ИСТОРИЯ КРАТКИХ И ПОЛНЫХ ИМЕН ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ В СВЯЗИ С ИСТОРИЕЙ КАТЕГОРИИ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ И ОПРЕДЕЛЕННОСТИ

В исходной системе древнерусского языка, как и в современном языке, были полные (местоименные) и краткие (именные) прилагательные. Однако их грамматические функции, а следовательно, и взаимоотношения были иными, т. е. была иная система прилагательных. Если теперь краткие прилагательные выступают лишь в роли предиката, т. е. именной части составного сказуемого, то в древнерусском языке они могли быть и предикатом, и определением. Употребляясь в роли определения* они согласовывались с существительными в роде, числе и падеже, т. е. склонялись. В истории русского языка они, потеряв способность быть определением, потеряли и свое склонение. Остатки прежних падежных форм сохранились лишь в кратких притяжательных прилагательных на -ов, -ин, но и они в живой речи вытесняются полными (ср.: бабушкиного дома). Бывшие падежные формы кратких прилагательных сохранились также в некоторых застывших оборотах типа по белу свету, от мала до велика^ в наречиях вроде издавна, смолоду; иногда они встречаются в стилизующей литературе.

Отличия древнерусской системы прилагательных, кроме того, выражаются и в том, что если теперь относительные прилагательные могут выступать лишь в полной форме, то в древнерусском языке они выступали как в полной, так и в краткой форме: ср. заложи Ладогу городъ камянъ.

Исходя из сказанного, можно поставить два главных вопроса: чем объясняется потеря склонения краткими прилагательными и утрата относительными прилагательными краткой формы?

Полные прилагательные образовывались еще в праславянскую эпоху от кратких путем присоединения к последним указательного местоимения и, я, е. Сначала это местоимение сохраняло свою значимость, и в прилагательном были две части: собственно прилагательное и указательное местоимение, которое ставилось при прилагательном, но относилось к существительному как определенный член при нем. В добра я сестра местоимение я относилась к сестра как известному предмету (т. е. указывало, что эта сестра добра). Если же в качестве определения выступало краткое прилагательное, то, следовательно, речь шла о неопределенном предмете: добра сестра не обозначало точно, о какой сестре говорится,— „сестра вообще". Таким образом, вначале наличие или отсутствие указательного местоимения сигнализировало определенность или неопределенность существительного, т. е. выражало категорию определенности-неопредленности. Однако уже в древнейшую эпоху эти семантико-грамматические отношения стали нарушаться, что было вызвано целым рядом причин.

Прежде всего это было связано с тем, что если постановка указательного местоимения при кратком прилагательном указывала на определенность определяемого существительного, то отсутствие этого местоимения не обязательно указывало на его неопределенность — оно могло быть и в том случае, когда сочетание определяемого и определяющего было нейтрально по отношению к категории определенности-неопределенности. Такая нейтральность обусловливалась тем, что определенность была" заложена в лексическом значении определяемого существительного. Так, например, собственные имена, названия общеизвестных городов и территорий, церковных праздников и т. п. не нуждались в. том, чтобы прилагательное, выступающее в составе такого имени или названия, сопровождалось определенным членом (указательным местоимением): определенность уже присутствовала в этом имени или названии. Иначе говоря, если, например, в слове Новъгородъ прилагательное новъ выступает всегда в краткой форме, то это объясняется тем, что данное слово является определенным по своему лексическому значению, и поэтому определенный член здесь не нужен. Точно так же в сочетании великъ дьнь — „пасха" не было необходимости в постановке определенного члена, так как определенность и здесь была заключена в самом лексическом значении этого сочетания. Таким образом, краткие прилагательные имели две функции — выражение неопределенности и нейтральности, и эта двойственность вела к ослаблению категории определенности-неопределенности в древнерусском языке.

Кроме того, ослабление этой категории было связано еще и с тем, что не всякое прилагательное нуждалось в указательном местоимении для выражения определенности существительного, с которым оно употреблялось. Таковы, например, были притяжательные прилагательные, которые и без оформления местоимением характеризовали предмет как вполне определенный: сынъ Володимирь — это вполне определенный сын определенного Владимира. Поэтому и в данном случае необходимость постановки указательного местоимения отпадала, а тем самым нарушалась система выражения определенности и неопределенности.

Но главное заключалось в том, что указательное местоимение употреблялось при кратких прилагательных лишь тогда, когда последние выступали как определение; если же они являлись предикатами, то при них местоимение было ненужным. Это объясняется тем, что признак в именном сказуемом выступает всегда как такой, который приписывается или открывается в уже известном предмете. В этом случае существительное, к которому относится прилагательное-сказуемое, всегда определенно для говорящего. Теремъ камянъ — можно сказать лишь об известном тереме, и поэтому определенный член здесь излишен. В роли сказуемого, таким образом, выступали лишь краткие прилагательные. Иначе говоря, внутри имен прилагательных полные и краткие противопоставлялись друг другу не только как определенные и неопределенные, но еще и как атрибутивные и предикативные, т. е. сосуществовали отношения красьнъ — неопределенность и красный — определенность, с одной стороны, и красьнъ — предикат (сказуемое) и атрибут (определение) и красьныи — только атрибут — с другой. Второе отношение постепенно перевесило из-за силы самой категории предикативности, и краткие прилагательные потеряли функцию определения, которая стала закрепляться за полными формами. Но потеря функции определения означала и потерю краткими прилагательными склонения, так как в функции предиката они выступали только в форме имен, падежа. Выступая лишь в роли предиката, краткие прилагательные стали оглаголиваться, т. е. отходить от имени прилагательного, основной функцией которого является функция определения. Эта функция закрепилась за полными прилагательными, которые и стали представителями данной категории вообще, с отличным от имен оформлением

Что касается утраты относительными прилагательными краткой формы, то это связано с семантическими и синтаксическими особенностями прилагательных.

Известно, что качественные прилагательные обозначают так называемый подвижный признак, т. е. такой, который может содержаться в предметах в большем или меньшем количестве, может возникать и исчезать, В связи с этим находится наличие у качественных прилагательных степеней сравнения и соотнесенность их с глаголами: ср. черный — чернее — чернеть, белый — белее — белеть. Особенно важно при этом то, что качественные прилагательные соотнесены с категорией времени: когда говорится стол (есть) черный, то выражается собственно настоящее время (а не вневременное, постоянное состояние, типа солнце всходит и заходит), так как рядом существуют и стол был черный, и стол будет черный.

Относительные прилагательные обозначают, наоборот, так называемый неподвижный признак, т. е. такой, который не может быть в предмете в большем или меньшем количестве (предмет не может быть, скажем, более деревянным или менее железным). В связи с этим у относительных прилагательных нет степеней сравнения и нет соотносительности с глаголом, с его категорией времени: стол (есть) деревянный — это не настоящее время в собственном смысле, так как рядом нет стол был — будет деревянный. Таким образом, у относительных прилагательных нет особых связей со сказуемым, с предикатом; они выступают в роли сказуемого как любое иное имя, например, так же как существительное.

Отсутствие у относительных прилагательных связей с глаголом как наиболее типичным предикатом-сказуемым и его.категорией времени обусловило потерю этими прилагательными краткой формы, которая закреплялась в языке в функции именного сказуемого. Говоря другими словами, в связи с тем что краткое прилагательное оглаголивалось и закреплялось в роли предиката, а такому оглаголиванию подвергались лишь те краткие формы прилагательных, которые были связаны с глаголами, относительные прилагательные потеряли краткую форму и стали выступать только в полной.