POV Frank. В итоге тот вечер закончился тем, что Джерард пригласил меня на свою долбанную выставку

В итоге тот вечер закончился тем, что Джерард пригласил меня на свою долбанную выставку. Наверное, это было каким-то особенным жестом с его стороны, может, демонстрации его расположенности ко мне или благодарности, но в любом случае, боюсь, я не способен его понять. К тому же, я один из тех, кто не особо увлекается искусством и кто абсолютно не разбирается в нем.

Вчера Джерард долго рассказывал мне о том, как важна для него эта выставка, как давно он этого ждал и какой это важный шанс в его жизни. Это его дорога в будущее, первые проблески успеха. Он повторил все это раз пять, как минимум, и мне уже даже начало казаться, что я задушу его, чтоб он наконец-то заткнулся – слишком много радости, слишком много. Если сначала моя реакция была спокойной, то потом вся эта ситуация стала выводить меня из себя. Сначала я действительно не хотел причинять ему боль, потому что мне стало его жаль, но когда он дальше начал делится со мной своими переживаниями, внутри как будто все начало закипать в какой-то необъяснимой злобе.
Я вижу, что его страдания уходят на второй план по сравнению со вдруг появившейся удачей. Теперь у него начинают сбываться его мечты, он постепенно добивается того, чего он хотел, теперь я больше не буду так важен, потому что искусство вылечит все душевные раны, которые я ему успел нанести. Все плохое, что я сделал ему, уже забыто, но так не должно быть... это не то, чего я хотел. Теперь он станет на ноги, возможно, у него все наладится, ко мне больше не надо будет ходить – найдутся люди доброжелательней меня, найдутся новые друзья. Но я хочу остаться таким единственным у него, я хочу быть его спасеньем и вечной болью, хочу, чтоб кроме меня он ни к кому не смог обратиться. Я хочу, чтоб он остался со мной моим несчастным художником, настолько долго, насколько я сам этого захочу. Да, мне, наверное, все еще жаль его, но все-таки собственные желания всегда перевешивают и берут верх над отношением к другим людям.
Для меня главное – это собственная выгода и удовольствие, получаемое от жизни, а на благополучие других мне плевать, оно меня ничуть не волнует. Потому просто так я не закончу эту игру, после того, что уже успело произойти, было бы глупо бросить ее на такой прекрасной и светлой ноте. Нет, это еще не конец, потому что такой конец меня не устраивает. Шоу должно продолжаться, ведь это я его режиссер, сценарист и актер, играющий главную роль, потому все будет так, как этого пожелаю я, и только так.

Кстати, я согласился прийти на эту выставку, я пойду туда в эту субботу. Я мог бы отказаться, запросто мог бы, но ради игры я буду там. Я не могу так просто лишиться своего художника, пожелав ему всего доброго, и, помахав ручкой на прощание, навсегда оставить его в покое. Нет, я буду с ним, чтоб он привык ко мне еще больше, чтоб он привязался ко мне.
Я не хочу терять его из поля зрения, я хочу держать все под своим контролем. Пока я не наиграюсь, он будет зависим от меня, он уже зависим, хотя, может, еще не до конца осознает это. Я самое ужасное, что могло случиться в его жизни, я даже хуже чем героин.

Эта мысль вызывает улыбку на моем лице, я чувствую свое превосходство, я наслаждаюсь игрой, в которой меня ожидает победа. Самая сладкая победа в жизни – мой художник.

******

Суббота. 9:00.

Если бы кто-то знал, как мне лень идти на какую-то там выставку, и я даже толком не представляю, что она собой являет. Я редко посещаю такие мероприятия, потому что это совсем не тот мир, в котором я привык крутиться. Да впрочем, это не важно... я туда не на картины смотреть иду, у меня там, можно сказать, деловая встреча.

Я не знаю, как я должен одеться, и есть и какие-то особые требования на этот счет, но это меня не особо смущает. Я не собираюсь ни на кого производить хорошее впечатление или что-нибудь в этом роде. Мне все равно.
Я надеваю свою обычную повседневную одежду – не думаю, что на этой выставке есть какой-то дресс-код, потому вряд ли я что-то нарушу.

Мы с Джерардом договорились встретиться в два возле главного входа в выставочный центр. На дорогу уйдет не больше получаса, потому пока что можно даже не спешить. Да и даже если я опоздаю Джерард не обидится, он дождется меня и не подумает упрекнуть потом, но привычки опаздывать у меня нет.

13:58. Я подхожу к зданию, в котором и проходит эта «грандиозная» выставка. Я как обычно вовремя, что не скажи, но я всегда чрезвычайно пунктуален. Возле входа стоит парень с опущенной вниз головой, и искривленной чуть ли не в вопросительный знак спиной. Это Джерард – сомнений нет, хотя бы в этот раз мне не пришлось его ждать... ну еще бы, он ведь, можно сказать, виновник торжества, он, наверное, тут с самого утра окучивается.
Он стоит, не замечая ничего вокруг, как будто закрытый где-то в своем мире. Когда я уже в паре шагов от него, он все еще меня в упор не видит.

- Я пришел, - сказал я, и парень дернулся, обернувшись мою сторону.
Он тускло улыбнулся, такой страдальческой уставшей улыбкой. Под глазами красуются синяки, четко выделяющиеся на фоне его бледного лица, чуть ли не трупного оттенка. Джерард тяжело дышит и трясется, хотя пытается всячески скрыть это, сдерживая свои ощущения. Вид у него вообще слишком болезненный, как во время лихорадки, так что кажется, что он вот-вот отключится и упадет в обморок прямо тут.
Он пытается держаться и делать вид, что все хорошо, но я сразу могу заметить, что с ним что-то не так, я хорошо умею сравнивать, и могу почувствовать разницу между тем, что было, и тем, что вижу сейчас.

- Спасибо, что пришел, - тихо ответил он, и его голос звучал измученным, кажется, что каждое слово ему приносит невыносимую боль.
- Хреново выглядишь, - сказал ему я вместо того, чтоб спросить о его самочувствии... или что там обычно спрашивают в таком случае.
- Знаю, - ответил он как-то отвлеченно и задумчиво. – Пойдем?

Я безразлично кивнул головой, и пошел за Джерардом, открывающим дверь выставочного центра. У входа стоят два охранника, которым Джерард дружелюбно улыбнулся и легонько махнул рукой.
Мы пошли по лестнице наверх, и пока мы поднимаемся, я замечаю, как парень крепко держится за перила, будто боясь упасть, сжимая их изо всех сил. Иногда его тело резко содрогается, как от предсмертных конвульсий, но он пытается выглядеть уверенно и спокойно. Он действительно пытается.

Я все время шел за ним, пока он меня куда-то вел, даже не оборачиваясь в мою сторону. Наконец-то мы поднялись на нужный нам этаж, где и проходит нужная нам, хотя скорее только Джерарду, выставка.

Зал, в котором все происходит – это светлое просторное помещение, стены которого завешены картинами самых разных цветов и самого разного содержания. Я мельком огляделся, и мы пошли дальше. Помещение состоит из нескольких комнат, и, видимо, до пункта назначения мы еще не дошли.
Мы стремительно двигаемся по залам с экспозициями, пока, в конце концов, не останавливаемся.

Джерард облегченно вздохнул и раскинул руками, как-то стеснительно улыбнувшись. Я огляделся вокруг, увидев красочные картины, пестрящие за кристально чистыми стеклами.

- Тут мои работы, - взволновано сказал он, комкая пальцами футболку.
- Я понял, - равнодушно ответил я, и он опустил голову с неким разочарованием.
Он явно не хотел услышать именно такой отзыв о его творчестве, но чего еще можно от меня ожидать? Он понимает, кто я такой, потому восхищений с моей стороны не будет уж точно.
- Ты можешь посмотреть что-то... если хочешь, - он сказал, запинаясь.
- Не хочу, но разве тут еще что-нибудь можно делать? – язвительно изрек я, подходя к одной из картин.

Джерард не сразу пошел за мной, но тяжело вздохнув, все-таки стал рядом. Он не говорил ни слова, пока я спокойно разглядывал его работу. Описывать ее, рассказывать ее задумку для меня не имеет никакого смысла. То, что мне надо, я и сам пойму, хотя я сейчас скорее просто бездумно всматриваюсь в ураган красок, изображенный на белоснежной бумаге. Кстати, выглядит это вполне презентабельно, мой художник определенно знает толк в своем деле и выполняет его довольно-таки достойно. Наверное, это называют талантом. Но сказать, что его мазня на бумаге меня невероятно впечатлила, разбудила во мне бурю эмоций, я бы тоже не сказал. Впрочем, тут найдутся настоящие ценители искусства, которые оценят труды Джерарда по достоинству. Его обязательно похвалит кто-то другой, но точно не я.

Джерард немного постояв со мной, отошел куда-то в сторону, так и не сказав мне ни слова. Краем глаза я заметил, что он разговаривает с какими-то людьми, отвечает на какие-то вопросы, что-то объясняет, и пытается над чем-то смеяться, о чем-то договаривается. В общем, весь в делах. А я пока просто хожу по кругу и, наверное, уже 4 раз рассматриваю каждую картину заново. Каждый раз я забываю, что пару минут назад уже видел ее, потому что я не думаю о том, на что смотрю. И должен признаться, все это довольно уныло и скучно – мероприятие явно не на мой вкус.

Не знаю, какой круг я прохожу сейчас, я вообще уже даже не чувствую свое присутствие тут, но вдруг ко мне вернулся Джерард. Он все еще ничего не говорит, ни слова, он просто начал молча ходить со мной. Почему-то его появление немного оживило меня, тогда я начал чувствовать, что мой художник рядом, что он не с кем-нибудь, а именно со мной. Что после общения со всеми, он все равно вернулся ко мне. Мой художник молчит и послушно ходит за мной.

- Я устал ходить по кругу, меня утомляет эта бессмысленная ходьба, - монотонно сказал я, прервав наше долгое молчание, и остановившись.
- Ты можешь идти... – протянул он, с надеждой смотря на меня.

И так хочется, чтоб он сказал сейчас: «Останься. Ты мне нужен». Ведь так и есть, почему бы не сказать этого, Джерард? Я тебе нужен, потому что тебе нужен хоть кто-нибудь. Ведь ни один обыкновенный посетитель этой выставки не заменит меня. У нас с тобой особая связь, тонкая и непонятная, но она есть, это уж точно. И пусть мы с тобой не на равных правах, мы все равно связаны, хочешь ты этого или нет. Нет, я не уйду сейчас... это было бы слишком просто и глупо, у меня ведь другие планы.

- Я останусь, - сказал я и улыбнулся.
- Спасибо, - это все, что Джерард мне ответил, но это было не обычное заурядное «спасибо», в нем была благодарность с оттенком отчаянья.

Он стоит и просто смотрит мне в глаза, не отводя взгляда, такого тревожного и умоляющего о помощи. Я тоже смотрю на него, но совсем по-другому: властно, самолюбиво.

Мы бы еще долго так играли в гляделки, но сзади показался какой-то парень, который медленно приближается к нам, но я мало внимания обращал на него, пока он не подошел достаточно близко и не дернул Джерарда за плечо.

- Майки? – удивленно спросил Джерард, смотря на парня, широко раскрыв свои зеленые глаза.
- Ты приглашал меня, - спокойно ответил этот самый Майки.
Я пока не знаю, кто он такой, каким образом он связан с моим художником, но мне интересно узнать о нем, потому я наблюдаю за их разговором.
- Я не думал, что ты придешь...
- Но я пришел, - парень не улыбается и говорит все с абсолютной серьезностью на лице. Кажется у этих двоих не самые теплые отношения, но зачем тогда его нужно было приглашать... Майки замолчал, но через пару секунд опять заговорил, бросив на меня небрежный взгляд: - А это кто?
- Это... – Джерард задумался, и его глаза забегали по моему лицу, как будто я мог что-то ему подсказать.
Он не знал, как меня назвать, что в принципе не удивительно. Кто я ему? Друг? Само собой это исключается, наше поведение вряд ли можно назвать дружеским. Любовники? Это тоже смешно, само слово любовь уже не подходит к нам. Знакомые? Нет-нет, мы больше чем знакомые.
Так кто же мы?
- Какой-нибудь друг-наркоман на пару дней? – брезгливо сказал Майки, даже не обращая на меня свой взгляд, как будто меня здесь и вовсе нет. А я до сих пор не понял, кто же этот парень такой.
- Нет, он не наркоман, - крикнул Джерард в мою защиту, и я довольно ухмыльнулся. Правда, я не нуждаюсь в защите, но мне нравится то, как Джерард пытается заступиться за меня.
- Ты общаешься еще с кем-нибудь кроме наркоманов? – с долей сарказма спросил Майки.
Джерард бросил на него обиженный и в то же время злой взгляд. Его чувства задевают, если не я, то кто-то другой, но никто не должен этого делать кроме меня, кто бы это ни был.
- Кто ты такой? – вдруг возмущенно спросил я, и парень медленно обернулся ко мне.
- Я его брат, приятно познакомиться, - сухо ответил Майки.

Я внимательней присмотрелся к нему, осматривая его детальнее. И действительно, они похожи, даже очень. Но этот Майки немного выше и худощавей. Брат... Такие холодные отношения у Джерарда с братом, никакой радости при встрече, только одна злоба и обида, и вместо слов поздравления, выражение презрения и неуважения.
Что между ними произошло? Может, я еще узнаю, а может, и сам пойму.

- А я... я не знаю, кто мы с ним такие, но так уж сложилось, что я сейчас тут перед тобой с твоим измученным страданиями братцем, - улыбаясь, говорил я, прожигая своим взглядом Майки, ненавистно смотрящего на меня.
Я ему не понравился – стандартная реакция, которая меня вполне устраивает в данном случае. Как раз то, что нужно.
- Что ты тут делаешь? - Майки спросил это так, как будто это помещение принадлежит ему, и он вправе меня выгнать. Я только издевательски ухмыльнулся, и глянул на Джерарда, который слушал нас, и видно, что ему этот разговор ужасно неприятен.
Он чувствует себя ненужным и брошенным, человеком, с чувствами которого никто не считается. День его мечты, и без того тяжелый для него, испорчен. Но так надо, просто так надо.
- А что ты тут делаешь? – я ответил вопросом на вопрос, смотря, как Майки нервничает. Это так прекрасно - заставлять человека злиться.
- Хорошо, не хочешь отвечать – не надо. Тогда скажи вот что, откуда ты знаешь Джерарда?
- Тебе рассказать историю нашего знакомства? Или полностью историю наших отношений? О, там есть, что послушать, тебе бы было интересно, особенно, как мы с твоим братом...
- Пожалуйста... – прошептал Джерард, положив руку мне на плечо, давая знак, чтоб я остановился.
И я действительно замолчал, слегка засмеявшись. Он знал, что я собираюсь сказать, а я бы действительно рассказал все в самых мельчайших подробностях, я бы ничего не постыдился. Но так уж и быть, и так слишком много бед навалилось на моего художника сегодня. Я пожалею его.
- О чем он вообще? – возмущенно спросил Майки, не понимая в чем дело, и что нас с Джерардом все-таки связывает. Он мучает себя догадками, ему безумно интересно.
- Какая разница? – пряча глаза, невнятно ответил Джерард, и его брата такой ответ не очень-то устроил.
- По-моему, нам надо поговорить, - сказал Майки, схватив своего брата за руку и поволок за собой.

Джерард вряд ли хочет говорить с ним, но у него нет ни сил, ни возможности сопротивляться. Майки явно настроен решительно. Что ж, мне остается только догадываться, о чем они будут говорить. Я крикнул им вслед звонкое «удачи», и довольно улыбнулся своим мыслям.
Хорошая работа, Фрэнки.