Constance Leto.

 

This is ten percent luck, twenty percent skill

Fifteen percent concentrated power of will

Five percent pleasure, fifty percent pain

And a hundred percent reason to remember the name!

He doesn’t need his name up in lights

He just wants to be heard whether it’s the beat or the mic

He feels so unlike everybody else, alone

In spite of the fact that some people still think that they know him

But fuck em, he knows the code

It’s not about the salary.

(с) Fort Minor - Remember The Name.

 

Иногда некоторые люди начинают при мне рассуждать о том, что материнское сердце чувствует все, что происходит с её детьми. В таких случаях, будучи матерью двоих сыновей, которых в детстве с чистой совестью можно было назвать сорвиголовами, я только качаю головой. Если бы моё сердце замирало каждый раз, когда братья влипали в неприятности, я бы не дожила до столь преклонного возраста. Впрочем, мои сыновья и по сей день доставляют немало поводов для беспокойства, несмотря на то, что оба они уже более чем взрослые мальчики. Если бы я была способна сердцем почувствовать беду, произошедшую с одним из моих сыновей, я бы узнала о неприятностях Джареда задолго до того, как вышла на прогулку и купила утреннюю газету.

 

Увидев фотографии младшего сына, на которых я его едва узнала, так как всё его лицо было залито кровью, я и правда почувствовала, как сердце пропустило несколько ударов. Стоит ли говорить, что в считанные часы я собрала вещи и уже направлялась в берлогу своих сорванцов. У меня было два намерения: сначала убедиться, что с малышом всё в порядке, а потом задать взбучку обоим. Младшему – за то, что нарвался на неприятности, в очередной раз. Старшему – за то, что не уследил за братом, в очередной раз…

 

Выходя из такси, я увидела стоящую на крыльце дома девушку. Окинув её придирчивым взглядом, задумалась. По её внешним данным она могла быть избранницей как младшего, так и старшего сына. Они оба питали слабость к высоким блондинкам, а так как в перипетии своей личной жизни они меня не посвящали, я даже не знала, как её зовут. Судя по недовольному выражению её лица, она уже не первый час стояла на крыльце, а заметив у её ног чемодан, я заподозрила неладное. Встретившись со мной взглядом, девушка забавно округлила глазки, и, готова поручиться, подожди я ещё пару минут, увидела бы, в каком состоянии её прикус - мадемуазель готова была потерять челюсть. Поднявшись по ступеням, я кивнула ей и поздоровалась. Бедная девочка кивнула и, заикаясь, представилась:

 

- Здравствуйте, миссис Лето. Я Элис, девушка вашего сына, – мне оставалось только хмыкнуть и уточнить:

 

- Какого из двоих, у меня ведь двое сыновей, - милашка, кажется, смутилась и пробормотала:

 

- Мы с Шенноном встречаемся…

Я кивнула: всё-таки, что ни говори, а вкус у моих сыновей… Паршивый. Мило улыбнувшись девочке, я позвонила в дверь и спросила, долго ли она стоит здесь. Та печально вздохнула, кивая. Вытащив телефон из кармана, я набрала номер младшего сына - звонить из дома я не стала. Зная его характер, можно было предположить, что он смоется из дома раньше, чем я приеду. А ведь вроде бы уже взрослый мальчик… Услышав в динамике его заспанный голос, я постаралась говорить спокойно:

- Доброе утро, милый, не спустишься ли ты вниз, чтобы открыть дверь своей престарелой матери? – ручаюсь, когда до него дошёл смысл моих слов, я услышала такой грохот, что можно было подумать, он упал с кровати. Спустя несколько минут под встревоженно-удивлённым взглядом младшего мы вошли в дом. А он милостиво занёс наши чемоданы в прихожую. Вот уж не знаю, насколько появление Элис было санкционировано, но я была удивлена, что её переезд не сопровождается как минимум присутствием старшего сына.

Спустя полчаса, отправив девушку распаковывать вещи, мы с Джаредом устроились в гостиной. Моё сердце обливалось кровью, когда я смотрела на его лицо, которое выглядело так, словно он после ванной пользуется не полотенцем, а наждачной бумагой. Время от времени он ловил мой взгляд и грустно улыбался, кривя разбитые губы. Мы оба понимали, что рано или поздно я примусь обрабатывать его болячки. И мы оба понимали, что сделать это будет не так легко. Даже в раннем детстве я не всегда могла заставить Джареда делать то, что нужно было мне, если ему этого не хотелось. Обработка ссадин как раз подходила под эту категорию. Могу сказать только одно: с возрастом это обстоятельство только усугубилось. Поэтому, поняв, что обычными уговорами его не возьмёшь, я отправилась на разведку в сторону кухни. Наученная горьким опытом, я знала, что строгость и угрозы в случае с Джаредом не помогут. Победить его феноменальное упрямство можно только одним способом – заключить с ним сделку.

Вернувшись в гостиную с пачкой печенья под мышкой, я встретилась с его удивлённым взглядом:

 

- Неужели ты собираешься торговаться со мной с помощью моего же печенья? – я только усмехнулась и придвинула аптечку ближе к себе.

 

- Было твоё – стало моё, – он, ворча и корча недовольные гримасы, подвинулся ближе ко мне.

 

- Коварная женщина… - пробурчал он и зашипел, когда я начала обрабатывать ссадины антисептиком. Всё же, думается мне, я никогда не дождусь, когда мой младший повзрослеет. Чего не скажешь о Шенноне - он, кажется, родился сосредоточенным и целеустремлённым. Кстати, о нём… Заклеивая пластырем последнюю царапину у Джареда на лбу, я как бы невзначай осведомилась:

 

- А где твой брат? – убирая лекарства в аптечку, я окинула взглядом своё творение и с великим трудом подавила желание хихикнуть. Кажется, Джей это заметил и, сдвинув брови, насупился, складывая руки на груди.

 

- Я отказываюсь что-либо говорить без присутствия моего адвоката. Больше чем уверен, ты специально сделала меня похожим на мумию, – я покачала головой и протянула ему заслуженное лакомство. По мере увеличения сахара в крови, уровень его настроения потихоньку поднимался. Не успела я повторить свой вопрос, как мы оба услышали, как хлопнула входная дверь. Вот и вся семья в сборе… Мысленно пообещав себе, что если Шеннон будет паинькой и придёт сразу, то ему достанется меньше, чем он этого заслуживает, я приготовилась ждать.

 

Однако Шеннон повёл себя именно так, как я и предполагала – постарался избежать возмездия. Стоило ему шагнуть на первую ступень лестницы, ведущей на второй этаж, как я окликнула его по имени. Ну что же, методом исключения - если не досталось младшему, значит, достанется старшему. Зря я, что ли, приехала? Подойдя к нам, сын обнял меня и сел в кресло напротив. Я заметила, что взгляд, которым они обменялись, назвать дружелюбным было нельзя. Оставив мальчиков ненадолго вдвоём, я ушла на кухню заварить чай. В их внутренние конфликты я не вмешивалась даже тогда, когда они были совсем маленькими. У меня достаточно времени, и я могу подождать, пока они разберутся между собой. Краем уха прислушиваясь к голосам, доносящимся из гостиной, я попивала ароматный травяной чай и вскоре углубилась в воспоминания.

 

Некоторые люди думают, что братья всегда были не разлей вода, как сейчас. И трудно представить, что раньше всё было иначе. В последние годы мои сыновья ведут себя совсем как сиамские близнецы, практически не разлучаясь. Они настолько хорошо изучили друг друга, что с лёгкостью заканчивают друг за друга фразы. А иногда даже у меня возникает мысль, что они большую часть времени общаются невербально. Словно у них существует свой, собственный язык жестов, взглядов…

 

Задумавшись, я мысленно вернулась в то время, когда братья были ещё совсем маленькие. Джаред в свои пять лет был очень замкнутым ребёнком, он вечно капризничал и не переставая чего-то боялся. В первые годы его жизни я с ним сильно намучалась, да и не только я. Шеннону неслабо доставалось от мальчишек постарше, его дразнили за то, что у него такой брат. Не мудрено, что особой братской любви между ними не возникало. И в некоторой мере это был порочный круг: до тех пор, пока Шеннон не примет младшего, Джей не изменится. А чем больше старший отчуждался от Джареда, тем более замкнутым он становился. Намного позже я осознала, что в создавшейся ситуации была прежде всего моя вина. Но в то время мне этого было не понять хотя бы потому, что я не так уж и много времени проводила с мальчиками, и большую часть времени они были предоставлены самим себе. И всё же, у моих сыновей было кое-что общее уже в том возрасте. Они оба были ужасными проказниками, только озорничали они очень по-разному. Если Шеннон что-то делал, то вычислить его не составляло труда: он всегда оставлял огромное количество улик. Джаред же шкодил по-тихому, и, если внезапно, без каких-либо на то причин, исчезала моя любимая ваза, я тоже знала, кто за это должен получить. Они оба так по-разному реагировали, когда я их отчитывала. Шеннон не отрицал вины и молча кивал, ожидая вынесения приговора. В то же время мне никогда не удавалось добиться признания вины от младшего сына, он всегда играл роль партизана до конца, невинно округляя свои голубые глаза.

 

Мне вспомнился тот день, когда братья начали общаться по-настоящему. Я ругала младшего, уж не помню, что он такого натворил, или я просто была не в настроении. Но в какой-то момент Шеннон подключился к разговору и начал выговаривать брату. Сколько всего я услышала в тот день... Мне и в голову не приходило, насколько жестокими могут быть дети и как, в самом деле, доставалось Шеннону из-за характера младшего. Мало того, оказалось, что Джаред регулярно устраивал пакости обидчикам брата. Его никогда не ловили, ведь он был достаточно ловким и быстрым. Зато старшему за его проделки доставалось вдвое больше. Я смотрела, как на широко распахнутых глазах Джареда выступают слёзы, и одёрнула Шеннона. Не успели мы оба и глазом моргнуть, как Джея и след простыл. Сначала я думала, что он просто вышел проветриться и скоро вернётся. По прошествии нескольких часов я позвала старшего сына обедать. Младший никогда не пропускал обед, и я забеспокоилась. Сначала мы искали Джареда вместе, когда начало темнеть, я собралась звонить в полицию, но Шеннон попросил меня подождать. Когда он ушёл, я так и осталась сидеть на диване, глядя в пустоту. Я дала себе слово, что никогда больше не буду ругать братьев в присутствии друг друга. Да что там, в ожидании возвращения моих мальчиков я поклялась, что вообще никогда на них голоса не повышу.

 

Когда Шенн привёл брата, я думала, что у меня сердце остановится. Уже намного позже он рассказал нам, что произошло на самом деле. Так всё было или нет, я не знаю. Но по его словам, он отправился разбираться с обидчиками старшего брата. Досталось ему порядочно, мне пришлось потратить не одну пачку печенья, чтобы обработать все его синяки и ссадины. Но на следующий день Шеннон удивлённо поведал мне, что ни один из старших мальчишек к нему не пристаёт, и у всех них ссадины куда сильнее, чем у Джареда. Мне оставалось только гадать, как моему маленькому сынишке это удалось. Это был первый и последний раз, когда Джареду пришлось использовать физическую силу, чтобы постоять за старшего. Впоследствии всё было как раз наоборот: Шеннон защищал младшего денно и нощно. От соседских мальчишек, от ночных кошмаров и порой даже от меня. Мы оба знаем, что Джей благодарен ему за это, и он в свою очередь тоже оберегает брата, но его забота не так очевидна.

Из раздумий меня вывел голос Шеннона, склонившегося над столом.

 

- Я отправил мелкого в душ, думаю, на сегодня с него хватит серьёзных разговоров, – он присел на стул напротив меня и сложил руки домиком в ожидании. Глотнув остывшего чая из чашки, я поняла, что в первый раз в жизни не хочу отчитывать старшего сына. Каждый раз, когда мы встречались, я волей или неволей находила в его поведении изъяны, к которым не могла не придраться. Сейчас, встретившись с усталым взглядом его зеленоватых глаз, захотела только пожалеть… Понимая, что он вряд ли поделится со мной своими тяготами, я вздохнула. Время воспитывать давно прошло, а проблемы всё равно остались.

 

- Шеннон… Я не знаю, что у вас произошло с Джаредом, но… - я замолчала, подбирая слова. Сын, кажется, был удивлён. Так или иначе, он вышел из-за стола и подошёл ко мне и, взяв за руки, заглянул в глаза.

 

- Это всё мелочи жизни, мама. В этот раз я правда виноват в том, что произошло. Но не волнуйся за нас: я обещаю - теперь всё будет хорошо, – произнеся эти слова, он ещё больше поверг меня в шок тем, что обнял меня. Проводя ладонью по его торчащим в разные стороны волосам, я оторопело моргала. Моего старшего сына, кажется, похитили инопланетяне. На протяжении последних лет двадцати он добровольно обнимал меня только перед объективами камер. Джаред всегда был более ласковым сыном, к тому же Шеннон редко когда оправдывался, он чаще молча признавал свою вину.

 

Когда в кухню вошёл Джей, он на несколько мгновений застыл на пороге, а потом с такой силой налетел на нас, что я чуть не упала со стула. Сжимая нас в объятиях, младший улыбался во все тридцать два зуба и хохотал. Я только улыбалась и качала головой: наверное, никогда не смогу понять, что творится в голове у моих сыновей…

Чуть позже, когда мы сидели за столом и пили чай, Джаред вдруг подпрыгнул на стуле и уставился на брата.

 

- Шенн, а мама тебе последние новости не рассказала? – старший нахмурился, качая головой и отпивая из кружки. Потирая ладони, Джей хитро прищурился.

 

- В таком случае… Честь тебя обрадовать выпала мне… Поздравляю, брат, квартиру Элис ограбили, и поэтому она переехала жить к нам, – я прижала ладонь к губам, чтобы не засмеяться при виде лиц своих сыновей. На некоторое время на кухне повисла тишина, после чего Шеннон с шумом отодвинул стул и поставил чашку на стол.

 

- Где она? – значит, переезд был несанкционированным, как я и предполагала. Вот уж не хотелось бы мне сейчас оказаться на её месте.