Студопедия — Глава 4. Фин ворвалась в мастерскую с большим стаканом газировки в одной руке и хозяйственной сумкой в другой
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 4. Фин ворвалась в мастерскую с большим стаканом газировки в одной руке и хозяйственной сумкой в другой






 

Фин ворвалась в мастерскую с большим стаканом газировки в одной руке и хозяйственной сумкой в другой. Даже не поздоровавшись, что было в порядке вещей, сестра начала говорить, но от волнения слова наваливались друг на друга, и это крепко действовало на нервы.

‑ Эй, Ами! Знаешь, что?

Для большинства людей «знаешь, что?» – риторическое вступление, но Фин действительно ожидала, что я попробую силы в ясновидении. Я возвела глаза к потолку и шумно вздохнула.

‑ Ты поздно и даже не удосужилась ответить на звонок.

Сестренка отмахнулась от скрытого упрека:

‑ Не угадывай очевидное.

Тратить на нее сарказм бесполезно, помните? Я перевела взгляд со стакана с надписью «Рут‑44» в ее руке на соломинку в зубах.

‑ Еще очевидно, что ты забыла мой вишневый лимонад.

‑ Ой. – На лице промелькнула вина. – Прости. – Фин протянула мне свой напиток: – Ванильной колы? Там еще много осталось.

‑ Спасибо, не надо. – Я еще час назад поняла, что лимонад мне не светит. – И что же тебя задержало? В супермаркете приземлились инопланетяне?

‑ Не будь смешной. – Она бросила хозяйственную сумку к остальному своему хламу и объявила: – На соседнем ранчо призрак.

Я так резко села, что разбудила собак.

‑ Чего?

‑ У них призрак в и‑ме‑ни‑и. – Последнее слово Фин произнесла по слогам, будто разжевывала для особо одаренных.

Ошибка с моей стороны не объяснить, что именно я имела в виду, вроде: «В самом деле? Значит, Бен Маккаллох не выдумал все это от досады?» Так что я пропустила все мимо ушей и сконцентрировалась на том, что заставляло мое сердце отбивать чечетку о ребра.

‑ Ты же не ходила туда?..

‑ Куда «туда»? – спросила Фин. – Без определения, Ами, это местоимение…

‑ В и‑ме‑ни‑е к Маккаллохам, – прервала я. Святая Луиза, порой я не сомневалась, что Фин тупит нарочно.

‑ Зачем мне туда ходить? – удивилась она.

‑ Посмотреть на призрака.

‑ Совсем без оборудования? – У сестры был такой тон, словно я предложила ей покататься на лыжах в бикини. – Нет, конечно. И не днем же!

Миновала уже середина лета, темнеть начинало только в девять часов, и я вздохнула свободнее. Еще есть время убедить Фин не совершать глупостей.

‑ Где ты узнала об этом призраке?

‑ В городе. – Она ткнула соломинкой в лед на дне стакана. – Все только о нем и говорят.

Об этом упоминал Бен Маккаллох. Мол, слухи о призраке осложнили ему жизнь. Мой мозг лихорадочно заработал, пытаясь пристроить полученную информацию к остальным разрозненным кусочкам картины.

‑ Тогда почему мы раньше об этом не слышали? И почему тетя Гиацинта ничего не сказала?

‑ Последние дни мы не вылезали с фермы, – пожала плечами Фин. – А у тети Ги и без того было полно хлопот перед отъездом.

Я снова вспомнила ждущую в фургоне маму и тетушку на пороге. И уверенность, что она забыла мне что‑то сказать. Да и насчет того, что мы не выезжали в город – тоже правда. Даже смотри я местные новости – которые, вообще‑то, совсем не местные, а остинские, – это не та тема, которую станет освещать большинство каналов. Конечно, если нынче не Хэллоуин.

‑ Думаешь, призрак настоящий, – спросила я, – или всего лишь местная легенда?

‑ Допускаю оба варианта, – сказала Фин. – Или все вместе: незначительный паранормальный случай раздули до полноценного явления призрака. – Она погремела льдом в стакане и продолжила: – Жаль, нет рассказа из первых уст. Больше слухи и неподтвержденные данные. Нельзя даже сказать, какова сущность привидения: блуждающий огонек, женщина в белом или нечто другое. Учитывая, что дело происходит у реки, оно может быть даже какой‑то разновидностью Ла Йороны[7].

От этого имени мои кишки завязались в тугой узел, внезапно стало трудно дышать. Я попыталась скрыть свою реакцию и задвинула старые эмоции в угол, где им и надлежало находиться.

‑ Ла Йорона к югу отсюда, на совершенно другой реке. На Сан‑Антонио, в Голиаде.

Фин покачала головой с полным ртом содовой, проглотила и только потом ответила:

‑ Ла Йорона – плачущая женщина – это только тип привидения. Они делятся на категории. Как ты могла забыть? Ты же еще в детстве все книги по этой теме прочла.

‑ В последнее время я думала о другом. – О погружении в реальную жизнь. – Вступительные экзамены в колледж не включают классификацию привидений.

Сестра фыркнула, ясно давая понять, что считает это серьезным упущением со стороны приемных комиссий во всем мире. Я, конечно, обязана любить Фин, но она, мягко говоря, своеобразная, а порой просто до белого каления доводит. А в другой день, невзирая ни на что, заставляет меня смеяться.

Что я почти и сделала, пока она не сказала:

‑ В любом случае я постараюсь непредвзято оценить, настоящее ли это явление. Кроме того, оно может быть связано с телом у реки.

‑ Что?! – И это был не риторический вопрос. Конечно, прозвучавшая фраза – далеко не самое странное, что вылетало изо рта моей сестры, но случайнейшим образом она сказала такое, что я ушам своим не поверила. – Тело? То есть мертвое?

‑ Конечно же, мертвое. – Фин вскинула брови. – Будь оно живым, я бы сказала «мужчина», «женщина» или «человек». Семантика важна.

Я не обратила на это внимание.

‑ На нашей реке?

Она кивнула и отпила содовой.

‑ Судя по тому, где я видела машину шерифа, когда проезжала мимо – в миле или двух вверх по течению.

‑ Машину шерифа? – повторила я. Снова.

Фин обеспокоенно нахмурилась:

‑ У тебя какая‑то внезапная потеря слуха? – Она наклонилась и заговорила как можно громче в нескольких сантиметрах от моего лица: – Голова кружится? В ушах звенит?

Я легонько ее оттолкнула и плюхнулась в кресло.

‑ Нет, конечно. Я имела в виду, зачем там шериф?

‑ Чтобы держать людей подальше, естественно. Пока не явятся криминалисты и не решат, является ли это местом преступления или нет. – Фин отмахнулась от такой ничтожной проблемы, как убийство. – Но на самом деле это неважно.

Я словно рыбка‑гуппи беззвучно открывала и закрывала рот… Чтобы описать мои чувства, не хватало слов. Наконец мне удалось их подобрать:

‑ Неважно? То есть ты считаешь, что должна ввязаться в это, несмотря на то, что меньше чем в миле от нас недавно убили человека?

‑ Ну, не недавно, – сказала сестра, как если бы я была неспособна вести нормальную беседу. – Вот почему они ждут группу антропологов из университета.

Думаю, после «мертвого тела» простительно, что до меня доходило так медленно. «Группа антропологов» означала, что обнаружены обыкновенные кости. Однако мы же в Техасе, и на дворе лето. Жаркое, но сухое. Сколько времени требуется трупу, чтобы превратиться в скелет?

‑ Когда это произошло? – спросила я, перехватив Фин, как только она двинула за своим ноутбуком.

‑ Еще никто не знает. – Она нырнула под стол и заворошила какие‑то провода, тянущиеся к розетке на уровне пола. – Они только сегодня начали расследование.

‑ Нет, – обратилась я к пятой точке сестры, – я имела в виду, когда тело, скелет, неважно, обнаружили?

‑ Несколько дней назад. – Фин выползла обратно, выпрямилась и убрала с лица несколько выбившихся прядей. – Кто‑то строил мост, и они только начали, когда бригада наткнулась на череп и пару костей, а завтра антропологи из Техасского университета откопают остальное. Вот почему патрульная машина чертовски раздражает, ведь был такой шанс испытать, как записывает мой корональный визуализатор ауры…

Она начала рассказывать об устройстве, и я прекратила слушать. И попыталась разобраться, что там наговорил Бен Маккаллох в своем длинном и нудном перечне преступлений Гуднайтов. Что‑то о мосте, который они строили, поскольку тетя Гиацинта не позволяла им пересекать реку на своей земле. Не похоже на тетушку, но я отложила это на потом. Может, она объяснит все в ответном письме…

И тут слова Фин повернули мой «внимание‑неприятности‑прямо‑по‑курсу» выключатель:

‑ …так что это прекрасная возможность расширить мои исследования в измерении парафизических эффектов сверхъестественных феноменов.

‑ Погоди‑ка, – влезла я, когда она остановилась перевести дыхание. – Хочешь сказать, это, – я указала на штуковину на столе, – что‑то вроде детектора призраков, который ты планируешь использовать на ранчо Маккаллохов?

‑ Да нет же! – разгневалась сестра. – Это визуализатор спиритической энергии. Чем ты слушала?

Я прижала ладони к столу, надеясь, что холодная сланцевая поверхность охладит мой пыл.

‑ Послушай, Фин. Нельзя ходить по округе и разглагольствовать о сверхъестественных феноменах. Я хочу сказать, что в Остине довольно широкие взгляды, но мы не в Остине. Это маленький городок. И ты определенно не можешь использовать выявитель призраков или визуализатор энергии, или как там его, на земле Маккаллохов. Мы должны держаться в стороне… ты что делаешь?

Сестра продолжила открывать и закрывать шкафчики и ящики в мастерской.

‑ Пытаюсь найти измеритель электромагнитных полей среди вещей тети Ги. Мой закоротило в эксперименте на итоговом экзамене по физике.

‑ Тебе не нужен счетчик ЭМП. Тебе нужно обратить внимание. Это важно. – Я шагала по комнате вслед за Фин, разговаривая с ее затылком. Может, если вылить на нее целый поток слов, хоть некоторые из них просочатся в ее череп. – Маккаллохи уже обижены на тетю Гиацинту. Они пытаются построить мост, затем натыкаются на мертвое тело, и если разговоры о призраке еще больше осложнят им жизнь, их терпимость к чудачке‑охотнице за привидениями устремится к нулю.

‑ Ага! – Фин торжествующе извлекла из одного ящика нечто похожее на бластер.

‑ Это что еще такое? – невольно вырвалось у меня.

‑ Инфракрасный термометр, конечно же. Я знала, что он у нее есть. Кухонное оборудование значительно облегчает точное приготовление заклинаний. – Она продолжила поиски. – У нее и измеритель ЭМП есть. Во время работы важно знать, где электромагнитные поля.

Я попыталась воззвать к логике:

‑ Ранчо огромное, акров не счесть. Откуда ты узнаешь, где искать спиритические ауры или как их там?

Сестра одарила меня своим «не‑будь‑смешной» взглядом:

‑ В неглубокой могиле, естественно.

‑ О, это блестяще. Хуже незаконного проникновения может быть только одно – проникновение на место преступления. – Я захлопнула рукой дверь шкафа, который Фин начала было открывать. – Ты слушаешь, Фин?

Наконец она повернулась ко мне лицом.

‑ Мы никуда не будем проникать, – сказала она, будто излагая нечто очевидное. – Нас пригласили.

‑ Кто? – Для меня было очевидно лишь то, что нам там не обрадуются.

‑ Марк.

‑ Что еще за Марк?

‑ Один из антропологов. Мы познакомились в магазине. Это он рассказал, что завтра начнутся раскопки, и пригласил нас прийти посмотреть.

Сестра потянула было за дверцу шкафа, но я придержала ее рукой.

‑ Верно. Раскопки. Завтра. А не ночная охота за привидениями сегодня.

‑ Только в темноте можно увидеть Кирлиановую ауру[8]! – Так, сначала давит на психику. – К тому же, если пойдем сегодня ночью, у меня будут данные до и после раскопок. – А теперь пошли уговоры.

‑ Я не пойду.

Фин застыла и изумленно раскрыла рот, словно я сказала, что хочу на завтрак жареного котенка.

‑ Но ты должна! Исследования нужно проводить парами, чтобы дополнить субъективные впечатления.

Я убрала руку со шкафчика и вытянулась во весь рост – это, конечно, ненамного выше моей миниатюрной сестры, но я все равно очень постаралась.

‑ В нашей семье у меня единственная цель: убедить людей, что мы нормальные. До сих пор мне не то чтобы удавалось, но я не собираюсь делать все еще хуже, потворствуя твоему желанию проникнуть на чужую территорию.

‑ Но как еще мне испытать корональный визуализатор ауры?

‑ Проверь его на дяде Берте.

Щелк. Свет погас, и перестал жужжать кондиционер. Снова.

‑ Проклятье, Фин! – Во все еще затененной шторами мастерской стало темно, хоть глаз выколи.

‑ Это не я! – возмутилась сестра. – Видишь – дядя Берт не хочет, чтобы я испытывала прибор на нем.

‑ Мы в захолустье. Электричество вырубает все время, даже без твоей или дяди Берта помощи. – Это происходило так часто, что во всех комнатах были припрятаны фонарики. Я нащупала ящички и выдвинула один из них.

Чиркнула спичка, затем вспыхнул огонек – Фин зажгла одну из множества расставленных вокруг свечей. Их тоже сделала тетя Ги, но я редко ими пользовалась, поскольку не знала, какая декоративная, а какая несет в себе скрытое предназначение.

‑ Возможно, это призрак Маккаллохов, – сказала Фин. Танцующее пламя отбрасывало жуткие тени на ее лицо, каменные стены и черные шторы, превращая уютную комнату в нечто из страшной сказки.

‑ Не смешно. – Но поскольку я не была уверена, что это шутка, то спросила: – Призрак ведь не может миновать систему охраны?

‑ Нет, конечно, – заверила сестра. – Тетя Гиацинта свое дело знает. Вдобавок двадцать пять лет применения здесь белой магии усилили защиту до спектрального уровня эф‑пять – торнадо не прорвется.

В то время как я с некоторой тревогой представляла, действительно ли привидение эквивалентно сносящему дома торнадо, что‑то холодное и липкое прижалось к моей ноге. Я подскочила с испуганным визгом. В тусклом свете укоризненно сияли глаза Сэди, а остальные собаки ближе прижимались ко мне в поисках утешения.

‑ Черте что творится. – Стремясь вернуть рассудок, я нашла два фонарика и протянула один Фин. – Я пойду на улицу к коробке предохранителей. Собак не выпускай, а то они мне второй сердечный приступ устроят.

‑ Подожди. – Фин добралась до своего оборудования и вернулась с налобным фонариком, который надевала раньше. – Так у тебя обе руки будут свободны.

Фонарик я взяла, хотя знала, что буду чувствовать себя посмешищем, если его надену.

‑ Спасибо.

Я вышла через сени и с облегчением увидела, что снаружи не так темно, как казалось в доме. Солнце уже закатилось за большой гранитный утес на юго‑западе; в зловещих сумерках все вокруг отбрасывало тени, серебристо‑голубые и цвета индиго. Закат также принес легкий ветерок, развеявший часть дневной жары, и над головой скользили таинственные темные фигуры.

Летучие мыши. Я поежилась. Они жили в меловых пещерах, пронизывающих холмы, а в сумрак выбирались охотиться за жуками. Вообще‑то летучие мыши мне нравились, кроме тех случаев, когда я шла в темноте, пытаясь не думать о неизбежной ужасной судьбе каждого персонажа фильма ужасов, которому хватило дурости пойти ночью с фонариком проверять предохранители.

Коробка находилась за физическим и метафизическим барьерами дощатого забора. Дурацкое расположение. Я выскользнула за ворота, нутром ощущая перемены в воздухе. Может, потому что все еще думала о трупах. Охранные заклинания тети Гиацинты остановят призрака. Но они бессильны против маньяка с топором, разве что могут вызвать тошноту, вот только сомневаюсь, что это сильно ему помешает – при такой работе желудок должен быть крепким.

Мысль заставила меня двигаться быстрее, обгоняя собственные страхи. Тревога, тугим узлом завязавшаяся под ребрами, когда Фин упомянула невидимый противоторнадный эф‑пять, так и не ослабевала.

Болтовня сестры о призраках не должна была так меня напугать. Я же выросла возле дяди Берта, а моя кузина Дейзи общалась с мертвыми столько, сколько мы себя помним. Но сегодня вечером я не могла выбросить из головы картину холодной илистой воды, скользких скал и тонких бледных рук, которые тянутся...

Бриз взъерошил мои влажные волосы и принес розмариновый аромат шампуня, очистив мысли и воскрешая воспоминания. Я знала, отчего у меня так скрутило внутренности, почему тщательно запертые ментальные двери теперь гремели петлями. Частично из‑за спора с Беном Маккаллохом, но в основном из‑за Фин, упомянувшей Ла Йорону.

Плачущая женщина. Другой дух, другая река. Туристический поход в Голиад, фонарик и две малолетки с очень плохой затеей. Фин было двенадцать, мне одиннадцать, и мы тайком выскользнули из арендованного трейлера посмотреть на женщину в вуали, которая, как говорилось в легенде, оплакивала у реки своих утопленных малышей. Рассказы о том, что она заманивала живых детей навстречу смерти, не напугали нас достаточно, чтобы мы упустили возможность выследить привидение. Боже, как же мы были глупы.

Этот кошмар я помнила урывками. Темная вуаль, пепельная кожа когтистых рук... Вода, смыкающаяся у меня над головой. Но нет точных сведений о том, что случилось на реке и как мы с Фин выбрались.

А вот что случилось потом, я помню отчетливо. Отец пришел в ярость, когда после ночи безумных поисков наконец обнаружил своих мокрых, потрепанных дочерей. Всю дорогу домой он рычал что‑то вроде «ваша сумасшедшая мать» и «поощрять этот идиотизм». И более жуткие вещи: «суд», «судья» и «опека». Для меня это оказалось куда страшнее Ла Йороны.

Это потрясло даже маму. Родители никогда не были женаты, и я сомневалась в шансах отца получить опеку. Но даже в одиннадцать лет я не нуждалась в экстрасенсорных способностях, чтобы представить, как все обернется, если Фин начнет рассказывать судье о магии, заклинаниях и их значении для семейства Гуднайтов. Не после Ла Йороны и того, как мы чуть не стали жертвами собственной глупости.

Я никогда больше не хотела видеть на лице мамы тот потерянный и полный ужаса взгляд. И раз пытаться заставить измениться кого‑то еще – особенно Фин – бессмысленно, я решила, что изменюсь сама. Так что та ночь в Голиаде была последней, когда я говорила о призраках или магии с кем‑то помимо семьи.

До сегодняшнего дня.

Не знаю почему, но Ла Йорона странным образом пришла мне на ум даже раньше, чем о ней упомянула Фин. И я нарушила свое правило, заговорив о призраках с Беном Маккаллохом в тот момент, когда больше всего нужно было держать лицо.

Звук вернул меня в настоящее. Я замерла с одной рукой на коробке предохранителей и вслушалась в ночь, наполненную стрекотом сверчков. Звук донесся с земель Маккаллохов? Он был каким‑то потусторонним, и я его скорее почувствовала, нежели услышала. Некий глухой шум, как от низких частот в стерео, почти перекрываемый высоким тоненьким писком…

Нет, это летучие мыши. Темные фигурки, нырявшие вверх‑вниз в своем балете «Охота за жуками», теперь кружили в неестественном и паническом хаосе, будто на их внутренний компас кто‑то положил магнит. На моих глазах две мыши столкнулись, рухнули на землю и, приглушенно похлопав кожистыми крыльями, затихли.

Я затаила дыхание, горло сжалось. Меньше чем в полуметре от меня их маленькие черные тела неподвижно лежали в круге света от моего фонарика. Они сбили друг друга?

Я подалась вперед и, когда никто не шевельнулся, тронула одну мышь носком ботинка.

Не оглушенная. Мертвая.

Моя практичная половинка твердила, что нужно взять лопату и зарыть трупы так глубоко, чтобы собаки не откопали. А еще позвонить в службу отлова бездомных животных, чтобы мышей проверили на бешенство. Разве странное поведение не признак болезни?

Но ведьма во мне знала: бешенство не заставит радары двух летучих мышей настолько выйти из строя, чтобы их столкновение привело к смерти. Но тогда в чем дело?

«Не лезь в это, Ами».

Предзнаменование ни с чем не спутаешь. Любопытство и призраки несовместимы. Я знала это, даже если воспоминания были скользкими, как речной ил и холодные костлявые руки.

Ворвавшийся в сон телефонный звонок подействовал как сработавшая сигнализация и испугал меня достаточно сильно, чтобы разбудить. Ничего удивительного: во сне – когда наконец удалось в него провалиться – меня преследовали обряженные в нижнее белье скелеты верхом на козах, Бен Маккаллох на лошади загонял меня подальше от безопасного дома, а Фин сидела на крыльце и попивала ванильную колу.

Ну, по крайней мере в полудреме это показалось достаточно страшным. Спросонья я была так неуклюжа, что ответила на мобильник, айпод и книгу в мягкой обложке, прежде чем наконец нашла домашний телефон. Три большие собаки, дрыхнувшие рядом, не помогали. Наоборот, лишь усложняли задачу, даже когда я уже полностью пришла в себя.

‑ Уф‑ф‑хм, – сказала я. Просто блестяще.

‑ Амариллис, дорогая, – произнес кто‑то, очень похожий на тетушку Гиацинту. – Я должна тебе кое‑что сказать.

‑ Но вы в Китае. – Вот почему казалось, что она говорит из пещеры. Телефон нес голос через центр Земли.

‑ Да. Но твое письмо мне напомнило.

Ах, да. Мое сообщение с угрозами порубить козлиное дерево и сына тетушкиных соседей. Не думала, что получу ответ так скоро. И уж точно не ожидала жюльверновского телефонного звонка.

‑ О чем? – спросила я.

‑ Мне нужно, чтобы ты позаботилась о фауне.

‑ Что? – Я боролась с остатками сна. – Я забочусь. Фин смотрит за растениями, а я за животными.

‑ Милая, это бессмысленно. Просто пообещай, что позаботишься о нем.

‑ Обещаю, тетя Гиацинта. Не могу поверить, что вы позвонили только поэтому.

‑ Это очень важно для меня. Прости, что перекладываю ответственность на тебя, но я знаю, что лишь ты с этим справишься.

‑ Не волнуйтесь по этому поводу. – Интересно, эксцентричность моей тети может распространяться на абсолютно не магическую область? – Глаз не спущу.

‑ Обещаешь?

‑ Да, конечно. – Господи, сколько еще раз она будет спрашивать?

‑ Я должна убедиться, а то буду волноваться всю оставшуюся часть путешествия.

‑ Я обещаю, тетя Гиац…

Только я закончила третье заверение, как в ушах раздался хлопок, а узел в животе будто затянулся туже. Это вырвало меня из тумана прерванного сна, и я так резко села в кровати, что аж дыхание перехватило.

Собаки не лаяли. Они жались тяжелыми телами к моим ногам и дрожали, их бочкообразные грудные клетки вздымались от ужаса.

Медведь издал слабое испуганное хныканье. Наверное, я изобразила похожий звук, когда уставилась на возникший в изножье кровати столб света. Я оказалась в ловушке, придавленная собачьими тушами и собственным страхом. А свечение начало приобретать человеческие очертания...

 







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 414. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Понятие и структура педагогической техники Педагогическая техника представляет собой важнейший инструмент педагогической технологии, поскольку обеспечивает учителю и воспитателю возможность добиться гармонии между содержанием профессиональной деятельности и ее внешним проявлением...

Репродуктивное здоровье, как составляющая часть здоровья человека и общества   Репродуктивное здоровье – это состояние полного физического, умственного и социального благополучия при отсутствии заболеваний репродуктивной системы на всех этапах жизни человека...

Случайной величины Плотностью распределения вероятностей непрерывной случайной величины Х называют функцию f(x) – первую производную от функции распределения F(x): Понятие плотность распределения вероятностей случайной величины Х для дискретной величины неприменима...

Субъективные признаки контрабанды огнестрельного оружия или его основных частей   Переходя к рассмотрению субъективной стороны контрабанды, остановимся на теоретическом понятии субъективной стороны состава преступления...

ЛЕЧЕБНО-ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ НАСЕЛЕНИЮ В УСЛОВИЯХ ОМС 001. Основными путями развития поликлинической помощи взрослому населению в новых экономических условиях являются все...

МЕТОДИКА ИЗУЧЕНИЯ МОРФЕМНОГО СОСТАВА СЛОВА В НАЧАЛЬНЫХ КЛАССАХ В практике речевого общения широко известен следующий факт: как взрослые...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.008 сек.) русская версия | украинская версия