А как у нас?

- Яркий пример - улица Турбинная у Нарвского завода. Это уникальная строчная застройка Григория Симонова. Очень интересный пример жилого массива, где была ось, строго по которой шли подворотни всех пяти домов: так, что если стоишь у первого дома, то видишь эту ось вплоть до пятого.

У этих домов разная судьба. Один поставили на ремонт. Подворотню заложили, сам дом отштукатурен, покрашен в новый цвет, имитирована рустовка – получилась подделка под старый Петербург. А это дом 1920-х годов! Весь ансамбль оказался разрушен.

В конце сентября мы ездили фотографировали жилмассивы. Большинство домов в аварийном состоянии, расселены – по всей видимости, они скоро исчезнут. Но если исчезает одна часть комплекса, то теряется смысл оставшегося, потому что это ведь ансамбль, здесь все построено на уравновешивании одного другим.

Судьба архитектуры авангарда в России катастрофична. В нашем городе ситуация еще более или менее неплохая, потому что они, в основном на окраинах, а не в центре города (подстанция на Фонтанке – это как раз исключение). В Москве авангардная архитектура понесла огромный урон. Очень многих объектов уже нет.

Но и в Петербурге, где движение в защиту памятников довольно сильно, люди скорее готовы встать на защиту классической архитектуры. А вот ценность той же подстанции на Фонтанке мало кто готов признать.

- Да, если мы сейчас встанем возле него и проведём опрос: нравится вам или нет это здание, - думаю, процентов 95 скажут, что оно не красиво. Общество, не знакомое с тем, что выходит за рамки традиционных представлений о петербургских ценностях, не готово защищать свое культурное наследие.

Не знаю, сколько людей готовы встать на защиту этой архитектуры, а уж тем более встать так, чтобы бороться до победы. Если она исчезнет, то я еще раз утвержусь в пессимистичности, безысходности того, что происходит, смирюсь с этим и пойму, что здесь авангарду никогда не выжить …

Если общество не может оценить по достоинству то художественное, культурное наследие, которое ему досталось, то это проблема общества.

В этом городе чудовищно тоталитарным образом вкус воспитывается только на классическом старом Петербурге. Я сам искусствовед и все это очень люблю. Но, ценя Ринальди – это, может, вообще мой любимый архитектор, - я могу и Коханову тоже оценить непредвзято.

Чем больше людей будут это понимать, тем лучше. Как это все проводить в жизнь, я не знаю. Прошлогодняя выставка в Академии художеств («Воплощенная утопия. Новая архитектура 1920-х. Россия-Германия») - это был первый прецедент, и я охотно участвовал в этом проекте. Популяризация необходима. Может быть – специальная федеральная программа нужна. У нас ведь есть не только православные храмы, посвященные русским царям памятники, крепости, деревянное зодчество, но и самый великий авангард 20-го века. По сути, есть две уникальные вещи, которые Россия дала мировому изобразительному искусству: это иконы и авангард. Все остальное сопоставимо с вершинами европейского искусства.

Кто такие Брюллов, Суриков, Репин, Врубель в контексте европейского искусства? – при всём величии этих фигур мы должны понимать, что это величие - национального или регионального масштаба. Тогда как Авангард – это та вспышка, которой мы действительно ослепили мир и покорили его.

Беседовала Яна Теплицкая