Глава 26. «Я пролью дождь на твою пустыню!»

«Я пролью дождь на твою пустыню!»

Пока мы летели на запад, стараясь справиться с внезап­ным горем от утраты Ребекки и Маршалла, дьявол на­смехался надо мной: «Ты утверждаешь, что Бог есть благой Бог. Ты даже говорил людям, что в 1977 году будет небесный прорыв. Где же этот прорыв для тебя, для людей?» Дьявол пытался задавить меня и за­ставить замолчать, чтобы люди потеряли надежду на исцеление через мое служение.

Когда мы приехали в Калифорнию, я сказал Эвелин и Ричарду, что, как я чувствовал, мы должны отправиться в пустыню. За все прошед­шие годы я уходил в пустыню, когда появлялась особая нужда, чтобы Бог открыл мне Себя. В полной тиши пустыни я мог добраться до Бога, слушать свое сердце и услышать, что Он хочет сказать мне.

В первый же вечер в отеле мы отправились пообедать. Вдруг я ус­лышал, как в моей голове нарастают раскаты голоса Божьего:

« Я пролью дождь на твою пустыню!»

Я попросил Эвелин дать мне бумагу, чтобы записать то, что услы­шал. Она дала маленький блокнот с несколькими чистыми листками.

Слова приходили мне в разум, и я записывал их. Скоро, однако, я по­нял, что мне придется пойти в номер. Я попросил у жены с сыном извинения. Они поняли, что со мной говорит Бог, и сказали: «Иди, мы тоже скоро подойдем».

В номере я опять услышал Божий голос:

« Я пролью дождь на твою пустыню!»

В сердце своем я знал, что Бог мне сказал нечто мощное — нечто совершенно особенное. Он прольет дождь на мою пустыню.

По дороге в гостиницу, когда мы вступали в пустыню, я видел за­стывшую и голую почву, сыпучие пески, глубокие лощины и шрамы на поверхности земли. Я видел неизмеримые мили под палящим солнцем и чувствовал, как иссохшая земля жаждет воды... Жажда... Жажда...

Помню, как я был там в предыдущий раз. На окаменевшую от зноя сушу мощными потоками воды излилась огромная туча, и почти в то же мгновение я увидел чудо. Словно во всех местах сразу жизнь стре­мительно вырвалась наружу. Растительность, так долго жаждавшая влаги, обрела новую жизнь. Вскоре дождь выполнил библейское про­рочество: «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс» (Ис. 35:1). Я увидел прорыв с небес на пустыню в дожде, которого так долго не было.

Я сидел в своем номере и понимал, что происходит то же самое. Я глубоко прочувствовал Божьи слова, дававшие нам надежду, что Он прольет дождь на мою пустыню. Он собирался показать мне нечто, чего я не видел раньше. Я продолжал писать, а Он говорил:

«Сын, ты не можешь использовать Мое видение там, где не могут полностью принять Мою исцеляющую силу... Тебе нужно построить новый и совершенно отличный от всех медицинский центр для Меня. Исцеляющие потоки молитвы и медицины должны соединиться в том, что ты построишь Мне. Врачи, медсестры и партнеры, избранные, чтобы молиться за вас, должны осуществлять Мой призыв соединить молитву и медицину.

Весь медицинский и хирургический персонал, все исследования способов излечения от рака и других заболеваний, разрушающих человека, должны вестись в атмосфере зависимости от Меня как Источника исцеления и жизни.

Ты построишь точно так, как Я скажу тебе.

Когда люди со всего мира начнут приходить в этот новый центр здоровья, чтобы получить самую лучшую медицинскую помощь и самую помазанную из всех исцеляющих молитв, они узнают, что Господь, Бог твой, целитель твой"» (Исх-15:26).

Господь повел меня открыть книгу Откровение, главы 21 и 22. Там я увидел описание святого города, Нового Иерусалима, с рекой жизни и широкими улицами. Я видел дерево жизни, чьи листья служат «для исцеления народов».

Я видел святой город как отражение Самого Бога, Который несет медицинское лечение и здоровье тем, кто вошел туда. Вдруг Бог дал мне новое имя для медицинского и исследовательского центра, кото­рый я должен был построить во имя Его.

« Ты назовешь его ГОРОД ВЕРЫ».

Я думал, мое сердце взорвется от переполнявшей меня «радости пред Господом» (см. Неем. 8:10). ГОРОД ВЕРЫ. Какое чудное название! Я знал, что это придумал не Орал Роберте. Я знал, что только Бог мог дать такое название. ВЕРА! ГОРОД ВЕРЫ!

Вся моя жизнь в этом служении была построена на вере. Все, что я пытался сделать, было актом веры, как, например, вера в сеяние. И в конце концов большая часть медицины построена на вере больного человека.

Я продолжал писать то, что говорил мне Бог:

«Я хочу, чтобы в новом Городе Веры использовались Мои ресурсы — и не просто медицина, но больше чем медицина, — и не просто молитва, но больше чем молитва. Я хочу, чтобы мышление и атмосфера в городе заряжались верой и надеждой, чтобы Моя исцеляющая любовь пропитывала все это место. Я хочу, чтобы люди, которые придут за медицинской помощью, почувствовали в своем разуме и духе эту атмосферу, и тогда она откроет для них большие возможности для исцеления. Вдохновляйте каждого иметь веру и надежду в Меня как Источник исцеления.

Ты будешь молиться за исцеление больных всю свою жизнь. Город Веры расширит границы Моей исцеляющей силы для всего мира. Эта идея проникнет во все народы как результат жизни Города Веры. Это будет семя, которое Я умножу, чтобы достичь миллионов, которые раньше не знали, что Я есть Источник их исцеления и здоровья духовного, психического и физического».

Ясно и отчетливо своими внутренними глазами я увидел эти зда­ния во всех подробностях. Они возвышались в форме башен. С одно­го основания поднимались три высокие башни — высотой в шестьсот футов, триста футов и двести футов. Все они соединялись четырех­этажным основанием. Все золотого цвета, словно в небо драгоцен­ным камнем взметнулась корона как символ, побуждающий людей прославлять Бога и довериться Ему.

Бог показал мне, что в башне в шестьдесят этажей разместятся врачи и молитвенные партнеры, а также клиника и диагностический центр. В башне в тридцать этажей будет больница. В башне в двадцать этажей будет исследовательский центр, где преданные Господу ученые будут трудиться над разработкой способов излечения людей от раз­личных видов рака и других ужасных болезней.

Что касается самой больницы, Бог показал мне, что поскольку она будет взаимосвязана с другими двумя башнями, стоящими на одном основании, врачам, их помощникам и молитвенным партнерам прак­тически не нужно будет покидать свои кабинеты. Все они будут нахо­диться под одной крышей.

Из собственного опыта я знал, что переходы из одного медицин­ского кабинета в другой или в лаборатории и другие части клиники всегда отнимали силы и время. Мне же хотелось, чтобы врачи нахо­дились ближе друг к другу, а их оборудование тоже должно быть в не­скольких футах или ярдах от них. Я хотел подойти к больному, учи­тывая всю полноту его личности. Я видел, что именно этого-то и не хватает в любой больнице, в которой я лечился, особенно когда дело касалось сдачи анализов и подготовки пациента к лечению. Я пони­мал, что все нужно проектировать и располагать, прежде всего имея в виду пациента, чтобы он ощущал, что вся деятельность и все мысли врачей и молитвенников направлены на него, чтобы в стенах боль­ницы он был как можно спокойнее и чтобы его вера и надежда могли работать на максимальном уровне.

Бог открыл это намного подробнее, чем раньше. Мой опыт возло­жения рук на многих больных людей и молитвы за них помогли мне сосредоточиться на человеке. Я никогда не видел двух людей, болев­ших одинаково, но понял, что вера всегда одна и та же, как и надежда. Люди, занятые в служении, должны были сделать все возможное, что­бы помочь больному человеку получить веру и надежду.

Ясно и безошибочно я увидел, что в Городе Веры должны быть задействованы весь необходимый медицинский персонал и обору­дование, и вся помощь молитвенных партнеров, находящихся близко друг к другу, — фактически в одном и том же месте! Для меня само по себе это было чудом. Это должно было создать уютную домашнюю атмосферу семейственности, вместо бездушной стерильности, пото­му что пациент в больнице так часто чувствует себя изолированным от людей и комфорта. Я уверен, что вы, читатель, понимаете, что я имею в виду.

До того момента я и не помышлял о строительстве больницы. Не­сколько ранее, когда я горевал о смерти Маршалла и Ребекки, Бог мне сказал, что Он знает то, чего я не знаю, и я понял, что это верно и по отношению к медицинскому факультету УОР, и к моему призыву со­единить потоки Его исцеляющей силы в молитве и медицине.

Я не знал того, что Бог знал с самого начала. Я не знал, что мы никогда не сможем договориться с больницами Талсы о сотрудниче­стве, которое удовлетворило бы наши нужды. В лучшем случае нам бы пришлось использовать больницы в других городах, за триста миль от нашей Талсы.

До откровения о Городе Веры я действовал верой шаг за шагом в попытке добиться сотрудничества с больницами — и это все, что я мог сделать. Для меня это был новый мир. Я чувствовал, что Бог, вне всяко­го сомнения, просил и других людей соединить молитву с медициной, но по каким-то причинам они уклонились от выполнения этого при­звания или отказались взять на себя такой риск. Бог сотворил во мне слушающее сердце для Своего голоса и повинующийся дух. Он знал, что если прикажет мне недвусмысленным образом взять на себя эту, казалось бы, невыполнимую задачу, то тогда я возьмусь за выполнение Его повеления всем, что у меня есть, — независимо от цены. Для меня имело значение только одно, как постоянно говорила моя мать, — же­лание повиноваться Богу.

Апостол Петр сказал религиозным лидерам, противившимся Еван­гелию в Иерусалиме: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29). Я знал, что могу ошибаться во многом. Я и ошибался много раз. Но в моем духе прочно укоренилось послуша­ние Богу.

После того как я показал Эвелин и Ричарду то, что написал, и по­делился тем, что Бог показал мне, я понял, что они со мной. Но они были удивлены, и у них появилось много вопросов. Мы были тесно связаны между собой так же, как в самом начале клан Робертсов, ко­торый приехал в Америку из Шотландии около двухсот лет назад, и у нас было глубокое желание повиноваться Богу.

Когда к нам пришло ощущение покоя и установился мир в сердцах, мы вернулись домой в Талсу. По прибытии я позвонил доктору Уинслоу и вложил ему в руку мои записи. Я попытался объяснить то, что было мне показано относительно формы и положения трех массив­ных башен на едином основании.

В течение следующих недель мы с Джимом много говорили о пла­не строительства и о том, как его реализовать на практике. Однажды я попросил Джима взять мел и нарисовать на доске те формы и положе­ние строений, что Бог показал мне в моем представлении. Я рассказы­ вал, а он рисовал до тех пор, пока на доске не появились три высокие башни, поднимающиеся от единого основания.

— Это все будет находиться под одной общей крышей, Орал, — сказал Джим. — Если мы сможем осуществить этот проект, он ознаменует революцию в отношении к больному как в медицинском центре вообще и со стороны отдельных врачей в частности.

— Джим, — сказал я, — прочитай ту часть в записке, где сказано, что Бог не будет осуществлять Свои программы в местах, обреченных на поражение. Может быть, все дело в этом? Может быть, мы ждем от них того, во что они сами не верят?

В Джиме заговорила обида за медицину:

— Что ты имеешь в виду под поражением? Как могут быть больницы местом поражения, если в них делается столько доброго?

Я ответил:

— Джим, я знаю, больницы делают много доброго. Я не хочу принизить их заслуги. Они помогли и помогают бессчетному количеству людей, и я высоко ценю это. Но я думаю, что Бог говорил о Своем плане соединения молитвы и медицины, а в этих больницах такого соединения просто не могло произойти, потому что в этой области они терпят поражение, и Богу это надоело.

— В чем они терпят поражение?

— В том, что живут видением, а не верой.

— Ты хочешь сказать, что по воле Божьей наши духовные глаза должны быть открытыми, и тогда мы будем ходить верой, но и физические глаза тоже следует держать открытыми?

— Ты сказал это иными словами, и, может быть, именно этого хочет Бог. Но позволь мне задать тебе вопрос: включаешься ли ты в битву, если они все же не примут предложения о сотрудничестве и нам придется строить Город Веры?

Джим улыбнулся:

— Я сел в эту лодку надолго. И уже больше не высажусь, будут они с нами сотрудничать или нет. А нам нужно найти собственного архитектора, чтобы он претворил в проект то, о чем нам нужно будет сделать заявку.