Глава 18. У ворот, ведущих к могилам, к моему величайшему облегчению, цирка не обнаружилось

 

У ворот, ведущих к могилам, к моему величайшему облегчению, цирка не обнаружилось. Лишь небольшая интермедия: группа протестующих против раскопок святого места с транспарантами, фургон службы новостей одного из телеканалов Остина и еще один – с фермы. Да шериф, поддерживающий порядок и обеспечивающий звуковое сопровождение.

Но я еще с дороги разглядела коренастую фигуру полицейского в хаки – зама Келли я узнаю издалека – и крепко вцепилась в руль.

‑ Думаешь, он в курсе, что мы были здесь прошлой ночью? – спросила у сестры.

Она точно знала, что я имею в виду.

‑ Ну, тот коп сказал Марку, что не собирается подавать рапорт. Но он мог упомянуть об этом за пончиками.

Вероятно, сохранить наши ночные приключения в тайне нереально. Тем более что в них вовлечена группа антропологов.

‑ Надеюсь, Дуэйн и Дженни ничего не скажут о привидении.

‑ О, они не скажут, – беспечно отмахнулась Фин. – Они трижды обещали.

Это прозвучало странно.

‑ Я думала, такое бывает только в Шотландии при заключении брака. Ты три раза называешь кого‑то своим супругом – и вы женаты.

‑ А откуда, по‑твоему, это пришло? Три обещания равны клятве.

Пока я медленно поворачивала к воротам, сестра бестактно разглядывала протестующих. Они отвечали тем же. Когда мы миновали репортера с большим микрофоном, Фин махнула рукой.

‑ В любом случае клятва не нерушимая, но вполне может предотвратить случайную утечку.

Притормозив перед закрытыми воротами, я подумала, что вряд ли могу доверять сестре. Я всегда считала «Эффект Фин» случайностью. Но если она знала о нем и использовала намеренно, а меня оставляла разбираться с последствиями, это бесило еще больше.

Легкий стук в окно напугал меня до крика. Спорим, это подняло настроение Келли на весь день?

Я опустила стекло. Делать это пришлось вручную – мы приехали на тетушкином внедорожнике, – так что у меня было достаточно времени, чтобы изобразить на лице выражение «мы не болтались там, где не следовало».

‑ Сегодня мы здесь на добровольных началах, – сказала я полицейскому. – С разрешения Марка Дельгадо.

Коп не спеша отыскал наши имена в списке, прикрепленном к планшету. Затем окинул долгим взглядом меня, Фин и машину.

‑ Ну, девочки, не попали в неприятности?

‑ Никак нет. – Мой голос прозвучал фальшиво, но, возможно, Келли и так бы мне не поверил. Он мог что‑то подозревать, но знай он, что мы преступили закон, не постеснялся бы это выяснить.

Полицейский подвигал челюстью, словно желая за что‑то в нас вцепиться, однако в конце концов открыл ворота.

‑ Вы двое в профессорском списке на вход. И в моем списке тоже, так что не суйте свои носы, куда не следует.

Я проехала вперед, держа руль точно по правилам и сохраняя скорость один километр в час. К несчастью, Фин не дождалась, пока окно полностью закроется, и открыла рот:

‑ Почему ты с ним так мила? У меня от него зубы сводит.

‑ Предпочитаю не противоречить властям. – Направляя машину по проселочной дороге, я взглянула на сестру: – На что ты жалуешься? Девяносто процентов времени он общается со мной.

‑ Ты наш самовыдвинутый представитель. Говоря с тобой, он подразумевает нас.

Несомненно, в этом она права. Посмотрев в зеркало заднего вида, я обнаружила, что темноволосая журналистка с фермы оставила расспросы протестующих и направилась к Келли. Затем они оба повернулись и уставились на наш «Труппер»… Ой, не к добру.

Дорога от шоссе к раскопкам была долгой, и большую ее часть мы проехали в молчании, прерываемом лишь ворчанием, когда машина налетала на выбоины. В конце пути я припарковалась возле джипа Марка. Университетский фургон стоял здесь же, возле тента, под которым Дженни опять занималась каталогизацией и упаковкой. Студентка махнула нам рукой, не отрываясь от работы.

Марк стоял на краю поля с одним концом рулетки в руках. Эмери удерживал другой, измеряя расстояние для Дуэйна и Лукаса, которые заново устанавливали колышки и натягивали бечевку, размечавшую поле на квадраты.

‑ Что случилось? – спросила я, поскольку точно знала, что прошлой ночью сетка была на месте.

‑ Здесь прошли коровы и повыдергивали половину колышков. – Марк взглянул через мое плечо на машину: – А где Фин?

‑ Утром она медлительна. – Я вернулась к важному вопросу: – Мне казалось, с этой территории убрали весь скот. – Потому‑то Бен и отлавливал отбившихся от стада животных в день нашего знакомства. – Ты уверен, что именно это произошло?

Марк указал на землю, на которой виднелись явные свидетельства незаконного передвижения скота.

‑ Похоже, обвалился забор. Бен со своими парнями этим займется.

В туалете «Пристанища» Джессика винила в падении ограды Безумного Монаха. Подобные выходки казались озорством по сравнению с фантомом, которого видела я. Означала ли эта улика, что монах и мое привидение – не одно и то же? Впрочем, сегодня ему удалось отложить раскопки.

Кстати, об отсрочках…

‑ Как доктор Дуглас относится к журналистскому цирку за воротами?

Марк посмотрел на навес, где профессор разговаривала с Дженни.

‑ Она видала и похуже. Пока папарацци и демонстранты остаются за воротами, она вряд ли может что‑то сделать.

Когда ребята полностью восстановили сетку, к нам присоединилась Фин. Марк принялся сматывать рулетку, а Лукас перешел прямо к делу:

‑ Ты рассказал им о записке?

‑ Еще нет, – ответил Марк.

‑ Какой записке? – одновременно спросили мы с Фин.

‑ Доктор Ди этим утром нашла на лобовом стекле грузовика записку, – объяснил Лукас, – где ей велели не мешать мертвым. Записка была написана красным...

Фин переварила услышанное.

‑ Красный – цвет власти. И, конечно, намек на кровь подразумевает угрозу.

‑ Какая мелодрама. – Марк пытался пошутить, но неудачно.

‑ Не знаю, чувак, – покачал головой Лукас. – Должно быть, это отвратительно, но... меня бросило в дрожь.

Анонимные предупреждения и впрямь вызывали дрожь. Красные чернила тревожили, поскольку и должны были напугать. Злобная выходка, всплывшая летним утром.

Если требовалось изменить настроение, мы могли рассчитывать на Эмери:

‑ Люди, вы уделяете слишком много внимания глупому озорству.

‑ Знаете, – решилась я, следуя логике прежних рассуждений, – если колышки выдернул человек, не мог ли это сделать автор записки? Думая, что отложит работы или напугает вас.

‑ Почему кто‑то хочет отвадить нас от раскопок? – спросил Эмери. – Тем останкам гораздо больше ста лет.

‑ Возможно, это старый семейный скандал, – предположил Лукас.

Дуэйн с энтузиазмом подхватил идею:

‑ Убийство столетней давности! Или новое тело, похороненное со старым.

‑ Сюжет для телешоу! – отрезал Эмери. – Именно об этом я и говорил. Что мы можем доказать без слепков зубов? Не установив причину смерти? Ничего. Только то, что неизвестный встретил свой конец у реки.

Я вступила в спор, потому что таким образом планировала выяснить личность призрака и обрести надежду:

‑ А что, если обстоятельства подойдут к таинственному исчезновению в определенный период времени?

‑ Это только косвенное доказательство, – сказал Эмери. – Да и убийцы давно нет.

‑ Это маленький городок, – возразила я. – Косвенных доказательств достаточно, чтобы осудить кого‑то в общественном мнении. И даже если участники мертвы, на семейной чести появится черное пятно.

Марк кивнул:

‑ «Грехи отцов» и все такое.

Я подумала о Джо Келли, которого ненавидели в трех поколениях.

‑ Точно.

‑ Записка еще у вас? – спросила Фин.

Марка, казалось, удивил этот вопрос.

‑ Думаю, доктор Ди могла ее сохранить. А что?

‑ Вы могли бы проверить ее на наличие следов. – Сестра кивнула в сторону тента: – Дженни разбирается в криминалистике. Она могла бы снять отпечатки пальцев или что‑то подобное. А я определенно хотела бы увидеть...

‑ И громко закричать, – нетерпеливо оборвал Эмери. – Кем ты себя считаешь? Нэнси Дрю?

‑ Эй! – Я рассердилась, поскольку никто, кроме меня, не смеет наезжать на мою сестру.

Марк сурово вторил мне:

‑ Остынь, парень.

Фин осталась невозмутима.

‑ Книги про Нэнси совершенно неправдоподобны. Ты представляешь, насколько повредился бы мозг этой особы, если бы ее так часто лупили по голове или травили хлороформом?

‑ Повреждение мозга? – Вопрос доктора Дуглас заставил нас подскочить на месте. Парни смотрели на нее с виноватым щенячьим выражением на лицах, а она продолжала: – Думаю, это единственная причина, по которой вы можете стоять здесь и чесать языками в то время, когда надо раскапывать скелет. Сам по себе он не вылезет.

Эмери, Лукас и Дуэйн поспешили прочь, а доктор Дуглас обратила недовольный взгляд на нас с Фин.

‑ Если я позволю вам двоим работать на раскопках, вы будете помогать? И не станете больше отвлекать моих студентов от дела?

Я решительно кивнула. Фин, стоявшая позади меня, очевидно, тоже дала какой‑то удовлетворительный ответ, так как доктор Дуглас окинула нас долгим холодным взглядом и бросила Марку:

‑ Покажи им, что делать, и обеспечь всем необходимым.

Я выдохнула лишь тогда, когда она отвернулась и двинулась вниз по холму, на ходу вынимая из кармана телефон.

‑ Я ей не нравлюсь, – сказала Фин.

‑ Поверь мне, – возразил Марк, – если бы ты ей не нравилась, тебя бы здесь не было.

Он повел нас вверх по холму, к яме, где вчера копалась Лила и где колышки ограничивали участок примерно два на два метра – такой же, как на первом раскопе ближе к реке.

‑ Выбирайте место. Любой квадрат в размеченной сетке. Мы хотим попытаться найти еще части этого скелета, чтобы был повод раскопать всю территорию.

Фин указала на его планшет:

‑ План секции?

‑ Да. Я буду отслеживать, кто где копает и в каком квадрате мы найдем артефакт.

По просьбе моей сестрички Марк передал ей планшет, похоже, теряясь в догадках, зачем он ей.

‑ Пока это лишь пустой граф.

‑ Это все, что мне нужно, – заверила его Фин и достала из кармана джинсов кулон из тусклого камня. Марк наблюдал за действом со снисходительным любопытством. Мне же хотелось спрятаться в яме и с головой накрыться брезентом.

«Черт, Фин. Ты можешь привлечь еще больше внимания?»

Ладно, справедливости ради, она могла. Не возражая, не размахивая руками и не читая заклинаний, Фин просто держала кулон над нарисованной от руки картой. Оценивала изменения во вращении камня и передвигала руку, пока он не очертил тесный круг над маленькой территорией.

‑ Что она делает? – возбужденным шепотом спросил Марк, словно не желая нарушать концентрацию Фин.

‑ Выбирает место. – Я пожала плечами, будто в этом не было ничего странного. Будто я не злилась на сестру, которая размахивает флагом психа при любой возможности.

Простое гадание занимало секунды, и я надеялась, что его воспримут как театрализованную замену «абра‑швабра‑кадабра». Поблизости находился лишь Марк, и он уже составил мнение о нас, но я четко сознавала, что и другие студенты с любопытством поглядывают в нашу сторону.

‑ Джи‑три, – сказала Фин и вернула Марку планшет. – Бинго.

Марк ухмыльнулся, а когда я сказала: «Пожалуйста, не поощряй ее», вновь рассмеялся и жестом велел следовать за ним.

‑ Идемте. Я покажу, что делать. После вчерашнего я не собираюсь спрашивать, как вы двое решили, где копать.

Он дал нам сито, лопатки и кисти. Идея заключалась в том, чтобы снимать грязь на наших участках тонкими слоями и просеивать ее в поисках мелких предметов. Если наткнемся на что‑то, напоминающее кость, надо очистить ее от грязи кисточками. И при этом проявлять осторожность, чтобы не поцарапать артефакты острыми краями инструментов.

Едва Марк ушел, я села на корточки и уставилась на Фин. Я взяла квадрат с ней по соседству, и поскольку мы располагались не так уж далеко от остальных, заговорила тихо:

‑ Это и был твой эксперимент? Тот, о котором ты говорила прошлой ночью?

‑ Да, но «эксперимент» не совсем правильное слово. – Сестра сняла лопаткой первый кусок дерна. – Это простейшее заклинание локализации. Хотя мне любопытно, чем все обернется.

‑ Что ты использовала?

Она бросила мне кулон, и я автоматически его поймала. Белый и весит меньше, чем я ожидала.

‑ Это кость?

‑ Не человеческая, конечно. – Фин протянула руку, и я вернула кулон. – И все же она должна сработать. Алхимия, правило сто один. Подобное привлекает подобное.

‑ Святый Боже, Фин! – Головы соседей дернулись, как луговые собачки, и я вновь понизила голос: – У наших дверей уже крутятся репортеры, а половина городка думает, что я охотница за привидениями.

‑ Тогда какая разница? – удивилась сестра. – Ты хочешь найти что‑то полезное или нет?

Я хотела. Ладони, казалось, щекотали воспоминания о вчерашних раскопках, по рукам бежали мурашки от грязи и открытий. Не знаю, что из этого было моей собственной реакцией, а что – следствием… последних событий.

Но Фин права. Я должна узнать, что меня преследует. Иначе все остальное не будет иметь значения.