Ругань, насмешка, пристыживание, обзывание

Подобные сообщения могут оказать разрушительное воз­действие на «образ-Я» ребенка. Они могут заставить ребенка почувствовать себя недостойным, плохим, нелюбимым.

Наиболее частая реакция детей на подобные высказыва­ния — бумерангом вернуть их родителям («А ты— большой ворчун», «Еще надо посмотреть, кто из нас лентяй»).

Когда ребенок получает подобное сообщение от родите­ля, стремящегося повлиять на него, маловероятно, что это влияние будет реализовано. Вместо этого ребенок может оп­равдать себя и свести на нет родительскую несправедливую оценку («Я вовсе не выгляжу вульгарно, покрасив глаза», «Это несправедливо и смешно!»).

9. Интерпретация, анализ, постановка диагноза.

Такие сообщения коммуницируют ребенку, что родитель его разгадал, «вычислил», знает, каковы мотивы ребенка и почему он так ведет себя. Подобный родительский «психо­анализ» может угрожать ребенку и вызывать фрустрацию.

Если анализ или интерпретация родителя оказываются правильными, ребенок может почувствовать себя в смуще­нии и замешательстве из-за того, что его выставили напо­каз («Тебе никто не назначает свиданий потому, что ты слишком застенчива», «Ты так ведешь себя, чтобы привлечь внимание!»).

Когда анализ или интерпретация родителя оказываются ложными, что и бывает в большинстве случаев, ребенок чувствует злость из-за несправедливого обвинения («Я не­завистлива, это абсурдно?»). Дети часто приобретают уста­новку превосходства родителей («Ты думаешь, что ты так много знаешь?»). Родители, часто подвергавшие своих детей анализу, коммуницируют им свое чувство превосходства, то, что они умнее и мудрее.

Высказывания типа «Я знаю, почему...» и «Я вижу тебя насквозь» зачастую сразу же обрывают дальнейшую комму­никацию и приучают ребенка воздерживаться от обсужде­ния своих проблем с родителями.

10. Утешение, успокаивание, сочувствие, поддержка, помощь Такие сообщения вовсе не так полезны, как считают большинство родителей. Успокаивание и утешение ребенка, когда он взволнован чем-то, может просто убедить его в том, что вы не понимаете его («Ты не стал бы так говорить, если бы знал, как мне страшно»).

Родители утешают и успокаивают потому, что испыты­вают дискомфорт, если их ребенок огорчен, разочарован, ему больно, обидно и т. п. Подобные сообщения говорят о том, что вы просто хотите, чтобы он перестал испытывать эти чувства и переживания («Не переживай, и все будет в порядке»).

Дети могут усмотреть в утешении попытки изменить их и часто не доверяют взрослым («Ты так говоришь, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше»).

Обесценивание чувства, которое испытывает ребенок, и успокаивание его часто прерывает дальнейшую внутреннюю работу, потому что ребенок чувствует, что вы хотите, что­бы он перестал испытывать то, что чувствует в данный момент (непринятие чувств ребенка).

Расследование, допрос, вопросы

Вопросы, которые вы задаете, могут коммуницировать детям ваш недостаток доверия, подозрение или сомнение («Ты вымыл руки, как я тебе сказала?»). Кроме того, дети рассматривают некоторые вопросы как попытку поставить их в трудное положение, «загнать в угол», повод, чтобы «пилить их («Сколько времени ты учил уроки? Только час. Прекрасно, ты вполне заслуживаешь тройки на предстоящем экзамене»).

Дети часто ощущают угрозу, исходящую от вопросов, особенно если они не понимают, почему родители спраши­вают их. Заметьте, как часто дети говорят: «Почему ты спра­шиваешь об этом?» или «К чему ты клонишь?»

Когда вы задаете вопросы ребенку, решающему с вами проблему, он может «заподозрить, что вы собираете дан­ные, чтобы решить эту проблему за него, давая ему свое собственное решение («Когда ты это почувствовал? Это имеет отношение к школе? Что случилось в школе?»). Дети, напротив, часто не хотят, чтобы родители преподносили им готовые решения их проблем («Если я расскажу своим роди­телям, они тут же скажут, что должен делать»).

Когда вы задаете вопросы партнеру, разрешающему с вами проблему, каждый ваш вопрос ограничивает свободу личности говорить о том, о чем он хочет, в том смысле, что каждый вопрос задает определенное направление отве­та. Когда вы спрашиваете: «Когда у тебя появилось это чувство?», — вы тем самым требуете от личности говорить только о начале чувства и более ни о чем. Именно поэтому возникает столь сильный дискомфорт, например, в суде во время перекрестного допроса — вы ощущаете, что дол­жны рассказывать вашу историю, точно следуя поставлен­ным вопросам. В силу этого вопрос — вовсе не лучший метод облегчения коммуникации для другого и, напри­мер, может сильно ограничить его свободу.

12. Уход, отвлечение внимания, развлечение, юмор (по­пытка превратить в шутку)

Такие сообщения могут коммуницировать ребенку то, что вы не заинтересованы в нем, не уважаете его чувства или откровенно отвергаете его.

Дети в большинстве своем совершенно серьезны и пол­ны решимости, когда у них возникает нужда о чем-либо поговорить. Когда вы шутите над тем, что их волнует, они чувствуют себя обиженными и отвергнутыми.

Отбрасывание и обесценивание чувств детей или отвле­чение их внимания оказывается успешным в данной сию­минутной ситуации, однако чувства личности так легко не исчезают. Они часто неожиданно обнаруживаются позднее. Отброшенные проблемы редко бывают решенными про­блемами.

Дети, как и взрослые, хотят быть услышанными и по­нятыми с уважением. Если их родители будут отмахи­ваться от них, они скоро научатся обсуждать свои важ­ные проблемы и чувства где-то и с кем-то вне родитель­ского дома.

Каждая серия описанных упражнений и заданий может составить содержание отдельной встречи родительской груп­пы. При этом следует выслушивать всех участников груп­пы, активно интересоваться их впечатлениями, чувствами и следить за динамикой родительских установок.

Приводим еще один вариант групповых занятий с ро­дителями (Бодалев А.А., Столин В.В., 1989).