Во всей Западной и Центральной Европе видны различные по архитектуре, но одинаковые по замыслу следы средневековья: рыцарские замки, тяжелые и зримые символами господства вооруженного меньшинства над покоренным населением и постоянной войны между собою. На Руси таких символов средневековья почти не осталось, но это не значит, что их не было. Экспедицией одного из крупнейших русских ученых, Б. А. Рыбакова, были тщательно изучены остатки замка в Любече, построенного Владимиром Мономахом. Рассмотрев его устройство, мы можем сказать, что познакомились с основными чертами всех русских княжеских замков.
Замковая гора над древним городом Любечем у Днепра отрезана от домов горожан глубоким рвом. Укрепленная площадка на вершине крутого холма невелика — всего 35x100 м. Князю на ум не приходило строить защиту для кого-либо, кроме себя, своей дружины и имущества. Дубовые срубы с жилыми клетями внутри и высокими заборами с внешней стороны охватывали замок отдельно от города. Подъемный мост через ров вел в мостовую башню. Пробившийся через нее супостат попадал в узкий проход между двумя стенами, поднимавшийся к главным воротам с двумя башнями.
Неприятель, избежавший убиения со стен на этом пути, упирался под башнями в длинный туннель с тремя заслонами. Проломав оные, неоднократно обваренный кипятком и оглушенный камнями гость оказывался в огороженном тыном дворике внешней стражи, где располагались каморки с очагами для сугреву часовых, погребок и ход на стены. Увы, отдохнуть здесь штурмующему замок не пришлось бы. Главная 4-ярусная башня, подобная западному донжону, высилась над всеми замковыми постройками в глубине двора, не связанная со стенами, но позволяющая простреливать все крепостное пространство.
Только через донжон с его мощными вратами можно было попасть к хозяйственным клетям для всевозможной «готовизны»: мясным и рыбным складам, медушам для вина, пива и меда, овощехранилищам и сеновалам, глубоким подвалам с запасами зерна и воды. На них 200—250 человек, жителей замка, могли просидеть в осаде более года. Без ведома хозяина Главной башни-вежи нельзя было попасть ни к парадному двору с шатром для почетной стражи, за которым высился огромный княжеский дворец с тремя высокими теремами, ни к небольшой церкви под свинцовой кровлей.
В нижнем этаже дворца были службы: здесь стояли печи, хранились повседневные запасы, жила челядь. Парадным был второй этаж, опоясанный широкой галереей — сенями для летних пиров, с теплой палатой человек на сто, украшенной майоликовыми щитами, оленьими и турьими рогами. Наверху, в теремах, хозяйничали женщины. Как и везде на Руси, собирались они на посиделки с прялками, только помечая пряслица своими именами, как горожанки, а не значками, подобно женам крестьян, и прядя не лен, но тонкую шерсть да драгоценные нити на вышивку.
Замок был полон тайн. В каждом здании прятались свои запасы пищи и воды, которой накапливались сотни тонн. Из дворца одной из медуш и от церкви на разные стороны замковой горы вели глубокие подземные ходы. Но из мрачных подземелий центральной вежи, владыка которой управлял всем движением людей в замке, тайного выхода не было. Этот человек не мог отступить и спрятаться. Он успел только зарыть под башней груду великолепных золотых и серебряных украшений.
Но кто же был хранителем высокой вежи замка Мономаха и как случилось, что основательно укрепленное и снабженное сооружение было взято смоленским князем, разграблено и сожжено? Ни пожаров, ни проломов, ни утыканных стрелами стен и рассыпанных костей: чистенькое пепелище с одной зловещей деталью — драгоценным кладом, за которым там не смог вернуться хранитель вежи...
С высокой башни замка далеко озирал окрестности Любеча доверенный княжий холоп — огнищанин. 80 гривен — 4 кг серебра — такой штраф полагался за его убийство. Видно, крепко был ненавидим огнищанин, коли его жизнь пришлось охранять воистину диким штрафом. Не случайно князь доверил ему высокую вежу — сердце обороны замка. Изменить князю огнищанин не мог, не пригодился бы ему и подземный ход: едва ли не каждый встречный убил бы злого холопа с превеликим удовольствием.
