ИСТОРИЯ СКЛОНЕНИЯ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

История склонения имен существительных заключается в том, что на протяжении развития древнерусского языка вместо шести типов склонения установилось три типа, объединяющих существительные, ранее распределенные по разным склонениям. Однако процесс разрушения старой системы склонения существительных и возникновения новой был не простым, а очень сложным, включавшим в себя ряд важных моментов взаимодействия разных типов склонения. Прежде всего следует отметить, что после переразложения индоевропейских основ различия в окончаниях падежных форм разных типов склонения существительных оказались только историческими, ибо они не мотивировались наличием разных основ. К тому же существительные, имевшие разные падежные окончания, в то же время могли принадлежать одному грамматическому роду. Это последнее обстоятельство обусловливало тот факт, что определяющие то или иное существительное прилагательные или местоимения, согласованные с ним по роду, оказывались одинаковыми по форме, независимо от того, какое падежное окончание было у данного существительного. Это толкало к сближению существительных разных типов склонения, относящихся к одному роду. Вполне очевидно, что скорее всего такое сближение осуществлялось в том случае, если существительные уже совпали по форме в отдельных падежах, особенно в именительном единственного числа, и если наблюдалось совпадение в характере основы этих существительных (односложность или многосложность ее), в их акцентной характеристике и т. д. Сближение существительных разных типов склонения в конечном счете вело к утрате одних из этих типов и к переходу слов, относившихся ранее к таким типам, в тот тип, какой оказался более устойчивым.

Утрата того или иного типа склонения обусловливалась относительной степенью продуктивности: в процессе сближения и взаимодействия победу мог одержать и одерживал более продуктивный тип по сравнению с менее продуктивным. Но утрата того или иного типа склонения не проходила в древнерусском языке таким образом, что этот утраченный тип исчезал совершенно бесследно: в русском языке всегда можно обнаружить определенные следы ранее существовавшего склонения.

 

Утрата склонения с древней основой на ŭ.

 

 

Этот тип склонения был непродуктивным, ибо к нему относилось всего несколько слов мужского рода, Склонение с основой на ŭ рано вступило во взаимодействие с твердой разновидностью склонения с основой на ŏ куда относилось подавляющее большинство слов мужского рода, имевших в имен. пад. ед. ч. окончание [ъ] после твердого согласного. Первоначально процесс сближения этих двух склонений носил характер именно взаимодействия, взаимовлияния. Это обусловило появление в памятниках форм слов бывшего склонения на ŭ с окончаниями, свойственными основам на ŏ, и наоборот — появление форм слов бывшего склонения на о с окончаниями, свойственными основам-на ŭ Так, с одной стороны, можно встретить формы род. пад. ед. ч. сына и дат. пад. сыноу вместо исконных сыноу (род, пад.), сыно-ви (дат. пад.), а с другой — род. пад. льноу вместо исконного льна.

 

Процессы взаимовлияния все-таки окончились установлением единого типа склонения, т. е. утратой одного из двух взаимодействующих склонений. Этим единым типом склонения явился тип, восходящий к бывшим основам на ŏ, как более продуктивный и устойчивый.

Обратные влияния основ на ŭ на основы на ŏ;:

1.

в древнерусском языке окончание [омь] в бывших основах на ŏ очень рано, во всяком случае задолго до падения редуцированных, заменилось окончанием [ъмь] под влиянием основ на ŭ. Этот факт доказывается определенными явлениями в украинском языке. В нем, как известно, исконные звуки [о] и [е], попадая в положение закрытого слога после падения редуцированных, приобретали долготу, а далее дифтонгизировались и в конечном счете изменились в [и] (ср.: конь — укр. кiнь; пень — укр. пiч; однако в твор. пад. ед. ч. этого не произошло, и в украинском языке в этой форме произносится [о]: столом, дубом, что указывает на наличие в эпоху падения редуцированных в твор. пад. окончания не [омь], а [ъмь].

2.

Это влияние сказывается на форме род. пад. ед. ч., где исконно у слов с основой на ŏ было окончание [а], а у слое с основой на ŭ — окончание [у] (стола, но сыноу). В целом форма род. пад. теперь имеет окончание [а] —оно выступает и в словах с бывшей основой на ŏ, и в словах с бывшей основой на ŭ. Однако наряду с окончанием [а] в род. пад. существует и окончание [у], по происхождению восходящее к форме основ на ŭ. Особенно широко окончание [у] было распространено в русском языке XVIII в. Известно, что М. В. Ломоносов даже разграничивал области употребления этих двух окончаний с точки зрения стилистической, полагая окончание [а] принадлежностью „высокого штиля", а [у] — „низкого".

В современном русском языке окончание [у] более ограничено в своем употреблении, однако вполне закономерно в определенных случаях: род. пад, на [у] употребляется в значении родительного части, например кусок сахару (но белизна сахара), стакан чаю и т. п.; в сочетании с предлогом из, например из лесу, из дому, а также в некоторых сочетаниях типа много шуму, мало народу.

 

В русских говорах форма род. пад. на [у] распространена значительно шире: она может охватывать и существительные муж. р. одушевленные (например, без отцу, у брату), и слова ср. р. до нёбу. Таким образом, современная форма род. пад. ед. ч. с окончанием [у] обязана своим возникновением наличию в прошлом особого, позже утратившегося типа склонения.

 

3.

 

Точно так же обстоит дело и с формой бывшего местного, теперь предложного, падежа.

Правда, в литературном языке появление окончания [у] ограничено неодушевленными словами мужского рода, однако в говорах русского языка, особенно в южновеликорусских, это окончание может распространяться и на одушевленные существительные (вроде об отцу, на быку), и на слова ср. р. (например, на окну, на крыльцу). Формы с окончанием [у] выступают в пространственном значении (например, в саду, в лесу, на берегу, на дому; ср. еще днал. в городу, на острову) и реже во временном (например, в году).

4.

 

Наконец, ярким следом былого склонения с основой на ŭ является современная форма род. пад. мн. ч. Дело в том, что исконная форма этого падежа в продуктивном склонении с основой на ŏ оказалась „невыразительной", ибо она совпадала с формой имен. пад. ед. ч. (ср. имен. пад. ед. ч. столъ и род. пад. мн. ч. без столъ — „без столов"); в то же время в склонении с основой на м род, пад. мн. ч. оканчивался на [овъ] (сыновъ, домовъ), т. е. здесь была особая форма, не совпадавшая ни с какой иной формой склонения. Как видно, это обстоятельство повлияло на то, что в род. пад. мн. ч. при взаимодействии основ на 6 и на й укрепилась в конце концов форма с окончанием [ов], восходящая к род. пад. мн. ч. основ на й. Формы на [ов] {после мягких [ев]) отмечаются в памятниках очень рано: еождевъ (Изб. 1076 г.), дълговъ (Златостр. XII в.). Именно окончание [ов] в данной форме стало основным, тогда как формы род. пад. мн. ч., равные имен. пад. ед. ч., сохранились лишь в отдельных, в общем редких, случаях: такая форма есть у слов, обозначающих парные предметы (вроде без сапог, без чулок), а также в некоторых иных случаях, по существу очень ограниченных.

 

 

Переход слов мужского рода из основ на i в основы на ŏ мягкого варианта.

 

Частичному разрушению подверглось и старое склонение с основой на ((или ь), куда относились слова муж. и жен. р. Это разрушение выразилось в том, что слова мужского рода, относившиеся к данному склонению, попали под влияние склонения слов с бывшей основой на ŏ мягкой разновидности. Влияние со стороны слов типа конь, къньзь, моужь и т. п. на слова типа голоубь, тьсть, огнь и т. п. отмечается в памятниках очень рано: род. пад. ед. ч. огня (Новг. мин. 1097 г.), татя, (Смол. гр. 1229 г.).

Старые падежные формы основ на ǐ мужского рода в XIII—XIV вв. сохраняются в какой-то мере лишь в словах поуть, тесть, зять, гость; ср., например, ог тести (Лавр, летоп.), къ зяти (Ипат. лет.) и т. п. Однако и здесь иногда проскальзывают уже новые формы; например, в Рязанской кормчей отмечается форма отъ путь вместо отъ пути.

Сближение существительных мужского рода с основой на *ǐ и на *jo б могло начаться, по существу, лишь с эпохи смягчения полумягких, когда бывшие полумягкие совпали по своему качеству с исконно мягкими. Так как если форма имен. пад. ед. ч. основ на ŏ имело перед окончанием [ь] исконно мягкий согласный, то эта же форма у старых основ на ǐ имела перед конечным [ь] полумягкий согласный и они не могли смешиваться.

 

В результате влияния со стороны основ на *jo в словах с бывшей основой на *i в единственном числе установились окончания (а] в родительном падеже (вместо [и|), [у] в дательном падеже (также вместо [и], еиз э в местном падеже,— и, следовательно, слова мужского рода ушли из основ на *ǐ, где остались существительные только женского рода. Вместе с тем некоторые слова этого типа, принадлежавшие прежде мужскому роду, перешли на протяжении истории языка в женский род и поэтому сохранились в типе склонения с древней основой на *ǐ; к таким словам относятся существительные гортань, печать, степень. Такому переходу не подверглось единственное слово мужского рода путь, сохранившее все старые падежные формы; особая судьба данного слова, как видно, была связана и с его книжным характером (ср. параллельное разговорное дорога), и с употреблением его в переносном значении, и с использованием его как научного термина.

 

В отличие от литературного языка говоры знают здесь более последовательный путь развития: в одних из них путь, вместе с другими существительными мужского рода, переходит в склонение с бывшей основой на о (т. е. в этих диалектах говорят без путя, моему путю и т. д.), в других же — это слово полностью смыкается со словами женского рода (тогда возникает не только моя путь, но и моей путью).

Обратное влияние: вместо кънязь, конь – в совр. р.я. – князей, коней в род. п. мн.ч.

 

 

Разрушение склонения существительных с древней основой на согласный

 

1. основа на *n

 

История существительных мужского рода с древней основой на *n началась с того, что старая форма имен. пад. ед. ч. камы, ремы была вытеснена формой вин. пад. ед. ч. камень, ремень. После установления формы на - ень в имен. пад. эти слова, как и слово дьнь (которое, как видно, очень рано стало иметь такую форму в имен, пад.), совпали по своему фонетическому облику и морфологической структуре со словами мужского рода с бывшей основой на ǐ (типа огнь, пьрстень) и стали склоняться по этому типу; а когда слова мужского рода с основой на (перешли в основы на jo вместе с ними туда перешли и слова камень, ремень, дьнь.

Говоры:третьего дни – основа на *ǐ.

 

2. основа на *s

 

Точно так же не могли сохраниться в данном типе и слова среднего рода с древней основой на *s, имен, пад. ед. ч. которых совпадал с формой имен. пад. ед. ч. слов среднего рода с основой на ŏ, типа село, весло. В связи с этим сближение и переход существительных слово, небо, тело, чудо и т. п. в основы на ŏ начались очень рано, во всяком случае, раньше, чем разрушение склонений на другие согласные. Вообще, как видно, формы косвенных падежей от слов данного типа с суффиксом [-ес-] не были свойственны живому русскому языку, а являлись принадлежностью лишь письменной книжной речи, в развитии которой большую роль играл старославянский язык. Не случаен ведь тот факт, что производные от слов с древней основой на *s, характерные для живого языка, образованы от форм этих слов без суффикса -ес- (ср., например, пословица, дословный от слово, тельце, нательный от тело, чудак, чудной от чудо) и, наоборот, производные от форм с суффиксом -ес- носят явно книжный характер, например словесный, словесность, телесный, чудесный, небесный и т. д,

Искл: слово КОЛЕСО, Это связано с тем, что если все слова с древней основой на *s утеряли в единственном числе суффикс -ес- в косвенных падежах по образцу имен, пад., то в слове коло, наоборот, этот суффикс проник из косвенных в имен. пад.

 

3. основа на *t

 

 

Своеобразной оказалась история и слов среднего рода с основой на *t, куда входили названия молодых животных. Исконные формы этих слов удерживались в памятниках доволь

но долго, например: род, пад. Ягняте.

Однако в истории русского языка все эти слова получили в имен. пад. ед. ч. суффикс -онок: теленок, козленок, осленок, ягненок, жеребенок, ребенок и т. д, вместо др.-русск. теля, козьля, осьля, игня, жеребя и т. д. Этот факт обусловил и последующее развитие данной группы слов: приобретя суффикс -'онок в имен. пад. ед. ч., они стали словами мужского рода и перешли в склонение с основой на ŏ. Однако так произошло лишь в единственном числе; во множественном же эти слова, сохранив прежний суффикс '-ат- (ср.: телята, козлята, ягнята и т. д.), сохранили в целом и старое свое склонение. Старые формы ед. ч. без суффикса -онок' сохраняются изредка как архаизмы в определенных выражениях, например: Нашему теляти волка пой-мати; Ласковое тел я двух маток сосет и др.

 

4. основа на *n и на *r

 

Наконец, слова среднего рода на *п, типа имя, веремя, семя и т. д., и слова женского рода на *r, т. е. мати, дъчи, в единственном числе также утратили прежние падежные формы по типу склонения с основой на согласный. Однако эти слова сохранили своеобразие в том, что в косвенных падежах в современном русском языке они имеют так называемое „наращение", представляющее собой по происхождению остаток прежнего словообразовательного суффикса *-mеп или *-ter.

Такие соотношения сохранились и в современных имя, семя — имени, семени, мать, дочь (отсутствие конечного [и] — результат полной редукции гласного) —матери, дочери и т. п. Однако только этим и ограничивается своеобразие склонения этих двух групп слов, так как по окончаниям падежных форм они полностью примыкают к склонению с древней основой на ǐ. (Правда, в отношении слов среднего рода типа имя нужно оговорить отличие формы твор. пад., которая по окончанию -ем примыкает к склонению слова путь. Может быть, именно поэтому они и называются в школьной грамматике „разносклоняемыми".)

 

 

Судьба склонения с древней основой на ū

 

Что касается последнего, шестого, типа склонения с древней основой на ū (или ы), то его история была связана прежде всего с утратой старой формы имен, пад., вытесненной исконным вин, пад,, имевшим окончание -ъвь. Ряд слов этой группы, получив в имен. пад. форму на -ъвь,.такие, как кръвь, любъвь, мъркъвь, свекръвь, цьркъвь,совпали со словами типа кость и начали изменяться по склонению с древней основой на ǐ. Однако другие слова данного типа, кроме того что они утратили старую

форму имен, пад., попали еще под влияние склонения существительных женского рода с древней основой на ā(типа сестра, земля) и поэтому получили в имен, пад. окончание - ъва: букъва, тыкъва (ср. еще диалектное морква). В силу всех этих процессов данные слова совпали с существительными типа сестра и перешли в склонение с древней основой на а. Таким образом, склонение с основой на ū полностью было утрачено в древнерусском языке, и следов его по существу не сохранилось.

Итоги

 

В первое склонение входят существительные женского рода с бывшей основой на ā твердой и мягкой разновидностей (типа сестра, земля) и частично существительные с бывшей основой на ū (например, буква, тыква).

Ко второму склонению относятся существительные мужского и среднего рода с бывшей основой на ŏ твердой и мягкой разновидностей (типа стол, конь и село, поле), а также существительные мужского рода с древней основой на й (типа сын), на i (типа гость), на согласный *n (например, камень, ремень) и существительные среднего рода с основой на согласный *t (типа теленок, жеребенок) и на согласный *s (типа слово, небо).

Наконец, в третье склонение входят существительные женского рода с бывшей основой на. i (типа кость) и частично на ū (например, морковь, любовь), а также с основой на согласный *r (мать, дочь)

За пределами этих трех типов в определенном отношении остаются слова среднего рода на -мя.