители иногда совершали выбор, который был хорошим для них самих, но очень травматическим для их детей. Разводы, которые можно было бы предотвратить, приводили к отдалению детей от одного из родителей ил от них обоих в период кульминации родительского конфликта и назначения замечающих их опекунов, а также в случае ряда квази- или «как бы» отчимов (или мачех), которые то входили в жизнь ребенка, то уходили из нее, сея хаос в ощущении ребенком безопасной для него привязанности. Родители попадали в наркотическую зависимость или проявляли иные формы зависимого или навязчивого поведения, что делало их эмоционально недоступными или даже хуже того. Родители стремились сделать карьеру или создать такой стиль жизни, в результате которого дети были вынуждены терпеть продолжительное отсутствие родителей, а их воспитание было непоследовательным и нерегулярным. Иногда их выбор был неизбежным, но иногда они лишь потакали себе. Не обращая внимание на реальное воздействие на детей своего выбора. Утверждение «то, что хорошо для меня, хорошо и для моего ребенка» легло в основу образа мышления, исключавшего индивидуальные интересы и потребности детей и мешавшего оказывать им нужную поддержку. Такая установка ничем не отличается от зашоренности или даже от бездушного отношения родителей к страданиям его собственного ребенка.

Это обстоятельство способствует развитию детского нарциссизма, так как границы оказываются размытыми. А детям во время стресса приходится рассчитывать на свои собственные, еще не развившиеся ресурсы. Часто такие дети «воспитывали сами себя», и в результате из-за сочетания остаточного ощущения всемогущества, глубокой конфликтной потребности в зависимости и гнева у них возникают сложности в построении доверительных отношений с другими людьми.

Хотя, бесспорно, детям полезнее жить с счастливыми родителями, чем с несчастными, лучше всего для детей, если их родители обретают счастье именно в том, чтобы они становятся родителями.

 

4. Детям нужна свобода выражения. Она «чисты» духом, и без вмешательства взрослых сами станут превосходными людьми. Не никакой пользы в том, чтобы прибегать к авторитарным методам воспитания, чтобы воспрепятствовать проблемному поведению. Такое воспитание приводит к отчуждению детей, вызывая у них чувство стыда без всякой необходимости.

 

Никто не любит быть плохим человеком, в особенности в глазах собственного ребенка. Но убежденность в «естественной чистоте ребенка» представляет собой нарциссическое искажение реальности, которое позволяет родителям без особого труда выпутаться из неприятной ситуации, связанной с необходимостью социализации ребенка, чтобы тот стал активным членом общества. Дети, лишенные родительского наставничества, как правило, не вырастают «хорошими людьми». Скорее можно сказать, что у них с более высокой вероятностью наблюдаются проблемы в поведении и, быть может, - остаточный инфантильный нарциссизм.

 

Жить своим умом

«Кто-то должен был научить этого ребенка приличному поведению», - шептались в учительской, услышав о том, что восьмилетний Джонни снова начал кричать на детской площадке. Всем им было жалко Рут, учительницу Джонни, продолжавшую объяснить другим родителям, почему их дети приходят домой в разорванной одежде, в синяках и с разбитым носом. У Рут и раньше бывали проблемные дети, но не такие как Джонни, -казалось, что на каждой перемене вокруг него возникают все неприятности.

Рут уже устала воспитывать Джонни, но так и не смогла ничего сделать. У него всегда находилось объяснение тому, почему он был прав. А кто-то еще – не прав. Казалось, он ждет, что другие дети будут делать так, как захочет он, и когда они противились, он становился заносчивым и дерзким. У него совершенно не был развит обычный навык давать-и-получать.

Поэтому Рут вызвала в школу родителей Джонни. Честно говоря, ее почти не удивляло, что она от них ничего не услышала – после драки Джонни редко приходил домой без синяков и ссадин и там тоже получал свою порцию затрещин и тумаков. Но когда, наконец, Рут стала говорить глядя им в глаза, о поведении их сына, то, оказалось, ее рассказ их совершенно не волнует.

- Мы всегда учили Джонни уметь за себя постоять, - сказала его мать Крис.

«В самом деле»,- подумала Рут, видя, что проблема оказывается больше, чем она себе представляла.

- Джонни всегда жил своим умом, - вступил в разговор его отец Грег. Звучавшая в его голосе гордость не смутила Рут.

- Да, - осторожно ответила она, - Джонни действительно очень уверен в себе, и у него нет проблем с тем, чтобы выразить то, что он хочет.

Крис и Грег посмотрели друг на друга.

- Но дело в том, - продолжала Рут, - что у Джонни, видимо, есть проблемы: он не хочет понимать, что хотят другие, и с уважением относиться к тому, что другие чувствуют. Он становится весьма агрессивным, если ему не удается настоять на своем.

Она собралась с духом, ожидая увидеть взрослую версию теперь уже хорошо понятного характера Джонни.

- Они просто дети, - сказала Крис, пожав плечами, - а дети дерутся. Если вы оставите их одних, они во всем разберутся сами. Именно так мы воспитываем их дома, и у нас это неплохо получилось!

 

Чтобы успешно пройти стадию раннего детского нарциссизма, детям нужна родительская помощь. Им требуется помощь, чтобы избавиться от их инфантильного ощущения грандиозности и всемогущества и чтобы справиться со стыдом, обусловленным надутым инфляционным пузырем нарциссизма. Им нужны сильные заботливые родители, которые могли бы служить моделью для идеализации. Им нужна корректирующая обратная связь относительно убеждений своих родителей, чтобы быть правыми, честными и достойными. Им нужны родители, обладающие самоконтролем, у которых слово не расходится с делом.

Именно посредством интериоризации ценностей идеализированных родителей у детей развивается совесть. Если мы хотим, чтобы наши дети отличали хорошее от плохого, то не только должны их учить, но и сами должны быть такими людьми, которыми они могли бы восхищаться.

 

5. Проявлять к ребенку эмпатию - все равно что относиться к нему, как к другу, делясь с ним всеми моими чувствами и «моделируя» близость. Быть честным - значит говорить ребенку все, что я думаю или чувствую, и позволять ему рыться в грязном белье моего прошлого или в любых проблемах, которые есть у меня сейчас. Детям всегда нужно знать правду о своих родителях.

 

Маленькая взрослая

Мать Тины любила всем говорить, что ее дочь «была рождена, чтобы стать сильной». Для Мамы Тина была человеком, на помощь которого та могла рассчитывать: в домашних делах и в воспитании своих младших братьев и сестер, когда Мама, чувствуя себя так, словно отправляется на заслуженный отдых, входила в свою спальню с опущенными шторами. Тина казалась намного мудрее своего возраста, и когда у Мамы наступала депрессия, - а это случалось довольно часто, - десятилетняя девочка оказывала ей такую поддержку и помощь. Она понимала даже то, почему Мама несчастлива с Папой.

Тина грустила, глядя на свою мать, но она обожала своего отца, и в его жизни она также занимала особое место. Они вдвоем были заодно: они вместе строили бизнес-проекты и вместе заботились о Маме. Тина с Папой ходили по магазинам, вместе готовили, а воскресенье было их личным днем. Тогда они вместе садились за стол и играли в карты – тоже вдвоем. Как и Мама, Папа считал Тину своим доверенным лицом. Она знала обо всех его печалях и досадах, и втайне она была на его стороне.

Даже в детском саду Тину называли «маленькой девочкой, которая говорит, как взрослая». С тех пор она была лучшей ученицей и. как правило, - любимицей учителя. Поэтому когда она стала вызывающе вести себя в школе и дерзить дома, все очень удивились. По мнению ее родителей, у нее начался пубертатный период несколько раньше, чем положено.

Эмпатия по отношению к ребенку основывается на том, чтобы чувствовать его истинные потребности и развивать его способности на каждой стадии его роста, а также под страиваться под его индивидуальный ритм, понимая, чего он не в состоянии переносить, а также реально оценивать, что может выдержать ребенок в данном конкретном случае. Кроме того, эмпатия основывается на проявлении необходимого внимания для поддержания прочных границ между родителем и ребенком.

Установление и поддержание прочных границ между родителем и ребенком не означает, что к ребенку надо относиться как к приятелю, ровеснику, исповеднику или поверенному. Хотя такое отношение может действительно привести к тому, что ребенок будет чувствовать себя «особенным», это ложное представление об особенности. Ребенку транслируется, что он является равным и что роли ребенка и родителя с самого начала не были ясно определены. Родители, которые так себя ведут со своими детьми, часто удивляются, что их дети проявляют так мало почтительности и уважения к авторитетам (или вообще не проявляют), будь то авторитет родителя или любого другого взрослого. Это происходит потому, что родители, давая ребенку разрешение разделять с ними то, что воспринимается им как родительская грандиозность и всемогущество, тем самым приносят в жертву развитие у ребенка его истинной Самости. Хотя внимательному и заботливому взрослому бывает сложно увидеть неуместность подобных отношений, зачастую дети воспринимают такое «приятельство» либо как навязчивость, либо как незаслуженное вознаграждение. Повторяю, в данном случае скорее идет речь о потребностях родителя, чем о том, что хорошо для ребенка, а это ни в коем случае нельзя считать безвредным.

 

6. Секс - это естественное явление, и взрослым не следует стыдить детей за их сексуальность, ибо такое поведение взрослых ее «подавляет»

 

Развлекаемся всей семьей…

В выходные дни на каникулах в синеплексе на дневном сеансе показывали страшно разрекламированный фильм категории PG-13, смотреть который собралась толпа человек шестьдесят, приблизительно четвертую ее часть составляли дети в возрасте около десяти лет в сопровождении своих родителей. семья из четырех человек расположилась в последнем ряду, жуя поп-корн и запивая его безалкогольными напитками, получая наслаждение от совместного времяпровождения. В самом начале фильма на экране появились находящиеся в постели мужчина и женщина, разговаривающие между собой так, как обычно разговаривают между собой мужчина и женщина после секса. Затем женщина разделась и стала странно себя вести, а потом она вдруг превратилась в злобную «женщину-робота». Ее соски извергали пулеметные очереди, а лицо провалилось, и оттуда показался электронный киберэкран робота. Девочка, сидящая в последнем ряду зала, прижалась к матери:

- Мамочка, это так страшно!

- Совсем не страшно, - ответила мать. – Ешь поп-корн. – И ребенок замолчал.

Как оказалось, фильм представлял собой пародию на половой акт. Где изображалась имитация извращенных сексуальных отношений, применялся грубый сленг при назывании разных частей тела и телесных функций; в нем также присутствовали персонажи, которые демонстрировали различные позы полового акта, при которых они забирались на кровать и вместе с нее сваливались, - все эти сцены были полны «непристойного юмора». Постепенно находящиеся в кинотеатре дети стали шуметь и проявлять беспокойство, но никто – ни одна семья – ни ушел с сеанса.

 

Сначала 70-х годов родители получили большой «ассортимент материала» для создания модели поведения, которое они хотели бы сформировать у своих детей. Наверное, в этом было не меньше заблуждения, чем в излишней стимуляции сексуальности у детей, которую они на этой стадии своего развития еще не могли сдерживать.

Иногда излишне стимулирующее ·влияние на сексуальность детей оказывает шквал материалов сексуального содержания, обрушившийся на нашу культуру. Характерный симптом нашего времени, связанный с расцветом нарциссизма, заключается в том, что взрослым разрешено всеми способами, открыто, неограниченно и вульгарно на глазах у детей возбуждать собственную похоть, игнорируя тот факт, что это оказывает пагубное влияние на детей и все, что их окружает. Заинтересованные родители должны найти защиту от этой тенденции, заставляющей их чувствовать себя подавленными в результате такого воздействия или же испытывать замешательство. Даже если вы не сможете полностью защитить своего ребенка от гиперстимуляции сексуальности (а вы не сможете это сделать), то уже одна ваша попытка создаст некую границу, интериоризация которой будет способствовать формированию у детей внутреннего защитного барьера. Детям требуется любая защита, которую мы им сможем предложить, Начиная с той, которую они сами не могут сформировать в силу своего развития.

Несомненно, родительские отношения должны служить моделью взрослой любви и привязанности, и родители должны прямо и откровенно отвечать детям на вопросы о сексе и о том, откуда берутся дети, но их ответы должны соответствовать уровню детского понимания. И, конечно же, спонтанные проявления детской сексуальности следует считать естественными. Но иногда бывает и так, что сексуальные чувства детей стимулируют сами родители, появляясь перед детьми обнаженными, излишне демонстрируя им свое сексуальное поведение или даже делая косвенные намеки, а также выступая в качестве навязчивых источников информации сексуального характера. То, что естественно для здоровых, любящих взрослых, может оказаться излишним для детей, и решать эту проблему нужно не столько с точки зрения искореняющего ее «подавления», сколько с точки зрения существующей реальности, к которой следует относиться с уважением ради сохранения сексуального и эмоционального здоровья ребенка.

Гиперстимуляция детской сексуальности посредством того, что они видят или слышат в доме, представляет собой разновидность эмоционального инцеста, который может принести не меньше вреда, чем физический инцест. Иногда взрослому человеку бывает гораздо сложнее вспомнить и проработать такой инцест, ибо не существует более травмирующего фактора, чем семейная атмосфера, поощряющая неопределенность границ, которая дает возможность взрослому так или иначе получать удовлетворение за счет ребенка. У таких детей часто происходит преждевременное развитие сексуальности, или же они могут мастурбировать в общественных местах, тем самым демонстрируя свое ощущение зыбкости границ.

 

7. Формирование самооценки состоит в том, чтобы объяснить детям, какие они «особенные», и регулярно заставлять их повторять «подтверждения» своей «особенности». Детям не следует чего-либо добиваться, чтобы в себя поверить, и их нужно оберегать от вредного воздействия конкуренции.

 

Откуда берется уверенность в себе? Быть может, она приходит, когда вы себе говорите, что можете что-то сделать? Или когда вы идете на риск и пытаетесь узнать, на что вы действительно способны?

Самооценка воздействует точно так же. Когда детей поощряют приложить какие-то усилия, они открывают для себя собственные возможности и получают опыт, который становится частью их представления о себе. Если они все время спотыкаются или терпят неудачи, это тоже обучающий опыт, благодаря которому они впоследствии могут стать сильнее и получить более реалистичное представление о себе. Не каждый и не во всем может быть хорошим, но выявление того, что у вас хорошо, - это одна из составляющих формирования позитивной идентичности. Родители могут помочь такому формированию, создавая окружающую обстановку, где есть разные возможности, где по достоинству оцениваются приложенные усилия и дети приобретают умения и навыки, позволяющие им совладать со своим разочарованием.

Очень важно обратно отзеркалить ребенку точное восприятие этой подлинной детской Самости. Детей невозможно одурачить, назвав их «особенными» и сообщив им, что им не нужно ничего делать, чтобы с полным основанием считать себя таковыми и чтобы таковыми их могли считать другие люди. Однако дети соглашаются с нашими ожиданиями, что они являются особенными, цепляясь за свое инфантильное ощущение грандиозности и всемогущества. Безосновательные подтверждения этого лишь укрепляют у детей нарциссизм в ущерб развитию у них подлинной Самости.

Кроме любви, все дети с самого их рождения и до совершеннолетия испытывают потребность в устойчивости, структуре, прочных границах, эмпатической настройке и в человеке, который должен быть взрослым. Им нужно знать, кто является членом их семьи, а кто - нет, какое место или какие места они могут называть своим домом, места, где они будут есть и спать, какие существуют порядки в доме, кто играет какие роли и на кого возлагается ответственность, что принадлежит им, а что - нет. Их следует научить тому, что представляют собой их собственные личностные границы, кто может их нарушать и в каких обстоятельствах. Им также нужно понимать, что другие люди тоже имеют свои личностные границы, к которым следует относиться с уважением. Им необходимо знать, от кого может зависеть удовлетворение каждой их потребности; кто о них позаботится, утешит их и успокоит, если они заболеют, им станет больно или они испугаются; кто их защитит, если им будет угрожать опасность; кто их обеспечит в жизни всем необходимым; кто научит их тому, что им следует знать, чтобы стать уверенными в себе. Полная совокупность таких «знаний» формирует границы в их жизни.

Наша родительская обязанность состоит в том, чтобы расставить по местам все эти структуры и поддерживать их или их изменять с течением времени. Не говоря уже о том, что нам будет крайне сложно сделать это для наших детей, если у нас большие проблемы в том же самом в отношении себя. Если жизнь протекает в хаосе, то вам нужно представить себе, почему так происходит, и постараться ее упорядочить. В той мере, в которой вы можете владеть ситуацией, вам понадобится оградить себя от того, что оказывает на вас вредное воздействие, а также сформировать границы в своих отношениях с другими людьми. Пока вы будете этим заниматься, вы останетесь родителем, а значит, вы позволите детям оставаться детьми. Именно это и есть хорошие границы, существующие между разными поколениями.

Если вы родитель, то вы можете помочь предотвратить нарциссизм у вашего ребенка, начав это делать сегодня - прямо сейчас.