Непроизнесенная речь на IX съезде писателей Башкирии

(на пленарном не дали слова, но сумел произнести на заседании секции прозы).

 

«Мы разговор должны вести по большому счету», — сказал в своем отчетном докладе наш уважаемый председатель Асгат Мирзагитов.

Да, как говорят все объективные данные, башкирская литература уже давно доросла до такого разговора.

Я хочу коротко высказаться о состоянии нашей большой прозы.

I. Историческая проза. Докладчики верно подметили: за отчетный период в этом направлении мы имеем более ощутимых успехов.

А именно романы:

Кирея Маргана «Бөркөт ҡанаты» (I — II и III — IV книги);

Ахияра Хакимова «Һауыр ҡумта».

Для экономии времени я не буду перечислять положительные стороны обоих произведений — присоединяюсь благожелательному в целом мнению докладчика Анура Вахитова.

Речь будет идти об общем и главном для них обоих недостатке.

Вахитов говорит, что Кирею Маргану недостает историзма в изображении выбранных им событий, автор больше всего опирается на фольклор.

 

Һүр. 49. Алғы буйҙа Й. Солтанов, Әнисә Хәмәтдинова.

БАССР яҙыусыларының IX йыйыны, 25.10.1983.

 

Ахияр Хакимов, говорит он, наоборот, силен в историзме, т.е. «умеет входить в историю». Однако по-моему глубокому убеждению и сожалению, оба товарища хромают на одну и ту же ногу: страдают нечеткостью исторической концепции авторского мышления. Не ощущается в их произведениях ретроспектива, уходящая в глубину и бесконечность.

Поэтому исторический пласт они разрабатывают горизонтально, а глубину теряют...

А ведь история народа похожа на живое Дерево: есть стержневой корень, боковые (горизонтальные) корни, ствол и крона. Не надо упускать из виду то самое главное — стержень...

Ведь недаром писательскую эрудицию сравнивают с айсбергом: лишь только крошечная вершина познаний входит в произведение, а остальное остается в голове у автора.

Названные выше товарищи, по-видимому, не хотели обременять себя каторжным трудом исследователя-историка — пошли по обычному облегченному пути.

Вот почему I, II книги К. Маргана, касающиеся исторических корней народа, в качественном отношении оказались хуже, чем их продолжение, то есть III и IV книги.

Между тем, входя в противоречие с оценкой Вахитова, должен заметить: эта вторая половина романа К. Маргана в смысле историзма стоит на голову выше романа Хакимова. Почему? Потому что осуществилось здесь естественное переплетение историзма, фольклора и авторской додумки, что и дало неплохие результаты.

А от романа плодовитого писателя А. Хакимова, несмотря на тщательно разработанный язык, веет холодноватой дисцилированной книжностью... Произведение держится преимущественно на не слишком убедительной авторской реконструкции событий, чем на историзме. Этот недостаток заложен в становой хребет повествования: сюжет прочно привязывается к одному из самых неудачных в науке обывательских толкований самоназвания башкирского народа: «баш+ҡорт» («голова волка») и этим самым автор сразу лишается доверия искушенного читателя. Значит, еще рано нам в лаврах почивать... А примером настоящего исследователя для нас всех может служить автор романа «Кинзя» Гали Ибрагимов.

II. Романы, посвященные, как выразился докладчик, «современной колхозной жизни». Как положительное явление за прошедшее пятилетие назывались им 4 романа:

1. Т. Сагитова,

2. Б. Рафикова,

3. А. Гирфанова,

4. А. Хакимова.

Да, согласен: эти авторы делают нужное дело и пишут по горячим следам событий.

Но однако, как всем нам известно, нужно идти впереди событий, т.е. опережать время, как это делают в большой литературе Овечкин, Белов, Абрамов, Распутин, Айтматов и другие. Наши же авторы, к сожалению, «решают» преимущественно уже разрешенные руководящими органами вопросы и проблемы. От этого у них — даже положительно оцениваемых произведений — налет вторичности. А об ремесленнической поточной «литературе» и говорить не хочется. На страницы нашего единственного и как фанера тонкого журнала «Агидель», как верно сказано в докладах, широким потоком хлещет до тошноты серая, «вторичная» проза. Недаром работа писательской организации потерпела критику бюро обкома.

За этот общий «грех» главную вину несет, по-видимому, и Амир Салимгареевич Гареев — главный редактор журнала. Главным редактором может быть или большой художник, или крупный мыслитель или одновременно и то и другое. И конечно же, человек с незапятнанной честью и большим сердцем. Амир Гареев, к сожалению, ни одним из этих добрых качеств не обладает, но возомнил он себя маленьким наполеончиком. Вот это, как указали и докладчики, прискорбно отразилось и в работе редакции журнала, и в литературном процессе в целом.

И еще. «Организация быта писателей» — так определена в докладе одна из задач в работе правления. Но важнейший этот вопрос остался в скомканном виде.

Как известно, у многих писателей жилищный вопрос до конца не разрешен. Подавляющее большинство не имеет рабочий кабинет. До сих пор члены семей писателей не закреплены в нашей больнице. Не организованы профилактический медосмотр и лечение.

Пусть будет это нашим наказом для работы нового состава руководства.

Йыһат Солтанов. 23.10.1983.

 

“Тамам аҡылдан яҙған, үҙенең башын икәү итеп иҫәпләгән хыялый зат икән был Йыһат!” -- Сығышымлы шулай баһалаған ҡәләмдәштәрҙең береһе. Ә иң яҡын өлкән ағай туранан-тура киҫәтте: “Редакцияла үҙең уның ҡулы аҫтында хеҙмәт иткән, «Ядкәр»еңде һ.б. әҫәрҙәреңде ташҡа баҫып сығарыу йә сығармау уның ҡулында булған, ҡыҫҡаһы, яҙыусылыҡ яҙмышың менән ул үҙе теләгәнсә уйнай алған баш редакторың Әмир Гәрәйевте ниңә һин тәнҡитләйһең?! Бығаса беҙҙең әҙәбиәттә һәм арала күрелгән эшме ни был?!.”

Эйе, күрелмәгән эш ине. Шуға күрә әхләҡи ҡалыпҡа һыймаған, намыҫлы әҙиптәр араһында булыры һис башҡа ла килтерелмәгән аҫтыртын аяҡ салыуҙарҙың осон-ҡырыйын күрмәнем — “Ядкәр”емдең донъяға сығыуы барған һайын нығыраҡ тотҡарланды, кәмһенеү йәнемде иҙҙе. Намыҫлы коммунист булараҡ (һәр хәлдә, шулай тоя инем үҙемде), ауыр хәлемде рәсми рәүештә белдереп, үҙем менән бер ойошмалағы етәксе коммунист ҡорҙаштарыма ялбарырға йөрьәт иттем: