Д) Хорошее и плохое прощение

Тот же эффект, что и сохранение бессилия, имеет быстрое прощение, которое подменяет назревшее столкновение и лишь прикрывает и отсрочивает конфликт, вместо того, чтобы его разрешить. Аналогичный результат имеет и высокомерное прощение, когда кто-то, претендуя на моральное превосходство, отпускает виновному грехи, будто у него есть такое право. Если, к примеру, один человек причиняет другому зло и тот его прощает, то виновному не остается ничего другого, кроме

как уйти, поскольку он уже никогда не сможет стать равным. Когда речь идет о настоящем примирении, невиновный не только имеет право претендовать на возмещение ущерба и искупление, он еще и обязан этого требовать. Иначе он сам будет виноват перед виновным. А виновный не только обязан отвечать за последствия своего поступка, но еще и имеет на это право.

Пример:

Полюбили друг друга женатый мужчина и замужняя женщина. Вскоре женщина забеременела, тогда они развелись со своими супругами и поженились между собой. В предыдущем браке у женщины детей не было. У мужчины от первого брака была дочь, которая осталась с матерью. Оба чувствовали себя виноватыми по отношению к первой жене мужчины и ребенку, и оба очень хотели, чтобы бывшая жена их простила. Она и в самом деле была на них зла, поскольку за их счастье платила благополучием своего ребенка.

Однажды, когда они разговаривали об этом со своим дру-

|гом, тот предложил им представить, каково бы им было, если бы та женщина действительно их простила. Тут они осознали, что до сих пор уклонялись от последствий своей вины и что желание получить прощение противоречило и достоинству, и притязаниям каждого. Они решились признать по отношению к первой жене и ее ребенку, что ради собственного счастья они потребовали от них максимально возможного и что они готовы принять ее требования. Но от своего выбора не отказались.

Однако существует и хорошее прощение, позволяющее и виновному не потерять достоинство, и невиновному сохранить свое. Оно предполагает, что жертва в своих требованиях не доходит до крайности и принимает компенсацию и искупление, предложенные виновным. Без такого хорошего прощения настоящего примирения быть не может.

И еще один пример:

Женщина бросила мужа ради любовника и подала на развод. Прошло много лет, и она об этом пожалела. Она поняла, что по-прежнему любит своего мужа и с радостью снова вышла бы за него замуж, тем более что он с тех пор так и не женился.

Но, чувствуя себя виноватой, она не решалась прямо сказать ему об этом. Когда она все-таки заговорила с ним на эту тему он не ответил ей ни да, ни нет. Они решили обсудить свою ситуацию с кем-то третьим.

Для начала этот третий спросил мужчину, какого результата он ждет от их встречи. Мужчина только загадочно улыбнулся и ответил: «Прозрения». Затем третий спросил у женщины, что она может предложить мужчине, чтобы тот снова захотел взять ее в жены. Оказалось, что она представляла себе все слишком просто, и все, что она предлагала, ни к чему ее не обязывало. Неудивительно, что ее слова не произвели на мужчину никакого впечатления.

Третий дал ей понять, что в первую очередь ей нужно признать, что в свое время она причинила мужу боль. Он должен увидеть, что она готова компенсировать нанесенную ему обиду. Женщина на какое-то время задумалась, потом взглянула мужу в глаза и произнесла: «Я сожалею, что причинила тебе боль. Я хочу снова стать твоей женой. Я буду любить тебя и заботиться о тебе так, что ты увидишь, что можешь на меня положиться».

Но мужчина по-прежнему сидел как каменный. Тогда третий обратился к нему: «Должно быть, тебе было очень больно тогда и ты не хочешь пережить это снова». На глазах у мужчины появились слезы. Третий продолжил: «Когда кто-то, как ты, был вынужден страдать по вине другого, он часто чувствует моральное превосходство над виновником своих страданий и считает себя вправе отвергать другого, как будто он ему не нужен». И добавил: «Против такой невиновности у виновного шансов нет». -Тут мужчина вышел из оцепенения и улыбнулся так, будто его поймали с поличным. Он повернулся к жене и посмотрел ей в глаза.

«Это стоит пятьдесят марок, — сказал третий, ибо это был психотерапевт, — а теперь исчезните, я не желаю знать, чем это кончится».

А кончилось все плохо. Год спустя она позвонила мне и сказала, что у нее рак и она хотела бы прийти на прием. Они пришли вдвоем, и я спросил, в чем, на ее взгляд, причина болезни. Она ответила, что всегда просто машинально выполняла свои функции. Я сказал: «Нет, это не то. Может быть что-то еще?» Она подумала и сказала: «Да, я забеременела от

мужа. Он хотел, чтобы я сделала аборт, и я сделала». Тогда я сказал: «Это оно! В тот момент тебе нужно было от него уйти». Теперь ситуация была прямо противоположной. Теперь она была невиновной, а он виновным. Он потребовал от нее того, что было выше ее сил, но она пошла на это, чтобы не подвергать опасности отношения. Я все это им объяснил, а ей сказал: «Теперь тебе нужно расстаться со своим мужем, признать и принять свою вину и боль и в память о ребенке сделать что-то хорошее». Она спросила: «Разве мы не можем сделать это вместе?» Я ответил: «Да». Но муж не шелохнулся и не обнаружил ни малейшего волнения. Они ушли. Потом она еще раз записалась ко мне на курс. Но за четыре недели до начала мне позвонил ее сын и сообщил, что она умерла. Это был конец.

е) Превентивные страдания при расставаниях

Иногда люди, решив расстаться, из страха причинить другому боль и боясь упреков, страдают до разрыва столько, что уравновешивают этим боль другого, как будто тогда у них появляется больше прав на этот шаг. Поэтому так долго тянутся бракоразводные процессы. В большинстве случаев человек просто хочет открыть для себя новую область, новую, большую территорию, но чувствует себя как в ловушке, потому что не может начать двигаться в этом направлении, не причинив другому боли или вреда.

Когда они наконец расстаются, то все шансы и риски нового начала получает не только инициатор разрыва, перед другим партнером тоже внезапно открываются новые возможности. Если он замкнется в себе и застынет в своей боли, первому будет намного труднее идти своей новой дорогой. Если же он воспользуется этим шансом, то другому он тоже подарит свободу и облегчение. Из всех способов простить этот, на мой взгляд, самый лучший. Он примиряет, даже если расставание необратимо.

ж) Отказ от счастья как попытка компенсации

То, что правильно и важно внутри человеческих отношений, часто совершенно недопустимым образом переносится на другие

контексты (например, на отношения с Богом или судьбой), где превращается в абсурд. Когда в одних и тех же обстоятельствах кто-то приобретает, а кто-то теряет, то в душе одно увязывается с другим и возникает потребность в компенсации, как будто одно произошло за счет другого. И тогда случаются скверные вещи.

Если, например, отец живым и здоровым возвращается с войны или из плена, где погибли многие другие, его дочь вдруг решает платить за то, что он вернулся, или отец сам перестает жить полной жизнью. Или человек, спасшийся от смертельной опасности, начинает расплачиваться за это каким-либо симптомом или тем, что теперь во всем себя ограничивает. Подобные процессы можно во множестве встретить у евреев, выживших во времена нацизма и теперь не решающихся принять свое счастье, когда столько представителей их народа претерпели тяжелую судьбу. Если в семье один из детей инвалид, то его здоровые братья и сестры часто не решаются принять свое здоровье и счастье, поскольку у них возникает фантазия, что здоровье и счастье достались им за счет этого брата или сестры. Тогда они пытаются восстановить равновесие тем, что тоже заболевают (например, впадают в депрессию) или как-то по-другому ограничивают свои возможности. Такая динамика является своего рода внутренним оправданием. Мы часто сталкиваемся с подобными примерами на психотерапии.

Отказ от компенсации такого рода требует выхода на мета-уровень и поиска совершенно иного решения, несмотря на давление внутреннего стремления к компенсации. Решение заключается в том, чтобы принять жизнь, счастье, здоровье как подарок, не расплачиваясь за них. Это смиренная позиция. Желание как-то возместить полученное — позиция дерзкая, самонадеянная. Эти люди берут на себя смелость платить за то, что получили в подарок.

Небольшая история на эту тему:

Двойная компенсация

У одной женщины был замечательный муж, и на Рождество он подарил ей прекрасное золотое колье. Развернув подарок, она воскликнула: «Какое прекрасное колье!» А потом спросила: «Сколько же оно стоило?» Он ответил: «Пять тысяч марок». — «А где ты его купил?» — «У ювелира Бернхарда».

После праздников она отправилась к ювелиру Бернхарду и еще раз дала ему пять тысяч марок. (Пауза.) Такое бывает — по отношению к судьбе.

Так что, когда что-то правомерное и осмысленное в одном контексте используется в другом, возникает путаница. То же самое происходит и тогда, когда кто-то берет на себя чужую вину и расплачивается за нее.

Пример:

В паре девушка беременеет, и молодые люди вступают в брак «по необходимости». В браке они несчастны. Тогда их сын берет на себя вину и не позволяет себе быть счастливым, чтобы таким образом заплатить за то, что родители из-за него несчастны.

Принять и поблагодарить, принять как подарок, не расплачиваясь, — вот решение и совершенно особое исполнение. Такая благодарность является внутренней позицией. Она не направлена на кого-то или на что-то. Для иллюстрации я использую такой образ: человек входит в реку и река выносит его на другой берег, тогда он снова выбирается на сушу и кланяется реке. Но реке это безразлично. Это и есть благодарность.

Пример:

Друзья юности вместе ушли на войну, пережили неописуемые опасности, и лишь двое из них целыми и невредимыми вернулись домой. Один из них стал очень тихим и молчаливым, поскольку самым важным из того, что он пережил, было спасение. Всю свою дальнейшую жизнь он воспринимал как подарок. Другой же частенько сиживал в пивной и хвастался своими подвигами и опасностями, которых удалось избежать. Словно все это он пережил напрасно.

Петра: У меня есть знакомый, которого, когда он был маленьким, старший брат спас из-под снежного завала. Потом этого брата убили нацисты. И у младшего всю жизнь было чувство, что он не может и не имеет права жить.

Берт Хеллингер (далее Б. X.): Это связано только с тем, что один из них умер. Здесь важны такие слова: «Ты умер. Я поживу еще немного, потом я тоже умру». Еще он мог бы сказать: «Я

склоняюсь перед твоей судьбой, ты навсегда останешься моим братом».

Искупление как слепая компенсация: если мать умирает при рождении ребенка

Искупление тоже является попыткой компенсации, но слепой, инстинктивной и неуправляемой. Особенно часто попытки компенсации такого рода встречаются в семьях, где мать умерла во время родов. Разумеется, выживший ребенок не виноват в смерти матери. Никому и в голову не пришло бы призвать его за это к ответу. Однако знание о своей невиновности не приносит ребенку облегчения. Как существо социальное, он знает, что «вплетен» в систему, где получил жизнь за счет жизни матери. Он всегда будет видеть свою жизнь только в связи со смертью матери и никогда не избавится от давления вины. Часто вследствие подобных трагических событий в семье развивается негативная динамика. Ситуация истолковывается таким образом, будто мужчина, дав волю своим инстинктам, убил женщину, так сказать, принес ее в жертву своим инстинктам. Однако родители осознают весь риск исполнения любви, они пошли на этот риск сознательно. Кроме того, подобные фантазии об убийстве обесценивают женщин и оскорбляют их достоинство. В расстановках таких ситуаций женщины ни в чем не упрекают мужчин, они полны достоинства.

Представление о том, что это убийство, приводит к тому, что за это расплачиваются мальчики в следующих поколениях (а такие события зачастую сказываются потом на протяжении нескольких поколений). Нередко такая смерть женщины становится причиной самоубийства уже ее внуков и правнуков. Это примитивная, древняя и слепая форма компенсации: один человек уходит, и в качестве компенсации должен уйти другой. Когда что-то делается во искупление, пропадает уважение. В таких случаях некоторые мужчины отказываются от партнерских отношений и детей, становясь, к примеру, священниками или женясь на женщине, которая не может иметь детей. Подобная смерть в системе внушает страх, и страх часто заставляет обходить ее молчанием. Это самый худший вариант исключения из системы, имеющий самые тяжелые последствия.

Если появившийся на свет ребенок ограничивает свою жизнь или совершает самоубийство, то жертва его матери оказывается

напрасной, к тому же на нее возлагается еще и ответственность за несчастье ребенка.

Решение заключается в том, чтобы эта женщина получила в системе почетное место, а ребенок сказал своей маме: «Если случилось так, что, рожая меня, ты потеряла жизнь, то это не должно быть напрасно. Именно потому, что это стоило тебе так дорого, я покажу тебе, что это было не зря. Я принимаю свою жизнь по той цене, по которой она стоила тебе и стоит мне, и в память о тебе проживу ее сполна».

Это та же самая любовь, но текущая в другом направлении. Здесь давление роковой вины превращается в мотор и дает силы жить, и человек становится способен на такие дела и поступки, осуществить которые другие не смогли бы никогда. Это позволяет примириться и обрести покой, и тогда жертва матери имеет хорошие последствия.

Пример с семинара:

Алексис рассказывает, что до брака с матерью его отец уже был женат, и его первая жена умерла во время родов вместе с ребенком. В расстановке родительской семьи родители и оба сына смотрят в одном направлении.

Б. X.: Совершенно очевидно, что родители и сыновья смотрят на первую жену и ребенка. (Он вводит их в расстановку и ставит напротив родителей и сыновей. Семья с облегчением кивает.) Это уже решение.

Затем он ставит ребенка и мать справа от отца, а сыновей — напротив, и в заключение ставит умершего ребенка как самого старшего к сыновьям первым справа. После чего заговаривает об опасной для жизни болезни, которой страдает брат Алексиса.

Б. X.: Эта расстановка показывает, что болезнь твоего брата может иметь системное значение. Будет полезно, если ты ему об этом расскажешь. Возможно, он связан с умершим. И если в образе он стоит, возможно, твой брат тоже сможет стоять.