Ключевые компетенции – новая парадигма результата современного образования 13 страница

управления, выбирая из своей среды людей лишь на некоторые вто­ростепенные должности уездной администрации. Губные старосты, избиравшиеся из среды уездных служилых людей всеми классами местного общества, были отменены незадолго до царствования Петра. Взамен этого учреждения Петр открыл дворянству более широкое и прямое участие в местной администрации и этим орга­нически ввел сословие в систему местного земского управления.

Дворянские советы при воеводах. Указом 10 марта 1702 г. при уездных воеводах учреждены были дворянские советы по вы­бору уездных дворянских обществ. Эти выборные дворяне-совет­ники должны были вести всякие дела с воеводами, «а одному во­еводе без них, дворян, никаких дел не делать». После того как в 1708 г. введено было новое деление России на губернии, уездные дворянские советы заменены были ландратскими советами при губернаторах.

Ландраты. Указом 24 апреля 1713 г. предписано было дворян­ству каждой губернии, смотря по величине ее, выбрать восемь, де­сять или двенадцать ландратов, которые «должны были все дела с губернатором делать и подписывать, и губернатор у них не яко влас­титель, но яко президент», отличавшийся от них только тем преиму­ществом, что ему при голосовании вопроса принадлежало два голо­са. Эти ландраты не только составляли совет при губернаторе, но и принимали непосредственное участие в управлении губернией. Вся губерния разделялась на несколько округов и во главе каждого из них становился ландрат. С 1719 г. ландраты исчезают, но участие дворянства в местном управлении не прекращается.

Земские комиссары. Указом 26 ноября 1718 г., предписав­шим произвести первую ревизию и расквартировать полки по уез­дам для содержания их новым подушным сбором, велено было дворянам каждого уезда выбирать ежегодно земского комиссара для сбора этой подати. Сверх этого сбора январской инструкцией 1719 г. на земских комиссаров возложены были разнообразные полицейские обязанности. Они должны были наблюдать над мест­ными откупщиками казенных доходных статей, смотреть за пра­вильным отбыванием рекрутской повинности, за устройством и безопасностью путей сообщения, за нравственностью и поведе­нием обывателей уезда, также содействовать отправлению пра­восудия и т.п. Земский комиссар по окончании годичного срока своей службы отдавал отчет в своей деятельности уездному дво­рянскому обществу, которое за неисправности и злоупотребле­ния могло предавать его суду и подвергать наказанию.

Таким образом, земское самоуправление при Петре было не только восстановлено в городах, но и распространено на сельское землевладельческое население. Как дворянское, так и городское самоуправление теперь облечено было полномочиями, существен­но изменившими значение центральных органов местного управ­ления: областной коронный управитель, прежде полновластно распоряжавшийся как городским, так и сельским населением — землевладельческим и земледельческим, — теперь сохранил только право надзора за городским выборным управлением и пре­вратился в простого председателя коллегии выборных дворян-советников. Благодаря этой перемене, обязанности прежней земской службы по личному доверию и мирской поруке, рас­пространившись из городов и на местные дворянские обще­ства, при Петре соединились с такими условиями, которые сообщили им характер сословно-политических прав.

3) Превращение специальных чиновных повинностей в об­щесословные. Чиновное деление древнерусского общества, как мы видели, держалось на том, что на каждый класс падала особая государственная повинность. Повинностей общих, всечиновных или всесословных, не существовало. Со времени Петра эти спе­циальные повинности стали обобщаться, распространяясь с од­ного класса или группы чинов на другие. Это обобщение нача­лось с низов общества.

Распространение воинской повинности на тяглых людей, на детей духовенства и на холопов. Воинская повинность, прежде падавшая прямо только на служилых людей по отечеству или по прибору, теперь стала распространяться и на низшие классы. Го­товясь к Северной войне, Петр произвел рекрутский набор и с тяг­лого населения — посадских людей и крестьян. Потом такие набо­ры повторялись периодически в продолжение всего царствования. Мало того, Петр решил положить воинскую повинность и на клас­сы, прежде свободные от всяких прямых государственных обязан­ностей, — на холопов и вольных гулящих людей. По указам 1 фев­раля и 31 марта 1700 г. все вольноотпущенные, годные в службу, должны были записаться в солдаты, а холопы могли вступать в во­енную службу без отпуска и позволения своих господ. Первона­чально Петр думал привлечь к военной службе только дворовую челядь, к которой принадлежали походные спутники господ. Начав войну с Турцией в 1711 г., он указом 1 марта потребовал у господ каждого третьего из их дворовых людей в солдаты. Вместе с этим и податное тягло распространялось как на холопов, так и на гулящих людей. Зачисляя в солдаты способную к службе дворовую челядь, Петр еще до ревизии решительно и прямо положил подать на холо­пов пахотных, живших особыми дворами и называвшихся деловы­ми и задворными людьми. Наконец, первая ревизия сгладила и это различие между холопами дворовыми и пахотными.

Распространение податного тягла на гулящих людей и кос­венно на землевладельцев. Рядом указов 1719-го и следующих го­дов подушная подать распространена была на все разряды, как гу­лящих людей, так и холопов. Большая часть гулящих людей записана была в ревизские сказки за землевладельцами, на землях которых заставала их ревизия, и таким образом попала к ним в крепостную зависимость. Вместе с этим и рекрутские наборы стали произво­диться с гулящих людей и с холопов совершенно на одинаковых ос­нованиях с крестьянами: по одному рекруту с известного количе­ства душ. Таким образом, исчезли оба этих класса, слившись с крепостными крестьянами в, одно состояние крепостных людей. Сохранялось различие между дворовыми людьми и крестьянами, но оно было хозяйственное, а не юридическое, какое существовало прежде между крепостными крестьянами и холопами, как между людьми тяглыми и нетяглыми.

Податная повинность косвенно падала и на самих владельцев крепостных душ. Лично они не подлежали подушной подати. Но указы о первой ревизии окончательно закрепили за ними ответствен­ность за казенные платежи их крепостных людей. Недоимки в этих платежах казна взыскивала с самих владельцев. Так специальные повинности ратной службы и податного тягла, распространяясь на большее количество классов, постепенно пре­вращались во всесословные государственные обязанности. Этим обобщением повинностей завершалось юридическое сме­шение прежних чинов, т.е. разрушение чиновного склада русско­го общества.

Сословный состав русского общества после первой ревизии.

Посредством изложенных трех процессов, разрушавших основание иерархии чинов, чиновное деление, прежде прикрывавшееся со­словным, ко второй четверти XVIII века растворилось в последнем. По мере того как государственные повинности, обобщаясь, пере­ставали дробить общество на мелкие части, развивались сослов­ные права, не связанные с повинностями. Эта перемена служила переходом государственного порядка со старых оснований на но­вые. Московское государство брало в свое распоряжение во имя общего блага все силы и средства общества, не оставляя простора частным интересам отдельных лиц и классов. Это поглощение част­ных интересов государственными и выразилось в чиновной развер­стке специальных государственных обязанностей.

Петр завершил эту разверстку, распространив некоторые спе­циальные повинности отдельных чинов на целые их группы или даже на все общество. Но после его смерти началось обратное движение. Некоторые сословия постепенно освобождались от сво­их прежних обязанностей и при этом не только сохраняли свои прежние права, но и приобретали новые. Этими правами, как част­ными, так и политическими, определялся все более расширяв­шийся простор, какой государство предоставляло свободной дея­тельности некоторых сословий. Движение это началось с дворянства и слабее захватило городское торгово-промышленное население. Условия, вызвавшие это движение, его ход и послед­ствия для русского общества, частью известны из общего курса Русской истории. Права, которые приобрели в продолжение XVIII века дворянство и городское население, выражены были в Жалованных грамотах 1785 года этим сословиям, которые вслед­ствие того вместе с духовенством получили значение привилеги­рованных состояний. Законодательство XIX века постепенно рас­пространяло и распространяет эти права и на другие, прежде обделенные сословия, уравнивая пред законом все состояния.

 

 

Обзор прочитанного и главный вывод

 

Теперь бросим взгляд на все изученные нами явления. Мы ви­дели, как и на каких основаниях делилось и переделялось русское общество до второй четверти XVIII века. Эти переделы были до­вольно часты и разнообразны. Чтобы лучше запомнить их истори­ческую преемственность, мы изложим их еще раз в общих чертах.

Первоначально, во времена, предшествовавшие древнейшим памятникам нашего права, общество распалось на завоевателей и завоеванных, из которых первые старались присвоить себе все права, оставляя последним только обязанности. Но в древнейших памятниках права это деление отразилось едва заметно. По этим памятникам мы застаем русское общество в X—XII веках разде­ленным уже не по праву материальной силы, а по отношениям лиц к верховной власти, т.е. по закону: завоеватели превратились в кня­жих мужей, в управителей, в орудия княжеской власти; завоеван­ные — в людей, в управляемых, данников князя. Но кроме этого различия в отношениях того и другого класса к князю они различа­лись между собою еще одним признаком — неодинаковым отно­шением закона к лицам. Жизнь органов княжеской власти, и при­том лишь высших, ценилась по закону дороже, т.е. ограждалась государством заботливее, чем жизнь лиц других классов.

Но уже в XII веке становится заметно более дробное деление общества по правам — на бояр, смердов, закупов и проч. По про­исхождению своему это деление было экономическое: классы раз­личались по хозяйственным состояниям. Но так как закон призна­вал юридические последствия этого хозяйственного неравенства и связывал с ним различие прав, то эти состояния получали значе­ние сословий. Легко заметить историческую связь этого нового сословного деления с более ранним — с распадением общества по отношениям лиц к князю на управителей и управляемых: боя­рами-землевладельцами становились обыкновенно княжие мужи; смерды были люди, жившие на княжей земле; закупы — люди, жившие на земле или в домах частных лиц. Таким образом, новое сословное деление основалось на экономических послед­ствиях, вышедших из предшествующего деления.

В удельное время общество делилось на классы, различавши­еся родом договорных услуг или служб в пользу князя и родом выгод, какими они пользовались за эти услуги. И это деление по­строилось на последствиях предшествующего. Различными хозяй­ственно-юридическими состояниями, образовавшимися в пред­шествующий период, обусловливалась неодинаковая служебная годность лиц, т.е. их способность вступать в те, а не в другие обяза­тельства с князем. Только привилегированный землевладелец мог нести административную или ратную службу, смерд-хлебопашец мог принимать на себя только поземельное тягло, и так далее.

В Московском государстве общество раздробилось на чины по роду государственных повинностей. Эти повинности были те же самые службы, которыми различались классы населения в удель­ное время; только из договорных они превратились в обязатель­ные. Они развёрстывались по хозяйственным состояниям, образо­вавшимся в удельное время под влиянием договорных отношений к князю; следовательно, чиновное государственное деление об­щества основалось на экономических последствиях предшеству­ющего договорного.

С половины XVII века дробные чины стали соединяться в круп­ные сословные группы, различавшиеся правами. Эти права об­разовались двояким путем. Одни вышли из превращения хозяй­ственных выгод, служивших средствами исправного отбывания государственных повинностей, в исключительное достояние чи­нов, которые несли соответствующие повинности. Другие были выражением чести чинов, т.е. степени государственной пользы, приносимой службой каждого из них. Значит, те и другие сослов­ные права были последствиями чиновных обязанностей, служили либо средством обеспечения исправного их исполнения, либо выражением того государственного значения, какое придавалось обязанностям известных чинов.

Так, рассматривая историческую преемственность обществен­ных делений, мы открываем и внутреннюю причинную связь между ними. Эту связь можно обозначить такой формулой: основанием каждого последующего деления становились последствия, вытекавшие из деления предшествовавшего.

Первоначальное политическое деление на управителей и управляемых повело к экономическому неравенству — к различию лиц по хозяйственным состояниям. Различием лиц по хозяй­ственным состояниям обусловливалось различие договорных от­ношений, в какие вступали лица к князю удельных веков. Разли­чием состояний, созданных этими договорными отношениями, определилась раскладка государственных повинностей, какие по­ложены были на лица в Московском государстве.

Из неодинаковой оценки государственного значения этих по­винностей развилось различие прав, послужившее основанием де­ления общества на сословия, образовавшиеся из соединения пре­жних однородных чинов. Т.е. каждое последующее деление цеплялось за последствия предыдущего. Таков основной вывод, вытекающий из истории наших сословий.

 

Примечания

Сопоставление текста с изложенным в устных лекциях, пере­делки и вставки.

[1] В устной лекции было сказано:

Чтобы объяснить программу и цель курса, я изложу несколь­ко предварительных общих замечаний. Замечания эти суть обоб­щения фактов современной и минувшей истории. Я прошу вас не поскучать их изложением, хотя многим из вас они покажутся эле­ментарными. Их цель не пополнить ваши исторические сведения, а обозначить точнее круг и свойство тех исторических явлений, на которые будет обращено ваше изучение.

[2] Устно было сказано:

...Вещественные обязанности носят название прямых пода­тей. Налоги косвенные, падающие не на имущество, а на иму­щественный оборот или на потребление, разумеется, не могут иметь сословный характер.

[3] Было вставлено:

Но с самого возникновения новоевропейских государств в про­должение новых веков это неравенство было основанием полити­ческого порядка в первом периоде политической жизни даже и тех обществ, которые потом приняли вполне демократический склад. Например, в Швейцарии можно заметить следы сильного движе­ния в сторону аристократического неравенства. Но с XV века...

[4] Вся эта страница с кафедры изложена была значительно иначе, причем со слов «Если сословное неравенство...» до конца изложение для печати профессором целиком было продиктовано взамен соответствующего места в устном изложении:

Политическое положение лица в современном государстве может представлять постепенное, непрерывное кочевание по раз­ным политическим группам, смотря по его успехам или неудачам в экономической борьбе, тогда как в сословном государстве Дон Кихот, обладавший одним убогим конем и принадлежавший к клас­су рыцарей, не перестал бы принадлежать к этому классу, если бы даже завоевал всю Америку. Это сопоставление современного или, точнее, будущего европейского государства, только что нарастающего, с исчезающим сословным показывает, что основа­нием сословного деления служило наследственное неравенство классов в правах и обязанностях, тогда как основанием современ­ного порядка служит изменчивость состояний.

Как возникло это сословное неравенство? Отвечая на этот во­прос, необходимо собирать темные явления, мало изученные про­цессы, какими завязывается человеческое общежитие. Собирая эти явления, можно заметить, что сословное неравенство возни­кало двояким путем. При переходе из естественных союзов в по­литическое общежитие общества обыкновенно делились, расчле­нялись сообразно с разделением народного труда. Общества делились на классы, смотря по роду труда и по роду капитала, которым работал каждый класс. И сравнительное значение клас­сов определялось той ценой, какую имел известный капитал в дан­ное время в данном месте. Но бывал и другой порядок явлений. В страну вторгалась со стороны или образовывалась в ней воору­женная сила, которая завоевывала общество и брала в свое рас­поряжение народный труд. Такой силой является или чуждое пришлое племя, или особый класс, сложившийся в самом обще­стве для его защиты от внешних врагов и потом завоевавший за­щищаемое общество, пользуясь превосходством своих сил. Об­щества, отправляясь от того или другого исходного факта, следовали в своем дальнейшем развитии...

[5] С этого места с кафедры лекция изложена была таким об­разом:

...Таков склад, который усваивают себе общества, созданные завоеванием, т.е. политическим фактом.

Иным путем следуют общества, которые отправляются от экономического различия классов. Господствующий капитал, движимый или недвижимый, смотря по хозяйственным услови­ям страны, становится источником власти. Его операции соеди­няются с политическими и гражданскими правами; владельцы его образуют правительство. Но эта власть приобретается не силой оружия, а гнетом капитала. Оружие утомляется и пере­стает действовать, капитал же действует постоянно, ибо посто­янно действует естественная необходимость его существования. Поэтому классу, который владеет капиталом, нет нужды торо­питься с созданием нового государственного порядка, который обеспечил бы его господство. Господство его обеспечивается не политическими средствами, не хартиями и учреждениями, а эко­номическими отношениями. Зато все внимание такого класса обращено на устройство народного хозяйства, на открытие про­стора для деятельности капитала, на расширение и поддержа­ние рыночного сбыта. В таких обществах нет нужды завоевывать рабочих: люди сами отдаются в руки того, в чьих руках капитал, кто дает им хлеб, т.е. средство для работы. Но это господство, не обеспеченное законом, необходимо требует деятельности капи­тала. Поэтому в области права совершается медленная работа. Общество получает неопределенную физиономию. Оно также слагается из двух главных сил: с одной стороны стоит капита­лист-заимодавец, с другой — рабочий-должник. Но экономи­ческие отношения допускают чрезвычайное разнообразие сте­пеней в распределении прaв и обязанностей между обеими этими силами. Общество расчленяется на несколько мелких экономи­ческих разрядов, между которыми проходит чрезвычайно слабое юридическое отличие. В самом праве разрабатываются только некоторые части, преимущественно право обязательственное.

Такова разница в ходе жизни, отправляющейся от исходного факта — расчленения общества по роду занятий и по роду капи­тала. Вы видите, что тот и другой порядок развития различаются между собой характером исходных фактов. В первом из описан­ных процессов все дальнейшие явления жизни исходят из поли­тического факта — из появления во главе общества новой вла­ствующей силы; во втором — из факта экономического, из появления во главе общества класса, владеющего господствую­щим капиталом. Поэтому первый процесс расчленения общества можно назвать политическим, второй — экономическим. След­ствием первого является политическое различие, следствием вто­рого — различие экономическое.

Из сопоставления этих обоих процессов можно извлечь дру­гой закон политического развития, именно: «Чем резче сослов­ное неравенство, тем проще сословное деление»; и обратно: «Чем слабее сословное неравенство, тем сложнее, дробнее сословное деление».

Обращаясь к изучению сословий в России, мы должны поста­вить себе прежде всего вопрос: каким путем следовало образование нашего общества — политическим или экономическим? От какого исходного пункта оно отправилось — от завоевания обще­ства вооруженной силой или от экономического его подчинения господствующим капиталом? Ответом на этот вопрос и должна служить история русских сословий. Но, обращаясь к изучению этого вопроса, мы предварительно должны узнать, для чего нам нужен ответ на него. Что мы узнаем из истории народа, увидя, как образовывалось в нем политическое общежитие и каким спосо­бом расчленилось в нем общество — политическим или эконо­мическим? К ответу на этот предварительный вопрос — о науч­ном интересе изучения истории русских сословий — мы теперь и обратимся.

(На этом собственно окончилась II лекция. Дальнейшее изло­жение имело место уже в пределах III чтения, но отнесено авто­ром ко II лекции, как отвечающее еще заголовку, объявленному в последней.)

Сделав определение сословия как политического учреждения, я перечислил главные сословные права и обязанности, т.е. эле­менты, из различных сочетаний которых складываются условия как политические учреждения. Потом я указал, что сословное де­ление есть не постоянное основание, а временное состояние по­литического общежития. При этом я сопоставил с исчезающим сословным порядком складывающееся в Европе бессословное государство. Это сопоставление показало нам, что основанием сословного деления служит наследственное неравенство перед законом целых классов, а не отдельных лиц, которые и в бессо­словных государствах не пользуются полным политическим ра­венством. Если сословное неравенство есть временное состояние обществ, в жизни которых бывали времена, когда сословий не было, и наступают времена, когда их не бывает, то спрашивается: как и при каких условиях возникает сословное неравенство? Вслед­ствие чего общества разбиваются на классы с неравным распреде­лением между ними прав и обязанностей? Говоря о том, как возни­кали сословия, я указал двоякое их происхождение — политическое и экономическое. Сословное деление общества начиналось...

[6] Первоначально было сказано:

После Карамзина в нашей исторической литературе образо­вались два направления, которые, по серьезному и напрасному мнению сторонников их обоих, считались существенно различны­ми, даже противоположными друг другу.

[7] Прочитано:

...Вы можете найти проведение этого нового интереса в рус­ское историческое исследование как в пространной истории Со­ловьева...

[8] B устной лекции было добавлено:

... но эти сочинения заслуживают мало внимания. И если я о них упомянул, то более для предостережения тех из вас, которые не располагают достаточным досугом. Их заглавия нужно знать, чтобы как-нибудь неосторожно не прочитать самих книг. По ис­тории духовенства есть обширная...

(Заметка о труде Романовича-Славатинского продиктована автором уже для литографии, в устной же лекции была пропу­щена).

[9] Слова: «Вот почти все, что есть... о разных мелких статьях» вставлены уже в письменной редакции.

[10] B устной лекции:

Эти реформы... впервые заставили искать условия для их успешного применения в социальном прошлом России.

[11] B устной лекции:

Таково было господствующее мнение. Эти простые формы и неопределенные отношения не обещали достаточно поучительного материала исследователю. При поверхностном взгляде...

[12] Первоначальное устное изложение:

Реформа 19 февраля вскрыла общественные взгляды и креп­ко установившиеся сложные и запутанные отношения между разными классами, обнаружила такие формы общежития, ка­кие самому смелому воображению не представлялись прежде и не могли быть построены a priori. Все это заставило думать, что и наше общество пережило страшно напряженную работу, которая только выразилась наружно в простых и немудреных формах.

История русских сословий, может быть, и сообщает наибо­лее научного сравнительного интереса нашей истории. Явле­ния, которыми она ознаменовалась, столь своеобразны, что мо­гут пригодиться при изучении какой угодно части исторической науки.

[13] B устном изложении:

...и в четвертом — различие сословных прав, распределен­ных между классами по их сравнительному политическому значению. Переходим к изучению первого периода.

[14] Слова:...«чтобы мимо него шел... черноморским рынкам» вставлены профессором уже в рукописи.

[15] B устной лекции:

Около киевского конунга варяжского происхождения сосре­доточивалась наиболее сильная дружина. С помощью этой дру­жины киевский князь и подчинил себе остальные города и племе­на восточных славян.

[16] Первоначально было сказано:

Это наблюдение, очевидно, схвачено с походов Олега, Игоря и Святослава, если только Ибн-Даст дожил до времени этих кня­зей. Слова Ибн-Даста подтверждает...

[17] Конец устной лекции был таков:

...это сословное деление имело двойное основание. Мы сей­час рассмотрим это основание, разбирая классы, на какие дели­лось русское общество по Русской Правде.

[18] Вся VI лекция для литографии продиктована профессором вновь, взамен прочитанной, и он даже не велел составлять послед­нюю по записям. Но сохранилась следующая часть начала этой лекции:

...за убийство, называемое в Правде вирой; за убийство холо­па виры нет, а платился только уменьшенный штраф в пользу вла­дельца, господина. Что такое княжие мужи? Это люди, состояв­шие в наличной службе у князя. Их отличие от «людей» состояло в том, что последние не служили князю лично, а только платили ему дань, соединяясь по этому платежу в общие союзы, в «миры», т.е. в городские или сельские общества. Повинность, падавшая на княжих мужей, — личная; повинность, падавшая на «лю­дей», — мирская, т.е. отправлявшаяся всем миром. Таким обра­зом, оба класса отличались своим отношением к князю. Это отно­шение к князю вызывало различное отношение княжеского закона к лицам обоих классов. Закон неодинаково ценил лиц того и дру­гого класса, потому что неодинаковую цену придавал несомым ими повинностям. Холопство является по Русской Правде строго опре­деленным и суровым институтом. Она не знает видов холопства:

холопство по Русской Правде лишь полное, которое она называет обельным, круглым по-нашему.

[19] После слов «закупов или наймитов» первоначально про­диктовано было место, помещенное затем профессором ниже.

[20] После слов «не считался холопом последнего» сперва сле­довала фраза, потом исключенная:

Может быть, в этом надобно видеть следствие церковного вли­яния, благодаря которому долговая зависимость, соединенная с обязательной работой на кредитора, перестала считаться источ­ником холопства, о чем будет речь впереди.

[21] B устной лекции было сказано:

Она внесла в русское рабовладельческое право столь реши­тельные перемены, что они одни давали ей значение одной из глав­ных сил, созидавших наше общество. Этих перемен можно обо­значить три.

[22] В устной лекции:

Действуя во имя этих понятий, духовенство рано, путем испо­веди и участия в составлении завещаний, укрепило в русском об­ществе обычай отпускать по смерти свою челядь или часть ее, что­бы создать из нее готовых вечных богомольцев.

[23] Устно это место было изложено так:

Эти определения имели целью оградить важнейшие права римского гражданства от слишком обильного прилива сторонних лиц в состав граждан. Византийское законодательство, перера­ботав, усвоило себе эти римские постановления, которые и во­шли в старые византийские кодексы, а именно: в Эклогу, кодекс XIII века, и в Прохирон, кодекс IX века. Христианская церковь была равнодушна к языческим институтам, которые ограждались этими определениями. Но она также усвоила их, с тем чтобы по­ставить под их защиту более близкие ей интересы. Так, она усво­ила мысль о неравенстве брачных союзов, но, ограждая чистоту семейных нравов, она провела постановление, в силу которого конфисковалась по закону раба, ставшая наложницей женатого господина: местный правитель обязан был продать такую сопер­ницу домохозяйки в пользу казны за границу области. Это поста­новление вошло в оба упомянутые мною византийских кодекса. Далее, под влиянием духовенства, получил более широкое дей­ствие в римском праве особый способ освобождения рабов, который обозначался названием молчаливого освобождения σωπηρά έλενθερία. Это молчаливое освобождение...

[24] B устной лекции:

Духовенство не имело прямых средств бороться с этим обыча­ем; оно подступило к нему осторожно, со стороны. Наследовав принесенные из Византии понятия о неравенстве брачных союзов, т.е. о значении юридического состояния при их заключении, цер­ковь не разрывала насильно связи господ со своими холопками и оставляла последних при первых до их смерти. Но применяя к этой связи римскую презумпцию...

[25] Устная редакция этого места:

Греко-римское право в иных случаях обязывало господина про­дать своего холопа в чужие руки. Таких случаев было два: жесто­кое обращение с холопом и выкуп пленника. Как известно, рим­ский гражданин, попавший в плен к неприятелю, считался и на родине невольником: так, все права, которыми он пользовался дома, приостанавливались до его возвращения (известное jus postliminii). Если соотечественник...

[26] Эта часть лекции изложена была словесно значительно иначе:

Из этой перемены с течением времени и развились сложные сделки о срочной и бессрочной зависимости, которые обеспечива­лись личным закладом и в удельные века повели к образованию осо­бого полусвободного класса закладней. Вместе с тем, с появлени­ем мысли об условной зависимости, из круга холопства изъяты были некоторые виды неволи. Русская Правда, указывая основные источ­ники холопства, обозначает три вида личной зависимости, которые она не считает холопством. Это именно: отдача детей родителями в работу и вступление свободного человека в личное услужение за один прокорм, или за прокорм с придатком, т.е. с платой, получа­емой вперед в виде ссуды. Только в позднейших статьях Русской Правды появляется этот новый вид зависимости, который памятник характеризует одной общей чертой: такие зависимые люди, отрабо­тав до окончания срока, уходили от хозяина, не платя ему ничего; но они могли уйти и до срока, только уплатив ссуду и вознаградив хозяина за прокорм по условию. Прежнее русское землевладель­ческое право не признавало таких видов условной зависимости.