Студопедия — Легче перенести голод с другом, чем сытость в одиночестве». 5 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Легче перенести голод с другом, чем сытость в одиночестве». 5 страница






Примерно в то же время ко мне пришел Атарал, нуждавшийся в защите и опытном наставнике. Его природные данные: кости, мускулы, цвет лица, красивые черные глаза, резко очерченный нос - радовали меня. Мне показалось, что в нем я смогу воплотить свою мечту - воспитать красивого, сильного и непобедимого человека - продолжателя своего рода.

Но - семь лет назад - увидев красивую, пригодную к деторождению женщину, - ее имени теперь я не могу произнести запретом Аллаха, - я полюбил ее. Однако не прошло и семи дней, как меня полюбила дочь эристава - имени ее также не назову, - обе они сейчас здесь. От них родились два моих сына, Ауал и Астал. Древние говорили о любви так: по разному понесут ее люди наземле, но смысл ее один - любовь должна породить здоровое дитя, продолжателя жизни на земле: в ребенке залог бессмертия рода человеческого. Любовь не должна замыкаться только на одной женщине. Могучая душа может охватить несколько вершин. Вот поднимитесь на Дых-Тау, обязательно полюбите ее, а поднявшись на вершину Коштан- Тау, не оторвете взора от ее вечной красоты. Таковы и женщины. И они могут полюбить разные светила, но остановятся на одном. Этим светилом может стать любой из нас: Зантууду, Архот... А о Мусе я наслышан – его добрые посевы взошли в Азербайджане, и в Дагестане, и в Кабарде... Не так ли, жюйюсхан полковник? - спросил Баян, вызывая этим одобрительное веселье собеседников.

- Тебе уже без малого шестьдесят лет. А что как эти орлы не поймут твоих благих намерений и осудят твое многоженство? - сказал Архот, намекая на то, что было всем известно: и от трех жен он не дождался потомства.

- И в шестьдесят можно жениться в четвертый раз, друг мой Жанхот
улу. Назвавшись бесплодным и умирать не стоит! - решил подбодрить
приятеля думалинец, вызывая всеобщий хохот. Но в ту же минуту
послышался отдаленный волчий вой. Вой приближался, и уже раздавалось
тревожное мычание бычков.

- Сынок, ну-ка сбегай, утихомирь этих любителей бычьих потрохов!
- скомандовал предводитель похода.

Быстроногий Атарал, определив по звуку местонахождение волков, пустился им наперерез. Дождался появления серых, быстрым выстрелом из лука уложил одного, двое других бросились наутек.

- Так, одна шкура для шубы уже есть, - сказал он удовлетворенно, -
остальные четыре добуду на обратном пути.

Мужчины не высказывались по этому поводу, но каждый про себя подивился отваге этого парня, которому было в забаву одному разогнать волчью стаю.

Последняя весенняя ночь удивила еще одной неожиданностью: несколько диких коз, которые спустились к водопою, испугавшись волков, присоединились к стаду и переночевали среди бычков. Утром, став свидетелем столь трогательного согласия между животными, маленький Ауал, восхищаясь, требовал:

- Они уходят! Остановите козочек, они такие красивые!
Мелейи успокоила сына:

- А мы их встретим на обратном пути, приласкаем и позовем с собой
в Думалу.

***

Вот и дворец Гапура Даризо в центре Тбилиси. За прошедшие семь лет особых изменений в жизни предводителя эриставов не произошло, разве что жена его, Сууайла, скучая по любимой дочери Анэген, выглядит постаревшей.

Сейчас, когда она увидела дочь с красавцем Асталом на руках, радость ее поднялась до небес.

- Я верила в сон моей дочери! Эти дети, Астал и Ауал, они одинаково дороги мне! Какая красивая женщина - Мелейи! Ваши дети,

рожденные от аланина, будут умными, красивыми и отважными! – так приговаривая, она поочередно обнимала, целовала их головы, от радости

даже забыла, что надо еще разместить друзей Баяна, приехавших посмотреть и оценить возможности Атарала и Абуша, заметно возмужавших, окрепших. Однако Сууайле тут же опомнилась: - Что же вы стоите, гости мои дорогие, проходите в дом — места всем хватит! Гапур, теперь ты решай дела гостей, они нам Богом посланы!

Сууайле светилась от счастья, теперь она выглядела гораздо моложе своих почтенных лет. А мальчики, Ауал и Астал, так и липли к ней, словно знали ее с рождения. Языка своей бабушки не понимали, поэтому поначалу им приходилось объясняться с ней больше на пальцах. Но, как оказалось, их гортанную речь она хорошо знала в молодости и теперь, вспоминая, почти сразу стала отвечать им на языке аланов, только чуть укорачивая окончания слов. Например, слово «олтуругъуз» она произносила как «олтуруз», что почти одно и то же - «садитесь», но у ее малолетних внучат это вызывало веселый смех.

- Гапур-хан, наши аланята очень милы: и носы, и глаза, и брови - как у грузинских мальчиков, - таким обращением Сууайле привлекла внимание мужа к их бритым головенкам.

Мелейи и Анэген с затаенной радостью наблюдали, как весело и непринужденно общаются дети с их общей бабушкой.

...Род Даризо берет начало от самого Тутан-хана, который во главе сорокатысячной армии пришел на помощь Грузии в те дни, когда ей угрожали порабощением арабо-сельджуки. И поработили бы, если Тутанхан оказался бы менее решительным и отважным. Он поспел к решающему сражению, и тем самым склонил чашу успеха в сторону совместного армяно-грузинского войска. Аланской дружине были пожалованы земли в Аджарии и, с течением времени, те, кто предпочел на них обосноваться, слились с народами грузин и армян. Гапур - потомок аланского предводителя, никогда не забывал об этом.

Принимать у себя в доме аланских гостей он почитал особой честью.

- Может быть, Баян, оставишь Астала у нас? - спросил он как-то у
своего желанного гостя - теперь и родственника. - Ты знаешь, что я
нуждаюсь в наследнике. Кому я оставлю этот дом, богатство, конный
завод? Подумай об этом, - говорил Гапур так, чтобы отказать ему было
невозможно.

Было видно, что матери Астала, родной дочери Гапура, такая просьба отца не совсем по душе. Но Анэген помнила, что семь лет назад весь род Даризо, дав согласие на ее замужество и провожая в Аланию, надеялся, что отпустить ее с любимым человеком - это разумнее всего.

- Я знаю, продолжал между тем Гапур, - что Астал и Ауал неразлучны, что и вы без Астала будете скучать. Но у вас в Думале растет и Айкез - сестра Ауала, и братик Астала - Туран. - Гапур испытующе посмотрел на дочь.

Что ей оставалось делать, как встать и молча обнять отца, тем самым

соглашаясь с решением дорого ей человека.

- А что думает об этом отец семейства? - уже звенящим от радости
голосом спросил Гапур у Баяна.

- Твоя дочь приняла правильное решение, и мне нечего добавить к этому. Пусть будет так.

Гапуру хотелось услышать мнение своих родичей насчет усыновления Летала.

Первым высказался Денгиз Даризо:

- Я думаю, что нам ни к чему разделять братьев, Астала и Ауала. - Денгиз сделал паузу и оглядел присутствующих. На многих лицах появилось недоумение: он клонит против Гапура? Денгиз продолжил: - Пусть оба останутся здесь, растут и мужают вместе. Тем более, что легенда гласит: «Ауал узнавал все, что делалось в небесах и в звездных пространствах. Асталу были ведомы лишь дела земные. Поэтому только вместе неразлучные друзья вершили дела, угодные для людей...» Ауал и Астал должны остаться здесь. А когда Гапур зашагает впереди своих внуков, люди скажут с восхищением: «Вот и пошел род Даризо, усиленный родственными узами!» И это будет замечательно!

Тут же взгляды присутствующих устремились к матери Ауала Мелейи. Установилась долгая, напряженная тишина, во время которой Мелейи, тщательно обдумав все последствия этого шага, приняла решение. Голос ее был ровным; не выдавая волнения, Мелейи сказала, что Денгиз прав, и разлучать мальчиков не стоит.

Тогда патриарх рода Даризо встал и, подойдя, обнял ее по-отечески.

- От красивых женщин, - сказал он, - вдвойне приятно слышать
мудрые речи! Такая женщина, как Мелейи, одна может спасти всю страну.
Спасибо тебе, рожденная от умной женщины! Теперь я понимаю,
насколько беспредельна любовь, спаявшая вас с Баяном навсегда! Теперь я
знаю, что такие мужчины, как Баян, залог мира и взаимопонимания между
народами!

Радости Анэген не было конца, мысли в голове ее путались. «Как хорошо, что Астал и Ауал останутся в доме моих родителей! О Аллах Всемогущий, как благодарна я тебе за любовь Баяна! Теперь я и мои родители счастливее всех! Пусть все народы мира обратятся в Твою религию! Только Аллах с его посланником Мухамматом спасут род человеческий!..»

- Анэген, скажи и ты несколько слов, - попросил Денгиз. - Может
быть, мы в чем-то не правы, поступая так?

Неторопливо поднялась со своего места Анэген, поправила на голове платок. Подняла на присутствующих свои бездонные черные глаза, от взгляда которых начали учащенно биться мужские сердца. Она сказала лишь:

- Денгиз, с тобой говорят все моря и океаны. Не зря ты носишь это
имя - «денгиз», что значит - «море».

- Пусть здравствует Сууайле! - вскричал Денгиз, - породившая такую дочь!

 

***

Тбилисское весеннее утро, наступающее после долгожданного дождя, особенно приветливо. «Аланские гости привезли с собой божественные дары, они увезут нашу любовь и признательность! говорили на улицах древнего города. Говорили о приезжих пехлеванах, представителях той или иной страны. Об иранцах, к примеру, так: «Хвастливы, самолюбивы, смеются беспричинно...» Об азербайджанцах тоже отзывались нелестно, говорили о дороговизне их товаров, в то время как по качеству они уступают другим. Хвалили кабардинских коней Шордановых, Инароковых, Жараштиевых, Жанхотовых, Мамашевых».[64]

Ходили по тбилисским улицам наши аланы, в ченчарыках, башлыках, высоких папахах. Баян, непобедимый богатырь, с нетерпением ждал начала соревнований, надеясь, что его воспитанник Атарал, пришелец из Черекского ущелья, выступит в числе самых сильных, титулованных пехлеванов и — если Аллах поможет — станет победителем.

Наступил вечер, свидетель зарождающейся дружбы и родственной привязанности между Мамашевыми и родом Даризо.

- Через два дня объявят о начале соревнований. Как отборется Атарал, покажет тапхыт. А там подойдет время и для расставания, кто знает, на сколько лет. Возраст наш поджимает, как аланский чабыр. Хотелось бы, чтобы расстояние, разделяющее нас, сократилось. И это зависит от нас. В таких случаях люди, чтобы преодолеть время, дарят друг другу воспоминания. Кто из вас, аланы, сделает такой дар, чтобы он остался в памяти? - сказал Гапур, передавая чашу с бузой Кара-Мусе, подчеркивая его старшинство.

Муса взял чашу обеими руками, приложился к ней и, изрядно отпив, поставил на стол. После чего изрек:

- Одного моего предка спросили: «Что труднее - сшить чабуры или
носить их?» Он не смог ответить на этот вопрос.

Сидящие за столом оживились, а Муса повел свою речь дальше:

- К алану по имени Карча приехали в гости два имеретинца. Асалас
и Саласа - звались они. Хозяин принял гостей как полагается: отвел в доме
лучшие места, каждый день кормил свежей турятиной. Подстрелит тура в
горах, там же сварит внутренности и, обернув шелковистой соломой,
приносит домой еще теплые.

Погостив два месяца, имеретинцы уехали, сказав, чтобы в этом же году и он приезжал к ним, непременно.

Карча, как только управился со всеми делами, выбрал время посвободней и отправился в Имеретию - к своим приятелям. Забавляя себя в дороге, даже песню сложил такую:

«Ой, Саласа, приехал я.

А ты сваришь мне карася?

Асаласу скажешь утром:

«К нам явился тамада!»

Ой, горовосходители -

Асалас и Саласа,

Вам я везу из Алании

Свежий медовый калач!..»

Всей песни сейчас петь не буду. Итак, приехал Карча, остановился у дома своих друзей и вдруг заметил плачущих женщин. «Здесь ли живут Асалас и Саласа?» - спросил у них в тревоге.

- Да, батоно, - отвечали женщины, - это их дом, лучше бы ему провалиться! Храбрые сыновья Адамея в непроходимых скалах застряли. Третий день на исходе, как они медленно умирают в теснине, и никто им помочь не может, - сказав так, женщины зарыдали пуще прежнего.

Карча быстро переобулся в новые чабуры, взял длинный аркан с камнем на конце и немедленно отправился туда, где застряли Асалас и Саласа. Увидев друзей высоко на скалах, он подал голос: «Держитесь! Это я, Карча, приехал! Вызволю!..»

А родители, друзья, соседи, все, кому они дороги, собрались уже в ожидании неминуемой кончины. На голос Карчи особого внимания не обратили. Друзья же, если и слышали - ни ответить, ни пошевелиться не могли. По уступам, небольшим расщелинам Карча поднялся наверх, добросил аркан с камнем до того места, где сидели несчастные, и по одному вытащил их из расселины. После этого все, только что плакавшие, начали веселиться. Смеялись и сами вызволенные из каменного плена. Смеялись красивые девушки, не стесняясь, обнимали Карчу, целовали.

На этом месте я бы и закончил мой рассказ, но Карча попадает в точно такое положение, как Баян. Одна из девушек говорит ему: «Если вы не дадите обещание, что женитесь на мне, я сейчас брошусь в пропасть!» Карче пришлось дать обещание, и через неделю у него была вторая жена.

Девушку ту звали Адебен, она была одной из четырех дочерей Косрабия, и ей едва исполнилось двадцать лет. Карча остался в Имеретии и дал начало новой фамилии - Качрашвили: имя немного изменили, но смысл понятен - от Карчи рожденные. А у аланов появилась поговорка: «Застрял, как Карча в горах». Есть у нас и песня... Если станете подпевать мне - когда дам знать - «Да здравствует Карча», я, пожалуй, спою ее. И Мусса запел:

- Асалас и Саласа

Стали пленниками в скалах!

- Да не может быть такого,
Их гора не остановит!

- Очень даже может быть,
Если хвастаться без меры..
.

Сильный голос Мусы донесся до Ауала и Астала. Оставив бабушку, они вбежали в круг мужчин с вопросом: «Что это делает Муса?» Тот рассмеялся и передал слово другим.

- Я охотно соглашусь с Мусой, - тихим голосом начал Зантууду,- но позвольте все-таки повернуть разговор к борьбе. Я, сказать правду, давний поклонник этого вида единоборства. Но, когда впервые услышал о Баяне, о его способах обучения молодых борцов, у меня появилось желание приехать к нему и посмотреть, и помериться силами. Но время уходит вместе с силами - теперь я уже не тот... Скажи, Баян, ты уверен,
что Атарал станет победителем на этих соревнованиях?

Баян словно бы ждал этого вопроса.

- Давно ждал встречи с вами: с Архотом, Мусой, с тобой, Зантууду. Хотелось поговорить с сильными и опытными людьми. Беседовать с вами - большая честь для меня. Что касается Атарала, скажу: если послезавтра найдется пехлеван, который сможет его одолеть - это должен быть алф, каких свет еще не видывал. И если это действительно случится, не сочтите меня хвастуном, ибо я действительно уверен в моем воспитаннике.

После этого Баян встал и попросил Анэген подать ему свирель, висевшую на стене в кожаном футляре, рядом с изображением какого-то батыра.

Собрание затихло. Зазвучала негромкая, завораживающая мелодия. Зантууду, поэт и слагатель песен, пришел в восхищение.

- Красиво играешь, Баян. Хотелось бы пожить рядом с тобой несколько лет. Живи долго, батыр!

- Да, хорошо, что мы все встретились в этом айлау, - сказал Архот, желая продолжить разговор.

Подняв руку, Гапур попросил внимания.

- Должен сказать вам, уважаемые аланские гости, что в этом году условия состязаний некоторым образом отличаются от обычных. Во-первых, каждому борцу будет предоставлена возможность показать свое красноречие, но в этом его может заменить его наставник либо опекун. Во-вторых, каждый выступающий или его посредник должны будут поставить
на кон сумму, равную стоимости скакуна. Тот, кто пройдет до конца состязаний и победит, получит большое состояние! А теперь, уважаемые гости, пора и отдохнуть...

***

Великолепно убранная тбилисская Ратуша, готовая возвести на пьедестал того единственного, которого назовут непобедимым, которому самая красивая девушка Грузии повяжет ленту победителя.

- Эй, люди! - кричал глашатай в островерхой шапке, объезжая на коне толпу, собравшуюся смотреть ежегодные тбилисские ристания. - Самому титулованному борцу будет вручена специальная награда золотой орел, весом в один фунт! И это не все: в его честь будет сложена поэма, и чтобы прочитать ее от начала и до конца, понадобиться целая ночь! - Глашатай удалился, без устали повторяя затверженные наизусть слова...

- Такую бы песню мне сложить! - воскликнул Зантууду, невольно привлекая взгляды присутствующих. - И если бы она досталась Атаралу!

- А ты верь - Атаралу достанется такая честь! Если Аллаху угодно, то он выиграет все награды. А песню ты сложишь дома! – раззадоривал друга Баян, стараясь, чтобы его слова долетели до слуха стоявшей неподалеку Айзы.

Надо заметить, что в красавицу Айзу Атарал влюбился еще во время первого посещения Грузии. Она была дочерью знаменитого Борана Орасанова. Прослышав, что Атарал приехал на ристалище, двадцатилетняя красавица приехала в Тбилиси со своим старшим братом, чтобы понаблюдать за ходом соревнований.

Айза слышала слова Баяна, но ей были слышны и слова тех, кто говорил про иранского борца по имени Бурнас: дескать, его победить невозможно. Говорили, что этому борцу, весившему десять пудов, ничего не стоит унести на спине скаковую лошадь.

- Баян-хан, ты слышал, что говорят люди об этом иранце? - обратилась девушка, не скрывая тревоги, к наставнику Атарала.

- Как не слышать, слышал. Только нашему Атаралу эти разговоры не страшны. Он прекрасно подготовлен, и сам сумеет во всем разобраться на тапхыте. Да поможет ему Аллах! Будем надеяться, Айза-ханум, что наша чаша перетянет, - спокойно ответил девушке Баян.

Айза, за семь лет до этого принявшая ислам, стала в душе молить Аллаха, чтобы победа досталась Атаралу.

Между тем распорядитель соревнований - первый помощник главы эриставов - пригласил Баяна сказать несколько слов о своем подопечном.

- Говори сколько сможешь, до тех пор, пока публика - а выбор за
ней не прервет словом «гет», то есть - прочь. - Уведомив Баяна,
распорядитель обратился к зрителям:

- Многоуважаемая публика, перед вами - тот самый борец, который
семь лет назад, в пятидесятилетнем возрасте, стал победителем
тбилисского ристалища. А сегодня...

Перебивая его, толпа взорвалась криками и аплодисментами. Распорядитель дождался относительной тишины и продолжал: -...сегодня пусть он расскажет о борце, которого сам подготовил, которому сегодня исполняется двадцать пять лет.

Баян взошел на помост, сооруженный по такому случаю:

- Скажу откровенно: мой ученик претендует на высшую награду.
Вот он Атарал Зербетелли! В пятнадцатилетнем возрасте попал он в руки

Баяна Думанэлли. Вплоть до сего дня Атарал воспитывался и тренировался особым образом, чтобы однажды взять самую высокую награду. Если вы не остановите его сегодня - он достигнет цели! Мечта Баяна будет достигнута!

Публика перекрыла мощный голос Баяна криками приветствия и одобрения.

- Если иранец Бурнас, азербайджанец Чалурун и наш Энер Бусиер -
о других, не менее достойных, я не говорю - позволят ему пройти! -
заметил распорядитель и вновь обратился к публике: - А теперь слушайте
его, укротителя пехлеванов! - и сделал знак Баяну.

Баян продолжил:

- Сакартвело, благословенная Аллахом страна! Живите долго, устраивайте ристалища пехлеванов ежегодно! Четыре тысячи лет существующая страна не обидит моего Атарала, откроет ему дорогу к победе. Но я не желаю ему легкой победы, ради Аллаха, пусть заслужит ее, одолев в тяжелых схватках самых сильных пехлеванов. Если сегодня и завтра вы не отдадите ему победы, мы будем приезжать сюда до тех пор, пока не добьемся своего! - Баян перевел дыхание и дальше говорил более ровно: - Если вы захотите узнать, как я его воспитал, я расскажу после испытаний. А в качестве ставки за схватку я вношу стоимость десяти быков. В случае проигрыша Атарала - это будет награда его победителю. Я шлю вызов великолепному алфу, сыну Сулеймана- паши Бурнасу - самому тяжеловесному борцу на нынешних состязаниях.

Баян сошел с помоста и направился к Атаралу, чтобы ободрить, поддержать его дух перед тяжелейшей схваткой.

Зрители неистовствовали. Вперед вышел распорядитель.

- Почтенная публика, настало время начать наши соревнования! Итак, на тапхыт выходят: Бурнас - десять пудов веса при росте четыре локтя и Атарал - семь пудов веса при одинаковом росте с соперником! Смотрите игру пехлеванов! - и он разрешил борцам схватить друг друга за кушаки и начать схватку.

Как это водится у многих народов мира, в частности у народов Кавказа, едва борцы выходят в круг, тут же зрители - в зависимости от поведения каждого начинают вслух высказывать свои замечания, оценивать, давать прозвища - обидные или, напротив, лестные. На эту пару борцов пока смотрели с одобрением.

За довольно долгое время на тапхыте не было предпринято ни одной решительной атаки, ни одного резкого движения не сделали борцы. «Атарал, действуй!» - кричали самые нетерпеливые. Тяжеловесу Бурнасу явно не симпатизировали. Борцы присматривались друг к другу...

Резкое движение Атарала! Это была имитация атаки, заставившая Бурнаса в целях защиты опуститься на колени. Публика оживилась, забурлила. Айза стояла, закрыв ладонями лицо, чтобы не увидеть падающего - если такое случится - Атарала. Борцы все более уставали, каждый по-своему решая поставленную перед ними задачу. Устала и публика - от напряженного ожидания действия... Лишь один человек знал, когда должно свершиться задуманное - с поданной голосом команды «ал!» «смоги». Пристальный взгляд Баяна не отрываясь держал тапхыт... наконец этот момент настал: Атарал вздохнул полной грудью и услыхал резкое, как удар, «ал!» И произошел взрыв, и публика зашумела, словно горный обвал. Поднятый в воздух, Бурнас застыл на мгновение в руках Атарала. Миг - начало вечности! Бросок, и Бурнас гулко упал на тапхыт.

- Чистая победа! Молодец! Алф! - кричали зрители.

Распорядитель объявил Атарала победителем этой схватки, после чего, с трудом успокоив зрителей, пригласил на помост Баяна, чтобы тот, как и обещал, рассказал людям, как за десять лет он сумел сделать Атарала одним из сильнейших борцов в этой части мира.

- Уважаемая публика, - начал Баян, стараясь не выказывать радости, переполнявшей его. - Я постараюсь коротко объяснить, почему Атарал вышел из этой схватки победителем. Во-первых, так было угодно Аллаху, услышавшему мои мольбы. Во-вторых, вообразите, как можно рывком, в одно мгновение, поднять такую тяжесть, как десятипудовый Бурнас. Поднять, обработать и опустить на землю так, чтобы соперник не получил увечий. Мой Атарал ежедневно играл с огромными камнями, погнавшись за волком - догонял и, наказав, но, не убив, отпускал. В гору он поднимается так же легко, как и спускается вниз. Мой метод позволяет сделать из любого трудолюбивого человека непобедимого пехлевана. Разумеется, не всем одинаково отпущено таланта, не все молодые борцы станут знаменитыми алфами. Но имеющий хорошие данные от природы и раз и навсегда забывший лень - тот своего добьется! Расскажу об одном случае. Как-то пришлось с Атаралом оказаться на перевале. И я решил испытать его, сказав, что заболел, а лекарство от этой болезни - трава, которая растет только в одном месте у реки Уштулу. Приказал, чтобы он сбегал за этой травой. Атарал поступил так: чтобы не терять время и силы на беготню, он взвалил меня на плечи и донес до того места, которое я ему указал.

Публика расхохоталась, награждая Атарал лестными эпитетами. А Зантууду, не выдержав, встал и начал петь, импровизируя на ходу:

«Атарал, куда ты ездил,

Сколько стран ты повидал?

С кем, о чем ты говорил там?

Постарел за это время

Златокованый твой конь.

Посмотри, как изменилась

Луноликая Айза.

Атарала лишь заметив,

Разгорелась ярче розы.

«Где он, кто его покажет,

Неужели проиграл он?»

Эй, красавица, смотри же,

Вот стоит, с Баяном рядом,

Он смеется - победитель!

Прочь гони с души тревогу!

Не лишен он дара речи,

Но сейчас молчит: наверно,

Песнь о славном Оразае

У него в душе звучит.

Ты, Айза, скажи лишь слово,

Глянь в янтарные глаза.

Как, должно быть, утомили

Многодневные скитанья

По лесам, по горным кручам,

Одинокого джигита.

«Хорошо, сказала Айза, -

Я хочу его увидеть.

Только пусть теперь навеки

Он со мною будет рядом,

А не то - сойду с ума я,

Навсегда себя даруя!»

Ой вы, сванские вершины,

Запорошенные снегом,

Обнимите, великаны,

Атарала и Айзу -

Прямо здесь, где пехлеваны

Собрались для честной схватки...»

- Длинна эта песня, хватит на всю ночь. Это та самая песня, о которой говорил распорядитель ристаний. И ее поняли и прочувствовали все, кто здесь присутствует, - с такими словами вышел на помост Гапур Даризо. - Зантууду, человек с лунным сиянием, дай обнять тебя!

После того, как улеглось волнение, вызванное импровизацией думалинского гостя, Гапур дал слово сыну Сулеймана-паши, двухметроворостому Бурнасу, ставшему нукером Атарала.

Тот вышел с поднятой головой.

- Спасибо Баяну, который убедил меня, что стоит жить ради того, чтобы один раз оказаться на вершине славы. Я хочу поехать в Думалу, чтобы там научиться побеждать! Я буду делать все, что и Атарал. И с домашними делами управляться, и камни носить на спине, и взбираться на неприступные скалы, лишь бы ты, Баян, сказал мне «спасибо» и указал мое место в коше.

Гапур молча обнял побежденного, но не сломленного - несомненно благородного человека и проводил его под одобрительные рукоплесканья с помоста.

- Я думаю, - продолжил затем Гапур, - несколько слов здесь обязательно должен сказать прозорливый Муса, который в свое время подсказал Атаралу, где найти себе аталыка.

На помост легко взошел семидесятилетний горовосходитель, который и до сих пор любил играть в «чабыр-топ» - своеобразный хоккей - на равнине Къатын-Тау в Безенгийском ущелье.

- Виданное ли дело, когда за красоту и мощь твоего тела отдают целое состояние! Кстати, вот о чем недавно говорил Леуан-шыйых: «Через триста лет люди так разбогатеют, что начнут забывать своих родителей. Потом наступит другое время, народятся другие люди, и ум и красота человеческие будут цениться очень высоко. Это время уже наступает. Стали уважать и ценить людей красивых, умеющих умно говорить, искусно танцевать, побеждать. Один такой человек может остановить межнациональные распри и даже войну между народами. В каждой стране появятся такие люди...» Я ничего не добавил к словам Леуан-шыйыха, могила которого находится недалеко от Думалы.

А завтра, даст Аллах, мы увидим других джигитов, которые порадуют нас своим искусством.

***

- Да, Муса-эфенди, обошедший весь свет, изучивший нравы и обычаи многих народов, ставший свидетелем борьбы Атарала на тапхыте, я верю тому, что очагом души человека является служение единому Аллаху. И дорогу к этому очагу указали вы, ты и Баян. Безмерно рад тому, что и моя дочь Анэген поспособствовала горению в этом очаге. Попадись Атарал десять лет назад в руки другого человека, уверен, сегодняшнего пехлевана мы не увидели бы. Аллах поддерживает горение очага, когда у его горнила стоит испытанный, рассудительный, душевно щедрый человек. Ты, Муса, и ты, Баян, оказались такими людьми, - сказал Гапур Даризо.

Бурнас слушал, затаив дыхание, усадив у своих огромных ног Ауала и Астала. Зантууду и Архот, ревностные ценители мудрого слова, внимали Гапуру с явным восхищением. А тот продолжал:

- Нет ничего невозможного, если ты наделен разумом и настойчивостью. Может быть, я злоупотребляю вниманием моих дорогих гостей? - неожиданно остановился Гапур.

Собравшиеся в его айлау, пока не накрыты столы, не выказывали неудовольствия или нетерпения, напротив, все были увлечены речью хозяина дома.

- Да нет же, мы с удовольствием слушаем тебя. Без таких слов и дому нет прочного основания, - ответил за всех Муса Деуан улу, почти ровесник Гапуру.

- Благодарю: значит, я еще на что-то гожусь. Мне припомнилась одна древняя история. Однажды к хану Алатыну попросился на ночлег некий путешественник. Его охотно приняли. Случилось так, что, задержавшись на несколько дней в гостеприимном доме хана, этот человек влюбился в одну из трех дочерей Алатына. В надлежащей форме он дал знать хану об этом.

Хан не ответил отказом гостю, но сказал: «У тебя есть возможность стать моим зятем, не раньше, однако, чем ты побываешь в двадцати странах света и, возвратившись, расскажешь мне, как называется на их языках слово «золото». Возвратиться из такой поездки, полагал хан, может человек сильный, настойчивый. Хан допускал, что его могут убить, что он может жениться на другой: мало ли на свете красавиц, способных свести с ума, забыть и дом родной, и друзей, и дело, ради которого ты отправился в путь. А если вернется, да еще и с интересующими его сведениями о двадцати народах, такому можно отдать ханскую дочь. О любви хан не думал.

Прошло довольно много времени, две дочери хана вышли замуж, а третья ее звали Айзул оставалась верна обещанию, данному путешественнику Асылу. И уговаривали ее, и смеялись над ней, но она ни в какую - дождусь, дескать, и только! Велела передать отцу, что если Асыл не вернется вовсе, то и она не покинет пределов родительского дома.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 401. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Искусство подбора персонала. Как оценить человека за час Искусство подбора персонала. Как оценить человека за час...

Этапы творческого процесса в изобразительной деятельности По мнению многих авторов, возникновение творческого начала в детской художественной практике носит такой же поэтапный характер, как и процесс творчества у мастеров искусства...

Тема 5. Анализ количественного и качественного состава персонала Персонал является одним из важнейших факторов в организации. Его состояние и эффективное использование прямо влияет на конечные результаты хозяйственной деятельности организации.

Билиодигестивные анастомозы Показания для наложения билиодигестивных анастомозов: 1. нарушения проходимости терминального отдела холедоха при доброкачественной патологии (стенозы и стриктуры холедоха) 2. опухоли большого дуоденального сосочка...

Сосудистый шов (ручной Карреля, механический шов). Операции при ранениях крупных сосудов 1912 г., Каррель – впервые предложил методику сосудистого шва. Сосудистый шов применяется для восстановления магистрального кровотока при лечении...

Трамадол (Маброн, Плазадол, Трамал, Трамалин) Групповая принадлежность · Наркотический анальгетик со смешанным механизмом действия, агонист опиоидных рецепторов...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия