Народы России в первой половине XIX в. Национальная политика самодержавия. Кавказская война 7 страница

Консервация феодальных институтов делала страну неконкурентоспособной в новых истори­ческих условиях.

В структуре экспорта преобладало сырье: лес, лен, пушнина, нефть. Почти 50 % экспортных операций занимал хлеб. На рубеже XX в. Россия ежегодно поставляла за рубеж до 500 млн пудов зерновых. Причем, если за все пореформенные годы общий объем экспорта увеличился почти в 3 раза, то вывоз хлеба — в 5,5 раза. По сравнению с дореформенной эпохой экономика России развивалась быстро, однако определенным тормозом для развития рыночных отношений были неразвитость рыночной инфраструктуры (отсутствие коммерческих банков, сложность получе­ния кредитов, доминирование в кредитной системе государственного капитала, низкие стандар­ты деловой этики), а также наличие государственных институтов, не совместимых с рыночной экономикой. Выгодные государственные заказы привязывали русских предпринимателей к са­модержавию, толкали их на союз с помещиками. В российской экономике сохранялась многоук- ладность. Натуральное хозяйство соседствовало с полуфеодальным помещичьим, мелкотоварным хозяйством крестьян, частным капиталистическим хозяйством и казенным (государственным) хозяйством. Вместе с тем, вступив на путь создания рынка позже ведущих европейских стран, Россия широко использовала накопленный ими опыт организации производства. Важную роль в создании первых русских монополистических объединений играл иностранный капитал. Так, братья Нобель и компания Ротшильда создали картель в нефтяной промышленности России.

Специфической особенностью развития рынка в России являлась высокая степень концент­рации производства и занятой в нем рабочей силы: восемь крупнейших сахарозаводчиков сосре­доточили в начале XX в. в своих руках 30 % всех сахарных заводов страны, пять крупнейших нефтяных кампаний — 17 % всей добычи нефти. В результате основная масса рабочих стала кон­центрироваться на крупных предприятиях с численностью трудящихся свыше тысячи человек. В 1902 г. на таких предприятиях трудилось свыше 50 % всех рабочих России. Перед революцией 1905-1907 гг. в стране насчитывалось свыше 30 монополий, включая такие крупные синдика­ты, как «Продамет», «Гвоздь», «Продвагон». Самодержавная власть содействовала росту числа монополий, проводя политику протекционизма, ограждая русский капитал от иностранной кон­куренции. В конце XIX в. были значительно повышены пошлины на многие импортные това­ры; на чугун они были увеличены в 10 раз, на рельсы — в 4,5 раза. Политика протекционизма позволяла растущей русской промышленности выдерживать конкуренцию со стороны развитых стран Запада, однако она вела к усилению экономической зависимости от иностранного капи­тала. Западные предприниматели, лишенные возможности ввозить в Россию промышленные товары, стремились расширить экспорт капиталов. К 1900 г. иностранные вложения составляли 45 % всего акционерного капитала в стране. Выгодные казенные заказы подталкивали русских предпринимателей на прямой союз с помещичьим сословием, обрекая буржуазию России на политическое бессилие.

Вступая в новое столетие, страна должна была в кратчайший срок решить комплекс проблем, касавшихся всех основных сфер общественной жизни: в политической сфере — использовать до­стижения демократии; на основе конституции, законов — открыть доступ к управлению обще­ственными делами всем слоям населения; в сфере экономики — осуществить индустриализацию всех отраслей, превратить деревню в источник капиталов, продовольствия и сырья, необходимых для индустриализации и урбанизации страны; в сфере национальных отношений — не допустить раскола империи по национальному признаку, удовлетворив интересы народов в области само­определения, и способствовать подъему национальной культуры и самосознания; в сфере внешних экономических связей — из поставщика сырья и продовольствия превратиться в равноправного партнера в индустриальном производстве; в сфере религии и церкви — покончить с отношения­ми зависимости между самодержавным государством и церковью, обогатить философию, трудо­вую этику православия с учетом установления в стране буржуазных отношений; в сфере оборо­ны — модернизировать армию, обеспечить ее боеспособность благодаря использованию передовых средств и теорий ведения войны.

На решение этих первоочередных задач оставалось совсем немного времени — мир стоял на пороге невиданной по размаху и последствиям войны, распада империй, передела колоний, эко­номической, научно-технической и идеологической экспансии. В условиях жесткой конкуренции на международной арене Россия, не закрепившись в ряду великих держав, могла быть отброшена далеко назад.

Земельный вопрос. Позитивные сдвиги в экономике затронули также аграрную сферу, хотя и в меньшей степени. Феодальное дворянское землевладение было уже ослаблено, но частнов­ладельческий сектор еще не окреп. Из 395 млн десятин в европейской части России в 1905 г. общинные наделы составляли 138 млн, земли казны — 154 млн, а частные — всего 101 млн (при­мерно 25,8 %); из них половина принадлежала крестьянам, а другая — помещикам. Характерной чертой частного землевладения был его латифундиальный характер: в руках примерно 28 тыс. владельцев было сосредоточено три четверти всей владельческой земли, в среднем около 2,3 тыс. десятин на каждого. При этом 102 семьи владели имениями, свыше 50 тыс. десятин каждое. По этой причине их владельцы сдавали земли и угодья в аренду.

Формально выход из общины был возможен уже после 1861 г., однако к началу 1906 г. из общины вышли всего 145 тыс. хозяйств. Сборы основных продовольственных культур, а также их урожайность росли медленно. Доход на душу населения составлял не более половины от со­ответствующих показателей Франции и Германии. Из-за недостатка капиталов и использования примитивных технологий производительность труда в сельском хозяйстве России была чрезвы­чайно низкой.

Одним из главных факторов низкого уровня производительности и доходов крестьян была уравнительная общинная психология. Среднее немецкое крестьянское хозяйство в это время име­ло в 2 раза меньше посевов, но в 2,5 раза большую урожайность, чем в более плодородном рос­сийском Черноземье. Сильно различались и надои молока. Другая причина низкой урожайности основных продовольственных культур — господство в российской деревне отсталых систем поле­водства, использование примитивных сельскохозяйственных орудий — деревянных сох и борон. Несмотря на то, что импорт сельскохозяйственной техники вырос с 1892 по 1905 гг. по меньшей мере в 4 раза, более 50 % крестьян земледельческих районов России не имели усовершенствован­ного инвентаря. Намного лучше были оснащены помещичьи хозяйства.

Тем не менее темпы роста производства хлеба в России были выше темпов прироста населения. По сравнению с пореформенным временем средние годовые урожаи хлеба выросли к началу века с 26,8 млн т до 43,9 млн т, а картофеля — с 2,6 млн т до 12,6 млн т. По объему валовой хлебной продукции Россия к началу XX в. была в числе мировых лидеров. Правда, славу мирового экспор­тера зерна Россия завоевала за счет голода собственного населения, а также относительной малочис­ленности городского населения. Русские крестьяне питались в основном растительной пищей (хлеб, картофель, крупа), реже потреблялась рыба и молочные продукты, еще реже — мясо. В целом кало­рийность пищи не соответствовала затрачиваемой крестьянами энергии. В случае нередких неуро­жаев крестьянам приходилось голодать. В 1880-х гг. после отмены подушной подати и понижения выкупных платежей материальное положение крестьян улучшилось (хотя сельскохозяйственный кризис в Европе сказался и на России), цены на хлеб упали. В 1891-1892 гг. сильная засуха и не­урожай охватили 16 губерний Поволжья и Черноземья. От голода погибло около 375 тыс. человек. Различного масштаба недороды случались также в 1896-1897, 1899, 1901, 1905-1906, 1908,1911 гг. В начале XX в. в связи с неуклонным расширением внутреннего рынка уже более половины товар­ного хлеба шло на внутреннее потребление.

Отечественное сельское хозяйство покрывало значительную часть потребностей обрабатыва­ющей промышленности в сырье. Лишь текстильная и отчасти шерстяная отрасли испытывали потребность в импортных поставках сырья.

Вместе с тем наличие множества пережитков крепостничества серьезно сдерживало развитие русской деревни. Огромные суммы выкупных платежей (бывшие помещичьи крестьяне выплати­ли к концу 1905 г. вместо первоначальных 900 млн руб. — более 1,5 млрд, такую же сумму вмес­то первоначальных 650 млн руб. крестьяне заплатили за государственные земли) были выкачаны из деревни и не пошли на развитие ее производительных сил.

Уже с начала 1880-х гг. все отчетливее проступали признаки нараставших кризисных явле­ний, приводивших к росту социальной напряженности в деревне. Капиталистическая перестройка помещичьих хозяйств шла крайне медленно. Лишь немногие помещичьи имения были очагами культурного влияния на деревню. Крестьяне по-прежнему представляли собой подчиненное сосло­вие. Основу сельскохозяйственного производства составляли малотоварные семейные крестьянс­кие хозяйства, дававшие в начале века 80 % зерна, подавляющую часть льна и картофеля. Лишь сахарную свеклу выращивали в относительно крупных помещичьих хозяйствах.

Правительство постоянно занималось вопросами сельского хозяйства. В 1883-1886 гг. была отменена душевая подать, в 1882 г. был учрежден «Крестьянский поземельный банк», выдавав­ший крестьянам ссуды для покупки земли. Однако эффективность принятых мер была недоста­точной. Социальная напряженность в деревне в начале XX в. выливается в настоящие крестьян­ские восстания, ставшие предвестниками надвигающейся революции.

Реформы С. Ю. Витте. К началу XX в. положительный потенциал реформ 1861 г. был частично исчерпан, а частично выхолощен консервативными кругами после убийства в 1881 г. Александра II. В срочном порядке власть должна была решить целый ряд первоочередных задач: стабилизиро­вать рубль, развивать пути сообщения, найти новые рынки сбыта отечественной продукции.

Серьезной проблемой к концу XIX в. становится малоземелье. Не в последнюю очередь оно было связано с демографическим взрывом, начавшимся в стране после отмены крепостного права. Снижение смертности при сохранении высокой рождаемости вело к росту численности земле­владельческого населения (до 86 млн к 1900 г.), что при сохранении тех же размеров земель­ных наделов приводило к уменьшению показателя доли крестьянской земли на душу населения. И это стало к началу XX в. серьезной проблемой для власти, так как образовался порочный круг избытка рабочих рук. Низкие доходы большинства населения делали российский рынок малоем­ким и мешали развитию промышленности. По сравнению с нормами западных стран российского крестьянина нельзя было назвать малоземельным в том смысле, как было принято считать в Рос­сии, однако при существовавшей системе землепользования, даже обладая земельным наделом, крестьянин голодал. Одна из причин этого — низкая урожайность крестьянских полей. К 1900 г. она составляла всего лишь 39 пудов (5,9 ц) с одного гектара.

Проводником нового правительственного курса, явившегося важнейшей причиной невиданно­го ранее промышленного подъема, стал выдающийся российский реформатор граф Сергей Юль- евич Витте (1849-1915 гг.). В течение 11 лет он занимал ключевой пост министра финансов. Витте был сторонником комплексной модернизации народного хозяйства России и одновременно оставался на консервативных политических позициях. Вслед за министром финансов Н. X. Бунге, Витте стал развивать идею продолжения аграрной реформы и устранения общины. В это время в российской деревне преобладала уравнительно-передельная община, осуществлявшая каждые 10-12 лет передел общинных земель. Угрозы переделов, а также чересполосица лишали крестьян стимулов к развитию хозяйства. Это — важнейшая причина, по которой Витте из «славянофиль­ствующего сторонника общины превратился в ее убежденного противника». В свободном крес­тьянском «Я», освобожденном частном интересе Витте видел неисчерпаемый источник развития производительных сил деревни. Ему удалось добиться принятия закона, ограничивающего роль круговой поруки в общине. В дальнейшем Витте планировал постепенно перевести крестьян от общинного к подворному и хуторскому хозяйству.

Ситуация в экономике требовала неотложных мер. Обязательства, принятые на себя пра­вительством по выкупным платежам помещикам, обильное финансирование промышленности и строительства из казны, высокие расходы на содержание армии и флота привели российскую экономику к серьезному финансовому кризису. В этих условиях создание собственной промыш­ленности, по мнению Витте, являлось не только коренной экономической, но и политической задачей. Без развития промышленности невозможно совершенствование земледелия в России. По­этому, каких бы усилий это ни потребовало, необходимо выработать и неуклонно придерживаться курса на первоочередное развитие промышленности. Целью нового курса Витте было догнать про- мышленно развитые страны, занять прочные позиции в торговле с Востоком, обеспечить актив­ное внешнеторговое сальдо. План мимнистра предусматривал ускоренное промышленное развитие страны в течение двух пятилетий. До середины 1880-х гг. С. Ю. Витте смотрел на будущее России глазами убежденного славянофила и выступал против ломки «исконно русского строя». Однако со временем он для достижения поставленных целей совершенно перестроил на новых началах бюд­жет Российской империи, осуществил кредитную реформу, справедливо рассчитывая ускорить темпы промышленного развития страны. Благодаря Витте постоянным колебаниям стоимости рубля с введением в 1897 г. золотого стандарта пришел конец. Денежная реформа в целом была хорошо задумана и осуществлена. Фактом остается то, что с введением золотого рубля страна за­была о существовавшем еще недавно «проклятом» вопросе неустойчивости российских денег. По золотому запасу Россия опередила Францию и Англию. Все кредитные билеты свободно обмени­вались на золотую монету. Государственный банк выпускал их в количестве, строго ограниченном действительными потребностями обращения. Доверие к русскому рублю, чрезвычайно низкое на протяжении всего XIX в., в годы, предшествовавшие началу мировой войны, было полностью вос­становлено. Действия Витте способствовали бурному росту российской промышленности. Чтобы решить проблему инвестиций, необходимых для создания современной индустрии, Витте привлек иностранные капиталы в размере 3 млрд золотых рублей. Лишь в железнодорожное строитель­ство было вложено не менее 2 млрд руб. Железнодорожная сеть в короткий срок была удвоена. Железнодорожное строительство способствовало быстрому росту отечественной металлургической и угольной промышленности. Производство чугуна выросло почти в 3,5 раза, добыча угля — в 4,1 раза, процветала сахарная промышленность. Построив Сибирскую и Восточно-Китайскую железные дороги, Витте открыл для колонизации и хозяйственного освоения огромные пространс­тва Маньчжурии.

В своих преобразованиях С. Ю. Витте нередко сталкивался с пассивностью, и даже с сопротив­лением царя и его окружения, которые считали его «республиканцем». Радикалы и революционе­ры, наоборот, ненавидели его «за поддержку самодержавия». Не нашел реформатор общего языка и с либералами. Начав свою государственную деятельность искренним и убежденным сторонником неограниченного самодержавия, он закончил ее как автор манифеста 17 октября 1905 г., ограни­чившего в России монархию.

Русско-японская война. Громадные потрясения в стране вызвала вспыхнувшая зимой 1904 г. Русско-японская война. Ее глубинные причины крылись в геополитических устремлениях пра­вящих кругов обеих стран. Россия, в отличие от стран Западной Европы, поздно вышла на сцену мировой политики. Стремясь обеспечить свои великодержавные интересы в тихоокеанском реги­оне, а также экономически освоить свои дальневосточные территории, Россия сделала ставку на территориальную экспансию в дальневосточные земли Китая, Японии и Кореи.

Российская империя не имела на востоке незамерзающих портов, поэтому она искала место для них в теплых морях. В 1860 г. ослабевший Китай под давлением России отдал ей восточ­ное побережье Маньчжурии от Амура до реки Ялу, затем Россия присоединила остров Сахалин. В 1898 г. Россия арендовала у Китая на 25 лет Ляодунский полуостров, который перед этим пыта­лась захватить Япония. Здесь началось строительство русской военно-морской базы Порт-Артур. Экономический подъем в России в этот период (и прежде всего строительство Транссибирской магистрали) позволил на рубеже веков приступить к экономическому освоению дальневосточных территорий империи. Россия выторговала право на строительство железной дороги в Маньчьжу- рии, Для того чтобы сохранить контроль над Маньчьжурией, Россия стремилась контролировать и Корею. Русские деловые люди из придворных кругов получили концессию на разработку лес­ных богатств вдоль берега реки Ялу в Северной Корее. И здесь интересы России столкнулись с интересами быстро развивающейся Японии.

Экспансия России на Дальнем Востоке создала угрозу военного конфликта с Японией, кото­рый стал фактом после неудавшихся переговоров о судьбе Кореи. Расстановка сил на междуна­родной арене была такова: Япония заручилась поддержкой Англии и заключила с ней договор. Столкнув Россию и Японию, Англия надеялась тем самым ослабить Россию. Россия обратилась за поддержкой к Франции, однако последняя существенной поддержки ей не оказала.

В России традиционно не считали Японию серьезным противником. Часть российской правя­щей элиты во главе с министром внутренних дел В. К. Плеве рассчитывали с помощью разжи­гания «маленькой победоносной войны» с Японией укрепить авторитет самодержавной власти и обуздать оппозиционные силы внутри страны.

В отсутствие достоверной информации в силу закрытости японского общества верховная власть до последних часов перед нападением Японии не верила в возможность начала войны. После не­удачных переговоров с японским послом в России неожиданно для русских в ночь на 27 января 1904 г. японцы атаковали русскую эскадру, стоявшую в Порт-Артуре. Манифестом от 27 января 1904 г. Николай II объявил войну Японии.

Русско-японская война оставила в народной памяти примеры несгибаемого мужества матро­сов, солдат, офицеров. Символом верности воинскому долгу стал подвиг экипажей крейсера «Ва­ряг» и канонерки «Кореец», принявших неравный бой в корейском порту Чемульпо. Однако не меньше было и примеров непрофессионализма, просчетов в военном и политическом руководстве. Тактика боя и вооружения не были приспособлены к дальневосточному театру военных действий. Предложения адмирала Макарова сосредоточить все усилия на наращивании сухопутной армии на Дальнем Востоке были отвергнуты. Численность сухопутных войск России в три раза уступала численности японской армии; русский флот также по многим параметрам уступал флоту Японии. Основные современно оснащенные русские военные силы были сосредоточены в Европейской Рос­сии. В силу низкой пропускной способности Транссиба прибытие пополнений можно было ожи­дать лишь через пять-шесть месяцев после начала мобилизации.

В результате одно поражение следовало за другим. В декабре 1904 г. после 239 дней осады был сдан Порт-Артур. Вместе с флагманским кораблем порт-артурской эскадры погибли адми­рал С. О. Макаров и художник-баталист В. В. Верещагин. Благодаря полному превосходству сил, решительности и умелому маневрированию японцы на начальном этапе войны получили явное преимущество, тем не менее уже летом 1904 г. Япония через посредников обратилась к русскому правительству с предложением мирных переговоров. Петербург ответил решитель­ным отказом. В конце февраля 1905 г. под Мукденом произошло самое крупное сухопутное сра­жение русско-японской войны. С обеих сторон в нем участвовало свыше 660 тыс. человек. После ожесточенного сражения, продолжавшегося почти две недели, русская армия под командованием А. Н. Куропаткина была вынуждена отступить. Хотя современники назвали это сражение мук- денской катастрофой, японцы, потеряв свыше 70 тыс. человек убитыми и ранеными (потери русских войск — 59 тыс. убитыми и 22 тыс. пленными), выиграли лишь территории. После этого сражения японские сухопутные силы воевать практически не могли. Как признавал впос­ледствии главнокомандующий сухопутными частями в Маньчжурии маршал Ояма, японская армия, с большим трудом одержав победу под Мукденом, «надорвалась». Несомненный психо­логический перевес дала японцам Цусима. В Цусимском сражении 14-15 (27-28) мая 1905 г. в Корейском проливе (у острова Цусима) были потоплены шесть из восьми русских эскадрен­ных броненосцев. Часть судов была захвачена японцами. В их руках оказался командующий российской эскадрой адмирал Рождественский. В то же время японская эскадра адмирала Того не потеряла ни одного крупного корабля. Тем не менее через три дня после Цусимы Япония в третий раз через президента США запросила мира. Проиграв ряд сражений, мощная рос­сийская империя еще могла, собрав силы, раздавить противника. Военный и экономический потенциал России не был исчерпан, более того, стали проявляться ее преимущества. Однако, учитывая нарастание пораженческой истерии, разжигаемой либеральными и революционными кругами, развитие революционных событий в стране, Николай II согласился на мирные перего­воры. Была и другая причина: отказ в дальнейшей финансовой помощи со стороны Франции в случае продолжения войны.

С. Ю. Витте, бывшему всегда противником войны с Японией, было доверено возглавить рос­сийскую делегацию на мирных переговорах в американском городе Портсмуте. В итоге пере­говоров российская делегация отказалась принять японские требования денежной контрибуции и ограничения права России держать флот на Дальнем Востоке. За Россией сохранялось также право эксплуатации построенной ею железной дороги на севере Маньчжурии. Однако, согласно мирному договору от 23 августа 1905 г., Россия передала Японии арендные права на Порт-Артур, уступила южную часть Сахалина (северная осталась русской), отказалась в пользу Японии от своих претензий на Корею, освободила территорию Манчжурии. Непродуманная дальневосточная политика самодержавной России подорвала экономическое развитие страны, деморализовала на­строения русской армии, а главное — спровоцировала недовольство во всех слоях общества, что в итоге стало одной из причин, приведших страну к революции.

4.1.2. Идейные течения, политические партии и общественные движения в России на рубеже веков. Революция 1905-1907 гг. Думская монархия

Начало XX в. отмечено в России зарождением политических партий. Старые идейные тече­ния — славянофильство и западничество — трансформировались в политические партии разных направлений. Все они были объединены одной целью — свержением власти самодержца. Насту­пательный дух буржуазии выражали не столько старые купеческие, наиболее богатые династии, сколько новые, менее зажиточные, но более радикально настроенные слои предпринимателей. Отдав дань модному в конце XIX в. коммунизму (течение «легального марксизма», представлен­ное П. Б. Струве,,М. И. Туган-Барановским, Н. А. Бердяевым и др.), либеральная буржуазия все более отчетливо формулировала программу буржуазного развития страны. Она требовала глубо­кого реформирования политического устройства России путем введения конституционного строя, парламента как инструмента представительства своих интересов, правового закрепления свободы предпринимательства.

Центрами политической оппозиции верховной власти становились земства и городские думы. Леволиберальные круги объединились вокруг выходившего с 1902 г. за рубежом журнала «Осво­бождение». Во главе его редколлегии стоял П. Б. Струве. Журнал отстаивал программу социаль­ных и политических свобод, ограничения монархии, принятия цензовой конституции.

Праволиберальные круги (крупная буржуазия, обуржуазившиеся помещики), стремясь расши­рить свое участие в политической жизни, отрицали такое право за широкими массами населения. Одну из важнейших своих задач они видели в борьбе с разрушительным экстремизмом революци­онеров.

Намечалась и консолидация оппозиционных сил. Осенью 1904 г. в Париже состоялся съезд всех оформившихся партий (за исключением РСДРП), на котором было выдвинуто требование ликвидации самодержавия. Участники общероссийского земского съезда (ноябрь 1904 г.) вышли за рамки обсуждения чисто земских вопросов и заявили о необходимости политических реформ (созыва органа народного представительства, принятия конституции, обеспечения политических свобод). Неудачный ход русско-японской войны подогревал оппозиционные настроения.

Под давлением либералов правящие круги готовы были пойти на уступки. Однако страх пе­ред быстро нараставшим революционным движением, выдвигавшим лозунги свержения самоде­ржавия и борьбы за социализм, парализовал политическую волю буржуазных кругов, толкая их к компромиссу с самодержавием.

К началу века крестьянское недовольство, несколько ослабевшее после Великой реформы 1861 г., вновь стало усиливаться.

Деревня проявляла свою активность главным образом традиционным «бунтарским» мето­дом. Число поджогов помещичьих имений, самочинных захватов помещичьих земель и лугов, случаев неповиновения властям росло, достигнув 670 за 1901-1904 гг. Крупные волнения про­изошли в Харьковской и Полтавской губерниях. В 1902 г. на волне крестьянских выступлений была организована Партия социалистов-революционеров (эсеров). Во главе ее встали А. Р. Гоц, В. М. Чернов, Н. Д. Авксентьев. Унаследовав требования и традиции народовольцев, партия вы­двинула программу, в которой причудливо сочетались марксистские и народнические принципы. Рассматривая крестьянство как главную революционную силу, эсеры соответственно формулиро­вали свои программные требования: ликвидация самодержавия; создание демократической рес­публики; укрепление общины как зародыша социалистических (коллективистских) отношений; «социализация» (обращение в общественную собственность) земли за счет изъятия частновладель­ческих земель и передела всей земли между землевладельцами на принципах уравнительности. Основным методом борьбы с самодержавием объявлялся индивидуальный террор против членов правящего дома, чиновников, жандармов,

В начале века из-за низкой покупательной способности населения промышленность вступила в стадию кризиса перепроизводства. Доходы предпринимателей упали. Свои хозяйственные труднос­ти они перекладывали на плечи рабочих, численность которых с конца XIX в. росла. Продолжитель­ность рабочего дня, ограниченная по закону 1897 г. 11,5 ч, достигала 12-14 ч, реальная заработная плата снижалась в результате роста цен; за малейшую провинность администрация налагала непомер­ные штрафы. Крайне тяжелыми были жилищные условия. Среди рабочих росло недовольство, ситу­ация выходила из-под контроля предпринимателей. Массовые политические выступления рабочих в 1901-1902 гг. происходили в Петербурге, Харькове и ряде других крупных городов империи. В этих условиях политическую инициативу проявило правительство.

Стараясь не допустить роста революционных настроений и распространения среди рабочих социалистических идей, Министерство внутренних дел приступило к созданию легальных рабо­чих организаций. В Москве (1901 г.), Петербурге (1904 г.) возникли общества (собрания, советы) взаимопомощи рабочих. Инициатором «полицейского социализма» стал полковник С. В. Зубатов (начальник Московского охранного отделения, а впоследствии и Особого отдела департамента по­лиции). Они занимались культурно-просветительской деятельностью, улаживанием конфликтов на предприятиях, оказывали бесплатную юридическую помощь рабочим и т.д.

Однако попытка властей отвлечь рабочих от политической борьбы не дала ожидаемых резуль­татов. С каждым годом увеличивалось число нелегальных кружков и организаций. На окраинах страны возникали многочисленные национальные политические партии и организации, такие как Украинская демократическо-радикальная партия, Белорусская социалистическая громада, Пар­тия социалистов-федералистов в Грузии, «Гнчак» в Армении, Литовская социал-демократическая партия, мусульманская организация «Гуммет» и др.

В начале века в России возникла крупная и влиятельная революционная партия марксист­ской ориентации — Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). К этому времени все написанное Марксом о исторической закономерности гибели капитализма и заме­ны его социалистическим строем привлекает пристальное внимание русской интеллигенции. Хотя марксистская теория формировалась на основе опыта промышленно развитых стран, к которым Россия не относилась, русские марксисты, и прежде всего Г. В. Плеханов, увидели в ней выход из лабиринта противоречий народнического движения. Благодаря работам Плеханова марксизм в России стал модой. Новое поколение российских радикалов, включая В. И. Ульянова- Ленина, хотя признавало, что Россия не является развитой капиталистической страной и в ней нет базы для социализма, было полно желания претворить на практике революционную утопию. Пред­ставление о том, что революция в России может стать детонатором для революционного процесса в Европе, а Запад поможет построить социализм в самой России, становится движущей силой для многочисленных революционных марксистских кружков, возникающих в Петербурге, Москве, Киеве, Ярославле и других городах. В 1898 г. на I съезде Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) была предпринята попытка объединить разрозненные социал-демократи- ческие организации в единую партию. В принятом съездом «Манифесте» в качестве первоочеред­ной ставилась задача свержения самодержавия и переход власти к пролетариату. Из-за арестов де­ятельность вновь созданной партии так и не началась. Лишь в 1903 г. на II съезде, проходившем в Лондоне, партия было создана. На II съезд партии прибыли представители местных организа­ций, существенно различавшихся по опыту работы и политической ориентации своих членов, свя-