АГРАРНЫЙ СТРОЙ ДРЕВНИХ ГЕРМАНЦЕВ В ТРАКТОВКЕ АРХЕОЛОГОВ ФРГ

Аграрный строй древних германцев (I в. до н. э. – IV в. н. э.) принадлежит к ключевым разделам раннего средневековья; интерес к нему в последние десятилетия на Западе не ослабел, а заметно возрос. Изучению этого вопроса уделяется значительное место в трудах авторов так называемой «современной школы» буржуазной медиевистики ФРГ. Для историков этого направления характерно стремление не ограничиваться исследованиями, а создавать синтетические построения по истории средневекового общества в целом. Они прибегают при этом к данным вспомогательных исторических дисциплин, антропологии, палеотопографии, этнографии. Особый интерес представляют исследования археологов Западной Германии, поднявших огромный материал, требующий анализа и с конкретно-исторической и с методологической точек зрения.[170]

В советской историографии 20-30-х годов об изучении общественных порядков древнегерманского общества был поднят А. И. Неусыхиным. После издания его работ, а также статьи А. Д. Удальцова[171] эта проблема надолго выпадает из поля зрения наших учёных.[172]

Лишь в самые последние годы к проблемам истории древних германцев обратились Н.Ф. Колесницкий и А. Я. Гуревич.[173] А. Я. Гуревич уделяет большое внимание трудам археологов ФРГ, на основании данных которых он подвергает пересмотру традиционную трактовку аграрных отношений древних германцев. Однако дальнейшее осмысление результатов их исследований, вызывающих ряд возражений с точки зрения интерпретаций добытого огромного материала, остаётся важной задачей советской историографии средних веков.[174]

Среди работ археологов ФРГ, в которых исследуются хозяйственные и аграрные распорядки раннесредневековой Германии, важное место занимают труды Г. Янкуна. Г. Янкун показал, что германцы ещё задолго до соприкосновения с римлянами хорошо знали земледелие, со времён неолита сеяли различные виды пшеницы, с эпохи ранней бронзы – ячмень и овёс, со времён Римской империи они хорошо знали рожь.[175] Г. Мильденбергер, изучая поселения Северного Гессена периода римского владычества, на основании раскопок также устанавливает, что здесь сельское хозяйство было основано прежде всего на земледелии.[176] Исследования древних поселений Рейнской области и некоторых других районов Германии периода неолита и бронзы свидетельствуют о древнейших следах исчезнувшего земледелия.[177] Хозяйственные и аграрные отношения эпохи железного века в областях, прилегающих к Северному морю, следует трактовать аналогичным образом.[178] Если бы земледелие времён Цезаря не было столь продуктивным, то трудно было бы прокормить многочисленное население, насчитывавшее уже тогда 5 – 6 млн. человек.[179] Касаясь системы земледелия германцев, большинство авторов на основе археологических данных приходят к выводу, что земледелие было подсечным и мотыжным.[180] Г. Янкун пишет, что у племён эпохи Тацита существовала примитивная переложная и подсечная система. В отличие от авторов «современной школы» (Т. Майер и др.) Г. Янкун и его последователи считают, что данные археологии свидетельствуют о корчевании лесов и освоении пустошей; большая часть пахотных земель возникла в результате расчисток.[181] О наличии переложной системы в северных областях Европы в тот период пишет и М. Мюллер-Вилле: после «нескольких лет использования земель под пашню она превращалась в пастбище, луг или пустошь».[182]

Вопрос о характере собственности на землю у германцев стоит в центре внимания археологов ФРГ. Г. Янкун подчёркивает ограниченные исследовательские возможности учёных прошлого столетия в этой сфере.[183] Ретроспективный метод исследования, к которому они прибегали, по мнению Г. Янкуна, исчерпал себя. Сейчас история располагает данными археологии, естественных наук, в том числе почвоведения. Существенным вспомогательным средством для археологии поселений являются карты находок.[184]

Г. Янкун имеет основания критиковать А. Мейцена и его последователей, придерживавшихся ошибочного взгляда, что аграрные отношения XVIII в. почти в неизменном виде повторяли древнейшие хозяйственные распорядки. По мнению Г. Янкуна, уже во времена Тацита существовали прочные границы полей, которые сохранялись на долгое время. «Отдельные поля, – пишет он, – были отграничены посредством широких, проходимых и проезжих полос, которые можно сравнить с римскими валами. Всё это говорит об индивидуальном характере земледелия без принудительного севооборота и полевой общины и об индивидуальной собственности на пахотную землю».[185]

Итак, изучая систему земледелия и землепользования у германских племён в начале нашей эры, Г. Янкун приходит к выводу о частном характере собственности на землю в древнегерманском обществе, решая эту проблему в духе господствующих традиций буржуазной науки. Г. Янкун пишет, что раскопки свидетельствуют о существовании земледелия на индивидуально-хозяйственной основе с частной собственностью на землю.[186] Одним из доводов в пользу Г. Янкуна являются следы изгородей, заборов, которые найдены на месте поселений – отдельных дворов и хуторов – во время раскопок.[187]

Значительное внимание историки и археологи ФРГ при изучении аграрного строя германцев уделяют изучению типов поселений. Ещё в 1928 г., рассматривая их структуру, Т. Майер на основании толкования 16-й главы "Германии" Тацита приходит к выводу, что деревенских поселений как таковых у германцев не было. Концепция А. Мейцена, согласно которой деревня была исконной формой поселения на германских землях, а геванны являлись древнейшей системой полей, не может быть доказана. Напротив, первоначальной формой поселений у германцев в начале нашей эры были именно отдельные дворы. И позже, когда германцы основывали свои государства на территории бывшей Римской империи, они селились именно хуторами и отдельными дворами. В качестве примера он ссылается на термин «villa» Салической правды.[188]

Эта трактовка типов поселений у древних германцев получает своё дальнейшее подтверждение в 1958-1959 гг. в выступлениях участников конференции констанцской группы исследователей, возглавляемой Т. Майером.[189]

В общих работах других авторов (Ф. Лютге, В. Абель) высказывалось мнение, что деревенские поселения, найденные на территории расселения германцев, датируются лишь 400 г. н. э. И в каролингское время отдельные дворы и хутора были господствующей формой. Только с торжеством гуфового строя и превращением слоя несвободных и вотчинных крестьян со всеми вытекающими отсюда последствиями меняется картина, которую можно наблюдать в классическом и позднем средневековье.[190] Отдельные дворы и хутора также определяли существование частной земельной собственности у германцев[191]. По мнению же В. Абеля, селения германцев начала нашей эры представляли собой незначительные группы дворов, а возможно, только отдельный двор с соответствующим аграрным устройством.[192] Даже франкские деревни были очень малыми структурами, так что вряд ли их можно назвать «Dorf». Обычно они состояли из 2-3 дворов с населением около 20 жителей.[193]

Однако ряд авторов представляют вопрос о характере поселений более сложным.

Р. Венскус на основании данных этносоциологии констатирует существование клановых деревень ещё в эпоху нижнего неолита, но уже в раннекаменный век они обнаруживают тенденцию к разложению, и на этой основе возникают локальные поселения хуторами и отдельными дворами, получившими повсеместное распространение в ту пору в Северной и Средней Европе. Примером может служить поселение Альтхаймской культуры в Швабии, внутри которого, по словам Р. Венскуса, видны обособленные отдельные дворы.[194]

Г. Янкун считает господствующим типом поселений в обширных районах расселения германских племен в начале нашей эры отдельные дворы и хутора. Они были характерны для таких областей Севера, как, например, Фохтелоо, Скорбек-Хеде, а также регион Балтийского моря в эпоху переселения народов[195], а оставались господствующими вплоть до варварских вторжений.[196] Г. Мильденбергер считает, что германцы времён римского владычества жили большей частью в отдельных дворах[197], к этому же выводу приходит и Р.Гахман. Он полагает, что в начале нашей эры «германцы жили обычно в отдельных дворах или маленьких хуторах. Затем постепенно с ростом населения хутора вырастали в маленькие деревни».[198]

В последние годы в ФРГ стали проводиться обсуждения проблем аграрной истории древних германцев на разных уровнях, в которых участвуют специалисты многих профилей. Так, поселения германских племён периода железного века и раннего средневековья стали предметом особого внимания в коллоквиуме по изучению древностей Средней и Северной Европы, организованном в 1973-1974 гг. Геттингенской академией наук.[199] Принимавшие в нём участие учёные Г. Янкун, Р.Шютцейхель, М. Мюллер-Вилле, В. Янсен, Г. Петриковиц подтвердили укоренившиеся взгляды о преобладании отдельных дворов и хуторов в системе поселений германцев.[200] Исследователи, в том числе и Г. Янкун, не отрицают существования в ранние периоды деревень. Деревней они считают группу отдельных дворов численностью не меньше десяти. Таких форм поселений в Германии в первые века нашей эры существовало мало. Кроме того, исследователи полагают, что их нельзя связывать с «определённым типом севооборота или другими проявлениями общего аграрного устройства».[201]

Г. Янкун прав, утверждая, что невозможно изучать прошлое только на основе литературных памятников, но он преувеличивал исключительное значение данных археологии. Западногерманский учёный подвергает сомнению все главные сообщения Тацита.[202] Г. Гахман в работе, посвящённой истории готов и скандинавов, также отвергает свидетельства античных писателей.[203] Нельзя отрицать достижения археологии и других смежных наук. Однако комплексный подход к изучению прошлого, являющийся последним достижением современной науки, требует использования познавательных возможностей всех видов источников, в том числе и письменных.

Таковы в основных чертах результаты изучения аграрного строя древнегерманского общества в медиевистике ФРГ. Анализ концепций представителей «современной школы» позволяет заключить, что их трактовка указанной проблемы сводится к отрицанию существования общинной организации с общинной собственностью на землю и признанию вотчинной системы с частной земельной собственностью.[204]

Современные немецкие исследователи, основываясь на том, что в древнегерманском обществе земледелие было достаточно развитым, объясняют этим существование частной собственности на землю. Подобно своим предшественникам – историкам «критического направления», они склонны считать, что первоначальной формой поселений у германцев были отдельные дворы и хутора. Настоящие деревенские поселения, по их мнению, возникают позднее. Труды Г. Янкуна, Р. Гахмана и других исследователей дали много новых фактов и наблюдений, но они базируются преимущественно на локальном материале Северной Германии. Результаты археологических раскопок они стараются подкрепить новейшими достижениями ряда естественнонаучных дисциплин, данными аэрофотосъёмок, составлением карт находок и т.п. Все эти методы, конечно, существенно расширяют исследовательские возможности. Но выводы, к которым приходят археологи ФРГ, тенденциозны; они перекликаются с уже давно известными построениями авторов «критического направления» в немецкой и европейской историографии, а также «современной школы» медиевистики.

Жумагулов К.Т. Аграрный строй древних германцев в трактовке археологов ФРГ // Средние века. Вып.50. - М., 1987. С.282-288.

 

II.3.