Глава 2. - Вот беда‑то - пригорюнилась я
- Вот беда‑то… - пригорюнилась я. - Как же мне выйти? - Ерунда! - отмахнулась Лиза. - Сейчас найдем. Давай консоль отодвинем, может, туда улетел? В конце концов, звякну Тоше на мобильный, приедет и вызволит тебя. Хотя, конечно, он обозлится. Больные‑то по времени записаны, а среди них капризных полно. Одна Света Олейкина чего стоит. Такая зараза! Молодая, двадцати нет, а вредная. Моделью всего ничего служит, зато крутизны немерено. - Неужели у молодой девушки болит спина? - удивилась я. Лиза усмехнулась: - У Антона подавляющее число «калек» - юные девицы. Мышц нет, морят себя голодом, спортом не занимаются - на чем позвоночнику держаться? Все логично. - Хорошо, что мой Олег не мануальный терапевт, - покачала я головой. Лиза прищурилась: - Считаешь ремесло массажиста не пафосным? Ну‑ну, как прихватит спину, приползешь ночью помощи просить, припомню тебе… - Нет, вовсе не то имела в виду, - улыбнулась я. - Видишь ли, стыдно признаться, ревнива я до невероятности. А если бы у мужа имелись клиентки‑модели, да еще голые… Массаж‑то через пальто не делают. Ох, боюсь, я бы не вытерпела и устроила супругу скандал. Лиза рассмеялась: - Твой‑то, насколько помню, мент? - Верно. - И что, у него в кабинете бабы не оказываются? - Конечно, бывают. И преступницы, и свидетельницы. Только это же работа. Кстати, Олег не имеет права затевать шашни с дамами, нарушившими закон! - Кабы мужики всегда подчинялись инструкциям… - скривилась Лиза. - Олег сам не захочет иметь дело с криминальными элементами, - попыталась я растолковать Лизе суть вопроса. - Эти дамочки, даже если они и очень красивые, - рабочий материал. - Во, - кивнула Лиза, - и для моего так. Хоть модель, хоть мисс мира, Антон в первую очередь кривую спину увидит. Для него единственная любимая - родная жена! Последнюю фразу Лиза сказала с такой спокойной уверенностью, что я позавидовала соседке. Похоже, у них с Антоном замечательные отношения. Ну почему мы с Олегом без конца пытаемся выяснить, кто в доме хозяин, а? Может, мне стоит отдать Куприну пальму первенства, и все? - Хотя, конечно, случаются такие экземпляры! - воскликнула Лиза, поднимаясь на ноги. - Аня Галкина, например. Такое про нее вчера узнала… До сих пор колотит, успокоиться не могу! Знаешь ее? - Нет, - ответила я. - Да видела ты ее сто раз, - махнула рукой Лиза. - Из первой квартиры, к ним вход прямо у лифта, очень неудобно. Ну, припоминаешь? Галкины! Мать - Ирина и дочка Анька! - Это те, которые к нам пару лет назад въехали? - осенило меня. - Мама и такая смешная девочка - голенастая, длинношеяя, плечи квадратные, нелепая. Типичный гадкий утенок. - Угу, утенок, - буркнула Лиза. - Только это когда было! - Да, я давно не встречала Аню. - Ну так теперь ты ее просто не узнаешь, - сердито отозвалась Лиза. - Вырос утеночек, заневестился, Анька у нас модель. Так, прикинь, она в Антона втюрилась. Мой муж сначала ей спину вправлял, У «вешалок» позвоночник - больное место. Антон классный специалист, руки у него волшебные, характер мягкий, да еще он с клиентом постоянно разговаривает, нечто вроде психотерапевтического сеанса устраивает. И такое в него народ «сливает», ну прямо чума! Анька ему сначала пожаловалась, что никакой личной жизни не имеет, и Антон ей посочувствовал, дескать, встретишь еще хорошего парня, ты красивая, молодая, в общем, замечательная невеста… Антон произнес дежурные слова, машинальные комплименты, которые на автопилоте отпускают бабам хорошо воспитанные мужчины, но Анечка - молодая да глупенькая - восприняла ничего не значащие любезности всерьез и сделала совершенно не правильный вывод: она нравится доктору. Анечка стала ежедневно вызывать к себе Макаркина под самыми разными предлогами. То у манекенщицы внезапно «хватало» поясницу, то скрючивало шею… В конце концов девушка бросилась к массажисту на грудь и воскликнула: - Милый, я вся твоя! Антон не в первый раз оказывался в подобной ситуации и реагировал стандартно. Спокойно улыбнулся и ответил: - Анечка, ты замечательная, красивая девочка, зачем тебе старый дедушка? - Ты молодой! - закричала дурочка. - Я намного тебя старше, - напомнил врач. Но последний аргумент никак не подействовал на влюбленную модель. - Подумаешь! - заявила она. - Позавчера моя подружка Катька Стоянова вышла замуж, так ее жениху полтинник стукнул. - Я женат, - решил напомнить Антон, - ты ведь хорошо знаешь мою супругу. - Жена не голова, - заявила Аня, - с плеч сбросить можно. Антон быстро завершил сеанс массажа и, уходя, сказал: - Деточка, я больше не могу к тебе приходить. - Почему? - возмутилась Аня. - Уезжаю. - Куда? - налетела на массажиста манекенщица. - С нашими спортсменами в Америку, - лихо соврал Антон, - на соревнования. - Но ты же вернешься! - Очень не скоро, - живо пообещал Макаркин. - Я подожду, - кивнула Галкина, - как Пенелопа! Антон вздрогнул и ушел. Живи Макаркин не в одном доме с Галкиной, он бы легко сумел избавиться от обременительного контакта, но как избежать встреч с соседкой, да еще живущей в квартире у лифта, на первом этаже… - Совсем девчонка сдурела! - покачала головой Лиза. - Жаль, что я до вчерашнего дня ничего не знала и с ней продолжала по‑соседски общаться. А Анька, представь, врала про меня соседям чего ни попадя: и будто силикон я себе вставила везде, и пластическую операцию сделала, и волосы нарастила, и к какой‑то колдунье хожу, привороты‑отвороты делаю. Народ в основном над ней смеялся, но ведь и над нами тоже потешаются! И вот еще какой случай недавно, оказывается, был. Антон домой в тот день рано возвращался, около семи. Погода сейчас, несмотря на осень, хорошая, теплая, все жильцы во двор высыпали… Макаркин спокойно вылез из машины, двинулся к подъезду, и тут Галкина распахнула окно. - Дорогой! - заорала она так громко, что все, кто был возле дома, повернули в ее сторону голову. - Я дома, заходи скорей! Антон, вжав голову в плечи, почти побежал к подъезду. - Сейчас у лифта встречу, - пообещала очумелая девица и захлопнула окно. Макаркин остановился, потом развернулся, кинулся опять к машине, вскочил в нее и был таков. Спустя пару мгновений после его спешной эвакуации Аня, в одном коротеньком халатике, выбежала во двор и принялась оглядываться. Сидевшие на лавочке бабы поджали губы. Красивые, стройные ноги Галкиной и ее почти не прикрытая грудь не вызвали у теток никакого восторга, зато мужчины оживились чрезвычайно. - Слышь, Анюта, - крикнул Павел Марков из пятнадцатой квартиры, - за фигом тебе Антон сдался? Я не пригожусь? Парни загоготали, а невеста Маркова, Люба, зло прошипела: - Это как себя не уважать надо, чтобы на глазах у всего двора, голой, за чужим мужем бежать! - Замолчите! - топнула ногой Аня. - Что хочу, то и делаю! - Во, - покачала головой Люба, - явный пример сумасшествия. - Аня, Антон Макаркин женат, - назидательно сообщила главная местная сплетница Вера Данильченко, - неприлично гоняться за несвободным мужчиной. И потом, он тебе в отцы годится! Аня залилась краской, уперла кулаки в тонкую талию и завизжала почти в диапазоне ультразвука: - Не твое собачье дело! Делай свои замечания соплякам, а ко мне не лезь! Женат, не женат, какая мне разница… Заткнись, убогая! - Эх, ко мне бы такая цыпочка рвалась… - причмокнул губами Павел Марков. Люба сердито глянула на некстати развеселившегося жениха, а потом рявкнула: - Ты, Анька, халат‑то запахни! Ни на кого твои прелести тут не действуют. Похоже, Макаркин не слишком впечатлился, когда твою спину щупат, он предпочел тебе, модельке, свою Лизку. - Чтоб вас всех разорвало! - звенящим, словно натянутая струна, голосом ответила Аня. - Дуры вы! Не о чем с вами беседовать!.. Лиза замолчала, потом спросила: - Ты когда‑нибудь про подобных хамок слышала? Эх, жаль я раньше про ее выкрутасы не знала, только вчера в курсе дела оказалась… - Может, у Галкиной шизофрения? - предположила я. - Да просто ее мамочка так воспитала, - сердито отозвалась Лиза. - Избаловала, вот теперь доченька и бесится, раз не удается новую игрушку получить. Из‑за нее обо мне весь двор шушукается, а я ни сном ни духом ни о чем не знала. Еще денег Аньке в долг давала, по магазинам вместе с ней шлялась. Мне‑то она улыбалась, а за спиной… Ой, ну не дура ли я! Ключ‑то небось сюда пихнула! Продолжая тараторить, Макаркина дернула верхний ящик комодика, примыкавшего к зеркалу, но тот не открылся. - Вот черт, - бормотнула Лиза сквозь зубы, - снова заело, надо пазы свечкой потереть… - Помогает? - удивилась я. - А ты не знала? Если ящик не двигается, свечка первое средство, - пояснила Лиза, изо всех сил борясь с мебелью. Наконец хозяйке удалось победить - ящик выехал… Я вздрогнула. Поверх кучи барахла лежал пистолет, большой, черный. Отчего‑то сразу стало понятно: это не муляж, не «пукалка» с пистонами, а настоящее боевое оружие. - Зачем тебе пистолет? - воскликнула я. - Он не мой, - абсолютно спокойно пояснила Лиза. - Антон приобрел. У него пациент есть - большой армейский чин, вот он и поспособствовал: помог разрешение получить, подсказал, какая марка лучше. Я поежилась. - Если на стене висит ружье, оно обязательно должно выстрелить. Лиза, роясь в ящике, пожала плечами: - Антону порой приходится ночью по пустынным местам ходить. По вторникам, например, он к Балабиновым ездит. Те в деревне живут, под Москвой. Дом у них шикарный, но стоит на отшибе, дороги до двери нет, приходится машину у магазина бросать и лесочком метров триста идти. Знаешь, около полуночи стремно без оружия в подобном месте находиться. Или в четверг у Антона визит к Стрельниковой, а та на краю Москвы живет, в подъезде бомжатник. Так что пистолет для него не лишний. Правда, Тоша его не всегда с собой прихватывает, вот и сегодня не взял, потому что по воскресеньям он к клиентам в коттеджные поселки катается, а там охрана и все такое. О, вот он, ключик! Я его машинально в ящик сунула! Поблагодарив Лизу за краткий курс косметологии, я побежала домой. Выпила кофе, переоделась, почистила картошку на ужин, прихватила кошелек и поехала на лифте вниз. Если серия кремов, о которых мне говорила Лиза, так хорошо борется с морщинами, то сейчас не пожалею денег и куплю все средства. В кабине отвратительно пахло, и я старалась не дышать. Вот странность, в нашем доме живут приличные люди, у всех хорошие машины, маргиналов и бомжей в здании нет, алкоголиков, впрочем, тоже. Порой, конечно, я встречаю кое‑кого из соседей в легком подпитии, но в луже во дворе никто не валяется. И дети у всех вроде нормальные, вежливо здороваются со старшими. Так кто же воспринимает кабину как передвижной туалет и чья рука поджигает в ней пластиковые кнопки? Ей‑богу, не на кого подумать, но лично для меня пользование нашим лифтом - просто моральный Чернобыль. Наконец кабина вздрогнула и остановилась, двери разошлись в стороны, я хотела выйти, но не успела. В крохотное пространство вихрем ворвалась длинноногая девица в угрожающе коротком платье. Запах слишком терпких духов наполнил лифт, и по непонятной причине в нем совсем уж отвратительно завоняло. Вот странность, девушка явно облилась очень хорошим парфюмом, но меня просто затошнило от его густого аромата. Совершенно не смущаясь, незнакомка ткнула длинным ногтем в кнопку. Двери лифта начали медленно съезжаться. Я тут же нажала на красную пупочку, и створки стали расходиться. - Эй! - взвизгнула вошедшая. - Ты че? Мне наверх надо! - Я не успела выйти, только‑только приехала на первый этаж. - И че? - Вы вошли внутрь. - Мне надо наверх. - А я хочу выйти. - И че? - Подвиньтесь, пожалуйста. - Мне надо наверх. - Я хочу выйти. - И че? Мне надо наверх. Сообразив, что разговор становится совсем уж бессмысленным, я попыталась протиснуться вперед, и тут наглая девица ущипнула меня за бок. - Эй ты, старая калоша! Поосторожней, - заголосила она, - на туфлю наступила! Если испортила мысок, купишь мне новые! Пораженная удивительным хамством юной особы, я, не вступая больше в разговор, продолжала протискиваться к выходу. Когда мои ноги оказались наконец на лестничной площадке, я вдруг ощутила резкий тычок в спину, пошатнулась и шлепнулась на четвереньки. - Сука! - рявкнула незнакомка. - Будешь знать, как людям обувь портить! Двери захлопнулись, кабина поехала вверх. Я стала медленно подниматься на ноги, но не успела принять вертикальное положение, как из квартиры, расположенной слева от лифта, с воплем: «Анечка, не надо!» - вылетела растрепанная женщина. Увидав меня, она осеклась, а я, сразу поняв, кто такая та нахалка, которая ворвалась в лифт, зло сказала: - Если не ошибаюсь, вы Ирина Еалкина? - Да, - настороженно кивнула тетка. - Ваша дочь Анна сейчас едет в лифте наверх. - Ой, - испуганно вскрикнула Ирина, - что ж делать‑то? Меня слегка удивило восклицание женщины, но долго недоумевать я не стала. Меня переполнял гнев, поэтому я сердито заговорила: - Ваша дочь не дала мне выйти из лифта! Она влетела внутрь и принялась нажимать на кнопку, а когда я все же сумела выбраться наружу, она толкнула меня в спину, обозвала сукой… - Ой‑ой‑ой, - запричитала Ирина, - вы не так поняли Анечку! Она очень хорошо воспитанная девочка! Просто ангел! Истерический приступ смеха подобрался к моему горлу. - Думаете, ангел способен начать драку с соседями? - Нет, нет, Анечка, видимо, торопилась, а вы, наверное, сами зацепились каблуком за порожек, вот и упали… - затараторила Ирина. - Ваша девчонка нахалка! И если она еще раз посмеет схамить, получит адекватный ответ - я попросту дам безобразнице по носу! - перебила я Галкину. А затем, не став дожидаться ее новых оправданий, быстро вышла во двор и двинулась к торговому центру. Неожиданно я ощутила искреннее сочувствие к Лизе Макаркиной. Честно говоря, выслушав рассказ Лизаветы, я не очень‑то поверила соседке, подумала, что та слегка сгустила краски, рисуя портрет юной поклонницы супруга. Но сейчас, столкнувшись с Аней, поняла: «красотка» действительно способна на все.
|
