Объективная психология 17 страница

Дело в том, что при всяком смещении головы под влиянием звукового раздражения происходят раздражения от статических органов, благодаря чему и получается возможность более точного приспособления двигатель­ной реакции к удалению звукового раздражения. При этом и косвенные влияния, например сила звука, сотрясение тела от звуковых волн и т. п., дают возможность некоторого приспособления реакции и к удалению зву­кового раздражения.

Что касается вкусовых раздражений, то распространенность действия раздражения сама по себе не дает возможности судить о размерах раз­дражающего вещества.

Если вкусовое раздражение действует на большую поверхность языка, то это лишь усиливает интенсивность реакции. Отсюда очевидно, что местные знаки вкусовых раздражений сами по себе не дают возможности определять размеры и относительное положение раздражающего вещества, но и то и другое достигаются действием совместных механических раз­дражений от прикосновения пищи и соответствующими мышечными разд­ражениями, сами же вкусовые раздражения не играют или почти не играют роли в приспособлении двигательной реакции к месту действия раздра­жения.

Что касается, наконец, пахучих раздражений, то они сами по себе также не участвуют в приспособлении двигательной реакции к местоположению раздражающего вещества в пространстве, причем направление двига­тельной реакции в этом случае исключительно определяется мышечными раздражениями при смещении головы и носовых отверстий. Само собою понятно, что последний фактор получает особое значение у животных, обладающих хоботом.

Далее, необходимо иметь в виду приспособление реакции к качеству раздражения. Опыт показывает, что характер двигательной реакции на­ходится в известной зависимости от характера раздражения. Так, при нежных кожных (осязательных) раздражениях мы получаем реакцию с наступательным характером, тогда как при резких resp, разрушающих (колющих, режущих и т. п.) кожных раздражениях мы получаем реакцию с оборонительным характером, хотя бы место действия раздражения и в том и в другом случае было одним и тем же.

С другой стороны, слабые кожные раздражения, действующие на определенную часть поверхности тела, возбуждают реакцию наступатель­ного характера, тогда как кожные раздражения, действующие с известной быстротой на большую часть поверхности кожи, как бывает, например при щекотании, возбуждают оборонительную реакцию.

Другой пример: умеренное тепло возбуждает стен и чес кую реакцию с наступательным характером движений, тогда как холод заставляет ежиться и отстраняться, т. е> возбуждает реакцию с оборонительным характером.

Если мы возьмем вкусовые раздражения, то н здесь все сладкие раз­дражения возбуждают реакцию с наступательным характером, тогда как все горькие раздражения в большинстве случаев возбуждают реакцию с оборонительным характером движений.

Раздражения, получаемые от съедобных веществ, возбуждают реакции с наступательным характером, тогда как раздражения, получаемые от большинства несъедобных вкусовых веществ, возбуждают реакцию с обо­ронительным характером.

Далее известно, что одни, пахучие вещества возбуждают реакцию с наступательным характером, тогда как другие пахучие вещества, назы­ваемые противными, возбуждают реакцию с оборонительным характером*

То же самое до известной степени можно проследить и относительно световых раздражений. Красный цвет у некоторых животных (бык,

индейский петух и др.) вызывает ясную реакцию с наступательным ха­рактером, тогда как другие цвета такого эффекта не производят.

То же самое имеет силу и по отношению к слуховым раздражениям. Известно, что определенные слуховые раздражения возбуждают реакцию с наступательным характером, тогда как другие возбуждают реакцию с оборонительным характером движений.

Независимо от приспособления двигательной реакции к местоположе­нию и качеству раздражающего предмета, необходимо иметь в виду, что во всех воспринимающих органах имеется приспособление реакции к ин­тенсивности раздражения.

Умеренное действие тепла возбуждает реакцию с наступательным характером, тогда как более резкое тепло возбуждает оборонительную реакцию. Слабый холод мож'ет возбуждать наступательную реакцию, тогда как резкий холод всегда возбуждает оборонительные реакции.

Умеренный свет возбуждает наступательные реакции, тогда как сильный свет возбуждает оборонительные реакции.

Кислое или соленое вкусовое раздражение в умеренных разведениях возбуждает реакцию с наступательным характером, тогда как в более насыщенных разведениях и то, и другое раздражение возбуждает обо­ронительную реакцию.

То же самое следует иметь в виду и по отношению к обонятельным и слуховым раздражениям |42«

Кроме того, внешние раздражения в зависимости от их силы вызывают и неодинаковую внутреннюю реакцию. Можно признать за правило, что все те раздражения, которые возбуждают наступательную реакцию с характе­ром внешних движений, вместе с тем возбуждают и стеническую реакцию со стороны внутренних органов, например, со стороны сердечно-сосудис­той системы и дыхательных: органов, и, с другой стороны, те раздражения, которые возбуждают оборонительную реакцию во внешних движениях, вызывают вместе с тем и астеническую реакцию со стороны сердечно-со­судистой системы и дыхательных органов.

Далее> сила и значительность внешней реакции в известных пределах находятся в зависимости от силы внешнего раздражения при условии, ко­нечно, отсутствия посторонней задержки.

Так, реакция на механические раздражения, особенно разрушительные (колющие, режущие) и др„ до очевидности ясно сообразуется с силой раздражения. Можно считать вообще правилом, что, чем сильнее действие разрушающего раздражения, тем сильнее и следующая за ним реакция.

С другой стороны, степень сокращения мышц, как известно, приспо­собляется к силе тяжести или сопротивления. Чем сильнее тяжесть или сопротивление, тем сильнее и сокращение мышц, и наоборот.

Подобное же приспособление мышечной реакции к силе раздражения нетрудно обнаружить и в органе вкуса и обоняния, а равно и в органе зрения.

Известно, что более яркие предметы привлекают взор с большею силою, нежели менее яркие предметы.

Наконец, то же самое, без сомнения, может быть отмечено и в области слуха.

Заслуживает внимания, что слуховые раздражения дают возможность сообразовать напряжение голосовых связок с высотою тона, что мы наблю­даем при пении.

142 Следует иметь в виду, что вышеуказанное влияние интенсивности раздражений до извест­ной степени находится в зависимости от вида животного. Известно, например, что у насе­комых сильный источник света приводит к наступательной реакции, чем и обусловливает привлечение насекомых на свет,

В общем можно сказать, что при прочих равных условиях более сильное и более продолжительно действующее раздражение дает более сильную и более продолжительную реакцию, тогда как направление реакции стоит в зависимости от места действия раздражения и от его качества.

Надо, однако, заметить, что относительная сила внешней реакции не стоит в столь простом соотношении с силой внешнего раздражения, как можно было бы думать с первого взгляда. Так, в известных случаях реакция всегда сохраняет приблизительно одинаковую силу, сколько бы мы не изменяли силу раздражения. Такой случай мы имеем, например, в сухо­жильных рефлексах. Далее, если интенсивность раздражения переступает высший порог раздражения, то реакция, достигши апогея своей силы, уже не усиливается с дальнейшим ростом раздражения.

Кроме того, на силу реакции всегда оказывают более или менее заметное влияние предшествующие раздражения того или иного рода. Так, после ряда предшествующих раздражений реакция обыкновенно ослабе­вает в большей или меньшей степени и нередко даже исчезает на время совершенно (кожные рефлексы, зрительный рефлекс).

Таким образом, сила реакции различна в зависимости не только от того, что самый раздражитель может быть неодинаковой интенсивности, по и от того, действует ли он в первый раз или повторно, и в последнем случае должно иметь значение время, протекшее от действия раздражителя в последний раз, а также число бывших ранее раздражений подобного рода.

Вообще надо иметь в виду, что раздражитель не имеет сам по себе безотносительного значения в смысле вызываемой им реакции, а должен быть рассматриваем с точки зрения предшествующих влияний на орга­низм.

Необходимо вообще признать, что реакция на внешние раздражения всегда представляется лишь относительною, а не абсолютною; известно, что даже относительно небольшой свет после полной темноты заставляет щурить веки, тогда как сильный источник света при дневном свете почти не возбуждает никакой реакции с нашей стороны.

Далее известно, что и независимо от бывших ранее раздражений внеш­нее раздражение может быть иногда очень слабым, а реакция оказывается несоразмерно сильною, тогда как в другое время раздражение может быть очень сильным, а реакция равна почти нулю. Это несоответствие в силе реакции объясняется тем, что реакция стоит в соотношении не с одной только силой внешнего раздражения и с действием предшествующих раз­дражений, но находится в зависимости от процесса сочетания, от влияний задерживающих импульсов и от состояния нервно-психической возбуди­мости, которая обусловливается нередко внутренними причинами, свя­занными с питанием нервной системы, а равно и с большим или меньшим ее утомлением.

О значении сочетательных процессов по отношению к двигательной реакции речь была уже выше, что же касается условий задержки, то необ­ходимо иметь в виду, что они почти столь же распространены в деятельно­сти центральной нервной системы, как и явления возбуждения. Можно признать, как правило, что почти всякое внешнее раздражение, возбуждая одни функции, подавляет другие. Следовательно, сила реакции на внеш­ние раздражения должна находиться в соотношении с тем, имеются ли налицо другие раздражения, которые действуют подавляющим образом на данную внешнюю реакцию.

С другой стороны, когда мы имеем дело с нервно-психической дея­тельностью, то мы должны иметь и виду, что задерживающие влияния могут исходить не от одних только влияний, действующих в момент наступления двигательной реакции, но еще и от прошлых воздействий,

следы которых сохранились в центрах и могут быть оживлены путем со­четательной деятельности, возбужденной внешним раздражением.

Что касается нервно-психической возбудимости, то вряд ли нуадно здесь много распространяться на тему о том, что нервно-психическая возбу­димость сильно колеблется в зависимости от внутренних условий питания и кровообращения. Благодаря этим изменяющимся условиям питания и кровообращения возбудимость нервно-психической сферы оказывается неодинаковой в различные часы дня, доказательством чему служат экспе­риментальные исследования, производившиеся в лаборатории KraepeliiTa и нашей (Oehrn, Останков и Гран и др.).

Что касается утомления, то влияние его на нервно-психическую воз­будимость и двигательные реакции доказывается также рядом эксперимен­тально-психологических исследований.

Очень демонстративно эта сторона вопроса, между прочим, выступает при исследованиях двигательных сочетательных рефлексов. Когда мы воспитаем искусственно двигательный сочетательный рефлекс, то при по­вторном его вызывании с определенными промежутками он всегда постепен­но ослабляется и, наконец* исчезает совершенно, но достаточно дать отдых нервной системе путем удлинения промежутков, например, вдвое или втрое, как сочетательный рефлекс вновь оживляется.

Равным образом и в других случаях нервно-психическая деятельность при постоянном ее повторении без промежутков, дающих возможность правильного восстановления питания в работающей части нервной систе­мы, постепенно становится все более и более медленной и становится более слабой и менее точной, т. е. ухудшается и в качественном отношении. Скорость наступления и степень этих изменении стоят в зависимости как от рода самой деятельности, так и от величины свободных от работы промежутков мз.

Так, более элементарная нервно-психическая деятельность при одина­ковых промежутках отдыха может продолжаться более долгое время, не­жели более сложная нервно-психическая деятельность.

Что же касается промежутков отдыха, то размеры и частота их вообще стоят в обратном отношении к наступлению упомянутых изменений нервно-психической деятельности.

В общем можно признать, как правило* что более или менее продолжи­тельный отдых от внешних раздражений и некоторые специальные усло­вия, сводящиеся к улучшению питания и обмена нервной ткани, всегда приводят к усилению внешней реакции и к более точному ее приспособ­лению.

143 См. об этом работы по сосредоточению и другим отправлениям нервно-психической сферы у здоровых и душевнобольных. Иэ этих исследований, начало которым было по­ложено работами КгаерсПп'а и его учеников, заслуживают внимания также у нас про-нзп еденные исследовании, о которых уже упоминалось ранее (д-ра А, В. Ильина, А. В. Владимирского, С. Д. Ьладычко и др.)-

II

СПЕЦИАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

РЕФЛЕКСЫ И АВТОМАТИЗМ

Развиваясь по тииу рефлексов, нервно-психическая деятельность в конце концов приводит к внешнему проявлению внутренней работы нервных цен­тров в виде внешнего движения или в виде сосудодвигательной или сек­реторной реакции*

Внешние или внутренние реакции, таким образом, являются конечным продуктом всякой нервно-психической деятельности. Эти реакции в соот­ношении с теми раздражениями, которые послужили их первоисточником, как мы уже говорили, и должны быть предметом изучения объективной психологии. Иначе говоря, сущность изучения невропсихики должна сводиться именной выяснению соотношения при различных условиях меж­ду раздражением и следующей за ним ответной реакцией.

В этом отношении мы должны иметь в виду постепенное усложнение соотношения между раздражением и ответной реакцией, так как взаимное соотношение между теми и другими в различных случаях представляется неодинаковой сложности. Речь может идти о короткой и длинной цепи нервного тока. Н первом случае мы будем иметь наиболее простые рефлек­сы и автоматизм, ко втором случае — инстинкты репродуктивные, сочета­тельные, мимические, речевые и личные рефлексы.

В дальнейшем изложении мы постараемся последовательно рассмотреть различные внешние реакции в связи с условиями их возникновения.

Объективная психология должна начинать исследование нервно-пси­хической деятельности с изучения простейшей реакции организма на внешние воздействия, известной под названием простых или обыкновенных рефлексов. Эти рефлексы представляют собою собственно первую ступень взаимодействия организма с внешним миром, которая устанавливается путем долговременного видового опыта, действовавшего в определенном направлении и закрепленного в потомстве путем унаследования.

Под обыкновенными рефлексами мы понимаем машинообразную ре­акцию, которая при прочих равных условиях отличается стереотипным постоянством и которая, повторяясь каждый раз при одинаковом внешнем раздражении, может изменяться в той или другой степени лишь количест­венно. Замечаемые различия в силе рефлекторной реакции обусловливают­ся частью силой внешнего раздражения, главным же образом явлениями внутреннего или внешнего торможения; в остальном же эти реакции развиваются с неизменным постоянством каждый раз, когда применяется определенное внешнее воздействие на известную область тела.

В отличие от обыкновенных рефлексов принято называть автоматизмом такого рода рефлекторные движения, причина которых коренится не во внешних воздействиях, а в органических условиях питания той или другой части тела.

Нет надобности пояснять, что в мире низших животных эти движения должны играть видную роль.

Автоматизм мы встречаем, между прочим, в движениях клеточных от­ростков высших животных и в движениях белых кровяных шариков*

Из других явленин к автоматизму должны быть отнесены в известной мере такие явления, как мышечный тонус, самостоятельные сосудные волны и самостоятельные же движения сердца, а также дыхательные дви­жения. Но и все другие движения, которые обусловливаются известными условиями питания и, следовательно, зависят от внутренних раздражений, должны быть признаны автоматическими.

В этом отношении между автоматическими движениями и рефлексами имеется только то различие,. что автоматическое движение возникает под влиянием внутренних или органических раздражении, тогда как реф­лекс везде и всюду развивается под влиянием внешних раздражений.

Надо, однако, заметить, что автоматизм не всеми понимается одинаково. В то время как в физиологии под ним понимают движение, обусловленное внутренним или органическим раздражением, как самостоятельные дви­жения сердца, сосудов, дыхания, мышечный тонус и проч., некоторые из психологов под автоматическими движениями понимают движения, от­личающиеся от простых рефлексов особой сложностью внешних проявле­ний и тем, что они изменяются под влиянием прерывистых внешних раздражений. Примером таких автоматических движений может служить лягушка без полушарий, обходящая препятствия при своих прыжках. Однако мы не видим основания последние движения выделять из рефлек­торных, вследствие чего под автоматизмом мы будем понимать исключи­тельно движения, обусловленные внутренними раздражениями, свя­занными с питанием тканей или органическими раздражениями.

В известном отношении автоматизм совершенно неотделим от рефлекса и, так сказать, теснейшим образом с ним связан, как это мы видим на при­мере мышечного тонуса и дыхания, так как обе эти функции не только ав­томатичны, но и рефлекторны, т. е. подчиняются рефлекторным влияниям и до известной степени обусловливаются последними наряду с внутренни­ми влияниями.

Но особенно тесно переплетаются автоматизм и рефлексы у низших животных.

По J. Massart'y ', ничего в жизни не может быть самопроизвольным, все зависит от раздражений, следовательно, относится к области раздра­жительности, под которой мы понимаем способность отвечать на внешние раздражения движением или реакцией другой формы. Даже всякая протоплазматическая деятельность есть элементарный рефлекс. У низших существ имеются исключительно рефлексы не нервной природы. Но, начиная с Metazoa, уже существует нервная система, устанавливающая связь между местным раздражением и той областью, которая обнаружи­вает реакцию. Однако нервной системе подчиняются не все клетки Metazoa.

У более же высших животных до человека включительно, хотя отдель­ные, клетки в огромном большинстве и сохраняют органическую раздра­жительность в той или иной степени, но видимые рефлексы уже обычно происходят при участии нервной системы.

Все вообще действующие на организм низших и высших животных раздражения могут быть разделены на внутренние и внешние. Под внут­ренними раздражениями понимают те, которые происходят в самом ор­ганизме и up и рода которых нам далеко не всегда известна; сюда относятся, между прочим, химизм, рост и даже форма, например, влияние остроко­нечности, полярности и изгибов, К внешним раздражениям относятся

1 Mas&art L Versuch einer EinteiLuflg der niehtnervosen Reflex* // Biotogisches Centralbiatt. Leipzig, 1902. Bd+ 22. S. 41-79.

Титульный лист первого издания книги В. ЛГ Бехтерева

«Объективная психология»

разнообразные механические, физические и химические раздражения, К механическим раздражениям должны быть отнесены тяжесть, токи жидкости, давление, прикосновение, сотрясение, вытяжение; к физическим относятся: свет, темнота, тепло, холод, Неггтовские волны, электричество, осмотическое давление; к химическим: кислород, щелочи и кислоты, нарко­тические и, наконец, вода.

Что касается реакций, то J, Massart различает у низших организмов подготовительные реакции, как, например, тонус, от деятельных. Послед­ние могут быть качественной природы, как, например, формообразователь­ные реакции, подразделяющиеся на моризм (клеточное деление) и неизм (образование новых органов) и двигательные реакции, состоящие в пере­мене места (плавание, ползание), фобпзм, или отстранение от раздраже­ния, протеизм, или сокращение длинной оси тела, и различные формы угловых движений тела,

От двигательных реакций количественной природы должно отличать элементарные органические реакции, без которых жизнь вообще невозмож­на (химиоз, термоз, электроз, переноз, синафоз, тоноз, анксоз и морфоз).

Имеем ли мы во всех этих процессах автоматизм в вышеуказанном смысле слова или же чистый рефлекс органического характера, сказать с положительностью нельзя,— вернее, что мы имеем здесь и то и другое. Во всяком случае, еще до появления нервной системы в животном царстве имеется уже частью общая, частью местная раздражительность живого вещества на внешние влияния. Эта раздражительность выражает­ся сократительностью и последующим расслаблением живого вещества, что мы обыкновенно наблюдаем у простейших животных организмов. Только что указанное свойство живого вещества простейших организмов, между прочим, лежит в основе их движения с помощью псевдоподий,

С последующим развитием организмов мы встречаем уже отдельные органы, приспособленные для восприятия местных раздражений при определенных условиях, и отдельные же органы для внешних реакций, представляющие собою первоначальное видоизменение сократительной формы вещества.

Даже у наиболее низших животных мы встречаем в зачаточном виде те процессы, которые мы обозначаем у высших животных, как рефлектор­ные. Представим себе амебу, которая на раздражение постороннего тела отвечает образованием ложных ножек, или псевдоподит!; они, окружая постороннее тело, втягиваются обратно вместе с последЕ1им,

Наблюдая нозвоеючных, можно видеть разнообразные и даже крайне сложные движения, которые представляют собою движения, возбуждае­мые внешними раздражениями. Так, движение биченосных инфузорий и втягивание уколотого псевдоподия, очевидно, суть те же рефлекторные движения, которые мы встречаем и у высших животных.

Энгельманн, между прочим, сделал наблюдение, что почка сувойки, встретив большую су войну, внезапно изменила свое направление и поплы­ла за последней 2. Между тем никаких нервных образований в теде вы­шеуказанных инфузорий мы не имеем, но протоплазма их по своему составу, как известно, стоит ближе к нервной ткани, нежели протоплазма высших животных, вследствие чего можно думать, что элементы нервного вещества здесь представляются разлитыми; у биченосных инфузорий (pteriodendron) и у гидр мы встречаемся уже с явлением, близко напо­минающим рефлексы высших животных, так как здесь раздражение, начавшись в одном месте, возбуждает движение в другой области тела. К тому же мы имеем здесь своего рода нервно-мышечные образования.

У медузы раздражение в какой-либо части ее колокола вызывает уже двигательную реакцию сократительного мешка, которая, начинаясь местно, постепенно распространяется далее. У этих животных мы имеем уже между областью, воспринимающей раздражение, и областью; выполня­ющей движение, ганглиозную клетку. Таким образом, здесь мы имеем полнейшую аналогию с теми рефлексами, которые мы встречаем у высших животных и которые, возбуждаясь под влиянием определенного раздраже­ния па периферии, выражаются ответным движением в определенной части тела.

У высших животных усложнение рефлексов состоит в том, что раз­дражение может действовать и местно, и на более обширный район, причем и ответное движение может быть местным и более распространенным или даже проявляется в другой области, находящейся лишь в посредствен­ной связи с раздражаемой областью,

С появлением нервной системы развивается и дифференциация внеш-

2 Си,: Циген 7\ Физиологическая психология. СПб., 1896, С+ 13. 148

них влиянии, а вместе с этим происходит и усложнение рефлекторных явлений. Различные внешние агенты, такие, как свет, тепло, механические раздражения и проч., выбывавшие у более низших животных одинаковую реакцию, различествующую лишь но месту приложения раздражителя, теперь начинают вызывать реакцию лишь при раздражении соответствую­щих областей тела, и притом реакцию не только местную, но и дифферен­цированную, т, е. реакцию всегда одного определенного типа, приспособ­ленную к характеру внешнего раздражения. Таким образом, мы имеем механическую, звуковую, световую и прочие реакции, возбуждаемые с кожной поверхности, улитки, сетчатки и других органов.

Рядом с дифференциацией внешней реакции идет и ее усложнение, выражающееся прежде всего в том, что рефлекторные явления не стоят уже в столь близком отношений к раздражаемому органу, а вызываются в из­вестном отдалении от него (раздражении матки вызывает рвоту, звуковое раздражение вызывает изменение сердцебиения и т. п.).

Другое усложнение, относящееся специально к рефлексам, состоит в том, что они представляют собою ке отдельные только даижеЕШЯ, а сочета­ние последних в виде крайне сложных актов целесообразного характера (движения бегства, сложные оборонительные движения и т. п.).

Даже у морских звезд вместе с усилением раздражения постепенно втягиваются нх лучи один за другим.

Совершенно аналогичные явления мы встречаем и у морских лилий, которые благодаря рефлексам устраняются от раздражения.

Известно, что морские звезды при передвижении руководятся своими снабженными глазами щуцалыми, вытягивая их вперед и вверх и обходя благодаря им препятствия.

То же можно наблюдать и у других животных того же порядка. Если мы перевернем морскую звезду навзничь, она примет затем нормальное свойственное ей положение. Но если мы отделим луч от центрального кольца, то он, хотя и способен производить рефлекторные движения, но уже о целесообразных движениях и об обхождении препятствий не может быть и речи. Луч может лишь повернуться в нормальное положение, хотя медленно и не совсем правильно.

Если эмеехвосту надеть каучуковый мешочек на одну из лапок, как делал Ргеуег, то с помощью других лапок он снимает этот мешочек. Ргеуег склонен видеть в этом акт психический, тогда как Ziehen признает в нем чисто автоматический акт. Но эти вопросы здесь не могут лас инте­ресовать.

В связи с силой раздражения увеличивается и распространение реф­лексов, т. е. вводится в действие все большее и большее число мышц. Так, у четвероногих позвоночных при достаточно сильном раздражении одной задней конечности приходит в движение не только эта конечность, но и соответствующая передняя конечность, затем задняя конечность другой стороны, другая передняя конечность и, наконец, мышцы головы {Pflii-ger).

Лягушка цосле удаления полушарий головного мозга, будучи положена на живьт, принимает тотчас же правильное положение, в чем, очевидно, проявляется сложный рефлекторный акт.

Goltz исследовал более подробно распространение рефлексов в зависи­мости от силы раздражения у лягушек, Если у последних удален большой мозг, то прикосновение иглой к роговице вызывает закрывание глаз. Если усилить раздражение, то животно** удаляет иглу передней лапой той же стороны, При еювом усилении раздражения голова и туловище будут отстраняться в противоположном направлении. При дальнейшем же усилении раздражения лягушка уже смещается вся.

То же самое можно наблюдать и у собак с удалением мозговых полу­шарий. Если такой собаке раздражать лапу, то первоначально она ее отдер­гивает; если раздражение усиливают, то животное с видом злобы старается зубами схватить колющее орудие, часто подвергая укусу вместо него свою собственную лапу, Если же раздражение еще более усиливается, животное с визгом срывается со своего места и убегает.

Наиболее элементарные рефлексы у позвоночных выполняются при посредстве периферических нервных центров (зрачковый, целый ряд внутренних рефлексов и др.)-

Рефлексы спинномозговые представляются уже более сложными, а еще более сложными представляются подкорковые и корковые рефлексы, Тем не менее все, даже и более сложные рефлексы, также машинообразны, как и элементарные рефлексы,

В сущности, рефлекс есть результат переработки внешнего воздействия в ту или иную привычную реакцию организма. Здесь внешняя реакция находится в наипростейшем соотношении с внешним воздействием и, если устранить какие-либо посторонние влияния, выходящие из других высших центров, например, перерезкой под продолговатым мозгом, то можно предсказать все развитие и течение рефлекторной реакции с пунктуальной точностью на основании внешнего воздействия.

Однако уже простые рефлексы независимо от их характера и сложности мы можем разделить на два порядка. В одних рефлексах мы встречаемся с такой реакцией, которая возобновляется без существенного изменения любое число раз при соответственных внешних раздражениях. Таковы, например, глоточный рефлекс, сухожильные рефлексы, зрачковый реф­лекс, не говоря о еще более простых реф лек торы х движениях. В других рефлексах, напротив того.» мы находим, что повторное их проявление при­водит к постепенному угасанию и, наконец, рефлекс на время совершенно прекращается. Но после некоторого времени он вполне оживляется до прежней степени. В этих случаях действует собственно внутреннее тормо­жение, которое и приводит к временному угасанию рефлекса.

По месту своего проявления рефлексы могут быть разделены на ближайшие и более отдаленные. Все рефлексы, которые возбуждаются непосредственным раздражением ближайших областей поверхности тела и слизистых оболочек, суть ближайшие рефлексы. Рефлексы, получаемые с других чувствующих областей и с других органов, суть отдаленные рефлексы. Например, слюноотделительный рефлекс при раздражении по* лости рта есть ближайший рефлекс; тот же рефлекс с обонятельного орга­на представляет собою более отдаленный рефлекс и еще более отдаленный слюноотделительный рефлекс наблюдается при раздражении других пери­ферических нервов.