ЗА ПОКРОВОМ 2 страница

Он стал критиковать тех, кто остался с ним, и все больше и больше учеников отдалялись от него.

Затем он притворился сумасшедшим, и его поки­нули почти все, кто еще оставался. Причем самые великодушные говорили: "Бедняга, он был бы совер­шенством, если бы не лишился рассудка".

И вот наступил день, когда с ним осталось только шестеро учеников.

Один из них сказал:

"Я полагаю, что с тобой остались, наконец, те, кто выдержал испытание, и будет обучаться у само­го мастера?"

"Нет, - ответил Представитель, - к сожалению, настоящие ученики лишь некоторые из оставшихся. Остальные настолько одержимы поисками тайного знания, и на самом деле настолько своекорыстны, что готовы пойти на что угодно и претерпеть любые испытания. Прежде чем я представлю нашему мас­теру окончательный подбор кандидатов, мне придет­ся изгнать их или побудить их самих изгнать себя".

* * *

ветви

Сухие ветви не кажутся привлекательными, но для повара они - средство разжечь огонь.

(Анвар-и-Сухайли)

Провизия и жизнь

Они участвуют в приготовлении пищи и устанав­ливают продолжительность нашей жизни.

Больше и дальше этого усилия не будут продук­тивными.

(Анвар-и-Сухайли)

 

ТОЛПА

Один суфий как-то сказал своим последователям:

"А теперь мы приступим к практике сжигания предметов, связанных с нашей учебой, к ниспровер­жению принципов, которые все считают основой на­шего вероучения, и займемся дервишескими упраж­нениями в местах, непривычных для этих занятий".

Многие из его последователей, решив, что это ис­пытание их веры, повиновались. Некоторые даже сказали:

"Как это возвышенно, учиться отказу от внешне­го, ведь это, несомненное средство сосредоточить вни­мание на сути".

После этого прошло несколько лет, и в городе, где находилась община, началась великая смута. Кто-то пришел к ним и сказал:

"Только что вышел указ, объявляющий нашу дея­тельность незаконной. Дервишей сажают в тюрьмы, толпы людей и полиция громят наши центры. Мы не в силах уберечь свое имущество".

"Не бойтесь, - сказал суфий ученикам, - ибо наш час настал!"

И когда, несколько минут спустя, явилась толпа, подстрекаемая правившим этой страной деспотом, она, не останавливаясь, пронеслась мимо в поисках жертв. В этом суфийском центре им нечего было делать, они увидели, что суфий и его люди методично разбирают здание и бросают в костер все, что там находится. Ведя себя подобно толпе, община выжила, а ее члены благополучно ушли целыми и невредимыми.

Они стали единственными из всех суфийских уче­ников, в той стране которые выжили.

 

 

БЫТЬ НЕВИДИМЫМ

Известного суфия спросили: "Что значит быть не­видимым?".

Он сказал:

"Я отвечу, когда представится возможность продемонстрировать это".

Спустя какое-то время, суфий и человек, задавший этот вопрос, были остановлены конным отрядом солдат.

Солдаты сказали:

"Нам приказано брать под стражу всех дервишей, потому что царь нашей страны объявил, что они не исполняют его веления и своими речами возмущают внутренний покой других граждан".

"Приказы надо выполнять - это ваш долг", - сказал суфий.

"А сами-то вы разве не суфий?" - спросили солдаты.

"Испытайте нас", - сказал суфий. Тогда офицер достал какую-то суфийскую книгу и спросил: "Что это такое?".

Суфий взглянул на название книги и сказал:

"Это то самое, что я сожгу у тебя на глазах, так как сам ты до сих пор не сделал этого".

С этими словами он поджег книгу и солдаты, удовлетворенные, ускакали прочь.

Тогда товарищ суфия спросил:

"Какова была цель этого действия?".

"Сделать нас невидимыми, - ответил суфий, - ибо для человека этого мира "быть видимым" озна­чает, что ты выглядишь подобно чему-то или кому-то, кого, как он ожидает, ты должен напоминать. Если ты выглядишь иначе, твоя истинная природа становится для него невидимой".

 

 

АХМАД ЯСАВИ

Когда Ясави начал обучать, то вскоре был окружен потенциальными учениками и людьми самого разно­го толка. Все они слушали его беседы, но все настой­чивее требовали, чтобы он ввел для них регулярную программу обучения.

Ясави сказал им, что намерен построить специ­альное здание, Теккию, где можно было бы выпол­нять упражнения наподобие тех, что выполнялись по всему Туркестану.

Под его руководством несколько сотен людей шесть месяцев работали над сооружением этого здания. Когда работы были закончены, Ясави сказал:

"Все, кто хочет пройти обучение в стенах этого здания, встаньте, пожалуйста, справа. Те же, кто не хочет этого, встаньте вон там, слева".

Когда образовалось две группы, Ясави сказал:

"Я распускаю тех, кто стоит справа: я ничего не могу сделать для вас, поэтому возвращайтесь туда, откуда пришли.

Остальные могут стать моими учениками. Их пер­вым заданием будет снести Теккию".

Отвергнутые ученики были весьма разочарованы и стали распускать слух, что Ясави сошел с ума. Но именно такая разборчивость этого Божьего безумца и дала начало Учению Мастеров".

* * *

Пробный камень знает, что есть золото.

(Гулистан)

 

 

ПАР ИЗ КОТЕЛКА ИХТИАРИ

Перед самым отправлением в Индию, шейх Абу-Али аль-Ихтиари посетил всех суфийских шейхов Багдада и обратился к ним с просьбой:

"Если издалека придут люди в поисках Пути, го­ворите им, что не знаете меня; или окажите им гос­теприимство, подобающее путешественникам, или избавьтесь от них, поскольку я воодушевил их на по­иски только для определенной цели".

Затем он отправился в Индию, где стал выступать с лекциями о Пути к Знанию.

Люди спрашивали его, откуда он, и Ихтиари не­изменно отвечал:

"Из Багдада, Центра Святости".

Вскоре по одному и по двое с караванами, и все­ми известными способами и путями индийцы стали наводнять город Багдад.

На все их расспросы суфии отвечали:

"Нет, мы не знаем шейха Ихтиари", или: "Да, до нас доходили слухи о нем".

Джафар Зикария присутствовал при том, как пос­ле посещения индийской делегации Абдулкадир Мустафа заметил:

"Как приятно помогать шейху Ихтиари, являя свое "незнание" его!"

Кто-то из посетителей сказал;

"Все мы знаем Его Присутствие Ихтиари. Как же можно помогать его работе, являя свое "незнание" его?"

Шейх Мустафа ответил:

"Эти люди - просто "пар из котелка шейха Их­тиари". Они испарились из жаркого, которое он готовит, и воображают, что могут измениться, отпра­вившись на поиски в другие места".

"Если мы скажем, что знаем Ихтиари, они воз­вратятся и станут докучать ему, потому как получили доказательство, что он пользуется уважением в своем родном городе. Услышав же, что мы "не знаем его", они оставят его в покое, либо, убедившись в его "бесполезности", либо из-за того, что найдут себе кого-то другого, кому можно докучать. В любом случае Их­тиари будет избавлен от них".

 

 

ПУТЕШЕСТВИЕ

Ихтиари сообщает:

"Однажды я сидел в кругу шейха Аббаса Ансари, когда вошел некий молодой человек и попросил о помощи. "Я отправляюсь в путешествие, - сказал он, - и буду признателен, если вы дадите мне реко­мендации к суфиям Персии".

Шейх поинтересовался, каким маршрутом моло­дой человек собирается следовать, а затем сказал:

"Сожалею, но не могу тебе дать никаких рекоменда­ций". Опечаленный посетитель покинул дом шейха.

Как только он вышел за порог, шейх стал дикто­вать письма своим представителям в Персии, кото­рые жили по пути следования юноши.

Я хотел спросить о причине его необычного пове­дения, но этикет встречи не позволял этого сделать.

Спустя несколько вечеров, мы снова собрались вместе, и после сессии размышлений, шейх Аббас обратился ко всем нам:

"Если бы я предложил тому молодому человеку по­сетить некоторых наших друзей и заверил в том, что они примут его, он не смог бы ничему у них научиться, так как в этом случае его ум утратил бы решимость бороться и в результате, он не извлек бы пользы из этих встреч. К тому же это и усилило бы его ожидания, что стало бы дополнительным препятствием к пониманию".

Я спросил:

"Не получится ли так, что в результате он посчи­тает себя недостойным и вовсе откажется от мысли о путешествии".

"Если его поведение будет таким - это знак того, что в любом случае ему не хватает необходимой ре­шимости, и путешествие это ничего не даст ему".

Тогда я спросил:

"А что если он подумает, что вы просто не заин­тересованы в его благе, поскольку отказали ему в по­мощи?".

Шейх ответил:

"Если ему так легко обратиться против меня, то он тем более не способен учиться. В этом случае он подобен собаке, у которой отнимают кость и она го­това цапнуть всякого посягнувшего, не вникая в мо­тивы его действия".

"Разве плохо, когда человек чувствует благодарность по отношению к тому, кто помогает ему?" - спро­сил я.

"Чувство благодарности к другому имеет свои пре­делы. Излишнее упование на помощь другого челове­ка приводит к тому, что уповающий начинает пре­небрегать собой и кончает тем, что противостоит благодетелю. Именно по этой причине некоторые люди становятся противниками тех, кем они прежде восхищались. Они им слишком много задолжали".

* * *

Разлуки и встречи

Разлука лучше несчастливой встречи.

(Анвар-и-Сухайли)

Не пытайся за один день протащить на себе груз целого года.

Поговорка

Терпение - это одежда, которой нет износу.

(Ахлак-и-Мохсини)

 

Я НЕ ЗНАЮ

Назинда, странствующий бухарский дервиш, ког­да к нему обращались с вопросами, часто отвечал:

"Не знаю".

Эта его особенность стала темой для спора в Ал­лахабаде. В обсуждении приняли участие те, кто ут­верждал, что учитель не должен признавать свое не­вежество относительно любого вопроса, те, кто считал, что невежественна как раз такая точка зре­ния, и это не подлежит обсуждению, а также те, кто по этому вопросу придерживался различных иных точек зрения.

Все доводы были представлены на суд индусского пандита Рам Лала, который сказал;

"Когда он говорит "я не знаю", возможно, он имеет в виду, что этого не знает никто. Он также может иметь в виду, что именно вы этого не знаете, и в этот момент показывает вам ваше собственное "я". Он может, также, указывать на то, что ему не нужно "знать", потому что в вопросе или ответе кроется заблуждение".

Кто-то спросил: "Почему бы ему не выразить эта более определенно?"

Пандит ответил: "Поступив так, он перестал бы провоцировать размышления и обсуждения".

* * *

В каждой кости есть костный мозг, а в каждой рубашке - человек.

(Саади)

 

 

КАК КАШМИР ПОЛУЧИЛ СВОЕ НАЗВАНИЕ

Легенда гласит, что место, называемое сейчас Каш­миром, прежде было известно как Белуристан, Земля Кристалла. Некий пандит, имя которого теперь по­забыто, был духовным учителем той страны, и люди стекались отовсюду посещая его, выполняя его упражнения и изучая его мудрость.

И вот однажды потомок Пророка, человек боль­шого знания, которого в тех краях называли Мир, прибыл навестить пандита. Он пару раз побеседовал с учителем, а затем отправился в расположенную неподалеку долину. Пандит сказал: "Он попытается вытеснить меня, но вряд ли ему это удастся, ибо свя­тилище наше известно на Востоке и на Западе в те­чение многих веков". И он стал ждать, что будет делать Мир.

Но Мир, далекий от мысли создавать новое святили­ще, открыл ярмарку с качелями и павильоном брачных знакомств, гадалками и всякого рода развлечениями. Польстившись на эту приманку, последователи панди­та, сделали ярмарку Мира местом своих ночных встреч, вследствие чего даршан (собрание) пандита пустел, цветы на его алтаре увядали и не заменялись свежими.

В конце концов, пандит в сопровождении немно­гих оставшихся последователей поднялся на холм, где находилось жилище Мира, и бросил ему вызов, сказав:

"Обманом ты увел моих людей. Больше того, пре­небрегая даже тем, чтобы внушать им хорошее пове­дение и благие мысли, ты завез в нашу страну разно­видность узаконенного и безрассудного пренебрежения духовными ценностями, что повергает нас в ужас".

Мир ответил:

"А ты не смог дать своим людям ни развлечений, ни привязать их к своей личности. Уже само твое выражение "мои люди" говорит не в твою пользу.

Если бы ты пленил их умы, они отнеслись бы ко мне и моей деятельности, как ко злу, но ты не сделал этого - вот единственное чего ты добился. Однако если бы ты давал "твоим людям" что-либо кроме развлечений, которые ты называешь упражнениями, они бы не так легко прельстились моими развлечени­ями. Ведь, в конце концов, твои развлечения бесплатные, мои же стоят денег".

"Всё не так! - сказал пандит. - Просто люди слабы, и ты сыграл на их слабости".

"Если они слабы, - ответил Мир, - а ты не мо­жешь сделать их сильнее, то всякая вещь, и любой человек могут "сыграть на их слабости". Почему же ты не стал силой для слабых, вместо того, чтобы оста­ваться игрушкой для легковерных?"

Именно в этот момент пандит, совершенно выби­тый из душевного равновесия этим непривычным для себя опытом, выкрикнул проклятье; "Каш-Мир!";, так звучали в местном произношении слова "Кадж-Мир", Кривой Мир или Искривленный Вождь.

"Если это кривизна, - сказал Мир, - тогда я хо­тел бы, и это уже вопрос чести, чтобы и страна эта называлась отныне не Белуристан, но Кашмир, "Стра­на окольных путей".

* * *

Узнавай об осах от тех, кого они жалили.

Поговорка

 

ПУТЬ, КОТОРЫЙ КАЖЕТСЯ ВЕДУЩИМ К НИКЧЕМНОСТИ…

Вот что сообщают о Хазрате (Бахауддине Накшбанде):

Хотя в течение многих лет его считали воплоще­нием степенности и светской обходительности, а так­же реставратором первоначальной школы суфизма, часто в присутствии своих близких и влиятельных соратников он вел себя, как шут.

В течение десятилетий, он брал с них клятвы хра­нить это в тайне, а также получил от каждого из них заверенное их личной подписью заявление, что он, Бахауддин, склонен к эксцентричному поведению.

Они же снова и снова говорили ему: "Хазрат, хотя мы никому об этом не расскажем, нам все же не понятна ваша странность, В таком случае, зачем вы собираете об этом свидетельства, удостоверенные нашими подписями, ведь в один прекрасный день это может стать достоянием гласности и сыграет не в вашу пользу?"

Он никогда не отвечал на эти вопросы, пока однаж­ды, на склоне лет, испытывая давление своих влиятель­ных и высокопоставленных последователей, которые настаивали на собственном толковании его весомости, он стал вести себя самым неожиданным образом.

Некоторым же из его наиболее ревностных и наибо­лее поверхностных последователей было приказано ос­тавить его. "Боже, он сходит с ума! - говорили они. - Подумать только, что в течение стольких лет он был образцом поведения и примером для всего мира..."

Тогда Бахауддин предъявил документы, которые по­казывали, что таким он был всегда, и что именно его последователи пытались заставить его соответствовать их собственным представлениям о человеке учения. В своей книге "Рисалат"; (Письма) он говорит:

"Очень важной для суфия является способность быть дураком, оставаясь суфием. Он должен быть способен выглядеть идиотом, потому что когда доктринеры мо­нополизируют роль человека учения, должны остаться люди, среди которых существует подлинное учение. Обратите внимание на одну опасность: противодей­ствие по отношению к суфиям для них не опасно, потому что всегда найдутся те, кто будет думать, что противодействие вызвано завистью, и потому продол­жат свои попытки следовать по Пути. Но едва только ученым удастся убедить людей в том, что суфии не заслуживают серьезного отношения и не содержат никакой ценности, люди перестанут прислушиваться к суфиям, ведь если в чем и проступает человеческая слабость, так это в том, что человек не хочет, чтобы считали, будто он увлечен пустозвонством. Так пусть же дорога, которая с точки зрения доктринера и фа­натика кажется никчемной, остается открытой".

* * *

Небеса

Для клюшки Высочайшего Разума Небесная сфера - самый мелкий из шаров.

(Ахлак-и-Мохсини)

Птица и вода

Птица, никогда не знавшая о пресной воде,

Год за годом наполняет клюв водой соленой.

(Анвар-и-Сухайли)

 

 

АНВАР

"Я находился в присутствии Анвара Афифи, - пишет Ифтихари, - когда объявили о приходе посетителя.

Вошедший спросил, можно ли сделать так, чтобы ему удалось одно торговое предприятие?

Афифи обратился ко мне: "Расскажи ему о своем опыте".

Я сказал: "Когда я впервые пришел в это место, то попросил Хазрата Анвара Афифи сделать так, чтобы мои дети стали послушными и исполняли мои жела­ния. Вернувшись домой, я убедился, что мои дети стали образцом послушания. Я велел им осваивать профессии, которые выбрал для них, и они покорно следовали моим повелениям.

Но в течение шести лет, после того, как они стали заниматься этими профессиями, каждого постигало какое-то несчастье: кто-то обнищал, кто-то себя обес­честил, а кто-то и умер.

Я возвратился сюда после того, как несколько лет сам пытался уладить свои дела. Сейчас меня приняли в караван Анвара Афифи. Теперь единственное, что я всегда прошу у него, это: "Дайте мне то, что мне необходимо, и позвольте мне делать то, что я могу".

"Какая чушь! - воскликнул посетитель. - Я обра­тился за помощью, а вместо помощи меня пригла­шают присоединиться к нищим".

Анвар сказал:

"Увы, несмотря на все наше гостеприимство, тако­го приглашения мы не готовы тебе сделать. Ты пришел за помощью, но в наших силах предложить тебе лишь информацию. Помощь, которую ты желаешь, не может быть предложена в нашей жалкой лавчонке. Нищий может дать только то, что ему позволяют давать другие".

 

 

КАЧЕСТВА

Кхидр повстречал однажды благочестивого чело­века и спросил его:

"Чем я могу помочь тебе?"

Человек сказал:

"Мне ничего не надо, но если встретишь на своем пути моих учеников, помоги им".

"Как я узнаю их?" - спросил Кхидр.

"По именам, которые я назову", - ответил благо­честивый человек.

"Мы, существа невидимого мира, узнаём людей не по именам, но по их качествам", - сказал Кхидр.

Благочестивый человек сказал: "Нет ничего про­ще, я могу перечислить качества трех моих учеников. Первый - щедр, второй - воздержан, третий - вла­деет собой".

Кхидр пообещал исполнить просьбу, сказав при этом: "Помогать таким людям - мой долг, ибо к тому обязывает моя принадлежность к невидимому правительству".

Вскоре после этого, Кхидр заметил на дороге челове­ка, который сам, почти не имея денег, на глазах у Кхидра отдал последнюю монету одной достойной женщи­не. Однако Кхидр прошел мимо и не помог ему. Затем Кхидр остановился, чтобы послушать, как какой-то че­ловек проповедовал людям воздержание и молил Бога о помощи в его трудах. Кхидр и ему ничем не помог. Наконец Кхидр повстречал третьего человека, который прыгал от радости, поскольку остался жив, хотя был жестоко искалечен. Кхидр не подошел и к нему.

Возвратясь из путешествия вокруг света, Кхидр снова повстречался с благочестивым человеком, и тот спросил его:

"Ну что, встретил ты моих учеников? Ты помог им? "

Кхидр ответил:

"Хотя я обязан был помочь всем достойным лю­дям, попадавшимся на моем пути, но так и не встре­тил трех достойных, о которых ты говорил мне".

"А можешь ли ты описать кого-нибудь, кому ты не в силах был помочь?" - спросил благочестивый.

И Кхидр рассказал ему о трех встречных.

"Но это же те самые, о которых я говорил тебе!" - воскликнул благочестивый.

"Если они делали то, чему ты научил их, - сказал Кхидр, - то, может быть, ты и благочестив, но, к сожалению, сбился с пути.

Первый человек, отдавая свои последние деньги, получал удовольствие от своего поступка, чем тут же и вознаградил себя за это: где тут щедрость? Второй человек кое в чем был воздержан - но алчен к обра­щению других и получению божественной милости; от алчности такого рода он не воздерживался. Тре­тий человек кое над чем обрел власть, но только не над собой".

* * *

Люди

Именно люди составляют семью Бога.

(Пророк Мухаммад)

 

АНВАР АББАСИ

Анвар Аббаси снискал славу благодаря своей по­эзии и игре на ситаре. Почти каждый вечер люди собирались в его доме послушать игру хозяина. Когда музыкальные выступления Анвара заканчивались, не­которые оставались послушать его беседы о восточ­ной философии (хикмат-и-машрикиййа).

Те, кто посещал Аббаси, считали его образцом тончайшего поведения, а также человеком, безупреч­ная учтивость которого, представляла собой пример для изучения.

Но когда его приглашали в другие дома, он вел себя совсем иначе. То в одном, то в другом доме он раздражал именитых гостей. Сам он являлся в гости с опозданием, прерывал ученые беседы, в любом об­ществе оспаривал мнение, по крайней мере, одного из присутствующих.

Однажды он объявил, что его обучающая миссия выполнена, и что отныне он порывает с теми, кто желал у него учиться. Затем он покинул страну, и больше его не видели.

Все, кто был озадачен его поведением, пришли к Фирозу Андаки - ярому давнишнему оппоненту Аббаси, и попросили его просветить их.

Фироз сказал: "Вы хотите услышать критику на Аббаси, но должен сказать, что только недавно мне открылось, каким великим человеком он был. Я считаю его своим учителем и поведаю вам кое-что о величии его учения, передаваемого посред­ством личного примера и демонстрации, что на­ходится за пределами нашего обычного уровня понимания.

Аббаси так мало заботился о своей репутации, что пустил ее на топливо для поддержания пламени сво­его учения. Когда он затевал споры, девять из десяти говорили: "Как это грубо!" Десятый же говорил: "Он делает очевидной всю нелепость спора".

Вместо того чтобы укреплять свою славу и уваже­ние среди людей, он предпочел укреплять истинное учение ради блага тех, кто способен принять это уче­ние".

* * *

 

Бедное, жадное существо, куда бы он ни бежал,

Он гонится за пищей, а смерть гонится за ним.

(Саади)

Возможно, ты и сумеешь проглотить кость,

протолкнув ее через горло,

Но если она попадет в желудок, то разорвет тебя изнутри.

(Гулистан)

Учеба без практики, все равно, что соты без меда.

(Анвар-и-Сухайли)

ЗАЩИТА

Рассказывают, что некто сказал Сахлу:

"Многих, вполне достойных людей задевают твои слова и поступки. Говорят, это происходит из-за того, что ты не идешь с ними на компромисс, а в результа­те развитию понимания Суфийского Пути наносится вред. Не мог бы ты, если такая просьба уместна, пояснить этот вопрос?"

Сахл сказал:

"Единственное, как могут Люди Пути защитить Путь и учеников от ущербных мыслителей и разру­шительных элементов - это сделаться неприемле­мыми для таких людей. Хищный зверь отойдет от тебя, если ты ему не нравишься, так что необходи­мо внушить ему отвращение к себе, коль скоро нет способа защититься от него как-то иначе. Таким об­разом, когда люди говорят: "Ты так и не смог объяснить мне свои поступки", - это может означать следующее: "Будучи для меня непонятным, ради соб­ственного спокойствия ты сделал все, чтобы я избе­гал тебя".

* * *

Пусть кое-кто восхищается фальшивым золотом,

На монетном дворе подделку все равно обнаружат.

(Руми)

 

АРИСТОКРАТ

Имам Юсуф из Самарканда рассказывает:

"Я изучал свидетельства о чудесах и репутации Хашимитского Рода, и мне подумалось, не может же быть простым совпадением или абсолютной выдум­кой тот факт, что к этому роду принадлежит так много духовно возвышенных людей.

В итоге я решил встретиться с Сейидом Нури Шах-и-Хуссейни, который жил в великолепном дворце, в окружении всевозможной роскоши, и отправился к нему.

Он принял меня в свою компанию, но когда бы я ни заводил разговор о том, что он, согласно своему наследию, должен являться хранителем знания внут­реннего руководства, он тут же менял тему.

В конце концов, я сказал ему:

"О, повелитель Принцев! Ваша репутация и при­тягательность основана на широко известном факте Вашего происхождения из Рода Избранных. Почему же в таком случае вы избегаете говорить об этом?"

Тогда он сказал:

"Ты выследил меня по моим следам. Должны ли мы по-прежнему обсуждать эти "следы на снегу или на песке", или ты здесь, чтобы учиться?"

Я был поражен этой мыслью и тут же осознал, что он прав, и что все досужие рассуждения об этой науке слишком поверхностны. Тогда, осмелев, я за­дал другой, ставивший меня в тупик, вопрос:

"Как может духовный мастер жить в такой рос­коши, ведь это не вяжется с традицией?"

Он спросил меня:

"Ты когда-нибудь замечал, чтобы я пользовался преимуществами своего окружения?"

"Нет, не замечал", - ответил я.

"В таком случае, - продолжал он, - я открою секрет, и ты будешь хранить его до моей смерти. Можно укрываться двумя способами: прятаться в тай­ном месте или жить в атмосфере, которая защищает тем, что она тебе не соответствует".

* * *

Долг - это ножницы дружбы.

Человек может перерезать себе горло собственным языком.

Клетка без птицы - барахло.

(Саади)

Невезучий

Считай себя невезучим лишь в том случае, если ты пошел в гробовщики, а люди перестали умирать.

Поговорка

 

ПЕЧАЛЬ И РАДОСТЬ

Сказали дервишескому мастеру:

"Ты делаешь себя посмешищем для посторонних наблюдателей. Твоих друзей это печалит, и это дос­тавляет радость твоим противникам, после чего им легко убедить других, что ты ничтожество".

Он ответил:

"О, друзья, рожденные для счастья! Вы увидели половину, а думаете, что увидели целое. Попытаюсь в последний раз объяснить вам. Я выгляжу глупцом для тех, кого хочу разочаровать. Если бы мои друзья были настоящими друзьями, они искали бы этому именно такое объяснение, а не испытывали печаль. Принося радость своим противникам, я даю им возможность осознать, что их радость струится не в том русле и основана на поверхностной оценке".

* * *

Дух - зеркало, тело - ржавчина.

(Диван-и-Шамси Табриз)

Хоть тресни, а черный ворон белым соколом не стянет.

(Анвар-и-Сухайли)

 

МАГ

Жил был человек, который много путешествовал по свету и учился везде, где только сохранилось под­линное обучение.

Он вел такой уединенный образ жизни, что мне­ния о том, кто же он на самом деле, разделились: или он благочестивый и достойный человек, или, возмож­но, маг, алхимик, а то и астролог, последователь ка­ких-нибудь предосудительных учений.

В конце концов, его дом стали осаждать люди двух категорий: те, кто хотели бы получить его благосло­вение, окажись он человеком духовного учения, и те, кто хотел бы заручиться его поддержкой в том или ином мирском начинании, если окажется, что он мастер тайных наук.

В конце концов, за этим человеком, а звали его Абдулвахид, сын Асвада, установилась репутация мага и чародея. После чего люди, воображавшие себя искренними и достойными, отвернулись от него. Те же, кто надеялся получить пользу от его магического искусства, продолжали добиваться его расположения.

Но как только последователям магии и любите­лям талисманов и амулетов удавалось встретиться с ним, он быстро отвращал их от себя. Обычно он убеж­дал их в том, что только притворяется магом. Этим приемом ему удавалось избавиться от них быстрее и надежнее, чем как-либо иначе.

И вот, к его обычной репутации мага прибавилась еще одна, распространяемая разочарованными иска­телями, - слава шарлатана, каковым и стали его счи­тать даже в этом сомнительном искусстве.