Лекция 1. Введение в историю Татарстана

 

1.Основные этапы этногенеза татарского народа

Численность татар в России составляет 5310,6 тыс. человек (перепись населения 2010 года) — 3,72 % населения России. Являются вторым по численности народом в Российской Федерации после русских. Делятся на три основные этнотерриториальные группы: татары волго-уральские, сибирские и астраханские (иногда выделяют польско-литовских татар). Татары составляют более половины населения Республики Татарстан (53,15 % по переписи 2010 год).

Татарский язык относится к кыпчакской подгруппе тюркской группы алтайской семьи языков и делится на три диалекта: западный (мишарский), казанский (средний) диалект и восточный (сибирско-татарский).

По религиозному признаку в основном мусульмане-сунниты, а так же православные, атеисты и другие.

Историю этнонима «татары» можно проследить примерно с VIII века. Этноним впервые упоминается в рунической надписи на памятнике тюркютскому полководцу Кюль-Тегину (732). Эта надпись упоминает племенные союзы «отуз-татар» и «токуз-татар».

Сам этноним «татар» состоит из двух слов: «тат» - чужой; чужак – человек, говорящий по-чужому; и «ар» - человек, мужчина. Таким образом, «татар» или «татарин» означает «чужой человек», «чужой мужчина».По крайней мере еще в XI в. Махмуд Кашгарский предлагал такую этимологию. Предполагают, что это этноним тюркского тюркоязычного племени.

С течением времени значение этнонима татар стало более неопределенным. Так, начиная с IX в. китайские историки под этим этнонимом подразумевают всех кочевников: тюрков именуют белыми татарами, монголов – черными, маньчжуров и тунгусов – речными татарами.

Со времен монголо-татарских завоеваний этот этноним получает широкое распространение в Восточной и Западной Европе, где, со слов французского короля Людовика IХ этноним «татар» преобразуется в слово «тартар» со значением «преисподняя, люди ада». Здесь в XIII в. «татарами», (в Западной Европе – «тартарами») начинают называть все монгольские, тюркские, маньчжурские, финно-угорские, даже палеоазиатские племена и народности, обитающих у берегов Тихого океана.

Русский историк XVIII в. В.Н.Татищев считает, что у европейцев этноним «татар» заменил прежнее название «скиф». Еще в XVI в. начал применяться русскими для обозначения не всех тюркоязычных народов, а только тех, кто составлял основное население территории бывшей Золотой Орды. При этом нельзя забывать, что слово «татар» тогда еще не у кого из тюркских народов не стало самоназванием, хотя мурзы-феодалы Золотой Орды и их потомки начали именовать себя татарами, исходя из названия Золотой Орды – «Татарское Государство».

Существуют несколько теорий этногенеза татар. В научной литературе наиболее подробно описаны три из них:

булгаро-татарская теория

татаро-монгольская теория

тюрко-татарская теория.

Продолжительное время наиболее признанной считалась булгаро-татарская теория. В настоящее время большее признание получает тюрко-татарская теория.

Согласно этой теории основные этапы этногенеза современных татар выглядит следующим образом:

Формирование татар можно разделить на несколько этапов:

1. Этап образования основных этнических компонентов (середина VI — середина XIII вв.). Отмечается важная роль Волжской Булгарии, Хазарского Каганата и половцев в этногенезе татарского народа. На данном этапе произошло образование основных компонентов, объединившихся на следующем этапе. Велика роль Волжской Булгарии, заложившей исламскую традицию, городскую культуру и письменность на основе арабской графики (после Х века), которая сменила более древнюю письменность — тюркскую рунику, а также половцев, заложивших основу языка. Этническое самосознание оставалось локальным.

2. Этап средневековой татарской этнополитической общности (середина XIII — первая четверть XV вв.).

В это время произошла консолидация компонентов, сложившихся на первом этапе, в едином государстве — Золотой Орде; средневековые татары на основе традиций объединённых в одном государстве народов не только создали свое государство, но и выработали свою этнополитическую идеологию, культуру и символы своей общности. Всё это привело к этнокультурной консолидации золотоордынской аристократии, военно-служилых сословий, мусульманского духовенства и формированию к XIV веке татарской этнополитической общности. Этап характеризуется тем, что в Золотой Орде на основе кыпчакского языка происходило становление старотатарского языка, утверждение норм литературного языка. Этап завершился с распадом Золотой Орды (XV в.) в результате феодальной раздробленности.

3. В образовавшихся татарских ханствах, началось формирование новых субэтнических общностей, имевших локальные самоназвания: казанские татары, мишари, астраханские татары, сибирские татары, и др.

4. Этап консолидации локальных этногрупп в составе Русского государства.

После присоединения Поволжья, Приуралья и Сибири к Русскому государству, усилились процессы миграции татар (так известны массовые переселения с Оки на Закамскую и Самаро-Оренбургскую линии, с Кубани в Астраханскую и Оренбургскую губернии) и взаимодействия между различными его этнотерриториальными группами, способствовавшее их языковому и культурному сближению. Этому способствовало наличие единого литературного языка, общего культурного и религиозно-образовательного поля. Объединяющим в определённой степени являлось и отношение Русского государства и русского населения, не различавших этногруппы.

2. Финно-угорские племена и именьковцы в Поволжье

Наиболее ранними представителями финно-угорских племен были ананьинцы.

Ана́ньинская культу́ра — археологическая культура конца VIII—III вв. до н. э., распространена на территории Среднего Поволжья (от реки Ветлуги до Ульяновска) и в бассейне реки Камы. На юго-восточной периферии памятники культуры располагаются по берегам нижнего течения реки Белой, от её устья до города Бирска. В Волго-Камье и более северных районах памятники культуры располагаются вплоть до Печорского Приполярья.

Название дано по первому открытому могильнику у села Ананьино близ Елабуги (Татарстан), раскопанному П. В. Алабиным и И. В. Шишкиным в 1858 году.

В Поволжье и Нижнем Прикамье следы Ананьинской культуры теряются в VI в. до н. э., в остальных районах — в III—II вв. до н. э.

Известны неукреплённые поселения, городища и могильники. На поселениях и городищах найдены остатки наземных бревенчатых жилищ (площадь 10x5 м; 12х4 м). Кроме того, на поселении Конецгор обнаружены разделённые на секции длинные дома с расположенными по их продольной оси очагами.

Население занималось преимущественно скотоводством, а также земледелием, охотой и рыболовством. Большое развитие получили чёрная и цветная металлургия, бронзолитейное и кузнечное дело, занимались и ткачеством, прядением, обработкой кости и кожи, изготовлением посуды. Характерна круглодонная керамика с ямочным и шнуровым орнаментом. На поселениях находят много изделий из кости, связанных главным образом с охотой (различных форм наконечники стрел, гарпуны, наконечники мотыг).

Для раннего периода Ананьинской культуры было характерно сосуществование бронзовых и железных орудий труда и оружия. Известны также кремнёвые наконечники стрел и скребки. На Ананьинскую культуру оказали большое влияние культуры Кавказа (колхидо-кобанская), скифская и восточные культуры кочевников степей Евразии. Особенно значительными были связи ананьинцев с носителями культур Кавказа (многочисленные импортные изделия). Установлено, что технологические приёмы обработки железа восходят именно к кавказским традициям.

Погребальные памятники представлены бескурганными могильниками, иногда очень обширными (Старший Ахмыловский могильник содержал более 1100 погребений). На самых ранних из них (например, I Мордовский) в стороне от могил находились группы каменных стел с изображением оружия. В VI—V вв. до н. э. их сменили стелы на могилах, иногда с изображением мужчин с оружием или без него. Господствует обряд ингумации в могилах-ямах, над которыми возводились деревянные срубы-домики. Преобладали одиночные погребения, но известны парные и коллективные, представлены расчленённые (повторные) и частичные (захоронения черепов). Погребения в ряде случаев сопровождались мясной напутственной пищей (мужчины — кониной, женщины — говядиной) и различными предметами, включая глиняные сосуды. В мужских погребениях обычно находят оружие, орудия труда (копьё, кельт, меч, кинжал, наконечники стрел, клевец) и украшения. В женских могилах встречаются украшения (браслеты, гривны, наборы из бляшек и трубочек-пронизей, нашивавшихся на кожаный головной венчик).

Прямыми потомками ананьинцев были пьяноборские племена. Они проживали на территории Татарстана с рубежа III—II вв. до н.э. Пьяноборская культура получила название по могильникам в с. Пьяный Бор (ныне Красный Бор) Агрызского района Татарстана. Территория ее в основном охватывает Нижнюю Белую и Среднюю Каму.

У пьяноборского населения окончательно вышли из употребления бронзовые орудия труда и оружие. Но бронзолитейное производство сохранилось и было связано с изготовлением главным образом украшений и принадлежностей костюма. На поселениях встречены также остатки костяных (наконечников стрел и проколок), каменных (точильные бруски, зернотерки) орудий и глиняная посуда. Последняя, круглодонная, с примесями в тесте толченых раковин, иногда украшенная по шейке ямочными вдавлениями, изготовлялась вручную.

Хозяйство населения пьяноборской клуьтуры было комплексным. Оно включало скотоводство, охоту, рыбную ловлю, собирательство. Вопрос о земледелии у изучаемых племен остается открытым. Выразительных форм почвообрабатывающих и уборочных орудий на памятниках изучаемого круга пока не зафиксировано. Можно лишь отметить находки зерен полбы с Ново-Кабановского городища в низовьях р. Белой, относящегося к ананьинско-пьяноборскому времени.

Наличие скотоводства документируется находками костей домашних животных в культурных слоях поселенки. Остеологами зафиксированы остатки лошадей, крупного рогатого скота, свиней, мелкого рогатого скота. О разведении лошадей свидетельствуют также находки удил в погребениях. Судя по имеющимся материалам, лошадь использовалась не только на мясо, но и для верховой езды.

Работами исследователей установлено, что на площади могильников выделяются группы захоронений, оставленных большими патриархальными семьями. Каждая из семей имела свой участок на кладбище. Пьяноборские захоронения обычно совершались в относительно небольших ямах подпрямоугольной формы с отвесными стенками и плоскими днищами, глубиной до 1 м. Некоторые погребенные, сопровождающиеся богатым инвентарем и принадлежащие, по-видимому, особым социальным группам населения, находились в больших и глубоких ямах.

Основная часть захоронений совершалась по обряду трупоположения, но встречены трупосожжения, частичные и вторичные. При раскопках удалось выявить, что погребенных заворачивали в луб, бересту, иногда помещали в дощатые гробы.

В могилы иногда помещалась глиняная посуда, а также орудия труда (ножи, шилья, точильные камни, глиняные пряслица-маховички на веретена для скручивания нитей, костяные проколки и другие предметы).

Украшения и принадлежности женских костюмов составляют наибольшую часть вещей из погребений пьяноборской культуры. Из них следует отметить височные привески в виде несомкнутых проволочных колец; восьмерковидные; вопросовидные с гофрированными коническими трубицами; литыми конусовидными нижними частями, со скрученными спиральками и др.

В III в. н.э. пьяноборский союз племен прекратил существование на Нижней Белой и прилегающих частях р. Камы. Причины этого связаны с неспокойной обстановкой, сложившейся в первые столетия н.э. в результате прихода кочевников, скорее всего, гуннов. Основная часть позднепьяноборского населения отошла на Нижнюю Каму и территорию Волго-Вятского междуречья.

Еще одной известной археологической культурой является именьковская (IV-VII вв.), названная так по первому наиболее полно изученному городищу у села Именьково Лаишевского района РТ. Племена именьковской культуры занимали территорию от Средней Суры — на западе, до низовьев реки Белой на востоке, от правого берега реки Камы — на севере до Самарской Луки — на юге с IV по VII вв. н. э. По пришествии в Среднее Поволжье булгар, во второй половине VII века, памятники именьковцев исчезают. Высказывается предположение, что часть именьковцев растворилась в пришельцах, часть ушла на запад.

Именьковские племена первыми в Среднем Поволжье перешли к пашенному земледелию с применением плугов с железными наконечниками — ральниками. На ряде поселений именьковской культуры найдены остатки зерна. Анализы этих находок показали, что изучаемое население высевало пшеницу, рожь, просо, овёс, ячмень,горох. Уборка урожая велась железными серпами, а также косами-горбушами. Зерно хранилось в ямах-кладовках. Для размола зерна использовались ручные жернова.

3. Социально-экономические и политические особенности развития кочевого сообщества в древности и в раннее средневековье.

На рубеже II и I тысячелетий до нашей эры в степях Восточной Европы появились первые кочевники. К середине I тысячелетия до нашей эры кочевое скотоводство полностью заменило пастушество. Степи и отчасти лесостепи Европы и Азии почти на 3 тыс. лет стали колыбелью кочевничества.

Кочевничество определяется этнографами как такой тип экономики, при котором основным производящим хозяйством является экстенсивное скотоводство с круглогодичным выпасом скота и участием в кочевании вместе со стадами большей, или даже подавляющей, части населения. Однако кочевничество — это не только своеобычная экономика, но и особые, свойственные только ему образ жизни, материальная и духовная культура, религиозные представления, общественный строй и политическая история.

В настоящее время этнографы выделяют три формы кочевого хозяйствa: 1) полностью кочевое («таборное») при отсутствии земледелия и оседлости; 2) полукочевое с постоянными зимниками и частичным заготовлением кормов; 3) полуоседлое, в котором сочетаются скотоводство кочевое и пастушеское) с развивающимся земледелием. Итак, самый кочевой вариант — «таборный». В средневековье кочевник обыкновенно боролся с длительными засухами и повторяющимися морозными зимами путем перекочевки на новые, более подходящие для жизни места. Необходимость расширения территории для выпаса стад и облавных охот приводила к завоевательным войнам — нашествиям, целью которых был захват территорий с одновременным уничтожением ранее жившего здесь населения или частичным включением его в свои объединения. В периоды нашествий передвигалось все население со своими стадами и кибитками, женщины, дети, огромное число всадников-воинов. Одним из признаков характерной для этого периода военной демократии являются социально-политические объединения типа союзов племен. Возглавляли союзы, как правило, наиболее сильные и активные представители влиятельных родов.

В начале передвижений население принадлежало обычно к одной этнолингвистической группе, нередко уже сплоченной этнической общности. По мере ее продвижения по степям в поисках района, заселенного более слабым в военном отношении этносом, эта группа постепенно обрастала примыкавшими к ней ордами разных попадавшихся на пути и мимоходом побеждаемых племен. Так создавались предпосылки для формирования новой этнической общности, и прежде всего для образования нового сообщества. То же происходило и с культурой. Отпочковавшаяся группа первоначально была естественной носительницей культуры «материнского сообщества». Но за долгие годы перекочевок, слияния с коренными и примкнувшими общностями, первичная культура почти полностью исчезала. Сохранялись только усовершенствования в военном те, т. е. то, что делало завоевателей непобедимыми. Через стадию таборного кочевания прошли все кочевые народы евразийских степей. После захвата новых земель наступал так называемый период «обретения родины». Он характеризуется прежде всего ограничением территории кочевания для каждой орды, для каждого рода и соответственно появлением постоянных мест для сезонных стойбищ: летовок и зимовок.

В начале освоения степи участки были очень большими. На каждом кочевал крупный, обычно кровнородственный коллектив, который Б. Я. Владимирцов назвал «куренем», считая его продуктом разложения родоплеменного строя еще в рамках военной демократии. Обнищание рядовых кочевников и накопление богатств в руках отдельных семей приводили к распаду общин-куреней на мелкие хозяйственные объединения: прежде всего из куреней стали выделяться богатые большие семьи — аилы.

Постепенно военно-демократический строй сменялся раннеклассовым, который отличался необычной для оседлых народов «патриархальностью». На территории бывшего куреня возникало принципиально новое объединение самостоятельных аилов, которое обычно называют «ордой». Это было сообщество некровнородственных, экономически и социально неравноправных семей, нередко включающее в себя и чужеземцев. Курени и орды легко начинали войны, если позволяло состояние сил. Однако характер военных действий изменился. Если при первой стадии кочевания в походы двигался весь народ, то на второй в них участвовали только воины; военные предприятия принимали характер набегов с целью грабежа, угона населения для продажи в рабство, получения выкупов.

Локализовавшиеся на определенных участках кочевники, постепенно оседая у зимних стойбищ, в которых нередко сосредоточивались большие богатства, стали значительно более уязвимы для нападения соседей. Нередко соседние аилы и орды воевали друг с другом. Этот обычай, известный в степях под названием «баранты», подрывал экономику и разорял массы скотоводов.

Обстановка постоянной опасности, а также выдвижение сильных экономически и политически аилов и орд привели к необходимости создания более крупной, стоящей над ордами организации, которая была бы способна регулировать внутреннюю и внешнюю политику степняков. Так появились своеобразные «союзы орд» — зародыши будущих государств или объединений государственного типа. Во главе таких объединений вставали выбранные на съездах аристократии наиболее богатые я деятельные ханы. Основной их функцией были заключение союзов с более цивилизованными соседями, организация далеких больших походов, а внутри объединения—предотвращение мелких междоусобиц и грабежей.

Такие объединения напоминают скорее «союзы племен», чем государства, поскольку в них не было ни регулярных армий (а только ополчения), ни административного аппарата (судей, аппарата принуждения, сборщиков налогов), ни податной системы. Тем не менее нередко они достигали огромных размеров и почти непобедимого могущества. В письменных источниках такие союзы племен называли обыкновенно «империями». Возникновению их способствовали, во-первых, удачно сложившаяся историческая обстановка и, во-вторых, несомненно, личные качества хана-объединителя: ум, энергия, военные таланты, политическая хитрость, дипломатичность и жестокость к врагам. После смерти таких ханов начинались междоусобицы, центробежные стремления разрывали объединение, и «империи» распадались и исчезали.

Огромные непрочные общности, типичные для первой стадии кочевания, были чисто политическими образованиями. На второй стадии объединения постепенно приобретают общие этнические черты, главными из которых являются язык и культура, способствуют складыванию в степях крупных этнических общностей — прообразов будущих народов. Вторая стадия кочевания — наиболее характерная форма ведения скотоводческого хозяйства в европейских степях.

Ограничение территории кочевания, возникновение зимовок и летовок уже на второй стадии создавали тенденции к оседлости. На зимовках ежегодно оставалась какая-то часть населения, которая, чтобы не умереть с голоду, начинала распашку окрестных участков степи под бахчи, сады, пашни. Так осуществлялся переход к третьей стадии кочевания.

С возникновением оседлых поселений у богачей появилась потребность отделиться от массы рядовых поселенцев. Они ограждали стенами и рвами участки земли, занятые их личными аилами. Так появились в степях своеобразные «замки». Они были настоящими зимовищами, так как на лето владельцы их откочевывали в степь. Но вокруг замков росли оседлые поселения, постепенно превращавшиеся в своеобразные «посады» вокруг «детинца», возникали степные города. Их население занималось ремеслом и торговлей, и в них сосредоточивалась административная власть. Все это вело к образованию и расцвету новой материальной культуры. Расширение внутренней торговли, единство культуры способствовали распространению и утверждению единого языка, созданию новой или же принятию чужой письменности. Все это — признаки развивавшейся государственности.

Родовая аристократия становится феодализирующейся знатью такого раннеклассового государства. Несмотря на то, что согласно древним кочевническим традициям главу этого государства выбирали на съезде аристократии, кандидатом на выборах всегда был представитель правящего рода: сын, племянник, дядя умершего правителя. Таким образом, власть в государстве была уже наследственной. Создавался свой аппарат управления (судьи, сборщики податей, вооруженные блюстители порядка и, главное, армия: постоянно действующая гвардия и ополчение, которое обязаны были во время войн поставлять феодалы в войско правителя). Войны теперь велись за политическое господство. Захваченные области уже, как правило, не разорялись дотла, а лишь облагались тяжелой податью и включались в состав государства.

Достаточно устойчивые государства третьей стадии кочевания в письменных источниках часто именовались каганатами, а их правители — каганами. В крепко спаянных объединениях такого рода создаются благоприятные условия для слияния входивших в них этнических групп единую народность. Характерно, что государства, а нередко и этнические сообщества, складывавшиеся внутри них, получали имя по названию правящего рода, даже если этот род не принадлежал к этническому

Значительную роль в образовании и усилении государства и центральной власти в нем играли не только единая материальная культура, но и единая идеология — единство религиозных представлений, превращениe их в государственный культ. Наряду с культом вождей и богатырей (типичным для второй стадии) в каганатах появился культ высшего божества — бога неба Тенгри. Централизация отразилась и в религиозной сфере. В этих раннеклассовых государствах выделялся слой служителей-жрецов, а позднее начали внедряться монотеистические мировые религии (ислам, христианство и др.).

Процессы, протекавшие в периоды возникновения и расцвета степных государств, так же как и причины их упадка и гибели удивительно единообразны. Это или сокрушительные поражения от врагов, или междоусобицы, а иногда климатические изменения — засухи, похолодания и пр. В реальной жизни все эти причины часто были связаны другом, постепенно накапливаясь и выявляясь одновременно и неожиданно.