Г р а ф и К е р у б и н о, спрятавшиеся, С ю з а н н а, Б а з и л ь. Б а з и л ь. Вы не видели его сиятельство, сударыня? С ю з а н н а (резко). А почему я должна его видеть?Отстаньте. Б а з и л ь (подходит ближе). Будь вы благоразумнее, мойвопрос не мог бы вас удивить. Графа ищет Фигаро. С ю з а н н а. Значит, он ищет человека, который после васявляется самым большим его недоброжелателем. Г р а ф (в сторону). Посмотрим кстати, как-то мне преданБазиль. Б а з и л ь. Разве желать добра жене значит желать зла еемужу? С ю з а н н а. По вашим мерзким нравственным правилам,пособник разврата, выходит, что нет. Б а з и л ь. Разве от вас требуют больше того, чем высобираетесь одарить другого? Благодаря приятному обряду то, чтовчера вам было запрещено, будет завтра вменено вам вобязанность. С ю з а н н а. Низкий человек! Б а з и л ь. Из всех серьезных дел самое шуточные -- это брак,а потому я думал... С ю з а н н а (вспылив). Вы думали о всяких гадостях. Как высмели сюда войти? Б а з и л ь. Ну-ну, негодница! Успокоимтесь! Все будет, как вызахотите. Но только, пожалуйста, не думайте, что помехой егосиятельству я считаю господина Фигаро. Вот если бы не маленькийпаж... С ю з а н н а (нерешительно). Дон Керубино? Б а з и л ь (передразнивает ее). Cherubino di amore / Ангеллюбви (итал.)/, тот самый, который все время за вами увиваетсяи который еще нынче утром здесь слонялся, чтобы прошмыгнуть квам, как только я уйду. Скажите, разве это неверно? С ю з а н н а. Какая ложь! Уходите, злой человек! Б а з и л ь. Поневоле прослывешь злым, когда все замечаешь. Невам ли посвящен и тот романс, который он прячет от всех? С ю з а н н а (гневно). Ну, конечно, мне! Б а з и л ь. Если только, впрочем, он сочинил его не дляграфини. В самом деле, я слышал, что когда он прислуживает ейза столом, то смотрит на нее таким взглядом!.. Но только, чертвозьми, пусть поостережется: его сиятельство на этот счетчеловек строгий. С ю з а н н а (в негодовании). А вы человек зловредный, еслираспускаете подобные сплетни; ведь вы можете окончательныпогубить бедного мальчика, который и так уже впал в немилость усвоего господина. Б а з и л ь. Да я, что ли, это выдумал? Об этом все говорят водин голос. Г р а ф (встает). То есть как все говорят? С ю з а н н а. О боже! Б а з и л ь. Вот тебе раз! Г р а ф. Бегите, Базиль, и чтоб духу Керубино здесь не было! Б а з и л ь. Ах, зачем только я сюда вошел! С ю з а н н а (в волнении). Боже мой! Боже мой! Г р а ф (Базилю). Ей дурно. Усадим ее в кресло. С ю з а н н а (быстрым движением отстраняет его). Я вовсе нехочу сидеть. Стыдно вам входить ко мне с такойбесцеремонностью. Г р а ф. Кроме нас двоих здесь никого нет, моя дорогая. Ты вполной безопасности! Б а з и л ь. Мне очень неприятно, что вы слышали, как япрошелся насчет пажа, но я только хотел выведать ее сердечныетайны, ибо, в сущности говоря... Г р а ф. Дать ему пятьдесят пистолей, коня -- и марш кродителям! Б а з и л ь. Ваше сиятельство, ведь это же была шутка! Г р а ф. Это маленький распутник -- вчера я застал его сдочкой садовника. Б а з и л ь. С Фаншеттой? Г р а ф. Да, и у нее в комнате. С ю з а н н а (злобно). Куда вы, ваше сиятельство, заглянулитоже, вероятно, по делу? Г р а ф (весело). Люблю такие остроумные замечания. Б а з и л ь. И это добрый знак. Г р а ф (весело). Нет, нет, мне нужно было отдать распоряжениятвоему дяде, а моему вечно пьяному садовнику Антонио. Стучу --долго никто не отворяет; у твоей двоюродной сестры растерянныйвид; мне это кажется подозрительным, я с ней заговариваю, а самв это время оглядываю комнату. За дверью у них висит какая-тозанавеска, а под ней что-то вроде вешалки для платья. Я какбудто нечаянно подхожу, тихонечко-тихонечко приподнимаюзанавеску (для пущей наглядности приподнимает с кресла платье)и вижу... (Замечает пажа.) Ах! Б а з и л ь. Вот тебе раз! Г р а ф. Одно другого стоит. Б а з и л ь. Это еще почище. Г р а ф (Сюзанне). Великолепно, сударыня! Еще только невеста-- и уже начинаете проказничать? Значит, вам так хотелосьостаться одной единственно для того, чтобы принять моего пажа?А вы, сударь, вы неисправимы: забыв всякое уважение к вашейкрестной матери, вы подъезжаете к ее первой камеристке и женевашего приятеля,--этого только нехватало! Но я со своей стороныне потерплю, чтобы Фигаро, человек, которого я люблю и уважаю,оказался жертвой подобного обмана. Керубино вошел вместе свами, Базиль? С ю з а н н а (сердито). Никакого тут нет обмана и никакихжертв. Когда вы со мной разговаривали, Керубино был уже здесь. Г р а ф (запальчиво). Уж лучше бы солгала! Злейший врагКерубино не пожелал бы ему такой беды. С ю з а н н а. Он просил меня поговорить с графиней, чтоб оназаступилась за него перед вами. Когда вы вошли, он до тогорастерялся, что кинулся к этому креслу. Г р а ф (в гневе). Адские уловки! Как только я вошел вкомнату, я тотчас же сел в кресло. К е р у б и н о. Осмелюсь доложить, ваше сиятельство, что я,весь дрожа, прятался сзади. Г р а ф. Опять вранье! Потом я сам занял это место. К е р у б и н о. Прошу прощения, ваше сиятельство, но тогда-тоя и свернулся клубочком в кресле. Г р а ф (вне себя). Да он ужом вьется, этот маленький...змееныш! Он нас подслушивал! К е р у б и н о. Напротив, ваше сиятельство, я прилагал всеусилия, чтобы ничего не слышать. Г р а ф. Какое коварство! (Сюзанне.) Ты не выйдешь за Фигаро. Б а з и л ь. Успокойтесь, ваше сиятельство, сюда идут. Г р а ф (стаскивает Керубино с кресла и ставит его на ноги).Ты еще перед целым светом будешь тут рассиживаться!
