В гл. 2 мы уже в основных чертах обрисовали линию психологии активации в исследованиях мотивации и указали на стимулирующее воздействие, которое оказали на теоретическую психологию мотивации два открытия из области нейрофизиологии: «восходящая активирующая ретикулярная система» (ВАРС) в стволе головного мозга [G. Moruzzi, H. Magoun, 1949; D. Lindsley, 1957] и «система подкрепления» в гипоталамусе [J. Olds, P. Milner, 1954]. Здесь нет возможности останавливаться на нейрофизиологических данных, которые, впрочем, в наши дни представляют намного более сложную картину, чем та, что имелась в 50-е гг. [см.: J. Olds, 1973]. Еще в 30-е гг. [в частности: Е. Duffy, 1934] исследователи стали измерять множество нейровегетативных проявлений активации, прежде всего в связи с описанием и объяснением эмоций. Но лишь в 50-е гг. стала утверждаться идея, что гипотетический конструкт «общий уровень активации», основывающийся на нейрофизиологической функции ВАРС, соответствует интенсивности неспецифического влечения и мог бы, следовательно, заменить халловскую переменную D. Такие взгляды отстаивали в первую очередь Мэлмоу [R. Malmo, 1959] и Хебб [D. Hebb, 1955], а также Даффи [Е. Duffy, 1957] и Биндра [D. Bindra, 1959]. Так как уровень бодрствования можно измерить при помощи многих нейровегетативных индикаторов, таких, как КГР, мышечный тонус или электрическая активность мозга, считалось, что при этом получается более надежный показатель силы влечения, чем те, которые использовались исследователями влечений прежде, например депривация или общая активность. Лэйси [J. Lacey, 1969] первым поставил под сомнение понятие неспецифической активации, ибо различные показатели лишь незначительно коррелировали друг с другом и образуемые ими паттерны характеризовались большими индивидуальными различиями.
