Джерард хорошо помнил, как он тащил Фрэнка, который своим видом напоминал овощ, до квартиры, и помнил, что это было довольно-таки нелегко.
Нет, Фрэнк не сопротивлялся, но и особого желания куда-то там идти, тоже не выказывал. Поэтому, «взяв дело (а скорее тело) в свои руки», Джерарду пришлось нести Фрэнка до его собственного места жительства на третьем этаже.
Когда же с половиной дела было покончено, и Джерард вместе с «телом» наконец-то дошли (или доползли) до двери, Джерард как можно аккуратнее посадил Фрэнка на ступеньки на следующий этаж (тот сразу прильнул к стене и, словно ничего не изменилось, уснул) и полез в его рюкзак, в левый карман, как сказал Джо, и достал оттуда ключ. Точнее, не ключ. Там была целая связка ключей. Оглядев их всех, потом кинув взгляд на замок, приглядевшись, он избрал, как ему показалось, верный ключ, и попытался открыть им дверь. Но не тут-то было – он не подошел. Чертыхаясь, Джерард взял следующий, который был похож на предыдущий, и проделал предыдущую операцию снова. Опять не то. Проклиная все на свете, и по пути размышляя, почему у Фрэнка так много ключей, хотя квартира всего одна, он примерял ключи один за другим, пока не нашел нужный. Когда тот благополучно повернулся в замке, Джерард вздохнул спокойно, а Фрэнк приоткрыл глаза.
Заметив это, Джерард озадаченно посмотрел на него.
-Эм, Фрэнк? Ты как?
Тот как будто не узнавал его. Несколько раз хлопнув глазами, его взгляд словно прояснился, хотя и оставался таким же тяжелым.
-Жарко... – Выдохнул он и зажмурился.
Запаниковав так, будто умирает его родная бабушка, Джерард распахнул дверь и втащил Фрэнка в квартиру, на ходу доставая телефон и набирая номер знакомого врача.
Дотащив его уже до кровати, сбегав в гостиную за одеялами из шкафов, и задумавшись над тем, есть ли у друга в квартире хотя бы градусник, Джерард упал в кресло рядом с кроватью и почувствовал себя совершенно вымотанным.
Фрэнк же, тем временем, пошуршал одеялами и затих на кровати.
Посидев несколько минут без движения и посмотрев на часы – врач обещал зайти минут через 20 – Джерард решил пройтись по квартире.
***
М-да, веселенькое место кухня Фрэнка Айеро, подумал Джерард, стоя на ее пороге.
Он оглядел ее: ничего особенного. Среднестатистическая кухня среднестатистического парня. Хотя, выглядела она так, словно ее использовали только для того, чтобы посидеть на стульях, или посмотреть в окно или даже постирать с полок пыль, чем явно Фрэнк не занимался. Открыв холодильник, и ничего особенного там не обнаружив, Джерард пооткрывал настенные шкафы. В одном обнаружились пакеты с разными хлопьями в большом количестве, в другом несколько банок кофе и упаковок чая – некоторые даже не были вскрыты, словно оставлены про запас. Не густо, нахмурился Джерард. Что вообще ест этот парень? Неудивительно, что он тощий, как палка.
Он уже собирался закрыть шкаф, и напоследок оглядел банки с кофе, и на последней завис. На этикетке было написано, что он из Австралии, и банка была уже на половину пуста.
Поняв, что просто так ему не отделаться, Джерард прислушался. Но нет, в квартире было тихо.
-Почему бы и нет, - вздохнул Джерард, снова посмотрел на часы и, сняв банку с полки, поискал глазами чайник.
***
Он лежал на своей кровати в своей комнате. Он как-то сразу это понял. То ли по тусклому освещению, то ли по плакатам на потолке. Наверное, он просто почувствовал свой мир.
Не поднимая голову с подушки, он осмотрелся: гитара в чехле стояла на своем обычном месте. Как он скучал по ней, ее так ему не хватало. Он уже и забыл, когда держал в последний раз в руках гриф. Он уже и забыл, каково это – создавать музыку, играть музыку, чувствовать музыку. Ведь записи – это не то. Когда воздух под твоими пальцами наполняется музыкой, когда вибрация воздуха чувствуется кожей, когда волосы на руках встают дыбом, охватывает чувство отрешенности, словно нет больше ничего вокруг кроме тебя и инструмента. Эти моменты дорогого стоят.
Он сел на кровати. Солнце за окном уже махало на прощанье последними лучами, уступая мраку.
Он уже знает, что должен уйти.
Он уже был здесь.
Все кажется более спокойным, чем тогда. Словно выйдя из вакуума, до него доносятся разговоры за стеной, за закрытой дверью, которая ведет из его комнаты в зал. Он слышит детский голос и веселый хохот взрослых, умиляющихся ребенку, который, как им кажется, развит не по годам.
Он ненавидит их всех. Но скоро это закончится.
Он кое-что вспоминает и заглядывает под кровать – так и есть. Чемодан. Он помнит, как он собирал его. Все готово уже давно. Деньги с его счета в банке сняты, вещи уложены, моральная подготовка уже ждет не дождется. Время пришло.
Скоро это закончится. Он знает, что скоро они все пойдут спать, ведь девочке нужно спать раньше, а она не любит, когда все остаются в доме, бодрствуя, когда она спит.
Как же она ему противна. Но скоро это закончится. Осталось только дождаться.
Как же его все достало. Чувствует дрожь в теле и нетерпеливо ходит по комнате. Он знает, что никто не зайдет в его комнату, ведь он сказал, что пойдет спать, и что у него болит голова. Никто не увидит его ухода. Никто не увидит его побега. Ни одна живая душа в этом доме.
Он слышит, как девочку уговаривают пойти спать. Ей, разумеется, не хочется. Что ж, его сводную сестру слишком избаловали, он знает это. Гораздо хуже то, что они сами не видят того, что они делают с ребенком, продолжая думать, что все делают правильно.
Как же его все достало. Как же хочется поскорее уйти.
Откинувшись на кровать, он смотрит в потолок. Скоро он уйдет, и, возможно, потолком ему станет небо. Все равно. Главное – уйти. Главное – сбежать. Сбежать из этого дурдома. Сбежать из этого города. Сбежать от самого себя.
От волнения он не заметил, как задумался слишком глубоко. Когда он прислушался к звукам в доме, то не услышал ничего. Чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, он понял: момент настал.
Встав, он вытянул чемодан из-под кровати. Открыл и еще раз пересмотрел. Все на месте. Но как же жалко будет оставлять гитару. Но возможности взять ее с собой… ее просто нет.
Поставив чемодан возле двери, он взял гитару в руки и расчехлил. Белая. Начищенная. Пытаясь не создать лишних звуков, он аккуратно провел рукой по грифу. Чувствуя, как комок подкатывает к горлу, он сглотнул, и спрятал ее. Затем положил ее на кровать. Возможно, все подумают, что раз он оставил ее тут, значит, он вернется. Но нет, он не вернется.
Взяв чемодан в руку, он встал возле двери. Оглядев свою, уже бывшую, комнату, ему показалось, что он прощается со старым другом.
Повернув ручку, он вышел в коридор. Луна еще не взошла, и было темно. Он, всю жизнь прожив в этом доме, выучил каждый его угол наизусть, и ему не составило труда спуститься на первый этаж и выйти в прихожую, не наделав шуму. Правда, когда он открывал дверь в прихожую, ему послышался какой-то шорох, но он свалил все на больное воображение.
Включив свет в прихожей на самое слабое освещение, он нашел свои кеды. Полностью свет включать было опасно. Завязывая шнурки, он вдруг ясно в тишине услышал, как кто-то зовет его по имени. Сердце его упало. Его ни в коем случае не должны обнаружить, ведь тогда весь план пойдет насмарку, а он не выдержит еще несколько недель в этом аду.
Слыша, как сердце его бухает, кажется, на весь дом, он замер, когда заметил, что дверь в прихожую приоткрылась. Из-за нее выглянула детская головка с черными волосами и снова позвала его по имени.
-Фрэнки? Я так и знала, что это ты.
Вечно она все портит. Он вдруг почувствовал, что может говорить.
-П-почему ты не спишь?
Она заговорщески огляделась и полностью вышла в прихожую, прикрыв за собой дверь.
-А ты? Куда ты уходишь?
Он понял, что ему и его плану, который он строил долгих несколько месяцев, полная крышка.
-Я…я никуда не ухожу.
Она по-детски нахмурилась, а в нем начал закипать гнев.
-Не уходишь? Тогда зачем тебе чемодан?
-Он нужен мне для одного дела.
-Какого дела? Не ври. – Она смотрела прямо ему в глаза, а он непонимающе на нее в ответ. – Ты куда-то уходишь. Навсегда?
Он не знал, что делать. Можно было наврать чего угодно, но так ли это будет выгодно, если потом его хватятся и решат вернуть обратно?
-Я не ухожу. Я вернусь.
Она явно ему не поверила. Что ж, подумал он, может, она и в самом деле развита не по годам. Но избалованности в ней все равно слишком много.
-А почему ты уходишь?
-Я…не могу тебе сказать. – Ему пришло в голову, что если он сейчас не поторопится с разговором, то уже никуда и не уйдет – ему просто не дадут.
-Ладно. Иди.
Он не поверил своим ушам.
-Что ты сказала?
-Ты же собрался уходить навсегда?
Он не стал отрицать и кивнул.
-Вот видишь. Иди.
-Ты сдашь меня?
-Зачем? – Казалось, искренне удивилась девочка.
-Мне казалось, ты именно так и сделаешь.
-Нет, я не сдам тебя. Разве утром мама и папа не узнают обо всем сами?
-Узнают. – Прошептал он.
-Иди. Помнишь, папа рассказывал, что его друг пишет ему эти…письма? Ты будешь писать нам?
Он почувствовал нечто вроде умиления, и подумал, что это ничего хорошего не сулит.
-Наверное, нет.
-Жалко. Возвращайся. Все равно.
Он внимательно посмотрел на нее. Она стояла посреди прихожей в тапках-зайцах и белой ночнушке. Если бы не тапки, то ее можно было принять за привидение. И выглядела она ужасно сонной.
-Спасибо. – Тихо сказал он.
-Подожди. – Она подошла к нему и обхватила за ноги. – Я буду скучать, хоть ты и противный.
Ему показалось, что он сейчас разрыдается. Потрепав ее по голове, он шепнул «Пока» и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Был август. Парень с чемоданом в руке на вокзале купил билет на восток и пошел ждать свой поезд. Наконец-то взошла луна, освещая город, который скоро останется за плечами.
***
Джерард сидел в кресле с чашкой кофе, который пах так, словно его собрали с плантаций сами боги, когда в дверь позвонили. Чуть не пролив на себя весь напиток, Джерард понесся открывать дверь.
Доктор пробыл у них недолго. Минут десять он сидел рядом с Фрэнком и то давал ему какие-то таблетки и лекарства, то подключал какие-то аппаратики. Джерард все это время, не находя себе места, ходил туда-сюда по комнате.
-Джерард, да угомонись ты! Все с ним нормально! Просто простыл.
-Как просто простыл, Герри?! С такой температурой?!
-Кому говорю, успокойся! Все лечится. Конечно, ему придется посидеть дома несколько дней, но это нормально. Я тут написал названия лекарств, купишь. И заваривай ему чай с лимоном почаще. Все понятно? И, да, если будут осложнения, мой телефон у тебя есть.
Джерард кивнул. Они поговорили еще немного, и Герри Норман ушел.
Потоптавшись еще немного в прихожей, Джерард вернулся в комнату к Фрэнку, который продолжал спать под одеялами.
Он подошел к чашке с кофе, который уже давно остыл, но продолжал вкусно пахнуть, кинул взгляд на Фрэнка и пошел на кухню. Там он вылил кофе в раковину, нисколько не покривив при этом душой. Затем достал список лекарств, оставленный Герри, и решил пройтись до аптеки.
Еще раз взглянув на Фрэнка, который своего местоположения не менял, он снял пальто с вешалки, нашел ключи и вышел.
