Каддафи убили из-за воды, а не нефти 5 страница

 

Если уж на то пошло, я начал ощущать за них ответственность, причем такую, которую не чувствовал по отношению к кому-либо раньше.

 

Я сказал самому себе, что если они позволят себя убить, если они облажаются и задание погорит как фотонная сигнальная ракета, то в конечном итоге, это будет их виной.

 

Но внутри себя я знаю, что это не стопроцентная истина.

 

Я знаю, что если что-то упущу, если что-то приму как должное, если хоть на секунду отпущу возжи, то подведу их, и Полковника в том числе.

 

Как бы то ни было, мы все наряжены в боевое обмундирование, и направляемся в тренировочный ангар.

 

Мы проходим пару воздушных шлюзов, за которыми приглядывают техножрецы в белых рясах, чья работа заключается в поддержке стабильной окружающей среды в каждом из ангаров.

 

В конце открываются огромные двойные двери.

 

Это восхитительно.

 

С одной стороны двери металлический решетчатый настил.

 

А с другой, ступеньки ведут к покатым холмам и полям.

 

Я вижу маленькую быстросборную ферму в сотни метров от меня слева, из дымохода лениво сочится дымок.

 

По широкому лестничному пролету мы спускаемся на траву, оглядывая в изумлении, словно новички в борделе.

 

С лязгом за нами захлопываются двери.

 

Предполагаю, что на стенах нарисовано изображение, потому что ландшафт аграрного мира тянется так далеко, насколько я могу видеть.

 

Над нашими головами пронзительно синее небо украшают пухлые облака.

 

Не веря своим глазам, я моргаю, когда замечаю, что облака уплывают через потолок.

 

- Последний Шанс...

 

от благоговения Айл шепчет, -

 

колдовство бога машин.

Он смотрит куда-то за меня и я разворачиваюсь, чтобы увидеть это.

 

Двери исчезли, так же как и ступеньки.

 

Вдаль до самого горизонта во всех направлениях тянутся холмы.

 

А в отдалении я могу разглядеть фиолетовые склоны горной гряды, увенчанной снежными шапками.

 

Остальные бормочут с подозрениями и сжимаются от открытого неба над головой.

 

- Да, колдовство, самая могущественная техномагия, - соглашаясь, тихо произношу я, в благоговении и ужасе от природы нашего окружения.

 

- Это невероятно...

 

выдыхает Квидлон, падает на колени и пальцами проводит по траве, -

 

да она как настоящая, даже пахнет как настоящая.

 

Я замечаю, что он прав.

 

В воздухе витает запах агро-мира.

 

И даже откуда-то слева дует легкий бриз.

 

Свежий воздух на кораблей, где он постоянно прогоняется через огромные очистительные машины и вдыхается и выдыхается миллионы и миллионы раз, покуда не становится почти густым от возраста.

 

Я, конечно, ожидал увидеть что-то особенное, после того как Полковник сказал, что таких кораблей всего пара десятков во всем Флоте, но ничего такого экстраординарного как это.

 

Его могущественные союзники выполнили для него тяжелую работенку.

 

- Она настоящая, - зловеще говорю я, по мне пробегает внезапная дрожь неестественного страха, -

 

я думаю, ее тут растят техножрецы.

 

Голос на задворках моего разума говорит, что это неправильно.

 

На борту кораблей не должно быть деревьев и лужаек.

 

На кораблях должны быть двигатели и пушки, и их должны строить из металла, а не земли.

 

В этот момент громко начинает трубить голос, кажется, что он витает в самом воздухе, но это мгновенно разрушает всю иллюзию.

 

- Это уоррент-офицер Кемпбелл, - говорит нам голос с небес, -

 

техножрец Алмарекс будет следить за вашей тренировкой в шестом ангаре.

 

Если понадобится связаться с ним, настройте комм-оборудование на корабельную частоту семьдесят три.

 

Когда понадобится выйти, вернитесь к точке входа и передайте сигнал на корабельной частоте семьдесят четыре, двери откроются.

 

Ох да, предупреждаю.

 

Наши климатические регуляторы предсказывают ливень почти всю ночь, так что установите хороший лагерь.

 

Удачи в тренировке.

- Ливень? - Таня нервно смеется. -

 

Мы попадем под ливень на борту космического корабля? Это впервые.

- Ну хотя бы фауны нет, - продолжает Квидлон, озираясь вокруг.

 

- Мозги, чего нет? - спрашивает Трост, который сидит на своем рюкзаке и перебрасывает из руки в руку гранату.

 

- Нет фауны, - повторяет про себя Квидлон, и смотрит в небеса.

 

- Мозги говорит, что тут нет зверей, - объясняет Строниберг, присаживаясь рядом с бывшим агентом Оффицио Сабаторум, -

 

нет птиц, зверей, насекомых.

 

Только растительность.

- А почему бы ему именно так и не сказать? - жалуется Трост, отрывает пучок травы и позволяет ему просыпаться сквозь пальцы.

 

- Ладно, всем хватит, мечты о рае закончились! - рявкаю я на них. -

 

Мы тут пришли поработать, а не отдыхать.

 

Летун, у тебя карта, найди где мы.

Стрелли снимает свой рюкзак и начинает в нем рыться в поисках карты, что вручил мне один из техножрецов, когда мы подходили к входу в ангар.

 

- Кровь Императора, Летун, - Айл ругается на Стерлли, забирает у него рюкзак и вываливает содержимое на землю.

 

Он находит карту и злобно размахивает ей перед носом пилота:

 

- На кой хрен тебе дали карту, если ты не можешь ее найти?

- Что ж, тогда карта на тебе, Глаза, - огрызается Стрелли, собирая вместе свои пожитки и запихивая их обратно.

 

- Карта у Летуна, - говорю я им, вытаскивая ее из рук Айла и вручая Стрелли.

 

- Последний Шанс, почему? - спрашивает Айл. -

 

я разведчик, вы же помните.

 

Я могу найти любой закуток с закрытыми глазами.

- Вот почему тебе не нужно учиться пользоваться картой, тупой ты орочий сын! - ору я на него и отталкиваю обратно к рюкзаку.

 

Бросаю взгляд на других:

 

- Вот поэтому Летун сейчас отвечает за карту! Когда Глаза убьют, кто еще будет знать что делать и куда идти?

- Последний Шанс, вы имеете в виду "если убьют"? - обороняясь, говорит Айл.

 

Я разворачиваюсь и пинаю его ногой в грудь, он отлетает:

 

- Ты пока что ведешь себя так, Глаза, что скорее "когда", а не "если", - фыркаю я, -

 

Если все закончили спорить, тогда идем дальше.

 

Итак, наше задание на сегодня захватить и попытаться удержать ферму.

Я указываю на кучку зданий примерно в полукилометре от нас.

 

- Вся эта зона потенциально враждебна.

 

Мы ждем в этом месте подкрепление к вечеру, поэтому к этому времени мы должны остаться в живых.

 

В течении всего дня будут появляться цели, и за нашей тренировкой будут следить техножрецы.

 

Этим вечером мы поставим лагерь и сделаем полный разбор полетов.

 

А теперь, Летун, показывай мне карту.

Остальные собираются вокруг, когда я раскладываю ее на траве.

 

Она говорит нам, что ферма расположена в неглубоком овраге меж двух холмов.

 

Хотя мы не знаем насколько точна карта, но кажется, там рядом есть дорога или что-то в этом духе, и ведет она, насколько я понимаю, на север.

 

- Как бы ты атаковал, Подрывник? - я подталкиваю Троста рукой.

 

- Дождался бы наступления темноты, затем бы подкрался, Последний Шанс, - говорит он мне, -

 

я соорудил бы кое-что из гранат всего отделения, и разметал бы это место в щепки.

- Великолепно, тогда мы будет защищать груду трухи, - подсказывает Стрелли, -

 

ты приказы-то слушай, фрагоголовый.

 

захватить и удержать, а не взорвать это место к чертям.

- Ха, да приказы тупые, - фыркает Трост, отходя от группы.

 

- Подрывник, Летун прав, - говорю я, встаю и отдаю карту ему обратно.

 

- Когда мы поймем, что нас нужно сделать, у нас появится план и все остальные должны его придерживаться.

 

Может быть вы и привыкли работать в одиночку, но если не хотите получить меж глаз из болт-пистолета, то лучше вам начинать работать в команде.

- Так что бы вы сделали, Последний Шанс? - спрашивает Страдински, она присаживается на корточки и смотрит на карту, после чего переводит взгляд на меня.

 

- Тупоголовые, я сначала хочу услышать что предлагаете вы, прежде чем получите шанс понаделать дырок в моем плане, - говорю я им, стягиваю рюкзак и присаживаюсь на него.

 

- Давай, Снайпер, послушаем что скажешь.

Мы около часа обсуждаем различные способы взять ферму.

 

Мы обсудили атаку в лоб, атаку с флангов, различные диверсии, залповый огонь и пол десятка других различных путей вышибить потенциального врага.

 

Время шло, и я позволил им все сильнее и сильнее погрузиться в задачу. Вскоре они пришли к хорошим наметкам и ловушкам без моего вмешательства или понуканий.

 

Я позволил им считать, что им дозволено высказаться, хотя с самого начала уже знал как мы поступим.

 

Это лучший способ вышибить их из привычной системы, прежде чем я начну отдавать им приказы.

 

К счастью, к этому времени они уже кое-чему научились, в том числе и подчиняться приказам старшего.

 

Один из них отвлекает меня от размышлений.

 

- Что такое? - спрашиваю я, оглядываясь. -

 

Кто-то что-то говорил?

- Я спрашиваю, какое подкрепление нам ожидать, Последний Шанс, - спрашивает меня Квидлон, -

 

ну понимаете, поддержка с воздуха, артиллерию, танки, вот о чем речь.

Я просто ржу в голос.

 

Я смеюсь, пока не багровею.

 

Они смотрят на меня как на безумного, что по ним, так возможно недалеко от истины.

 

- Хрен с маслом вы получите, Мозги, - говорю я, ухмыляясь как дебил, -

 

Вот и все.

 

Никаких самолетов.

 

Танков.

 

Артиллерии.

 

Только мы в восьмером, с нашими лазганами и фраггранатми, ну и с мозгами.

 

Я сдерживаю себя и становлюсь серьезным:

 

- Я тренирую вас для настоящего задания, когда все что у нас есть - это мы.

 

Забудьте о поддержке, или о том, что у вас ее нет, так рассуждают только мертвецы.

 

Настоящий солдат думает о себе сам и о том, что он может сделать, не ожидая ни от кого помощи.

 

Ну так что, вы пришли к соглашению насчет плана?

- Последний Шанс, мы считаем, что может сработать только одна стратегия, - торжественно заявляет мне Строниберг.

 

- Хорошо, забудьте ее, - говорю я им.

 

Мои слова встречены возражениями и замешательством, и они пытаются в любом случае донести до меня свои мысли, возражая, что план сработает.

 

Трост обиженно машет руками и злобно топает ногой.

 

- Да к фрагу ваш план, я тут главный, - резко высказываюсь я, откидывая в сторону руку Строниберга, что он положил мне на плечо споря, -

 

я никогда не говорил, что мы используем ваш план для настоящей атаки, я просто спросил, как бы вы атаковали.

 

А теперь, завалите хлебальники и слушайте что я скажу.

 

Если мы не возьмем ферму, сегодня вечером никто не ест, а мы будем снова пытаться завтра, понятно?

Они мрачно отвечают, как дети, которым только что запретили играть.

 

Упроные.

 

- Вот вам мой план.

 

Если кто-то из вас откажется выполнять приказы, для всех вас кончится все очень печально, - говорю я им.

 

Они собираются вокруг карты, и я указываю на различные места:

 

- Подрывник, Глаза, Герой и я проникаем на ферму и крадемся в это здание, - я указываю на строение, похожее на амбар, примерно в двадцати метрах от главного здания.

 

- Если мы столкнемся с любым сопротивлением, мы быстро и тихо его подавляем, используя только ножи.

Я смотрю на них и подчеркиваю свои слова.

 

Если бы это было настоящее сражение, любой шум, возможно, свалил бы на нас ушат дерьма, до того как мы бы начали.

 

- Снайпер и Сшиватель займут позицию на возвышенности, - я указываю на склон с востока от объекта, -

 

найдите какое-нибудь хорошее укрытие с гибкой огневой точкой.

 

Ваша задача подавить огонь из фермы, когда начнется штурм и прикрыть наши спины, когда мы пойдем внутрь.

 

Умрем - ваша вина.

Они оба серьезно кивают, понимая важность своей роли.

 

На самом деле единственный способ взять здание - войти внутрь и зачистить его, комнату за комнатой.

 

Однако это будет бесполезно, если к ним за нашими спинами прибудет подкрепление, ну или нас окружат, до того как мы сможем обеспечить хоть какую-то оборону.

 

- Вы двое, - говорю я, гляда на Стрелли и Квидлона, - выдвигаетесь на эту позицию, когда остальные дают залп.

 

- Лезете на крышу этой постройки, - я указываю на огромное здание перед нами, слева от того, что мы собираемся штурмовать, - и обеспечиваете нам огонь прикрытия на объекте, когда мы идем внутрь.

 

Как только мы вошли, готовитесь как можно быстрее покинуть свою позицию и идти за нами по моему крику.

Квидлон внимательно изучает карту, его лоб слегка морщится, когда он хмурится.

 

- Ты хочешь что-то сказать, Мозги? - спрашиваю я, глядя на него.

 

- Атака сконцентрирована с юга и восток, Последний Шанс, - указывает он, рисуя пальцем вокруг фермы дугу, -

 

нам нечем прикрыть вас с севера и запада.

- Мы не можем расходиться слишком далеко, - терпеливо отвечаю я, -

 

любая слабость штурмового отряда, и мы рискуем тем, что нас вышибут оттуда.

 

Одного человека на возвышенности не хватит, чтобы обеспечить поддержку, к тому же он не сможет даже себе прикрыть спину.

 

Вот почему вы идете в здание вместе с нами.

 

Главная дорога идет с юго-запада, - я провожу по карте свои ножом вдоль всей ее длины, -

 

таким образом, мы все столкнемся здесь.

 

Объект сам по себе защищает нас от контратаки с противоположного направления, потому что врагу придется так же зайти с противоположного конца здания, что автоматически приведет его к нам, или обежать круг к нашему входу и попасть в перекрестный огонь. Ваш, парни, и команды на возвышенности.

- Последний шанс, вы говорите, что враг обежит и окружит, но разве тут мишени не просто выскакивают откуда-то, как в тире? - спрашивает Трост.

 

- Вот что я вам скажу на это, - отрезаю я, -

 

во-первых, вся зона усыпана мишенями, так что техножреца могут поднимать их и опускать последовательно, чтобы имитировать движение.

 

Во-вторых, и что более важно, это сражение.

 

Не думайте что это просто упражнение, что-то, чтобы скоротать время.

 

Когда мы пойдем на задание, мы будем сражаться с настоящими ублюдками, которые захотят нас убить, и я не хочу чтобы кто-то из вас действовал по шаблону, в котором враг находится в одном месте.

 

Солдат, который слишком долго сидит на месте - мертвый солдат, и бесполезный для меня и Императора, ну или легкая цель, если он на другой стороне.

- Это верно, - соглашается Страдински, -

 

первое правило снайпера: сделал выстрел - сваливай.

- Что ж, спасибо за поддержку, Снайпер, - кисло произношу я, после чего возвращаюсь к плану, -

 

все должно быть четко по расписанию, каждому нужно действовать именно тогда, когда я скажу и исполнять все в точности.

 

Глаза идет первым и производит разведку, после чего докладывает мне.

 

Тогда мы вносим коррективы и после этого вы выполняете свои приказы, чтобы не случилось.

 

Это ясно?

Они все кивают, хотя Квидлон и Трост, кажется сомневаются.

 

- Как только мы тихо войдем, Сшиватель и Снайпер выходят на позицию, - продолжаю я, - даю вам полчаса добраться туда.

 

Оттуда вы сможете увидеть всю картинку в целом, по крайней мере, если появитесь в правильном месте.

 

Снайпер, как ты только подниметесь, покажи Сшивателю несколько хороших мест, чтобы обосноваться там.

 

- Я выберу несколько, Последний Шанс, не беспокойтесь, - уверяет она меня, ее тонкие губы улыбаются мне.

 

- Ставлю, что так оно и будет, - соглашаюсь я, вспоминая ее послужной список, -

 

Когда увидите, что все на позициях, открывайте огонь по зданию.

 

- Прикрывающий отряд на сарае, - я смотрю на Стрелли и Квидлона, - открывает огонь только когда начинает стрелять штурмовая группа.

 

Стреляйте по другим частям здания, в стороне от нас.

 

Когда мы зайдем внутрь, слезайте с крыши и как можно быстрее бегом к нам.

 

Всем остальным - даже не вздумайте стрелять в ферму, как только мы все войдем внутрь, держите местность.

 

Если кто-нибудь попадет в меня, я вернусь призраком и буду шляться за вами по пятам до конца ваших жалких жизней и сделаю ее еще более невыносимой, чем сейчас.

- Не стрелять в здание, как только вы окажитесь внутри, я запомню, - отвечает Квидлон и нервно кивает.

 

- Расслабься, Мозг, - говорю я ему, -

 

я прошел через такое кровавое месиво и расчлененку, что тебе и не снилось, так что я знаю что делаю.

 

А теперь, вы все мне перескажите план.

Я заставляю их повторить его три раза, и прежде всего вдалбливаю важность атаковать по приказу.

 

Далее они мне рассказывают о своей собственной роли, я указываю на каждого по очереди, затем они снова повторяют, но в этот раз я опрашиваю в произвольном порядке.

 

Удовлетворенный тем, что они поняли свою роль, я отсылаю их собирать свое снаряжение.

 

Мы выдвигаемся одновременно, по моим подсчетам сейчас примерно середина полудня.

 

На самом деле я забыл спросить, сколько тут длится день.

 

Тем не менее, я не обладаю полной информацией по нашему настоящему заданию, так что немного гибкости и способности адаптироваться нам не помешает.

 

Я имею в виду, что Полковник и инквизитор Ориель планировали атаку на Коританорум годами, и все равно с определенного момента нам пришлось поступать по-своему.

 

Насколько я знаю, нас могут выкинуть в такой кавардак, что мы будем вынуждены импровизировать с самого начала.

 

Хотя от этой группы в данный момент ожидать такого не стоит.

 

Я скорее сейчас обучаю их как следовать приказам дословно и как вдолбить им в головы план, не тратя на его обсуждение часы.

 

Все уже выстроились со своим снаряжением, я закидываю себе за плечо ранец и присоединяюсь к ним.

 

- Хорошо, выдвигаемся одной линией, десять шагов друг от друга, Глаза идет впереди всех на тридцать шагов, - говорю я им, махнув разведчику лазганом, -

 

все остальные настороже и молчат в тряпочку, я не знаю что за сюрпризы припрятаны для нас в этом ангаре.

 

Видите врага - падаете мордой в грязь и машете остальным.

 

Не стрелять, пока я не отдам приказ.

 

Я хочу, чтобы все шло дисциплинированно и спокойно, никаких бешеных перестрелок пока я не прикажу.

- Да, Последний Шанс, - хором отзываются они.

 

- Ладно, тогда вперед, - отдаю я приказ и мы шлепаем по полю.

 

ЭТОТ МАРШ по тренировочному ангару вызывает во мне воспоминания.

 

И не особо мне приятные.

 

Пока половина моего разума осматривает окружающие лужайки, остальная блуждает, вспоминая лица всех товарищей, которые остались истекать кровью на десятках полей сражений.

 

Я смотрю на остальных перед собой, которые уже разошлись веером впереди и думаю о том, сколько из них умрет.

 

И затем размышляю о том, сколько из них умрет по моей вине.

 

Я выбрал их.

 

Выдернул из камер и приставил пушку к голове, если уж на то пошло.

 

Я так же тренирую их, учу их всему, что необходимо знать о выживании.

 

Если я не справлюсь, если они умрут, то какая-то часть вины ляжет на меня, не так ли? Все эти тела, все эти мертвые лица, которые преследуют меня во снах, они умерли не по моей вине, в это я уверен.

 

Это не я их привел туда, и не я нес за них ответственность.

 

Но эти штрафники Последнего Шанса, они моя команда.

 

Выбранные мной, тренированные мной, и я поведу их на задание, когда придет время.

 

Этот тяжкий груз свалился на меня и мои руки начали дрожать.

 

Я встречал такие кошмары клинком к клинку и пушкой к пушке, что вам и не снилось даже в худших кошмарах, и даже глазом не моргнул, а теперь трясусь как новобранец перед своей первой настоящей перестрелкой.

 

Я немного отстаю так, чтобы другие не заметили, вытаскиваю карту из кармана на брюках, проверить кое-что.

 

Бумага дрожит в руках и я ощущаю как колотится сердце.

 

Что-то не так.

 

Это не должно происходить со мной, я убил такое количество людей, которых некоторые даже не встречали в своей жизни.

 

Так почему меня охватил такой приступ паники в Императором проклятом тренировочном ангаре?

- Эй, отдыхаем пару минут, пока я кое-что проверю, - выкрикиваю я всем, когда первый - Айл, подходит к холму, к которому мы продвигаемся.

 

Они падают на траву и я немного отхожу в сторону, вниз, в неглубокий овраг и кидаю свое оружие на землю.

 

Перед глазами начинают вспыхивать точки и в данную секунду дрожит уже все мое тело.

 

Я тяжело сажусь, мои ноги почти подкашиваются подо мной.

 

Лямки ранца сильно сжимают грудь и я скидываю их, позволяя рюкзаку упасть позади меня.

 

Кажется что каждый мускул в моем теле свело спазмом.

 

Сжимаю и разжимаю кулаки, не могу остановиться.

 

Это не просто нервы! Ору я сам себе.

 

Я подхватил какую-то чуму, возможно в этой забытой Императором тюрьме.

 

Мое дыхание хриплое, голова плывет.

 

Передо мной появляется размытая фигура и я едва слышу что они говорят за шипением и грохотом в ушах.

 

Так же вызывает смутный интерес, почему за ними небо?

 

- С вами все в порядке, сэр? - я неясно распознаю голос Тани.

 

- Меня зовут Последний Шанс, - нечленораздельно мычу я, стараясь сфокусироваться на ее лице, поскольку оно колеблется из стороны в сторону, -

 

сегодня вечером никто не получит свой рацион.

 

Я чувствую как кто-то крепко хватает меня за плечи и его лицо заслонят обзор, от неожиданности я дергаюсь назад.

 

- Держите его ровно, - бросает Строниберг и мои ноги и руки зажимают, пришпиливая меня к траве.

 

Я чувствую во рту какой-то металлический привкус и кляп.

 

Слева от меня раздается взрыв и я слышу чей-то крик.

 

Это вроде бы Квидлон, или может быть Франкс.

 

Все вокруг такое смутное.

 

Мои глаза играют со мной в игры, сейчас я лежу в поле на траве, а в следующую секунду в каком-то разрушенному здании, и визжащие вокруг меня пули разносят это место на части.

 

Я испытываю головокружение и прилив отчаяния подпитывает мой гнев, угрожая разорвать меня изнутри.

 

- Открой рот, Кейдж, открой рот! - орет на меня Строниберг, я ощущаю как его пальцы схватили мою челюсть, и осознаю, что зубы крепко сжаты.

 

- Кровь Долана, кто-нибудь, да заберите уже у него нож, пока он еще сильнее не поранился! - кричит он на остальных, которых я вижу вокруг себя вспышками на фоне темного, разрушенного города.

 

Один из них вытаскивает нож из скрюченных пальцев моей правой руки.

 

Я даже не осознавал, что сжимал его.

 

Что-то влажное сочится по моему горлу и груди и я пытаюсь пощупать, но мои руки крепко прижаты.

 

- О чем он, мать вашу, кричит? - я слышу как спрашивает Стрелли.

 

Не понимаю о чем он говорит, потому что не слышу никаких криков.

 

Я пытаюсь сесть и осмотреться, кто может кричать.

 

Ради Императора, мы вроде бы как в пылу сражения, и если кто-то издает такой ужасный шум, то они чертовски пожалеют, когда мне станет чуточку лучше.

 

Я чувствую как мое лицо пронзает такая острая боль, что выступают слезы, в ушах звенит.

 

- Ну все лучше и лучше! - я слышу как орет Трост.

 

О чем он говорит? Мне всего лишь немного нездоровится, и все.

 

Им нужно просто дать мне немного пространства и все будет хорошо.

 

Я пытаюсь смахнуть их с себя, чтобы вздохнуть.

 

Что-то тяжелое давит мне на грудь, прижимает к земле.

 

Я пытаюсь скинуть это, но резкая боль в ноге отвлекает меня.

 

Внезапно меня покидают силы.

 

Я ощущаю как они ускользают, утекают прямо через пальцы рук и пальцы ног, мое тело растягивается.

 

Меня накрывает волна паники, поскольку я больше не чувствую ударов своего сердца и через мгновение все погружается во тьму.

 

КОГДА Я ОТКРЫВАЮ глаза, передо мной какое-то безумие.

 

Прямо перед моим лицом десяток стеклянных линз, щелкают какие-то трубы, яркий свет практически слепит меня.

 

Маленькие цепи и шестеренки ритмически вращаются туда-сюда, их сопровождает гулкое гудение.

 

Маленькие рукава беспорядочно дергаются, прокачивая темно зеленую жидкость через путаницу прозрачных трубок.

 

В ноздри бьет смесь запахов мыла и масла, вместе с характерным ароматом крови.

 

Я пытаюсь повернуть голову, но не могу.

 

Я чувствую что вокруг моего лица что-то жесткое и холодное, словно под подбородком бруски прижимают мои щеки ко лбу.

 

Медленно возвращаются ощущения и я чувствую что связан.

 

Бросив взгляд под подбородок, я вижу тяжелые металлические зажимы на груди и ногах, они закрыты серьезным таким замком.

 

Я чувствую что мои руки и глотка проткнуты в десятках мест.

 

Возвращаю свое внимание к аппарату вокруг головы, вижу шнуры и провода, которые исчезают в мешанине машинерии.

 

Мои уши улавливают тихое повизгивание плохо смазанной шестеренки где-то в этом механизме.

 

Я пытаюсь открыть рот, чтобы сказать, но челюсть не двигается, так что у меня получается только что-то среднее между мычанием и рыком.

 

Свет в машине мигает и отключается и я остаюсь погруженным в ослепительно желтом сиянии.

 

С треском аппарат отъезжает от моего лица, его линзы и рычаги складываются, и убираются небольшой куб, который исчезает из виду у меня над головой.

 

Я вижу потолок и дальнюю стену, кирпичи раскрашены светло-серым.

 

Слышу как справа от меня отпирается дверь и закрывается, в поле зрении возникает техножрец.

 

На нем светло-зеленая роба, на ней темные пятна, очень похоже на кровь.

 

Вокруг его шеи серебряная цепочка, на ней висит тяжелая эмблема шестеренки и черепа.

 

Его лицо старое и морщинистое, сильно морщинистое, как мятая рубашка.

 

Разнообразный набор трубок и проводов торчит из его шеи и головы, все они уходят ему за плечи.