Киновиии идиоритмы

Некоторые отрекались от всякой личной соб­ственности и создавали общины (киновии), дру­гие устанавливали для себя иные правила: толь­ко участие в богослужении было совместным, а во всем остальном каждый считал себя самосто­ятельным. Хотя православное монашество пол­ностью отказывается от мясной пищи, в штатных монастырях келейные уставы не так строги. По­скольку почти все афонские обители до сих пор придерживаются юлианского календаря, Святая гора со времен Средневековья отстает от внеш­него мира, живущего по грегорианскому календа­рю, на 13 дней. И даже часы идут по-другому: отсчет времени в монастыре Ивирон начинается с солнечного восхода, а в других монастырях на­чалом дня почитается заход солнца. Остановленное разрушение Сегодня «священный кинот», заседающий в Каи­ре, едва ли в состоянии сохранять в целостности культурное наследие Святой горы без сторонней помощи. На многих монастырских постройках за­метны следы пережитых эпох. Поля и виноградни­ки все чаще остаются без обработки. Кроме того, число молодых людей, которые отважились бы на полную лишений жизнь в монашеской республике, в последние годы постоянно уменьшается. Источник: Энциклопедия «Сокровища Мира»

²³ ФеннелДж. Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1990. С. 143.

держка власти определенных княжеских групп, или напротив, создание оп­позиции определенным группам.

Традиции монашества пришли на Русь из Византии после ее христиани­зации в X в., а это была как раз та эпоха, когда уважение и почитание хрис­тианской религии в самой Византии достигло своего пика. Именно на этой волне всеобщего преклонения перед православными святынями монасты­ри стали утверждаться на отечественной почве. Монашество признавалось нормой подлинно христианской жизни, а всякое благочестие в мире — толь­ко слабой ее копией. Члены религиозной общины, живущие в монастыре и принявшие пострижение, давали обет вести аскетический образ жизни в

соответствии с требованиями монас­тырского устава. Монахов на Руси про­звали чернецами (по цвету одежды), а монахинь — черницами.

Уставы монастырского общежития XV—XVI вв. (до нас дошло пять) сооб­щают о поведении иноков в церкви, послушании, трапезе, их одежде, отношению к игумену, суде над ними. Но при всем сходстве каждый устав имеет свои особенности. Самый древний устав (середина XV в.) Евфросина Псковского гласит: «Монахи не должны иметь ничего своего, но все должны отдать во власть монастырю. Не должно ни есть, ни пить как только в трапезной. Игумену предавайте свою волю: послушание есть вторая лестница на небо и выше поста и пустынного подвига. Женщины да не входят никогда в нашу обитель. Бани вовсе не должно быть в обители, чтобы никто из иноков, кроме великой болезни, не обнажал своего тела и даже сам не видел его». Непокорного инока по первом, втором и третьем наказа­нии изгоняли из обители и не отдавали ему ничего, что было внесено им в оби­тель. Если придет в монастырь странник, его оставляли на несколько дней, заботились о нем, не принуждали ничем заниматься, а, отпуская, давали ми­лостыню.

Другой общежитный устав был составлен преподобным Иосифом Волот-ским. Его правила примерно те же, что и у Ефросина Псковского, но изло­жены более подробно. Например, об управлении монастырем говорится так: «игумен управляет монастырем при участии келаря, казначея и старейшей братии, или сборных старцев. Один из этих старцев днем и ночью обходит монастырь через каждый час времени, чтобы все иноки находились в своих келиях и занимались своими трудами, а не бродили без дела. Другие наблю­дают за благочинием в столовой. Третьи во время богослужения обходят всю церковь, чтобы видеть, все ли иноки присутствуют в ней и каждый ли стоит на своем месте».

Все уставы общежития определяют и направляют деятельность иноче­ствующего братства так, чтобы способствовать внутреннему усовершенство­ванию иноков, исполнению ими всех трех коренных обетов иночества. Эти правила имеют в виду утвердить иноков, одни — в самоотвержении, дру­гие — в отречении от всех благ мира, в нестяжательности, третьи — в обуз­дании плоти, самоумерщвлении и целомудрии. Кроме этих правил, каждый инок в общежитном монастыре пользовался для своего внутреннего усовер­шенствования наставлениями своего духовного старца, наставлениями и поучениями игумена, поучениями и житиями древних святых подвижников,

которые постоянно читались и в храме, и за трапезой, и самими иноками в кельях. Живя при таких условиях, каждый инок не имел нужды заботиться ни о чем, кроме собственной души, и имел полную возможность постепен­но усовершенствоваться в духовной жизни.

Иной образ жизни привился в необщежительных монастырях, где каждый инок должен был сам заботиться о себе (о пище, одежде, иногда даже о келье и других вещах), часто общаясь с внешним миром в ущерб духовным заняти­ям. Монастыри могут отличаться также по направлению духовной деятель­ности: у одних более выражено литургическое направление, у других — аскетическое, третьи акцентируют мистическую сторону духовной жизни, а четвертые широко открыты миру для духовного окормления людей.

 

Аще хощеши совершен быти... Инокиня

Православные монастыри стали образовываться в Киевской Руси после принятия христианства Владимиром Великим (988—989) и достигли своего расцвета в XII—XIII вв. Митрополит Илларион был первым посвященным в монашеский сан (1051). Центром монашества стал Киев, где в XII в. был основан главный монастырь Руси — Киево-Печерский. Его основателями были Антоний и Феодосии Печерские. В Киеве были построены соборы Дмитриевского, Михайловского Златоверхого, Михайловского Выдубицко-го, Печерского, Киевского монастырей. В последние десятилетия XI в. раз­вивалось строительство в Ростове и Переяславских землях. Особенно большое строительство развернулось в Новгороде, где были возведены Ни-колаево-Дворищенский храм (1113), церкви Антониевского (1117) и Юрьев­ского монастырей²⁴. Распространились они и по всем остальным землям древнерусского государства. Основание монастыря являлось почти обяза­тельным делом для каждого выдающегося князя. Возникали они и по ини­циативе самих монахов.

Письменные известия об отдельных монастырях появляются с княжения Ярослава I. В первые два века христианской жизни Руси наибольшее коли-

²⁴ Толочко П.П. Киевская Русь. Киев, 1980.

чество монастырей встречается в центральной полосе тогдашней Русской земли, где было наиболее сгущено русское население и с наименьшими за­труднениями распространялось христианство. Из 70 монастырей, известных до конца XII в., на эту полосу приходится до 50. Наибольшее количество монастырей расположено в старейших общественных центрах (Киев, Нов­город), остальные рассеяны по второстепенным областным средоточиям южной и северной Руси (Галич, Чернигов, Смоленск, Ростов, Владимир).

В XIII в. расширяется круг городских и подгородных монастырей, ука­зывая на размножения центров общественной жизни. В северных городах к существовавшим прежде монастырям прибавляются новые, и в то же время появляются первые монастыри в других городах — Твери, Ярославле, Кос­троме, Нижнем Новгороде, Москве, Устюге. Город, особенно стольно-кня-жеский, не считался благоустроенным, если не имел монастыря и собора.

С XIV в. историки отмечают своеобразный процесс дезурбанизации — движение в лесную пустыню развивается среди северного русского мона­шества, выражаясь в преимущественном строительстве монастырей в сель­ской глубинке. Пустынные монастыри, возникшие в этом веке, числом сравнялись с новыми городскими, а в XV в. превзошли их более чем вдвое. Городские и пустынные монастыри различались не одной только внешней обстановкой. В них царили разный уклад повседневной жизни и духовная атмосфера. Первые со временем превращались или уже превратились в светские церковные учреждения, музейный уклад которых привлекал по­сетителей скорее эстетикой, чем этическими принципами. Напротив, за­городные монастыри созидались набожным усердием высших церковных иерархов, князей, бояр, богатых горожан. Многие из них основывались людьми, которые, отрекшись от мира, уходили в пустыню, там становились руководителями собиравшегося к ним братства и сами вместе с ним изыс­кивали средства для построения и содержания монастыря. Три четверти пустынных монастырей XIV и XV в. являлись колониями, образовывались путем выселения их основателей из других монастырей, большей частью пустынных. Строгость жизни, слава подвигов привлекали сюда издалека не только богомольцев и вкладчиков, но и крестьян, которые селились вокруг богатевшей обители, как религиозной и хозяйственной своей опо­ры, рубили окрестный лес, ставили дома, расчищали нивы. Постепенно на месте одинокой хижины отшельника вырастал многолюдный, богатый и шумный монастырь.

Общежитие плохо прививалось в наших монастырях. Когда преподобный Иосиф Волоколамский (в 1478 г.) обходил эти монастыри, то заметил, что даже лучшие из них, основанные Сергием Радонежским и его учениками на правилах общежительных, уже клонились к «лаврскому обычаю», когда каж­дый инок живет сам по себе. Любя всей душой общежительный порядок, Иосиф основал свой монастырь на началах строгого общежития, но в дру­гих местах нашел себе немного подражателей. Особенно заметен был недо­статок общежития в новгородских монастырях, при их многочисленности. Там, по словам летописца, только «великие» монастыри существовали об­щинами и по чину, а в прочих монастырях иноки жили каждый особо, и ели каждый в своей келье, и обременены были всякими житейскими попечени­ями. Лишь после того как архиепископ Макарий обратился к великому кня­зю Василию Ивановичу с просьбой расширить монастыри и получил от кня-

зя повеление, игумены начали устраивать общежитие каждый в своей оби­тели. Тогда и число братии стало увеличиваться. Таким образом, в середине XV—XVI вв. распространились две основные формы монастырской жизни — большой монастырь и маленькая пустынь.

Между нашими монастырями существовали «степени» — чин, которым определялось свое место каждому из настоятелей, когда они собирались вместе для церковных служб или для других церковных целей. Уже во вто­рой половине XVI в. встречаются данные, по которым можно судить об этих степенях монастырей и их настоятелей. В 1561 г. когда игумен Троицко-Сергеево монастыря соборным определением возведен в сан архимандри­та, ему предоставлено первенство пе­ред всеми архимандритами. На цер­ковные соборы обычно приглашались настоятели самых главных и именитых обителей, т.е. обителей «высшей степе­ни», причем степени переходили иног­да на низшую, а другие с низшей вос­ходили на высшую. Вместе с тем внут­ри монастыря все иноки считались равными как братья, из какого бы зва­ния ни происходили: «бывший князь и бывший холоп стаивали на одном кли­росе и едали из одного блюда». Напри­мер, царь Иоанн Грозный рассказывал про Кирилло-Белозерский монастырь, что когда он приехал туда в первый раз еще юношей и, опоздав к ужину, велел подать стерляди и другой рыбы, а под-келарник отвечал, что «мне о том при­казу не было, а о чем был приказ, то я и приготовил к ужину, государя боюся, а Бога надо бояться еще больше».

Некоторые монастыри являлись особенно деятельными метрополиями. Первое место среди них занимал мона­стырь Троицкий Сергиев, возникший в 40-х гг. XIV в. Преподобный Сергий был великим устроителем монастырей. Из Сергиева монастыря или из его ко­лоний образовалось 27 пустынных и 8 городских монастырей. Небольшие лесные речки унизывались десятками монастырей, основатели которых выходили из Троицкой Сергиевой обите­ли, из Ростова (св. Стефан Пермский), из монастырей Каменного на Кубен-ском озере и Кириллова Белозерского. Пустынный монастырь, отделенный от окружающей местности тесной деревянной или каменной оградой, пред­ставлял земледельческое поселение, хотя и непохожее на мирские, кресть­янские села. Монахи расчищали лес, разводили огороды, пахали, косили, как и крестьяне. Вокруг монастыря образовывались мирские, крестьянские селения, которые вместе с иноческой братией составляли один приход, тя-

нувший к монастырской церкви. Таким образом, движение пустынных мо­настырей — это движение будущих сельских приходов.

Миссионерская деятельность монастырей тесно переплеталась с кресть­янскими миграциями: куда шли монахи, туда же направлялось и крестьян­ское население. Не всегда можно указать, какое из этих движений шло впе­реди другого, где монахи влекли за собой крестьян и где было наоборот, но очевидна связь между тем и другим движением. Поэтому направления, по которым двигались пустынные монастыри, могут служить показателями тех путей, по которым расходилось крестьянское население.

С 1448 по 1589 г. в России было основано около 300 монастырей. Вместе с уже существовавшими (с монгольского периода) общее число монастырей превышало 400. Монастыри возникали с миссионерскими целями (распро­странение христианства среди языческих народов), в благодарность Богу иногда по обету, и в память явления чудотворных икон. Так, Тихвинский Успенский монастырь основан в память явления чудотворной Тихвинской иконы Божьей Матери. Много монастырей было основано благочестивы­ми иноками по чувству благочестия, по ревностному желанию найти себя и дать другим приют для строгой монашеской жизни и подвигов. Таковы мо­настыри Пафнутия Боровского, Иосифа Волоколамского, Даниила Переяс­лавского и др. Крупные монастыри иногда вырастали на месте небольшой пустыньки, которую создавали удалившиеся в дремучие леса иноки-мона­хи после пострижения.

Сначала один или несколько монахов селились в глухом месте, строили себе жилье, церковь и жили в соответствии с древними правилами пустын­ножительства. Постепенно к ним приходили новые монахи, и вырастал монастырь. На помин души монастырю жертвовались земли. Эти жертвы не были обременительны для землевладельцев, поскольку монастыри основы­вались в малонаселенных районах, где было много свободных земель и мало работников, готовых их обрабатывать. В большинстве древнерусских мона­стырей проживало по 2—3, 5—10, иногда 10—20, реже — более 20 иноков. Крупных монастырей (более 50 иноков) насчитывалось от 5 до 6. К крупным относились Боровский Пафнутьев монастырь (95 иноков), Волоколамский Иосифов (до 130), Данилов Переяславский — до 70, Болдин Герасимов — 140, Александро-Свирский — 86, Антониев Дымский — 55, Антониев Сит-ский — 73 инока. Исключение составляет Троицко-Сергиева Лавра, где, по свидетельству иностранцев, находилось около 300 монахов.

В каждом монастыре были свои духовные традиции, зависящие от осно­вателя монастыря. Монастыри по своему внутреннему устройству отлича­лись друг от друга. Потому и говорили «в чужой монастырь со своим уста­вом не ходят». Русские монастыри делились по способу проживания на общежительные — по несколько человек в одной келье, и необщежитель­ные — по одному человеку в келье; по месту расположения на городские (расположены в черте города) и пустынные (расположены в отдалении от городов и поселков).

Общежительный монастырь — это монашеская община с нераздельным имуществом и общим хозяйством, с одинаковой для всех пищей и одеждой, распределением монастырских работ между всей братией. Уставы общежи­тельных монастырей определяли правила поведения иноков, послушание, трапезу, одежду, отношение к игумену, суд над ними и др. Основателем об-

щежительного монашества считается великий подвижник Пахомий Вели­кий (ок. 290—346). Создание при. Пахомием первого общежительного мо­настыря положило начало общинному устройству, которое ориентировалось на первохристианство. Обмирщению церковных масс иноки противопоста­вили братскую жизнь во Христе, свободную от стяжания и других мирских уз. Монастыри стали центрами благотворительности, миссионерства, они служили убежищем для угнетенных, вносили свой вклад в освоение новых земель²⁵.

По церковным законам монастырь может быть основан только с согла­сия правящего епископа, им он должен быть и освящен. Монастырь нахо­дится в полной зависимости от еписко­па, подлежит его надзору и суду. Освя­щенный монастырь не может быть превращен в мирское жилище.

Из опытных братии выбираются: казначей (отвечает за хранение и рас­пределение с благословения наместни­ка пожертвований), ризничий (отвеча­ет за благолепие храма, облачений, ут­вари, хранение богослужебных книг), эконом (отвечает за хозяйственную жизнь монастыря, ведает послушани­ями приехавших в монастырь трудни-ков), келарь (отвечает за хранение и заготовку продуктов), гостиничный (отвечает за размещение и проживание гостей монастыря) и др. В женских мо­настырях эти послушания несут на-сельницы монастыря, за исключением духовника, который назначается архи­ереем из числа опытных и обычно пожилых монахов.

В обязанности настоятеля входит наблюдение за строгим исполнением бра­тией монашеских обетов и правил, попечение о регулярном и благочинном совершении богослужений, надзор за монастырским хозяйством. Согласно мо­настырскому уставу, настоятелю следует посещать кельи монахов и смотреть, живет ли братия по уставу, следить, чтобы никто из братии не выходил из оби­тели без его ведома. Вся монастырская братия должна повиноваться ему и по­читать его как отца. Никто не смеет прекословить ему. Для исправления нера­дивых и провинившихся монахов и послушников настоятель может налагать на них наказания. Под его началом и в зависимости от него в монастырях назна­чаются должностные лица, отвечающие за те или иные стороны жизни монас­тыря: наместник, управляющий монастырем по благословению настоятеля и в пределах, указанных самим настоятелем; духовник, на которого возлагается духовное окормление братии, обязанность исповедовать монахов; эконом, помогающий настоятелю и наместнику в заведовании монастырским хозяй­ством. Все эти лица во главе с настоятелем образуют духовный собор, который обсуждает и решает важнейшие монастырские дела.

Подробнее см.: Мень А. Библиологический словарь: В 3 т. М., 2002. Т. III.

Как и в Европе, монастыри в России способствовали распространению грамотности, книжного дела. Политические неурядицы, частые войны и безнаказанное насилие понуждали многих людей уходить в монастырь и посвящать свою жизнь Богу. Некоторые видели в этом возможность не толь­ко восстановить душевную гармонию — монастырская жизнь давала и со­циальную уверенность. Вскоре монастыри приобрели большое политичес­кое, хозяйственное и культурное значение. Сейчас в Русской Православной Церкви около 500 монастырей.