Социальная структура общества и социализация

Социальная структура общества — болееили менее устойчивые набор и соотношение социальных и профессиональных слоев и групп,имеющих специфические интересы и мотивацию экономического и социального поведения.

Для социальной дифференциации совре­менного российского общества характерно образование многочис­ленных и часто нестабильных по составу профессиональных групп и социальных слоев. Это стало следствием ряда тенденций, харак­терных для социально-экономического развития российского об­щества в последние два десятилетия.

В о-п е р в ы х, в связи с существенными изменениями в соци­ально-экономической сфере произошли значительные изменения в составе профессий. Часть профессий просто исчезла (как в про мышленности, так и в сфере управления). Многие профессиональ­ные группы изменились количественно; например, стало меньше инженеров, но резко возросло количество юристов и экономис­тов. И наконец, появились новые профессии — менеджеры раз­личных отраслей, дилеры, брокеры и пр. (и, причем, эти профес­сиональные группы весьма многочисленны). Изменение номенк­латуры профессий и количества занятых в них людей продолжает­ся. Так, вновь возросла потребность в инженерах, но ожидается снижение потребности в учителях.

Во-вторых, следствием экономических изменений стало иму­щественное расслоение общества.

С одной стороны — это массовое обнищание (пауперизация) больших групп населения. В течение последнего десятилетия коли­чество жителей России, относимых официальной статистикой к числу бедных, колеблется от 27 до 38 %. К бедным относятся не только традиционно низкооплачиваемые категории работающих (неквалифицированные рабочие государственных предприятий, крестьяне), одинокие пенсионеры, безработные, бомжи и пр., но и многочисленные работники сферы образования, культуры, здравоохранения, которые ранее бедными, как правило, не счи­тались.

Другим проявлением имущественного расслоения стало обра­зование крайне малочисленного слоя богатых (имеющих ежеме­сячный доход в среднем не менее 40 тыс. рублей на члена семьи). Их количество варьируется, по мнению разных исследователей, от 3 до 5 % населения (до 7 млн человек вместе с членами семей). В прессе приводят данные о наличии сверхбогатых — количество только легальных «долларовых» миллионеров превысило 100 тыс. В любом случае остаются вопросы и по количеству богатых, и по принципам зачисления в их ряды.

В-третьих, как обычно в периоды нестабильного развития общества, резко возросла степень его криминализации, которая проявляется как в росте преступности, так и в распространении криминального сознания в обществе в целом.

По мнению специалистов, существующую в России преступ­ность схематично можно разделить на четыре типа.

Первый тип — бытовая преступность.

Второй тип — преступность профессиональная, нацеленная на обеспечение существования «носителей профессии».

Третий тип — преступность организованная. Основные призна­ки: нацеленность на получение сверхдоходов, «привязка» профес­сиональной и, отчасти, бытовой преступности к определенной территории и потребность в экспансии — стремлении к расшире­нию сфер влияния.

Четвертый тип — высшая стадия организации криминальных элементов — мафиозные преступные сообщества, кланы, картели и т.д. Кроме всего уже перечисленного их характеризует стремле­ние к легализации своей незаконной деятельности и получаемых от нее доходов с использованием политических и экономических институтов общества.

Характеризуя криминализацию общества в целом, специалис­ты центра «Стратегия» отмечают следующее. Криминальные нор­мы, будучи антизаконными, все более легитимизируются де-факто как регулятор общественных отношений. Произошла дискредита­ция власти в массовом сознании. Антиправовое правосознание захватывает расширяющийся круг граждан повсеместно, сверху донизу.

Самой важной проблемой в этом контексте авторы полагают то, что остающаяся законопослушной часть населения сталкива­ется с сокращающимися возможностями реализации своих инте­ресов легальными средствами. Правомерные цели все чаще требу­ют нелегальных способов их достижения ввиду как неэффектив­ности официальных инструментов социального контроля (зако­нодательства, правоохранительных механизмов и органов), так и их криминализации (скупки криминалитетом).

В-четвертых, значительное влияние на состояние общества имеет процесс люмпенизации, который захватил практически все социальные слои. Люмпен сегодня — это не традиционный «от­брос общества». Современный российский люмпен отличается не имущественным положением, а определенной системой цен­ностей. Суть ее в отчуждении от труда (труд воспринимается ис­ключительно как «добыча» средств или повинность) и от соб­ственности (она воспринимается как средство сиюминутного удов­летворения потребностей и прихотей, а не как ценность для по­томков). Эти ценности для люмпена превращаются из ущербной черты, из источника комплекса неполноценности в самодоста­точную ценность, в источник самоуважения. Благодаря этому люм­пен не желает расставаться со своей позицией, она для него само­достаточна (М. Сиверцев). Поэтому можно говорить о том, что есть люмпен-предприниматели, люмпен-политики, люмпен-профес­сора и т.д.

И наконец, в-пятых, наблюдается тенденция формирова­ния так называемого среднего класса. В традиционном понима­нии для представителей среднего класса характерны: ценность труда как сферы самореализации; отношение к собственности как к ценности, требующей сохранения и приумножения тру­дом; устоявшийся образ жизни «положительного законопослуш­ного человека»; ценность семьи и образования. Все это — источ­ники самоуважения и основа личностного самопринятия тех, кого принято относить к среднему классу. Средний класс вбирает в себя соответствующих названным характеристикам представите­лей различных профессиональных групп и социальных слоев. То есть не все предприниматели, работники сферы управления, с одинаковым уровнем дохода и т.д. могут быть отнесены к сред­нему классу.

В России та часть самостоятельного населения, которая соот­ветствует названным характеристикам и условно может причис­ляться к среднему классу, довольно малочисленна. Поэтому ны­нешний так называемый средний класс не может сегодня опреде­лять моральный климат в большинстве профессиональных групп и социальных слоев и в обществе в целом. В то же время, как отмечал философ и политолог Г. Г.Дилигенский, средний класс — аль­тернатива антагонистическим классам. Он не беден и не богат. Он никого не угнетает и сам не испытывает угнетения. Он не стре­мится ни к богатству, ни к власти. Ему нужен доход, обеспечива­ющий достойную жизнь, личную свободу. Его главная забота — о семье. Средний класс — главный фактор гармонизации общества, основа его стабильности.

Социальная структура современного российского общества находится в состоянии нестабильности. Давать ее четкую характе­ристику весьма проблематично. Различные исследователи предла­гают свои варианты стратификации. Так, если принять во внима­ние варианты, предложенные известными российскими социоло­гами Т. И. Заславской и А. И. Овсянниковым, то социальная струк­тура общества может быть представлена в виде нескольких соци­альных слоев (страт).

В зависимости от имущественного положения, участия в уп­равлении имуществом и во властных структурах различного уров­ня население России условно можно распреде­лить на такие слои (страты): верхний, включающий в себя политические и экономические элиты (высшие чиновники граж­данских и силовых ведомств; крупные предприниматели сферы финансов, торговли, топливно-энергетического комплекса; вер­хушка криминалитета); верхний средний — собственники и выс­шие менеджеры крупных предприятий; средний — средние пред­приниматели, менеджеры, администраторы социальной сферы, среднее звено аппарата управления, среднее звено работников силовых ведомств и частных предприятий, средний слой крими­налитета; базовый — массовая интеллигенция, работники массо­вых профессий в сфере экономики, военнослужащие, высоко­квалифицированные работники частного сектора, служащие — чиновники, массовый криминалитет; низший — неквалифициро­ванные работники государственных предприятий, крестьяне, пен­сионеры; социальное дно — бомжи, неустроенные беженцы, оди­нокие пенсионеры, безработные.

Все названные страты представляют собой «многослойные пи­роги», ибо в них входят люди разного социального происхожде­ния, имеющие различный образовательный уровень, обладающие различными уровнем дохода и условиями проживания, в том числе и в зависимости от региона, вида и типа поселения и т.д.

Социальная стратификация российского общества будет про­должать меняться, очевидно, в направлениях дальнейшей диффе­ренциации, исчезновения одних социальных групп, появления новых и тому подобных процессов.

Происходящая социальная дифференциация общества имеет огромное значение для социализации человека.

На стихийную социализацию и самоизменение человека соци­альная структура, во-первых, влияет постольку, поскольку каж­дый социальный слой и отдельные социально-профессиональ­ные группы внутри них вырабатывают свой, специфический стиль жизни.

Стиль жизни — определенный тип жизнедеятельности человека, реальной или номинальной группы людей, фиксирующий устойчиво воспроизводимые черты, манеры, привычки, вкусы, склонности, тради­ции, обычаи. О стиле жизни судят по внешним формам бытия: орга­низации рабочего и свободного времени, любимым занятиям вне трудовой сферы, устройству быта, манерам поведения, ценност­ным предпочтениям и пр. Понятие «стиль жизни» акцентирует вни­мание на индивидуальных и групповых социально-психологичес­ких особенностях.

Стиль жизни каждого социального слоя специфически влияет на социализацию принадлежащих к нему детей, подростков, юно­шей, девушек, взрослых и стариков. Кроме того, ценности и стиль жизни представителей тех или иных (в том числе и криминаль­ных) слоев и групп могут становиться для людей, к ним не при­надлежащих, своеобразными эталонами, которые могут влиять на них даже больше, чем ценности тех групп и слоев, к которым они принадлежат.

Во-вторых, чем более социально и профессионально диф­ференцировано общество, тем больше в нем потенциальные воз­можности для мобильности его членов — горизонтальной и вер­тикальной.

Горизонтальная социальная мобильность — это изменение ви­дов занятий, групп членства, социальных позиций в рамках одно­го социального слоя. Вертикальная — переход членов общества из одного социального слоя в другой (как в более высокий — восхо­дящая мобильность, так и в более низкий — нисходящая мобиль­ность).

В-т р е т ь и х (и это, может быть, сегодня самое существенное), социальное расслоение общества ведет к формированию принци­пиально различных социальных типов в российском населении. Так, ученые Института комплексных социальных исследований РАН, изучив проблему имущественного расслоения, пришли к ряду выводов.

Бедные — это в основном не имеющие выраженных устано­вок на достижение, довольно пассивные наемные работники на исполнительских должностях. Богатые — это в основном ориен­тированные на карьеру профессионалы с ярко выраженным стремлением к личному профессиональному и творческому ус­пеху.

Ценностные и жизненные установки богатых и бедных расхо­дятся кардинально. Богатые — в основном уверенные в себе инди­видуалисты. Бедные — скорее верят в коллективные действия, осуждают индивидуализм и тех, «кто высовывается».

Подобное расхождение имеет тенденцию к фиксации и к пере­даче по наследству. Так, сибирский социолог Л.Г.Борисова полу­чила такие данные. Занимались бизнесом, учась в школе, 22 % старшеклассников из обеспеченных семей и лишь 12 % — из бед­ных. А на вопрос о желании в дальнейшем заняться бизнесом от­рицательно ответили 23 % ребят из обеспеченных семей и 34 % — из бедных.

Таким образом, влияние социальной структуры общества в процессе социализации подрастающих поколений одной из тен­денций имеет воспроизводство установок на имущественное и социальное неравенство.

Социальное расслоение влияет и на относительно социально контролируемую социализацию (воспитание). С одной стороны, раз­личные социальные слои постепенно формируют специфические для них имплицитные концепции личности и воспитания, кото­рые они и стремятся реализовать как в семейной практике, так и предъявляя определенные требования к системе социального вос­питания (включающую в себя и систему образования). С другой стороны, социальное расслоение определяет в той или иной мере запросы конкретных представителей тех или иных слоев к системе образования и профессиональной подготовки в соответствии с их жизненными установками (чем выше социальный слой, в кото­рый входит человек, тем эти требования могут быть выше, конк­ретнее, индивидуализированнее).