ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОНАХОВ

Далеко не во всех религиях одобрялись хозяйственные занятия тех, кто должен был, не покладая рук, молиться и служить Богу. Если в христианстве она напрямую вменялась монашеству, то в буддизме хозяйственная деятель­ность строго воспрещалась.

²⁶ Мулен Л. Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы: X-XV вв. М., 2002.

Большинство буддийских монахов действительно не занималось ника­ким общественно полезным трудом, а устав монастырской жизни никак не поощрял такую деятельность. Более того, во многих школах и направле­ниях буддизма, в том числе и китайского, всякая активная деятельность рассматривалась как препятствие к достижению идеального состояния нирваны, поскольку та представляла собой ничегонеделание, прекраще­ние всякой активности, абсолютный покой. В христианстве ничего подоб­ного, как известно, не существовало. Даже те формы религиозной прак­тики и ее инструменты (медитация, священные тексты, ритуалы), которые

считались благими и помогали достичь нирваны, расценивались всего лишь как «средства спасения» и не более. Их по­лагалось сжечь после того, как они вы­полнили свою роль. Так, в буддизме хи­наяны благим делом считалось участие монахов в строительстве и ремонте хра­мовых сооружений, способствующее (если мысли монахов сосредоточены на «благих» объектах) достижению высо­кой ступени морального и психическо­го совершенства. Но при этом оговари­валось, что такого рода деятельность по­лезна и необходима лишь для тех, чьи злые побуждения не подавлены оконча­тельно. Тот же, кто освободился от них полностью и окончательно, должен избегать такой деятельности²⁷. В обя­занность монахам вменялось также вы­полнять некоторые мелкие хозяйствен­ные работы в пределах самого монасты­ря: шить, чинить и стирать свою одежду, следить за чистотой, изготовлять и ремонтировать инвентарь. Но они не имеют права посвящать все свое время хозяйственным проблемам.

Особенно строгий запрет правила Винаи (монастырский устав) налага­ли на сельскохозяйственные работы, поскольку при обработке земли мас­сами гибнут различные «живые существа» и тем самым адепт нарушает за­кон ахимсы (не-насилия), создавая «адскую карму», влекущую за собой весь­ма неблагоприятные последствия для того, кто это делает. Поскольку самим монахам Виная категорически запрещала возделывать землю, то этим зани­мались монастырские рабы, арендаторы и послушники (т.е. новички, кото­рые еще не были пострижены в монахи и не приняли соответствующих обе­тов). Те же самые ограничения существовали и в китайском буддизме маха-яны. Монахам предписывалось строжайшим образом избегать всех видов сельскохозяйственных работ и огородничества, им не разрешалось прини­мать участие в торговых сделках, обрабатывать поля, резать траву и рубить деревья, строить здания, держать рабов и выращивать животных. Буддисты

Buddhaghosa. Manorathapurani. Commentary on the Anguthara-nikaya / Ed. by M. Walleser, H. Корр. Vol. 1. London, 1924.

считали, что все они экологически опасны, поскольку при сельхозработах могут погибнуть «насекомые и драконы», обитающие в лесу или на болоте²⁸.

В европейских монастырях все было иначе. Известно, что Серафим Са­ровский, духовно окормлявший Дивеевский монастырь, запрещал членам общины собирать милостыню. «Молитва и труд» — таковы основы монаше­ства, стремившегося к практическому осуществлению христианских запо­ведей. Не только служение Богу, но работа и учение играли важную роль в монастырской жизни Европы. Еще Бенедикт Нурсийский, — основатель западного монашества, — в «Regula magistri» — первом уставе основанного в 529 г. первого монастыря в Монтекассино, предписывал в качестве основ­ной обязанности «воинам господним», т.е. монахам, — работу и молитву. Сначала работа включала только физический труд, но постепенно ее пони­мание расширилось и охватило чтение и переписку книг, собирание и хра­нение рукописей и, наконец, организацию школы. В бенедиктинских мо­настырях готовились пополнения клира, грамотные люди для церковной и светской администрации, здесь же протекала жизнь ученых-клириков, за­нятых изучением религиозных текстов, а также сочинений христианских и языческих авторов²⁹. Бенедиктинцы возводили свои монастыри в глухом лесу, чтобы отделиться от мира. Вскоре они овладели искусством расчист­ки лесов и строительства зданий, достигли успехов в сельском хозяйстве.

И в русских монастырях физический труд был в большом почете. На пер­вых порах, когда устраивался монастырь, братия вела усиленно трудовую жизнь, терпела «монастырскую страду». По задачам иночества монахи долж­ны были питаться от своих трудов, а не жить подаяниями мирян. Среди ос­нователей и собиравшейся к ним рядовой братии пустынных монастырей встречались люди из разных классов общества — дворяне, купцы, промыш­ленники, ремесленники, иногда люди духовного происхождения, очень ча­сто крестьяне.

Общежительный монастырь под руководством деятельного основателя представлял трудовую коммуну, где четко распределены занятия и каждый знает свое дело. Устав белозерских монастырей Кирилла и Ферапонта, как он изложен в житии последнего, живо изображает этот распорядок монас­тырских занятий: кто книги пишет, кто книгам учится, кто рыболовные сети плетет, кто кельи строит; одни дрова и воду носили в хлебопекарню и по­варню, где другие готовили хлеб и варево. Хотя много было служб в монас­тыре, вся братия сама их исправляла, не допуская до того мирян, монастыр­ских служек. Пока на монастырскую землю не садились крестьяне, монас­тырь сам обрабатывал ее, всем своим составом, со строителем во главе выходя на лесные и полевые работы. Земледельческое хозяйство приходи­лось заводить в нетронутом лесу, расчищая его под пашни и огороды.

В русских монастырях практически все делали сами монахини и послуш­ницы. В послужных списках монахинь одного из монастырей Пензенской губернии была даже монахиня-кузнец. А в Симбирской губернии в XIX в. существовала община, состоявшая в основном из молодых женщин и деву­шек-крестьянок, не принимавшая подаяний и содержавшаяся исключитель-

^2S См.: Абаев Н.В. Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае. Но­восибирск, 1983. ²⁹ Уколова В.И. Последний римлянин Боэций. М, 1987. С. 116, 171.

но за счет собственного труда. При этом в общине было организовано обу­чение грамоте, проходившим мимо по этапу заключенным они передавали хлеб и белье, бесплатно прислуживали в местной приходской церкви, при­нимали приходивших богомольцев.

Со второй половины XIX в. дотации из государственной казны сократились, и монастыри должны были существовать за счет собственных средств. А посе­му монастыри и общины развернули не только трудовую, но и широкую пред­принимательскую деятельность, не только обеспечивая себя, но и ведя благо­творительную деятельность. Монахи, как правило, делились на несколько раз­рядов, низший из которых являлся самым многочисленным. Экономы,

ключники, казначеи, привратники, кал­лиграфы, иконописцы, библиотекари находились в привилегированном поло­жении, а пахари, кузнецы, плотники, ткачи, седельники, башмачники, коню­хи, скотники, мельники, шерстобиты, огородники, садоводы, гончары, порт­ные, корзинщики, мойщики одежд, пе­кари, повара еле успевали перемежать труд молитвой и бдениями³⁰.

Монастырские старцы вынуждены были проявлять удивительную изобре­тательность, чтобы приумножить свои владения. Они брали на оброк запус­тевшие крестьянские заимки, догова­ривались о совместном пользовании землей со слободскими крестьянами, покупали и захватывали земельные участки, обменивались с мирянами сенными покосами и другими непахот­ными угодьями, стремясь сосредоточить свои владения ближе к монастыр­ским деревням.

Из-за недостатка данных о хозяйственной деятельности монастырей, сегодня трудно сравнивать эффективность хозяйства монастыря с аналогич­ными показателями, например, традиционного помещичьего хозяйства. Но факты, косвенно указывающие на большую производительность труда в монастырских вотчинах, все же имеются. Например, можно сопоставить цифры о количестве монастырской земли (около '/з всей обрабатываемой земли России) и числе крепостных (в среднем 13,3%), т.е. принадлежавшие монастырям большие земли обрабатывались меньшими силами. Известно также, что монастыри получали большое количество вкладов, значительная часть которых ввиду эффективного распределения средств не использова­лась на воспроизводство, а оставалась в обителях как убранство храмов и драгоценности³¹.

Благодаря высокой производительности монастырского земледелия и прибыльной торговле монастыри превратились в важный экономический

Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. СПб., 1997.

Писемский В. и др. Православие и экономика // Ж. Московской Патриархии. 1992. № 9.

фактор. По мнению А.А. Кауфмана, видного дореволюционного истори­ка и экономиста, монастыри по способам ведения хозяйства были для сво­его времени чем-то вроде передовых, образцовых сельскохозяйственных предприятий. Они предпринимали огромные расчистки лесных земель и осушки болот, на монастырских землях применялись лучшие, для своего времени, способы культуры. По своей производительности и организации труда хозяйства монастырей превосходили хозяйства светских собствен­ников-феодалов. Как и в поместьях светских господ, в монастырях иног­да применялась некоторая механизация: тесто замешивалось с помощью ходящего по кругу вола, вода подавалась по трубам водопровода, имелись мельница, водяная или приводимая в движение животными, кузница, гон­чарня. Но в отличие от них экономия достигалась за счет сокращения рас­ходов на поддержание престижа, содержание отряда оруженосцев и пыш­ной свиты, на дорогое оружие и доспехи, на снаряжение для участия в по­ходах. Поэтому в житницах монастырей чаще залеживались крупные запасы зерна, а в подвалах застаивались амфоры с вином и оливковым маслом. Монахи умели лучше светских магнатов «мирным путем» прибирать к ру­кам и соседскую землицу, обольстив ее религиозного и невежественного хозяина³².

В средние века монастыри превратились в крупных землевладельцев. В Московской губернии в первой половине XVII в. удельный вес церков­ных земель колебался по различным уездам от 40 до 60%, в то время как помещичьей и вотчинной земли было 38%, а остальная территория пус­товала. На монастырских землях складывались благоприятные условия для хозяйственной деятельности. Они не дробились при наследовании, как это происходило с земельными наделами феодалов. Кроме того, про­живающие на монастырских землях крестьяне платили только церковные налоги и были освобождены от государственных. Составители завещаний и духовных грамот, передающих земли монастырям, специально огова­ривали неотчуждаемость церковного имущества. Особые права церкви признавали не только русские князья, но и ордынские ханы. Ханские ярлыки под страхом смерти запрещали лицам, подчиняющимся Золотой Орде, вмешиваться в управление церковным имуществом. К XVII в. в церковном владении находилось '/з всех сельскохозяйственных угодий страны. Троицко-Стефановский Ульяновский мужской монастырь, уч­режденный в 1860 г., к 1917 г. стал богатейшей обителью в Коми крае: у него было 890 га земли, скотный двор в 39 голов крупного рогатого ско­та, большой огород, кирпичный завод, а также самые различные ремес­ленные мастерские. Хозяйство содержалось и обрабатывалось исключи­тельно трудами самих монахов, послушников и богомольцев, желавших постричься в монашество.

Не менее активно монастыри занимались и торговлей. У их стен подни­маются торговые слободы, посады, где регулярно проводятся ярмарки. Близ Иосифо-Волоцкого монастыря «торги» устраивались 4 раза в год: в день Пресвятой Троицы, Петров день, в праздники Успения и Рождества Бого­родицы. Часто монастыри и сами имели торговые подворья в больших го­родах — Москве, Новгороде, Пскове, Киеве, Самаре.

³² Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. СПб., 1997.

71S