MjaiOl» ПЛШЛ

Бытовые условия в них были далеки от идеала. Но наличие в российских городах рынка жилья с характерными для него процессами купли-продажи и найма-сдачи предпола­гало потенциальную свободу решения человеком своих жи­лищных вопросов. Совершенно иная ситуация сложилась в советских условиях. Словосочетание «коммунальная квар­тира» является достоянием советской эпохи, а реальная коммуналка всегда будет ее системным знаком. «Жилищ­ный передел» (см.) 1918—1920 гг. уничтожил частную соб­ственность на недвижимость в городах. В стране прошла муниципализация жилого фонда. Дома и строения пере­шли в ведение отделов коммунального (городского) хозяй­ства при советах рабочих депутатов. Квартиры в этих ком­мунальных домах автоматически стали коммунальными, то есть относящимися к отделам коммунального хозяйст­ва, независимо от количества жильцов и семей, в них про­живающих.

После введения НЭПа власти вынуждены были отка­заться от идеи тотальной муниципализации и ввести «но­вую жилищную политику». В декабре 1921 г. СНК РСФСР принял декрет «Об условиях демуниципализации домов». В стране возникала реальная перспектива возвращения части зданий и квартир бывшим собственникам, а в мае 1922 г. ВЦИК РСФСР принял постановление, признающее частную собственность на жилые строения. Это означало, что в городах стало уменьшаться количество так называе­мых коммунальных домов. К середине 20-х гг. в Ленин­граде, например, 5% всех жилых помещений находилось в частных руках, 75% — в распоряжении ЖАКТов (см.). В квартирах, расположенных в домах такого типа, воз­можно было возродить привычную для горожан систему найма жилой площади. Эту практику осуществляли по­явившиеся квартирохозяева. В середине 20-х гг. они могли выбирать себе подходящих съемщиков отдельных комнат. Но институт соседства в этом случае носил значительно бо-

 

КОММУНАЛКА

лее мирный характер, чем в квартирах, подвергшихся в 1918—1920 гг. «жилищному переделу».

К середине 20-х гг. в систему купли-продажи или съе­ма-сдачи квартир и комнат было вовлечено более половины городского населения. Однако демуниципализация жилого фонда не была всеобщей. Почти четверть всех зданий в городах находилась в распоряжении губернских отделов коммунального хозяйства. В квартирах таких домов не су­ществовало квартирохозяев. Жилье здесь предоставлялось по ордерам районных советов и чаще всего в соответствии с жилищно-санитарной нормой. Официально «коммуналь­ная площадь», в отличие от жактовской и частной, счита лась самой плохой. Здесь по-прежнему продолжали дейст­вовать правила эпохи «жилищного передела», основанные на идее уплотнения. К концу 20-х гг. вся страна ощутила острую нехватку жилья в городах. С лета 1927 г. повсеме­стно в СССР возобновился «квартирный передел» и насту­пление на права квартировладельцев (см. Самоуплотне­ние). С 1926 по 1930 г. количество площади, находившейся во владении частных лиц, уменьшилось более чем в 10 раз. Притеснению подверглись и ЖАКТы, особенно те, которые хотели сохранить в неприкосновенности квартиры своих членов.

«Самоуплотнение» не разрешило жилищный кризис в СССР. В 1929 г. власти уничтожили институт квартирохо­зяев, все квартиры перешли в распоряжение местных сове­тов и были объявлены «коммунальными». Насильственное изъятие излишков площади в свою очередь превратило большинство этих квартир в пространство совместного про­живания чужих людей, к тому же лишенных права на изменение своего положения. Этот вид жилья стали назы­вать «коммунальной квартирой» в отличие от квартиры индивидуальной, отдельной. Росту коммуналок способст­вовало и уничтожение в 1937 г. системы жилищной коопе­рации.

 

лимиуидлкд-КОМСОМОЛЬСКАЯ ПАСХА

В коммуналках самые потаенные стороны быта станови­лись достоянием всей квартиры. И это не могло не устраи­вать государство, строившее свою политику на принципах тотального контроля над личностью. Жилище в советском обществе перестало быть просто местом отдыха, потребле­ния, сферой частной жизни. Оно превратилось в социаль­ный институт, в котором стиль поведения во многом опре­делялся санитарными и жилищными нормами, а также структурой помещения. Механизм формирования и функ­ционирования коммуналок, окончательно сложившийся в конце 20-х гг., оставался неизменным до предоставления права на приватизацию жилья после распада СССР.

Лит.: Герасимова, 1998; Гурский, 1927; Левина, 1997; Утехин, 2001; Воут, 1994; Messana, 1995; Schlogel, 1998.

Рис. КОМСОМОЛЬСКАЯ ПАСХА — антирелигиозный празд-

38 ник, проведенный по инициативе комсомола весной 1923 и весной 1924 гг. В феврале 1923 г., проанализировав итоги «комсомольского рождества» {см.), ЦК ВКП(б) пришел к выводу о необходимости воздержаться от шумных шествий и карнавалов в дни Пасхи. Эту идею поддержал и XII съезд РКП(б), подчеркнувший, что «нарочито грубые методы, часто практикующиеся в центре и на местах, издевательст­ва над предметами веры и культа взамен серьезного анали­за и объяснения не ускоряют, а, наоборот, затрудняют осво­бождение масс от религиозных предрассудков» (XII съезд, 1968. С. 716). Внешние перемены в политике властей вес­ной 1923 г. объяснялись идеологической неэффективно­стью кампаний «комсомольского рождества». В комиссию по подготовке «комсомольской пасхи» 1923 г. вошли вид­ные деятели партии большевиков: Е. Ярославский, И. Скворцов-Степанов, П. Красиков, М. Горев. Их усилия были направлены на придание мероприятию научно-разо­блачительного характера. В дни антипасхальной кампании 1923 г. было запрещено проводить карнавальные шествия. Еще более сдержанной была «комсомольская пасха» 1924 г.