Удивительный взлет Нидерландов

Экономическая политика Голландии значительно отличалась от политики национальных государств, рассмотренных выше. Тому были две основные причины. Во-первых, по своей структуре правительство Голландской республики было совершенно не похо­же на правительства абсолютных монархий континентальной Ев­ропы. Во-вторых, Голландия зависела от международной торгов­ли в гораздо большей степени, чем кто-либо из ее более крупных соседей.

^Утрехтская уния 1579 г., соглашение семи северных провин­ций, которые впоследствии стали Объединенными Провинциями или Голландской республикой, по своей природе являлась в боль­шей степени оборонительным союзом против Испании, чем дого­вором о создании национального государства. Генеральные

Штаты, законодательный орган республики, занимались исключи­тельно вопросами внешней политики, оставив внутренние дела в руках провинций и городских советов. Более того, все решения должны были приниматься единогласно, причем каждая провин­ция имела один голос. Если согласие не было достигнуто, то де­легаты возвращались в свои провинции для консультаций и полу­чения инструкций. В провинциях, в свою очередь, доминировали главные города. Города управлялись городскими советами, состо­явшими из 20 — 40 членов, которые и являлись фактическими пра­вителями (бюргерской олигархией) Голландской республики. Первоначально члены этой олигархии выбирались из среды самых богатых городских купцов (по крайней мере, в приморских про­винциях Голландии и Зеландии; в менее урбанизированных райо­нах востока и севера провинциальная знать и преуспевающие фер­меры играли более заметную роль). К середине XVII в. сформи­ровалась тенденция к рекрутированию членов этой правящей группы, известной как «регенты», из среды землевладельцев и рантье, а не действующих купцов. Тем не менее, регенты обычно происходили из купеческих семей или состояли в родстве с ними, а потому сознавали их нужды и желания и с готовностью на них реагировали.

Голландцы утвердили свое торговое превосходство к началу XVII в., и оно продолжало укрепляться по крайней мере до сере­дины столетия. Его основой была торговля голландских портов с другими портами Северного моря, Балтики, Бискайского залива и Средиземноморья. Внутри этого ареала голландцы обеспечивали до трех четвертей совокупного объема судоперевозок. Из Балтики они вывозили зерно, лес и судовые припасы, расходившиеся по всей Западной и Южной Европе. Эти товары приобретались в обмен на вино и соль из Португалии и Бискайского залива, а также на собственно голландские промышленные товары (преиму­щественно текстиль) и сельдь. Сельдяной промысел занимал уни­кальное место в голландской экономике: от него прямо или кос­венно зависело почти 25% населения страны. Сушеная, копченая и соленая сельдь была в большом спросе в Европе, жители кото­рой испытывали постоянный недостаток свежего мяса. Еще в XV в. голландцы усовершенствовали метод заготовки рыбы прямо в море, который позволил их рыболовному флоту оставаться в плавании до нескольких недель, вместо того, чтобы возвращаться в порт каждый вечер. Вылавливая рыбу в Северном море у бере­гов Шотландии и Англии, они вскоре вытеснили с рынков ганзей­ских и скандинавских рыбаков, ведущих промысел в Балтике, и продавали улов в Германии, Франции и Англии, в Средиземномо­рье, а затем и в самом Балтийском регионе.

Наряду с экспортом сельди, голландцы специализировались на перевозке чужих грузов, но они также экспортировали некоторые другие продукты собственного производства. Голландское сель­ское хозяйство, хотя в нем и была занята значительно меньшая

часть населения, чем где-либо в других странах, было самым про­дуктивным в Европе и специализировалось на дорогостоящей про­дукции, такой как масло, сыр и технические культуры. Нидерлан­ды испытывали недостаток природных ресурсов, таких как уголь и руды, но они ввозили сырье и полуфабрикаты, в частности гру­бую шерстяную ткань из Англии, и вывозили уже готовые това­ры. Судостроение, развитое до высокой степени технического со­вершенства, зависело от поставок корабельного леса из Балтий­ского региона. Однако построенные в Голландии суда пополняли не только голландский рыболовный, торговый и военный флот, но и флот других стран. Схожим образом производство парусины и канатов потребляло импортный лен и пеньку.

Северные Нидерланды, особенно Голландия и Зеландия, в значительной мере выиграли от иммиграции из других частей Ев­ропы. Непосредственно после Голландской революции в северные города двинулось огромное количество фламандцев, брабантцев и валлонцев, большая часть которых были купцами и квалифициро­ванными ремесленниками. Легкость, с которой Амстердам достиг статуса главного транзитного порта Европы, была отчасти резуль­татом прихода туда купцов и финансистов из разгромленного ис­панцами Антверпена, которые принесли и свои торговые ноу-хау, и свои ликвидные капиталы. В последующие годы в Нидерланды продолжался приток финансового и человеческого капитала рели­гиозных беженцев из южных Нидерландов, евреев из Испании и Португалии, а после 1685 г. — гугенотов из Франции. Эти потоки иммигрантов символизировали политику религиозной терпимости в Нидерландах, уникальную для того времени, и, в свою очередь, сами вносили вклад в нее. Хотя кальвинистские фанатики порой пытались навязать новую религиозную ортодоксию, купеческая олигархия успешно поддерживала религиозную и экономическую свободу как для католиков и евреев, так и для протестантов.

Голландцев по-настоящему волновал вопрос о поддержании свободы, особенно свободы морей. Как маленькая морская нация, окруженная гораздо более населенными и могущественными сосе­дями, Нидерланды сопротивлялись попыткам Испании контроли­ровать западную Атлантику и Тихий океан, стремлению Португа­лии контролировать южную Атлантику и Индийский океан и же­ланию Великобритании осуществлять контроль над «Британскими морями» (включая Ла-Манш). Голландский юрист Гуго Греции написал свой знаменитый трактат «О свободном море», ставший одной из основ международного права, как справочный материал Для переговоров, приведших к заключению перемирия с Испанией в 1609 г. В ходе почти непрерывных войн XVII в. Голландия на­стаивала на своем праве как нейтрального государства осущест­влять поставки товаров всем воюющим сторонам, и была готова сама вести войну для защиты этого права. (При этом отдельные голландские купцы не брезговали торговать с врагом, и прави­тельство молчаливо соглашалось с такой практикой.)

Приверженность Голландии принципам свободы в сфере тор­говой и промышленной политики была несколько более сомни­тельной. Вообще говоря, самоуправляемые города следовали фритредерской политике. С экспорта и импорта сырья и полуфаб­рикатов, ввозимых для переработки и реэкспорта, не взималось никаких пошлин. Тарифы и налоги на потребительские товары взимались для получения дохода, а не для защиты внутреннего производства. Торговля драгоценными металлами была совершен­но свободной, что являлось полной противоположностью полити­ке других стран. Амстердам со его банком, биржей и положитель­ным платежным балансом быстро стал мировым центром торговли золотом и серебром. По имеющимся оценкам, даже в период гол­ландской войны за независимость Амстердам поглощал от одной четверти до половины ежегодных поступлений серебра из испан­ских колоний.

Свобода промышленной деятельности была также правилом. Хотя ремесленные цехи существовали, они не были такими много­численными и такими сильными, как в других странах. Большин­ство ключевых отраслей промышленности не были затронуты це­ховой системой. Более жесткими были регулирующие меры, пре­пятствующие росту промышленности в прилегающих к городам сельских районах. Главным исключением из правила свободы промышленной деятельности и торговли была контролируемая го­сударством «Рыболовная коллегия», которая регулировала вылов сельди. Корабли только пяти городов могли участвовать в «Боль­шой путине» (в противоположность местному вылову сельди для внутреннего потребления). Коллегия выдавала лицензии кораб­лям для контроля за объемом вылова, а также осуществляла жесткий надзор за качеством для поддержания высокой репута­ции голландской сельди. Эта ограничительная политика имела благоприятные последствия на протяжении всего периода, когда голландцы сохраняли почти полную монополию на европейском рынке, но по мере того как другие страны постепенно освоили голландскую технологию, эта политика начала приводить к за­стою и постепенному упадку торговли сельдью, что явилось симп­томом (и отчасти причиной) упадка голландской экономики в целом.

Наиболее ярким примером отхода Голландии от ее основопо­лагающего правила экономической свободы была политика в отно­шении колоний. Как констатировал в 1663 г. английский посол в Нидерландах, «это политика открытых морей в Британских морях и закрытых морей у берегов Африки и в Ост-Индии». В отличие от Испании и Португалии, в которых торговля с замор­скими владениями была королевской монополией, Генеральные Штаты Нидерландов передали не только контроль над торговлей, но и полномочия по отправлению функций самого правительства частным акционерным компаниям — Ост-Индской компании, за­нимавшейся торговлей в Индийском океане и Индонезии, и Вест-

Индской, осуществлявшей торговлю на западном побережье Аф­рики, а также в Северной и Южной Америке. Созданные перво­начально как чисто коммерческие предприятия, эти компании скоро поняли, что для успеха в этом качестве при острой конку­ренции со стороны испанцев, португальцев, англичан и францу­зов, не говоря уже о намерениях и желаниях народов, с которыми они хотели торговать, им необходимо установить территориаль­ный контроль. В той мере, в которой им это удавалось, они ста­новились «государством в государстве». Это означало установле­ние монополии торговли, исключавшей проникновение в колонии как других голландских купцов, так и зарубежных конкурентов.