В.А. ТЮРИН 12 страница

 

+ — Майя - вышила золотые Месяц, Солнце, Звёзды I

+ — Матерь Сва - дух Божий - Род испустил из своих уст I

+ — Мать Сыра Земля - родилась из сбитого молока I

+ — Мировая Уточка - родилась из пены Океана I

+ — Ра - бог солнца - вышел из лица Рода I

+ — Сварог - отец небесный - рождён Родом I

+ — Стрибог - родился из дыхания Рода I

+ — Таруса - Дух Бармы I

+ — Юша - Змей, держащий Землю

Поскольку корова Земун является зооморфной ипостасью Макоши, мифологию, связанную с ней, мы здесь и разберём. В структуре Макоши всегда встречается такое положение: в центре - Макошь-Судьба-Суд, справа - Даля- Среча-Правда-Счастье, слева - Недоля-Несреча-Неправ-да- Несчастье. Среча плетёт добрую нить судьбы, Несреча - злую. В старых памятниках Среча - это «срешта» или «сърАща». «Усряча» - слово, обозначающее ворожбу, гадание, предопределение: «сряща смотрити от птиць», т.е. поступать в зависимости от того, которая из двух птиц первая подаст голос; предварительно загадав определённую птицу. «Веруем в волхвы, а ворожу... веруем в потны... коли где хощемь пойти - которая переди пограет, то станем послушающе, правая или левая ли? Аще ны понграеть по нашей мысле, то мы к собе глаголем: добро ны потка си, добро ны кажеть...».

• СЕЛО СРЕТЕНКА (Россия, Самарская область), село Сретенка (Россия, Тамбовская область), село Сретенка (Россия, Тульская область), улица Сретенка (Россия, Москва).

Русской средневековой «сряще» соответствует сербская «среча», широко представленная в фольклоре. Среча - красивая девушка-пряха, прядущая нить человеческой судьбы. Она помогает людям в сельскохозяйственных делах: «среЪном и петлови jajna носе» («у удачливого и петухи несутся»); помогает и в удалых забавах: «ако бог да среча іуначка».

Имя Сречи происходит от русского сретать, сретить - встречать, повстречать [Даль, 1866]. Земледельческий праздник Сретенье отмечают на Руси 2-го февраля - зима с летом встретилась. Отсюда множество народных примет, с ним связанных. «В Сретенье мятель дорогу переметает, корм подметает (к неурожаю)». Особо отметим две народные приметы, приведённые В. Далем: недобрая срета - заяц через дорогу, а добрая срета - волк [Даль, 1866, Сретать]. Следует отметить, мифологизация волка как положительного божества у славян произошла ранее 23 тыс. лет назад. Например, «в Мезине у очага найден целый скелет волка, кости которого сохранили анатомический порядок. Череп волка был укреплен и на крыше над входом в одно из мезинских жилищ, а вокруг жилища брошены скелеты трёх волков» [Кабо, 2002].

Антитезой Срече является «Несреча» - тоже пряха. В славянской мифологии она представляется - седой старухой с мутным взором. «Несреча танко преде» - по мнению Б.А. Рыбакова, это означает, что она прядёт слишком тонкую, легко обрывающуюся нить. Человек, отмеченный Несречей/Недолей, в русском народе называется - бездольный, бедовик, несчастливец, человек, которому не выпало доли, счастья, бедняк, несчастливец, горемыка [Даль, 1866, ст. Бездольный].

Макошь: на Руси - Судьба, Рок, Доля; у греков - Мойра, Тихе; у римлян - Фатум. Она, по поверьям всех народов, обозначение неизбежной участи, предопределенной и каждому человеку и многим богам. Она - высшая сверхразумная слепая сила, которая господствует над Вселенной и жизнью людей, направляя её по заранее определённым и непреложным путям. Макошь является мифологическим, образным выражением идеи о неизменной закономерности мироздания и природы [Брокгауз, Малый, 1907, ст. Судьба].

На общеславянский характер Макоши указывает, например, словенская сказка о «колдунье» Мокоёка, западно- славянские топонимы типа Mokosin vrch («Мокошин верх», ср. положение кумира Макоши на вершине холма), полаб- ского (славяне, жившие по реке Лабе/Любе/Эльбе) Mukus, Muke§, старолужицк. Mococize и др. - это т.н. индоевропейские языки, то есть языки, сохранившие в своём лексическом фонде русские слова (ойконимы мы привели выше).

По мере расселения русов в районы Греции (3-2 тыс. до н.э.) и Европе (Германии и т.д.) (4-3 тью. до н.э.) Макошь трансформировалась в греческих мойр и германских норн, прядущих нити судьбы, хеттских богѵінь подземного мира - прях. В иудохристианском «Слове об идолах» упоминается Геката и рядом с ней - Макошь: жертвенной кровью «мажють Екатию бо- гыню, сию же деву творять, и Мокошь чтуть...». Здесь упоминание Макоши выглядит как пояснение, относящееся к греческой богине Гекате-Екатии. Поэтому и Б.А. Рыбаков отмечает, что иудохристианский «книжник, уподобляя Макошь Гекате, не совершал ошибки, так как в его собственном тексте Макошь стояла рядом с душами умерших (вилами) и священной собакой (Семарглом)» [Рыбаков, 1981].

Рис. 3.2.5.2. Геката и пёс Кербер. Краснофигурная керамика.

• ПОСЕЛЕНИЕ МОЙРА (Великобритания).

• ГЕКАТА-0.

• НОРНА - 0.

Во всех т.н. индоевропейских (читай, славянских) мифологиях прядение и пряжа связаны с образом женщины, а также весьма распространён образ девы-пряхи. Прядёт пряжу именно женский персонаж, олицетворяющий древнерусскую Мокошь. С прядением и пряжей часто связана хозяйка нижнего мира [Брокгауз, Малый, 1907, ст. Пряжа].

• РЕКА ПРЯЖКА (Россия, Санкт-Петербург) • посёлок Пряжа (Россия, республика Карелия).

Макошь, дававшая русам знания о космосе, очевидно, имела всеобщее влияние на русский народ вообще. Этому мы находим прекрасное подтверждение в «Слове об идолах», в котором перечисляются «суеверия» русского народа: «халдейская астрономия и родопочитание (иже есть мар- талой) и фрачскыя сны и чяры и усряче и кьшь...». В более позднем «Слове от Св. Евангелия» упоминаются и астрология, и «еллинские кощуны», и вера «в стрячю, и в коиіь, и в сновидения». Троицкий список «Слова...» даёт такой вариант: «...и в Мокошъ и в сносудец...».

Интерес к этой цитате у нас вызвало то обстоятельство, что русский народ, ПОГОЛОВНО пользовавшийся астрологией, удивляет нас именно этим, поголовным пользованием. И, тем более что мы знаем, что Европа астрологию узнала только к 13-му веку н.э. То есть значительно позже самых рядовых деревенских славян русов!

Средневековые иудохристианские книжники не позже

15 в. под «родопочитанием» понимали «родопочитание, иже есть мартолой», где мартолой определяется как астрологический гороскоп: «мартолой, рекше Остролог», в котором речь идёт о судьбе человека в зависимости от обстоятельств его рождения [Рыбаков, 1981]. В том же - астрологическом - направлении расшифровывается и русское слово «сносудец» - сонник (снов судец), по которому разгадывают значение снов.

Более поздние по отношению к русским античные богини судьбы - мойры - также прядут нити жизни: у Клото в руках веретено или прялка, Лахесис держит катушку, а Ан- тропос готова перерезать нить своими ножницами. Именно такими мойр описал Платон в диалоге «Государство». В названии «греческих» мойр мы имеем русские божества. На греческом языке Мойры - Моігаі - буквально, «моя нить».

• ПОСЕЛЕНИЯ ФОРТУНА (Аргентина), Фортуна (Испания), Фортуна (Чили), станция Арчена-Фортуна (Испания).

• клото-о.

• ЛАХЕСИС- 0.

• АНТРОПОС - 0.

В подтверждение нашим выводам, на следующем изображении трёх мойр и Фемиды мы видим надпись - «МО РА». Она по своему строению аналогична записи имени Мокоши - МО КОШ.

Прокопий Кесарийский (6 в.) отрицал наличие у славян веры в судьбу: «Судьбы они (славяне и анты) не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу...». Однако при этом не назвал ни одну из греческих богинь, ведавших судьбой, - ни Тихе, ни Ананке, а, по замечанию Б.А. Рыбакова, «применил слово, обозначающее «предопределение», «рок», т.е. наиболее абстрагированную форму понятия судьбы; в латинском этому слову соответствует fatum» [Рыбаков, 1981]. То есть, очевидно, Прокопий имел в виду более всеобъемлющую славянскую категорию понятия «судьбы», нежели возможные её отражения, которым покровительствовали бы известные ему греческие богини.

Б.А. Рыбаков, рассматривая слово «кош», называет его «древнерусским» и сообщает: «Переводные памятники

11- 13 вв., привлеченные И.И. Срезневским для объяснения древнерусских слов, позволяют определить, что «кьшь» означает «жребий»; «къшение» или «кошение» - процесс жеребьевки; «кошитися» - метать жребий; «прокыпити» - победить в жеребьевке. Эта группа слов хорошо увязывается с иными видами гадания и испытания судьбы, известными нам по поучениям против язычества... Нас должна заинтересовать несомненная близость слов, обозначающих жребий и имя богини» [Рыбаков, 1981].

И поэтому сам Б.А. Рыбаков делает важнейший вывод - «учитывая глубокую индоевропейскую (русскую - авт.) древность слова Ма (мать), можно представить себе «Ма-кошь» как наименование «Матери счастливого жребия», богини удачи, судьбы» [Рыбаков, 1981].

Известно, наиболее древним, восходящим к первобытности, понятием «слепой» природы-судьбы является слово/понятие «жребий». Оно означает не простой делёж и не распоряжение старейшины, а выбор определённой доли путём метания жребия, когда некая сила может дать одному счастливый, а другому «худой» жребий. Синонимом жребия в древнерусском языке являлось слово «кошь», «къшь» (ойконимы от КОШ даны выше).

Семантический ряд слова «кошь» представляет особый интерес: корзина, плетёный возок для снопов (они известны со времен энеолита - 4 - 3 тыс. до н.э. [Рыбаков, 1981])', «кошьница», «кошуля», «кошелка», «кошель» - различные, обычно плетёные, ёмкости для зерна, хлеба и других продуктов. «Кошара» - плетёный хлев для овец. С учётом проведённого нами выше этимологического анализа мы можем заключить, что первоначально слово «кошь» относилось к хозяйству. Словосочетание «мой жребий» означало «мой воз снопов», «моя корзина зерна», «хлев моих овец» - то есть, «моё добро», «мое благо» и выражало первоначально долю и доставшуюся часть.

В земледельческом обществе размер каждой доли- части находился в прямой зависимости от общего объёма урожая. «Отсюда на стадии земледельческого мышления только один шаг до появления представлений о покровительнице наполненных кошей, о матери урожая. Это - не богиня произрастания, не божество плодородия как такового, а богиня итогов хозяйственного года, мать урожая в его окончательной форме. Поэтому и было возможно новое осмысление простого слова: поскольку урожай при одних и тех же трудовых усилиях и молениях богам каждый год был различен, объем его в глазах первобытного земледельца определялся случаем. А отсюда слово «кош» приобретало значение «случайного», «неверного», «непостоянного», «непредвиденного», т.е. именно жребия, который мог выпасть и как счастливый, и как несчастный» [Рыбаков, 1981].

Отсюда Б.А. Рыбаков заключает: «Макошь вполне может быть осмыслена как Ма-кошь - «мать хорошего урожая», «мать счастья»» [Рыбаков, 1981]. Мы добавим, что Макошь - это Мать не только урожая как такового, материального, но и Мать «урожая» всевозможных благ (или неблаг), которые уготовила и ниспослала Судьба человеку.

Более поздние богини греческая Тихе и римская Фортуна, которые покровительствовали изобилию и влиянию на случайности человеческой судьбы, вслед за Макошью имели тот же общий атрибут - рог изобилия, связывавший отвлечённое понятие счастливой, удачливой судьбы с конкретным земным понятием обилия продовольствия. Афро- дита-Венера была богиней плодородия, а также была связана с водой, с морем. Германская Фрейя также принадле-

жала к группе богов плодородия - «ѳаноѳ» и сама являлась богиней плодородия и деторождения.

Рис. 3.2.5.4. Ярило (сюжет белорусской вышивки).

 

Переносный смысл мифа о «золотом руне» в точности повторяет олицетворённую добрую судьбу, связанную со славянской Макошью и подпокровительственными ей овцами, с которыми в мифологическом смысле связаны души людей. В 14 - 16 веках этнографические данные, собранные на русском Севере, рисуют нам Макошь невидимой пряхой, вмешивающейся в женские работы, тайком стригущей овец, запрещающей прядение в праздничные дни. В 16 веке среди запретов разных видов гадания есть и такой вопрос: «Не ходила ли ecu к Мокуиіи?». В Олонецких краях в 19 веке о Макоши сообщали следующее: «Овца, как не стригут шерсть, иногда и вытрет; и говорят: Мокуша остригла овец. Иное: спят - веретено урчит. Говорят - Мокуша пряла. Выходя из дома, она (Макошь) иногда подойдет, а о брус-от, о полати-то веретеном-то и щелкнет». «Мокуша великим постом обходит дома и беспокоит прядущих женщин. Если пряхи дремлют, а веретено и вертится, то говорят, что за них пряла Мокуша».

На Руси богиня Лада^[67] - женская ипостась единого Бога Рода. Она - жена бога Сварога, который, как мы уже указали, является мужской ипостасью единого Бога Рода. Лада

- самая положительная богиня из всех возможных. А её дочери: Леля - богиня девичей любви; Жива - богиня жизни; Мара - богиня смерти (основа христианского культа).

• РЕКА ЛАДА (Россия, Псковская область), река Лада (Латвия), река Лада (Польша), река Бяла Лада (Польша) • село Лада (Россия, республика Мордовия), посёлок Лада (Румыния), река Лада (Латвия), посёлок Борова-Лада (Чехия).

• РЕКА ЛЯЛЯ (Россия, Пермский край), река Ляля (Россия, Свердловская область), река Полуденная Ляля (Россия, Пермский край) • посёлок Старая Ляля (Россия, Свердловская область, Новолялинский район), село Ляля- Титово (Россия, Свердловская область, Новолялинйжий район).

• РЕКА ЛЕЛЬ (Россия, Пермский край), реки Асыв- выв-Лель, Улыс-Лель, Катыд-Лель и Войвыв-Лель (Россия, Пермский край) • село Лель (Россия, республика Коми), село Лель (Россия, Пермский край), посёлок Лель (Россия, Чукотский автономный округ, Билибинский район), село Верх-Лель (Россия, Пермский край).

«От имени Лады есть много производных: Ладовать (Волынь) - славить свадьбу; Ладковать (Рязань, Тула) - сватать; Лады (Калуга) - помолвка; Ладины (Осташков) - сговор; Ладканя (Зап. Украина) - свадебная песня; Ладова- нье - пение весенних песен; Ладовицы - исполнительницы весенних песен; Ладованье - песни на юрьев день; Ладува- нье (Болгария) - гадание о женихе; Ладино хорб (Болга-

рия) - весенние хороводы; Ладино коло (Болгария) - весенние хороводы^[68]».

г’ис. 3.2.6.1. Русская вышивка. Трёхчастная система Макоши.

 

Есть «песни, в которых есть прямое обращение к Ладе как к высшему существу:

Благослови, боже, благослови, мати,

Весну закликати,

Зиму провожати!

. Зимочка в возочку,

Летѳчко в човночку...

Благослови, мати,

Ой, мати, Лада, мати.

Весну закликати!^[69]

К таким же апеллятивным песням-молитвам относится хорватская песня (конца 18-го в.) во время летнего солнцестояния:

Lepi Ive terga roze Красивый Иван рвет розы

Tebi, Lado, sweti boze. Тебе, Ладо, святое божество.

Lado! Sluiaj nas, Lado! Ладо! Слушай нас, Ладо!

Pewke, Lado, pewomo ti, Песни, Лада, поем мы тебе,

Sedca nase wklaniamo ti. Сердца наши склоняем к тебе.

Lado! Slusaj nas, Lado! Ладо! Слушай нас, Ладо!^[70]

Здесь мы видим не только звательный падеж, но и прямое обращение к святой богине Ладе. Известна еще одна сербохорватская весенне-летняя песня-молитва о дожде, где Ладу называют высшим божеством:

Molimo se, Lado, Молимся, Лада,

Molimo se visnjem bogu. Молимся вышнему богу.

Oj, Lado, oj! Ой, Лада, ой!

Da popuhne, Lado, Да подует. Лада,

Da popuhne tihi vjatar, Да подует тихий ветер,

Oj, Lado, oj! Ой, Лада, ой!

Da udari, Lado, Да ударит, Лада,

Da udari rodna kisa. Да ударит урожайный дождь,

Oj, Lado, oj! Ой, Лада, ой!^[71]

Все песнопение о дожде пронизано именем Лады, но рядом с ней появился и «вышний бог» из христианской фразеологии. Фаминцын приводит данные о том, что «в Болгарии взывают к богине Ладе» и что, по сведениям Нарбута, в Литве «Ладу почитают великой богиней»^[72]. Приведенные фольклорные примеры показывают нам, что Лада мыслилась славянскими народами или как единственное божество, к которому следует обращаться, или как соседствующее с неясным «вышним богом»» [Рыбаков, 1981]. «Неясным» для Б.А. Рыбакова богом является Бог-отец Сварог.

У богини Лады сын Лель и дочь Леля. Анонимный русский автор 17-го в., сочинение которого использовал Ги- зель, прямо называет Ладу матерью Леля и Полеля. Существует древнерусское обращение к матери Ладе, связанное с обрядом закликания весны:

Благослови, Ладо-мати, весну закликати!

Б.А. Рыбаков приводит описание обряда, посвящённого Леле: «Обряд наблюдался у украинцев и белорусов юго- западного края России. Проводился он в канун юрьева^[73] дня, 22 апреля; эти дни назывались «красной горкой». Во время раскопок в с. Гочеве Курской обл. в 1939 г. мне и другим участникам экспедиции довелось видеть, как «играли Лелю». Точный день предстоящего игрища заранее не был известен; о нем узнали только накануне. Под вечер на большой площади собралось несколько десятков старух, женщин и девушек (включая подростков) в особых, хранимых для этого случая, белых одеждах. Они все образовали огромный, очень торжественный хоровод и, подняв руки к небу и медленно притоптывая, двигались по кругу. При этом пелись свадебные песни. Мужчин вокруг хоровода не было даже в качестве зрителей. Календарю это празднество не совпадало с весенним циклом (июль) и, очевидно, соответствовало по смыслу проводам Лели.

Девичий праздник назывался «Ляльник». Девушки выбирали из своей среды самую красивую, и она исполняла роль Ляли. Для Ляли изготавливалась особая дерновая скамья, которая, очевидно, должна была символизировать землю с начавшей прорастать растительностью. На середину скамьи садилась увенчанная венком Ляля, а по сторонам от нее на скамью укладывались приношения: по одну сторону - хлеб, а по другую - кувшин с молоком, сыр, масло, яйца и сметана. У ног Ляли лежали сплетенные венки. Девушки водили хоровод вокруг торжественно восседавшей Ляли, прославляя ее как кормилицу и подательницу урожая. По окончании хороводной пляски и пения Ляля наделяла девушек венками. Этот весенний праздник с угощением Ляли продуктами земледелия и скотоводства, связанными с растительной вегетативной силой (хлеб и молочное), проводился накануне другого очень важного празднества славян - первого выгона скота в поле, обставленного множеством заклинательных обрядов, знаменитого юрьева дня 23 апреля.

Если перед древней масленицей, когда в природе устанавливалось весеннее равноденствие и солнце побеждало зиму, люди «закликали весну», приглашали ее, то в юрьевские дни, когда уже появлялась первая трава, когда распускались деревья, можно было уже праздновать приход весны, ее ощутимое присутствие. Этот весенний праздник «ргітаѵега», первой зелени действительно очень напоминает по своей сущности античные элевсин- ские мистерии, связанные с весенним возвращением Пер- сефоны» [Рыбаков, 1981].

В письменных источниках богиня Лада упоминается с другими древнерусскими божествами. Например, в польских церковных запрещениях языческих обрядов ⁹. «Поляки еще и посейчас около зеленых святок чествуют своих божков: Alado, Gardzyna, lesse... Этим божкам плохие христиане оказывают большую честь, чем богу: девушки целый год не ходят в костел молиться истинному богу, тогда как на чествование этих своих божков они привыкли приходить» (начало 15 в.). «Наши старики, старухи и девушки не молятся о том, чтобы стать достойными восприятия святого духа, но в эти три дня, когда надлежало бы предаваться размышлениям (троицын день, духов день...), сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски; не к богу взывать, но к дьяволу: Issaya, Lado, Hely, Іауа. Если таковые не покаются, то пойдут вместе с lassa, Lado на вечные муки» (Чен- стоховская рукопись Яна из Михочина; 1423 г.). «Запрещаем также пляски и песни, в которых называются имена идолов: Lado, lleli, lassa, Туа, проводимые во время зеленых святок, когда истинно познавшие Христа должны усердно просить бога, чтобы им по примеру апостолов воспринять дух святой» (1420-е годы).

Одно из приставных имён Лады - «Дид-Ладо объяснено еще в прошлом веке при помощи литовского языка как Великая Лада, Великое божество (Dedis Dewie)»^[74].

 

 

 

 

 

 

Священные места богини Лады устраивались на вершинах самых высоких и светлых холмов, отсюда название - Лысая гора, где слово «лысый» это табуизированное ЛЮСИЙ «свет». В каждом регионе были свои «Лысые горы» - одна под Киевом, другая близ днепровских порогов и ещё несколько, - что говорит о единстве культа. А то, что на днепровской Лысой горе было найдено скифское ритуальное навершие, свидетельствует о принадлежности части скифов к древнерусскому единству.

На Лысой горе - холме близ Келец в Польше - расположен теперь христианский монастырь (вторая четверть 12-го в.). В сочинении 16-го века «Повести о построении бенедиктинского монастыря на Лысой горе» приведена легенда: «На Лысой горе некогда жила некая Госпожа, о которой рассказывали, что она будто бы под этой горой победила Александра Македонского. Она требовала, чтобы ее называли богиней Дианой. Однако бог ее нака-

зал - замок был разбит молнией; от него до сих пор остались груды камней. На том самом месте был храм трех идолов, которых звали Лада, Бода и Леля. К ним, к этим идолам, простые люди сходились в первый день мая возносить им свои мольбы и приносить жертвы. Тогда (княгиня) Дубравка приказала построить костел и посвятить его святой троице»^[75].

По словам Б.А. Рыбакова, «археологические обследования открыли на Лысой горе величественные остатки культового места 9 - 10 вв.: каменный вал окружал вершину горы на пространстве 1130 м в длину и 140 м в ширину. На этом пространстве исследователь предполагает следы большого количества людей, приходивших сюда несколько раз в год со своей посудой, но здесь не живших. Вал в южной части не достроен; возможно, что это связано с утверждением христианства, прервавшим постройку языческой святыни^[76]. Археология полностью подтвердила позднюю легенду о существовании культового места на Лысой горе» [Рыбаков, 1981].

Дополнение к рассказу «Повести временных лет» об идолах князя Владимира говорит, что «четвертый идол

- Ладо^[77]. Сего имяху бога веселия и всякого благополучия. Жертвы ему приношаху готовящийся ко браку, помощию Лада мнящи себе добро веселие и любезно житие стяжа- ти. Сия же прелесть от древнейших идолослужителей произыде, иже неких богов Леля и Полеля почитаху, их же богомерское имя и доныне по неким странам на сонмищах игралищных пением Лелюм-Полелем возглашают. Також- де и матерь лелеву и полелеву - Ладо, поюще: Ладо, Ладо!

И того идола ветхую прелесть дияволю на брачных весе- лях, руками плещуще и о стол бьюще, воспевают»^[78].

Аналогична троице Лада - Ляля - Лель и структура другой богини - Макоши. Она тоже троична: Среча - Макошь - Несреча, либо Доля - Макошь - Недоля. В круговороте жизни и смерти определяющую роль играют дочери Лады - Жива (богиня жизни) и Мара (богиня смерти). Они вместе с богиней Макошей (богиней судьбы и суда) формируют круговорот жизни и смерти, который представлен в четырёхчастной структуре Збручского идола.

Богиня Макошь с рогом изобилия в руке изображена на главной, лицевой грани идола. В то время как вооруженный Перун - на боковой грани по левую руку «богини с рогом, которую мы с полным правом можем назвать Макошью» [Ры

баков, 1981]. Перун, бог войны (от пря - спор, напор), находясь с левой стороны от Макоши, как раз и олицетворяет собой ту её ипостась, которая прекращает, обрезает нить жизни и нить судьбы человека. По правую руку от Макоши расположена богиня жизни Жива - с катушкой (клубком), олицетворяющей заключённую в яйце нить новой жизни. Сзади от Макоши расположена богиня смерти Мара - без всего.

• ОЗЕРО ЖИВИЦА (Россия, Ленинградская область, Выборгский район) • посёлок Живица (Сербия), станция Живица (Сербия).

• ПОСЁЛОК ПЕРУН (Украина), Перынь (Россия), Перник (Болгария), посёлок Перник (Чехия), село Перница (Россия, Новгородская область).

• РЕКА МАРА (Россия, Вологодская область), река Мара (Россия, Иркутская область), река Мара (Россия, республика Карачаево-Черкесская), река Мара (Румыния), водохранилище Липтовска-Мара (Словакия), река Марица (Болгария), река Марица (Греция) • посёлок Мара (Россия, Пермский край), посёлок Ле-Мара (Франция), село Мара- Пальник (Россия, Пермский край), посёлок Мара-Ивановка (Россия, Пермский край), Мара (Индия), село Мара (Россия, Иркутская область, Нижнеудинский район), посёлок Мара (Испания), посёлок Мара (Италия), посёлок Мара (Франция), село Верхняя Мара (Россия, республика Карачаево- Черкесская), село Нижняя Мара (Россия, республика Карачаево-Черкесская), посёлок Суттах-Мара (Россия, республика Саха, Мегино-Кангаласский район), село Марица (Россия, Брянская область), село Марица (Россия, Курская область), посёлок Марица (Болгария), посёлок Марица (Греция), посёлок Марица (Румыния), платформа Марица (Россия, Курская область).

Иудохристианство переняло из древнерусской мифологии образы богини Лады и её детей - Ляли и Леля. Но в иу- дохристианстве эти образы наделены противоположной семантикой. «Согласно одному преданию, появившемуся из одного темного места в 1-й главе Книги Бытия («Ибо до Евы была Лилит»), Лилит была первой женой Адама, сотворенной ему из глины. Но у Адама с Лилит сразу возник спор. Лилит, не сумев убедить Адама в том, что они равны, так как оба сделаны из глины, улетела от него. В

Красном море ее настигли посланные богом три ангела, но Лилит отказалась вернуться, заявив, что создана, чтобы вредить новорожденным. Ангелы взяли с нее клятву, что она не войдет в дом, в котором увидит их самих или их имена. Кроме того, она приняла на себя наказание, заключавшееся в том, что отныне ежедневно должно умирать сто ее детей» [Символы, 2005, ст. Лилит]. Конечно же, по христианской версии, «в патриархальной культуре Европы Мать-Природа слилась с демонической Лилит. Так возник зловещий образ ведьмы - символ опасности, исходящей от природы» [Символы, 2005, ст. Мать]. И при этом, якобы, имя Лилит «восходит к именам трёх шумерских демонов: Лилиту, Лилу и Ардат Лили» [Символы, 2005, ст. Лилит].

• ЛИЛИТ -0.

• ЛИЛУ-0.

Как мать Леля и Полеля Лада засвидетельствована Иннокентием Гизелем в своём «Синопсисе» в дополнение к рассказу «Повести временных лет» об идолах князя Владимира записал: «Четвёртый идол - Ладо. Сего имяху бога веселия и всякого благополучия. Жертвы ему прино- шаху готовящийся ко браку, помощию Лада мнящи себе добро веселие и любезно житие стяжати. Сия же прелесть от древнейших идолослужителей произыде, иже неких богов Леля и Полеля почитаху, их же богомерское имя и доныне по неким странам на сонмищах игралищных пением Лелюм-Полелем возглашают. Такожде и матерь лелеву и полелеву - Ладо, поюще: Ладо, Ладо! И того идола ветхую прелесть дияволю на брачных веселях, руками плещуще и о стол бьюще, воспевают»^[79] [Гизель, 17 в.].

К наиболее старым письменным христианским источникам, упоминающим Ладу, относятся польские церковные запрещения языческих обрядов, опубликованные Станиславом Урбанчиком в первой четверти 15-го в. [Рыбаков, 1981]. Например, «Поляки еще и посейчас около зеленых святок чествуют своих божков: Alado, Gardzyna, lesse... Этим божкам плохие христиане оказывают большую честь, чем богу: девушки целый год не ходят в костел молиться истинному богу, тогда как на чествование этих своих божков они привыкли приходить» (начало 15 в.). Или в Ченстоховской рукописи Яна из Михочина (1423 г.): «Наши старики, старухи и девушки не молятся о том, чтобы стать достойными восприятия святого духа, но в эти три дня, когда надлежало бы предаваться размышлениям (троицын день, духов день...), сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски; не к богу взывать, но к дьяволу: Issaya, Lado, Hely, Іауа. Если таковые не покаются, то пойдут вместе с lassa, Lado на вечные муки».