Одиночество — раскол в сердце

Всякий раз, когда жизнь не предстает перед нами в виде чуда, всякий раз, когда мгновение не стонет от сверхъестественной дрожи, мы оказываемся обреченными на погибель. Как возобновлять ощущение полноты, как воссоздавать секунды исступления, вулканические молнии, необыкновенное воодушевление, которые низводят Бога до уровня нашего праха? С помощью каких уловок возрождать эти небесные сияния, рядом с которыми

даже музыка выглядит поверхностной, кажется чем-то похожим на фальшивую ноту нашего внутреннего органа?

Не в нашей власти воскресить в памяти потрясения, возвращавшие нас к началу движения, делавшие нас властелинами мгновения времени, творцами вселенной. Теперь мы видим во вселенной только ее убожество, только угрюмую действительность: мы живем, чтобы разучиться испытывать восторг. Уже не чудо определяет нашу традицию и нашу субстанцию, а пустота вселенной, лишенной собственного пламени, поглощенной собственной пустотой; только она, эта пустота, и является объектом наших раздумий

— одинокая вселенная перед одиноким сердцем, которым предопределено
разойтись и ожесточиться в противоборстве. Когда одиночество обостряет
ся до такой степени, что становится уже не столько нашей данностью, сколько
нашей единственной верой, тогда мы утрачиваем нашу общность со всем
остальным: еретики существования, мы изгнаны из сообщества живых, чья
единственная добродетель сводится к тому, чтобы ждать, затаив дыхание,
чего-нибудь, что не было бы смертью. Но избавленные от чар этого ожида
ния и выброшенные из экуменичности иллюзии, мы превратились в самую
еретичную из сект, ибо даже наша душа рождена в ереси.

(«Когда душа приходит в состояние благодати, ее красота бывает столь возвышенной и восхитительной, что она несравненно превосходит все прекрасное, что есть в природе, и очаровывает очи Господа и ангелов» (Игнатий Лойола^х).

Я стремился обосноваться в какой-нибудь благодати; хотел уничтожить вопросы и исчезнуть в свете невежества, в каком угодно свете, презирающем интеллект. Но как заполучить тот благодатный вздох, игнорирующий все проблемы, когда тебя не вдохновляет никакая «красота», а Бог и ангелы слепы?

В былые времена, когда Тереса де Хесус, покровительница Испании и твоей души, предписала тебе путь искушений и головокружений, тебя восхищала трансцендентная бездна, подобная падению в небеса. Но небеса исчезли — вместе с искушениями и головокружениями, — и в холодном сердце навсегда угас жар святой Тересы.

По какой же странности судьбы некоторые из нас, достигая точки, где они могут принять какую-нибудь веру, отступают, чтобы следовать по пути, ведущему их лишь к самим себе, стало быть, никуда? Может, причина тому

— страх, что, обосновавшись в благодати, они потеряют свои отличитель
ные качества? Всякий человек эволюционирует за счет собственных глу
бин, каждый человек — это отвергающий себя мистик; земля покрыта упу
щенной благодатью и попранными тайнами.)