Н. К. Гарбовский 9 страница

59. Реалистическое учение сулит: “будь хорошим, и тебе дадут пряник, будешь плохим – получишь розги”. В сущности все реалистические учения – это учения о розгах и пряниках. Фантастическое учение позволяет все: “будь плохим, если ты действительно плох: тебя некому поощрять и наказывать, кроме тебя самого”.

60. Ты сам совершаешь свой выбор – в этом весь смысл твоего существования. Главное – чтобы ты был уверен в своем выборе по наивысшим для себя критериям. Ты можешь выбрать нейтральное созерцание, ожидание, но можешь и активно влиять на судьбы мира. Для этого ты никогда и ни о чем не должен говорить себе: “Это уже так есть (на самом деле), тут уже ничего не поделаешь”.

Мир еще не устроен. Ты творишь его своим участием, хочешь ты этого или нет. В твоих силах сделать этот процесс сознательным.

61. Мир, где все возможно, все дозволено в поверхностном представлении может показаться хаосом. Но что значит “все возможно”, что значит “все дозволено” при самой изощренной фантазии? – Только возможности структуры фантазирующего сознания.

62. НИЧЕГО НЕ ОТРИЦАЮ, НО ВСЕМУ НАХОЖУ СВОЕ МЕСТО.

63. Наводя порядок в своем доме, не торопитесь уничтожать вещи случайно оказавшиеся не на своих местах. В Гармонии есть место всему. Совершенство в том, чтобы всему найти свое место.

В мире нет ничего лишнего, но есть много используемого не по назначению. Все, что есть, для чего-то нудно. Все нужно уметь использовать. Выбрасывать некуда.

Яд может убивать, но может и излечивать. Правильно понятое страдание – незаменимый катализатор духовного роста. Лошади нужен кнут, пока не хватает сознательности, чтобы по собственной воле избрать правильный путь.

64. Не следует осуждать магию, но необходимо остерегаться её примитивных и извращенных форм. Эта “технология души” перед технологией материальных тел имеет существенное преимущество: будучи непосредственным продуктом сознания, она значительно более подвластна сознанию, нежели продукция науки. Это – не атомная энергия. Сознательное отношение может полностью исключить из нашей реальности возможность злотворных магических проявлений, в то же время объективируя лучшие стороны магии до степени всеобщей достоверности и превращая “белую” магию из “технологии души” в “технологию духа”.

65. Здесь нет отрицания. Здесь – только осмысливание возможностей для сознательного выбора.

66. До тех пор, пока ты не сделал свой мир миром абсолютного утверждения, ты вынужден отрицать и выбирать. Ты идешь к абсолютному утверждению через выбор, а правильный выбор означает утверждение утверждения и отрицание отрицания (например, утверждение добра и отрицание зла).

67. Чтобы предоставить тебе самому выбирать свой путь (ибо твои критерии правильности только в тебе), фантастическое учение уравновешивает полярности, что в заинтеллектуальном (трансментальном) плане есть их дереализация.

68. Цель фантастического учения – показать, но не склонить в ту или иную сторону (свой выбор ты совершаешь сам!). Показать, но не склонить, доказать, но не указать, – это принцип высокого искусства (непредвзятого искусства, объективизма в искусстве). Это – принцип гармонии, принцип ненасилия.

Это – принцип жизни. Жизнь все показывает, но не склоняет. Фантастическое учение – продолжение жизни в ментале: в нем (учении), как и в жизни, нейтрализованы все “за” и “против”.

69. Свой выбор ты совершаешь сам. Всю ответственность ты берешь на себя. Критерий – только твоя свободная воля, твое “хочу”, твое “нравится – не нравится”, твой восторг перед сотворенным тобой миром.

70. Нет отрицания, все существует, все имеет свое место в мире – и физическая Вселенная, и мысли, и чувства, образы, предположения, гипотезы, – все это существует в одних аспектах и не существует в других. Но существовать хоть как-нибудь (хотя бы в виде догадки) – значит уже существовать.

Все, что угодно можно расценивать как реальность, но можно и как иллюзию, – нужно только найти соответствующую точку зрения.

71. Условность каждого плана (концепции), его неизолированность сказывается в том, что рано или поздно обнаруживаются феномены, необъяснимые в пределах данного плана. Попытка их объяснения в привычной системе приводит к существенным противоречиям (деформациям).

Изолированный по некоторым условным допущениям уровень мира (концепция) обнаруживает внутреннюю противоречивость при достаточно глубоком анализе: в разных формах проявляет себя (выпирает) допущенная неточность – абсолютизация относительного.

72. Так, физико-механистической модели мира уже недостаточно для объяснения ряда явлений. Не может эта модель, несмотря на все попытки включить в себя то, что включает в себя её самое, – то есть сознание (так как модель – продукт и содержание сознания) и все его проявления. В пределах физико-механистической концепции невозможно создать достаточно последовательную гипотезу, способную объяснить даже “простейшие” функции сознания.

Удвоение (отражение) мира как объяснение восприятия не выдерживает даже самого поверхностного осмысливания. Достаточно задать вопрос: кто и каким образом видит (рассматривает) ту копию предмета, которая каким-то образом существует в мозгу? Как (в каком качестве) может существовать в мозгу (уменьшенная?) копия трехмерного тела? И главное: как можно установить (хоть какую-нибудь) адекватность образа и его предмета (феномена, нумена), если сознанию принципиально может быть дан только образ? Эти (и многие другие) вопросы до сих пор не решены, потому что не могут быть решены в полисубъектном (объективностном) плане.

73. “Экстрасенсорные” явления могут быть допущены в физико-механистической картине мира только в силу того, что действительно ничего не может быть известно о соответствии феномена и нумена, значит можно находить все новые и новые возможности “отражения”.

Можно с натяжкой объяснить ощущение предметов на небольшом расстоянии, полагая существование некоторого “поля” вокруг объектов (хоть это “поле” в отличие известных физических полей неоднородно и скорее всего, имеет сложную организацию). Но явления ясновидения и телепатии необъяснимы без допущения о выходе сознания за пределы организма (что является явным вторжением моносубъектного уровня).

74. Повидимому объективирование таких феноменов положительно в том смысле, что, вписываясь в объективностную модель, они приводят к созданию более лабильной модели с большим удельным весом субъективного (например, информационное поле, психологическое описание мира – пространство сознания и т.п.).

75. Нет никакого “на самом деле”: каким бы ты ни представлял себе мир, это всегда лишь модель (концепция, точка зрения), и нет никаких оснований полагать за пределами этой модели другую “настоящую” реальность – никаких оснований, кроме твоего стремления к основательности.

76. Чем совершеннее модель, тем больше твоя власть над миром, тем большая часть внешнего подчиняется тебе и становится твоим внутренним. При достижении полной (предельной) моносубъектной модели внешнего нет и нет случайного. Все представления взаимоотнесены. Видно как угодно далекое будущее и прошлое: дереализуется время и дереализуется субъект.

77. Для взаимоотнесения фактов сознания субъект строит некоторое пространство, в котором располагает эти факты в их взаимосвязи. Сейчас это – простанственно-временной континуум. Возможно повышение объема памяти, расширение круга внимания приведет к построению новых, более емких информационных пространств. Однако, экстраполируя объект познания (и модель как результат познания), следует принять во внимание, что глубочайшие принципы познания не могут оставаться неизменными. Так, расширение круга внимания и объема памяти достигается новыми формами абстрагирования, оперирование большим количеством переменных требует новых способов мышления (мыслеблоки, сквозное мышление, внутренне моделирование пространств). Опуская (автоматизируя) промежуточные фазы механизма мышления, можно прийти к тому, что называют интуицией (развитое сквозное мышление). Всевозможные пути охвата действительности приводят к “глобальной интуиции” – состоянию, когда “все ясно”. Здесь исчезает всякое опосредствование, время познания равно нулю, граница между познаваемым и познающим исчезает, все пребывает в Истине как Одно.

78. Человек вправе влиять на реальность, чтобы осуществить свой выбор лучшего.

79. Разные времена имели разные реальности, не подвергаемые сомнению. В античности не возникал вопрос, верить ли в существование олимпийских богов, в средневековье никто не сомневался в существовании ведьм, так же как теперь никто не сомневается в возможностях атомной энергии.

80. Процесс осознания мира повышает возможности сознательного воздействия на реальность – не только количественно, но и качественно. Осознание открывает возможности влиять на такие стороны мира, которые, казалось бы не подлежат изменению.

Любые преграды преодолимы. Любые пределы – свидетельство запредельности. В принципе можно найти способ изменять даже универсальные физические константы.

81. Вопрос познающего заключался в том, существует ли данное явление, как оно связанно с другими, как его можно использовать. Теперь человек близок к той черте, когда можно будет спросить: “нужно ли людям, чтобы такое явление (закон, принцип) было реальностью? Каким образом можно его реализовать или не допустить в нашу реальность?”.

82. Совершенно реально создать блоки в информационном поле, не допускающие в реальность безобразные магические извращения. Тем более, что пример такой неосознанной блокировки известен: так позитивная наука сумела почти дереализовать магию, хотя по неведению заодно снизила уровень духовности. На этом бездуховном фоне ростки зла настолько окрепли, что угрожают опутать своими суевериями самое науку. Но возрождающаяся духовность (метарелигия) встает непреодолимой преградой на пути реализации зла.

Вот способы борьбы со злом: церковь – верю и уничтожаю, наука – не верю, игнорирую, тем самым препятствую реализации, метарелигия – сознательно не допускаю в реальность.

83. Путь осознания ведет к воздействию на все более глубокие, фундаментальные принципы бытия. Так же как физика позволяет сознательно воздействовать на явления физического мира, метафизика, ставшая, метарелигией делает управляемыми недоступные физическому воздействию планы бытия. Философия много веков взращивала теорию, чтобы стать в конце концов практической наукой, создать свою технологию активного воздействия на мир.

84. Воистину знание – сила. Принцип рычага, позволяющий сдвинуть гору при правильном приложении сил, продолжает свое триумфальное шествие вглубь природы. Знание позволяет управлять колоссальными энергиями, независимо от ничтожной силы организма. Тот же принцип успешно развивает себя в совершенствующейся духовности, всегда противопоставленной всем типам накопления и обладания, в том числе и магической “энергетике”.

85. Приятно и спокойно надеяться на Бога. Но сильный духом знает: Бог надеется на нас.

Бог благословляет, человек решает и действует. Человек творит мир актом своего сознания. Бог дает возможность, человек творит и совершенствует действительность. Человек выбирает самые прекрасные возможности, чтобы Бог в нем когда-нибудь сказал: “Да, это хорошо. Ты и вправду – Бог”.

Приятно и не хлопотно, бездельничая ожидать Божьей благодати, как учат религии смерти. Религии жизни – не ждать, а учиться у Бога-Демиурга в творческом процессе бытия.

 

6. Прогрессивное движение жизни

 

1. НАШ МИР НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ПРОДУКТ КОЛЛЕКТИВНОГО ТВОРЧЕСТВА.

2. Мы строим свой мир, создаем свои концепции и учения. Бессмысленно воспроизводить прошлое, глупо повторяться, даже если допустить в древности существование более совершенных цивилизаций, что, к сожалению в пределах обозримой истории не просматривается. Древнее – не значит верное, скорее наоборот, древнее – значит отжившее, неприменимое сейчас. Потому всякое преклонение перед традицией и всякие попытки реставрировать прошлое для применения к современной жизни следует рассматривать как бессилие и ленность души, это отнюдь не означает, что мы не можем сознательно, без огульного преклонения использовать зерна древней мудрости.

3. Не верь чувству, что ты (человек) что-то знал и забыл. Это – самообман. Ничто не повторяется. Впереди всегда новое. Возможности бытия безграничны.

4. Только на первый взгляд древнее ближе к вечному: оно мертво или близко к умиранию, а таковое не может быть авторитетом живому. Чтить надо живое, а не мертвое. Также и любить надо не мертвых, а живых: им любовь нужнее.

5. Прогрессивное движение жизни (перемены, перемены перемен, перемены перемен перемен …) – это изменение всех констант и изменение констант всех изменений. Развитие сознания происходит через переоценку и ломку всех существующих ценностей.

6. Прогресс духовности неизбежно ведет к (последовательной и параллельной) аннигиляции всех форм престижа и превосходства. Растворение эго на уровне социума (в полисе), возможно, потребует временных установок, кажущихся сейчас парадоксальными, например: “худший из грехов (стыд и позор) – хоть в чем-то лучше другого … даже в своем непревосходстве над другими”.

7. Усвоенная парадоксальность мышления становится парадоксальностью чувствования (амбизалентность), которая, разрушая основы рационалистического отношения к миру, позволит полностью перейти к иррациональной, принципиально иной форме бытия-сознания.

8. Доминирующая сейчас оценочная форма сознания, основу которой составляет различение лучшего и худшего и естественная волевая направленность к лучшему (как таковому, в любом аспекте) создает (расценивает, конструирует) волевую форму бытия – бытие как взаимодействие и конфликт волевых точечно-активных проявлений, в котором необходимо присутствуют замкнутые в себе (самозацикленные) эго как центры волевой активности.

9. Развитие сознательности приводит к последовательному отпадению более глубоких слоев объектов волеизьявления. Ощущение Единства и Гармонии делает излишним волевое сопротивление, вера начинает преобладать над расчетом, дух приближается к высшей самодостоверности и самодостаточности. Назревает антиволевой акт – прыжок в совершенно иное – вневолевое, внесубъектное состояние бытия (тотус). Это – жизнь в Истине – истинная жизнь, потому что все иное оказывается заблуждением, иллюзией.

10. Самовыражение бытия неуклонно направленно к Истине, в каких бы аспектах мы его не брали. В моносе это – путь Человека, его самообнаружение и саморазоблачение; в полисе – аналогичный процесс проходящий через ряд болезненных переоценок, когда многое накопленное с таким трудом, оказывается полезным только как возможность вдруг осознать ненужность этих накоплений и отбросить их на всегда, – пока не станет очевидным, что все завоевания суть не средства достижения чего-то необходимого, а самоцель гипертрофированного эго, невозможного без борьбы и стремления, без завоевания и насилия над “внешним” и “чуждым”, а значит – несуществующего без скорби и страдания, поскольку действие рождает противодействие, и поверхностность раздела может существовать только при соизмеримых давлениях с обеих сторон.

11. Это необходимо понять: воля не только путь к цели, но еще и расстояние. Воля – это “разность потенциалов” между действительным и желаемым. Волевое бытие представляет мир как волю – не как нечто уже сейчас сущее (действительное), но как отличное от чего-то воображаемого. Человек собирается жить, переделав все дела, – он еще не живет. Социум собирается жить в будущем утопическом раю и тоже – постоянно и вечно – лишает себя жизни здесь и сейчас.

12. Это необходимо понять как можно глубже, сделать чувственным внутренним опытом: эго хочет не достижений (достижение – это побочный продукт), – чтобы существовать, ему надо куда-нибудь стремиться. Его бытие есть стремление, потому что эго – не сущность, это только условная граница раздела между желаемым и действительным, между прошлым и будущим, – мыльный пузырь, внутри и снаружи которого одно и тоже пространство – настоящее сущее, а не иллюзорные цветовые разводы на его поверхности.

13. Осознав это, человек начинает делать усилия, чтобы ни к чему не стремиться, он стремится к неустремленности, чтобы в конце концов, восприняв этот парадокс на заинтеллектуальном уровне, отбросить и это свое последнее стремление, вернее – дать ему отпасть самому: это не может быть волеизъявлением, это – антиволевой акт.

14. Аналогичные усилия в социуме (явления более стихийного характера, чем духовное самосознание личности) проявляются как самопроизвольный процесс созревания новых и отмирания старых программ, установок, отношений. Этот процесс начинается с флуктуаций (отдельных отклонений) в самых разных аспектах: постепенно умножаясь, флуктуации становятся нормой, хотя социальная запрограммированность еще долго скрывает этот факт от массового сознания.

15. Рост духовности в полисе – это изменение социального сознания, стремящееся проявиться через снятие программ (установок, норм, законов), считавшихся ранее саморазумеющимися. Это – развитие осознанности, сокрушающей догматизм, это – прогрессивное движение жизни.

16. Раскрепощение полового инстинкта обретает все большую массовость. Уже сделаны первые шаги к уничтожению жестких социальных законов, в течение многих веков пытавшихся обуздать могучую силу природы. Загнанная в подполье она стала мощным разрушающим фактором для психики человека, чему во многом обязано его современное (ставшее нормой) привычно-патологическое состояние.

Близко время, когда эта потребность, такая же естественная, как голод, жажда, вернет себе естественность на всех (даже самых формальных, поверхностных) уровнях социального сознания. Тайное становится явным, постыдное и запретное станет настолько простым и обыкновенным, что человек насытившись, утратит к нему болезненный интерес, высвобождая огромные силы для более интересных и достойных дел. Так Великая Сексуальная Революция станет одним из важнейших этапов созидания человека нового типа.

17. Не столь явно заметны сдвиги в преодолении другого заземляющего фактора – стремления к материальным благам, жажды обладания и накопительства. Однако эта страсть, будучи продуктом ума и возросшего в нем страха перед будущим (а не первично-физиологической потребностью) не требует столь полного удовлетворения (абсолютного изобилия), как подавленный половой инстинкт, и сравнительно легко уступает свои позиции пробуждающейся духовности, преодолеваясь не только (и не столько) через пресыщение, но и через неудовлетворенность, рано или поздно обнаруживающую тщету подобного рода интересов. Пусть пока не в массовых масштабах, но ценность денег во многих душах все более уступает ценности времени. Все больше понимания, что время самосозидания (самораскрытия) неизмеримо важнее, чем обладание отдельными объектами этого мира, и даже много существеннее, чем озабоченность завтрашним днем.

18. Даже многочисленные соблазны внешней культуры все чаще не выдерживают конкуренции с самоценностью пробуждающегося духа. Чистота души всегда естественное предпочитает искусственному, природу (внешнюю и внутреннюю) – искусству, и эта душа в конце концов освобождается от оков интеллектуализма, обнаруживая, что культура – не самоцель, а лишь провокация, ведущая к насыщению, пресыщению интеллекта и, наконец, осознанию его скромного места в жизни. К этому ведут все формы интеллектуального накопительства, и даже познание из самоцели превращается в средство освобождения, взрывающее перегруженные склады памяти.

19. Созревание и одухотворение происходит через болезненную переоценку и лоску привычных ценностей. То, что было постыдным, становится нормой, то, что считалось великим и вожделенным, становится постыдным, скверной болезнью души. Недалеко то время, когда власть над себеподобными (сладчайшая и мучительнейшая форма обладания) будет считаться тягчайшим позором. Давно прошли те времена, когда жесткие социальные позиции и низкий уровень самосознания возводили власть в ранг высочайшего предмета всеобщего вожделения. Воистину, больше страдания, чем счастья в глазах современного владыки, скорее мучеником, чем благоденствующим выглядит нынешний властьимущий; нередко он стыдливо прячет глаза перед подчиненными, не ожидая от них ни любви, ни доверия и почти физически ощущая направленный на него поток неприязни, ненависти, презрения, который уже не может скрыть обветшавшая маска почтительного подобострастия. Совсем немного нужно, чтобы эти чувства из подразумеваемых стали явными – саморазумеющейся общественной нормой, а властолюбие – постыднейшим атавизмом человеческой души. Возможно, будут властители (координаторы) по принуждению, возможно – по тяжкому жребию, в порядке жертвенности, не исключено, что это станет исправительной мерой, – до тех пор, пока не отпадет необходимость в каком-либо внешнем координировании свободных сознательных людей (ли еще?).

20. Никакая формула не выразит Истины, потому что Истина – не принцип, Истине чужды принципы. Любые, казалось бы самые очевидные принципы на поверку оказываются не абсолютными.

“Мораль – хорошо, аморальность – плохо”, – говорите вы. Но вспомним, что есть мораль высокая, мораль высокосознательной души – мораль внутренняя. И есть мораль низкая, внешняя, социальная, подменяющая живое чувство застывшими схемами. По отношению к такой морали лучше быть аморальным.

“Творить добро – хорошо, творить зло – плохо”, – утверждаете вы, забывая, что иногда ваше добро может действовать растлевающе, а зло оказаться необходимой суровой помощью.

21. Все ваши установки неизбежно наталкиваются на вопрос: для чего это нужно? Чтобы мне было хорошо? Чтобы всем было хорошо? Чтобы усовершенствоваться? Чтобы заслужить высшую награду? Чтобы служить людям или Богу? Чтобы считать себя хорошим, избежать самоосуждения? и т.п. Ни одна из этих целей не является самоочевидной и абсолютно непререкаемой, хоть все достаточно заманчивы, и при своем кажущемся сходстве далеко не всегда требуют одинаковых действий.

22. Чем ближе принцип к абсолюту, тем более он расплывчат, тем менее информативен. “Поступай так, как подсказывает тебе твое высшее чувство Истины”, – это подсказка, но не формула, – тот, кто осознал в себе это высшее чувство, уже знает как ему поступать.

“Поступай так, как считаешь (сейчас) нужным” – это было бы абсолютно истинно, если бы не было абсолютно тавтологично: невозможно не поступать так, как считаешь (сейчас) нужным; даже если подчиняешься чужой воле вопреки своей, значит счет это нужным по какой-то причине.

23. Нет абсолютных принципов и абсолютных заповедей. Все прекрасные добродетели оправдывают себя в ограниченном круге пространства-времени. Заповеди необходимы как прутья решетки для тех, кто не достиг высокой сознательности и свободы духа. Им нужны ограничения морали, чтобы они не выродились и не уничтожили друг друга. Но тот, кто услышал голос Истины, пробуждается от власти рациональных программ для иррациональной жизни.

24. Жизнь вне логики и вне морали, хоть это состояние внутренней истинности следовало бы называть моралью высшего порядка. Вызывая праведный гнев всех винтиков слаженного общественного механизма, жизнь приносит себя в жертву, чтобы эти винтики стали чуть более живыми. Так Бог, который есть Жизнь, дает душу своим подобиям.

25. Прогресс духовности неизбежно ведет к аннигиляции любых форм престижа и превосходства. Превосходство – понятие чисто человеческое и оно – грех человека. Душе потребовалось пройти через мясорубку грехопадения, через многовековые муки человеческого созревания, чтобы возродиться в новом сиянии, сбросив греховные струпья, как змея сбрасывает омертвевшую, сковывающую движения кожу, чтобы вкусить блаженство и легкость естественной непорочности и отдохнуть, возможно готовя себя к новому прыжку, если бесконечность присуща жизни в её прогрессивном движении, если эта бесконечность не окажется только зовущим маяком, – а ТАМ, возможно, все будет понятно совсем по другому, и власть над временем покажет относительность самой вечности, и власть над жизнью покажет относительность самой жизни и смерти, и будут другие измерения и другие слова, а если не слова, то что-нибудь совсем другое. Ясно одно: ЧТО-ТО БУДЕТ всегда и везде, хоть оно и не будет так называться, и, возможно, никто не будет ничего называть, а будут совсем другие отношения, и даже не отношения, а нечто совсем непостижимое, но ясно, что БУДЕТ, потому что не быть невозможно.

26. И ясно, что уже ЕСТЬ сейчас, но никто не называет и не знает об этом, потому что ЭТО неназываемо и непознаваемо. Возможно, мы с ним делали что-то другое, или ОНО – с нами, или нет никакого делания, а есть что-то другое, что так же неназываемо и непознаваемо, но находится с нами или с собой в каких-то других отношениях, или, скорее, не в отношениях, а в чем-то другом, как-то иначе … Но ЧТО-ТО ЕСТЬ, и это главное, и, пожалуй единственное, что ЕСТЬ, потому что все, что можно узнать и назвать, сомнительно, уничтожимо, и вообще, возможно только мерещится. Но ЕСТЬ несомненное, истинно сущее, любые слова о котором бессмысленны, но все же – о чем еще говорить? Или лучше молчать и ощущать эту несомненность, или не ощущать, а быть в ней, быть ею, что и означает быть самим собой – тем, что в тебе несомненно. Называя это Верой или Богом, Светом, Истиной, Гармонией, мы создаем образ из всего, что налипло на этих словах, прошедших множество рек, как разменная монета. А ЭТО – чистое золото, никем и ничем не загрязненное, но даже слово “чистота” настолько испачкано, что оставляет пятна на зеркале сознания. Каждый может сам придумать себе слово, еще не бывшее в употреблении, и оно больше скажет даже чем слово "БЫТЬ" в самых превосходных степенях. Но и звуки слов испачканы и оставляют ассоциации, затуманивающие ЭТО. Нечленораздельный, нечеловеческий звук скажет больше, молчание скажет больше, но молчание человека еще слишком выразительно и немного волнует поверхность океана твоей души. Стань растением или лучше – камнем, если сумеешь …

27. Но ты хочешь быть живым. А жизнь ты понимаешь как вечное стремление, движение к тобой же придуманным целям. Может быть, если бы ты не старался понимать жизнь, ты бы более жил, вместо того, чтобы гнаться за созданным твоим воображение “образом жизни”. Может быть, если бы не цель, ты бы уже был ЭТИМ, а стремясь схватить ЭТО, ты создаешь видимость погони призрака за призраком. А если ты уже ЭТО, то некому и нечего хватать. Но ты хочешь подтверждения и изготавливаешь все новые зеркала, чтобы убедиться в своем существовании. Но убеждаешься лишь в существовании все новых отражений. Ты щиплешь себя, чтобы убедиться, что не спишь, ты кричишь от боли, кусая свой хвост, но и это ничего не доказывает, потому что кричишь – не ты.

28. Ты ЕСТЬ – это самое главное. Еще не веришь? Хочешь убедиться? Неужели непонятно, что если есть кому убеждаться, значит он уже ЕСТЬ? Зачем еще доказательства?

29. Ты – это всё, воздух, пространство, а ты думаешь, что ты – это только игра красок на поверхности мыльного пузыря. Это не ты, который ЕСТЬ думаешь, – все это думанье – только разводы на мыльной пленочке. Но пленочка испарится, а ВСЁ, которое есть ты, останется, и исчезнувшая пленочка окажется частью тебя. Но в этом некому убедиться, потому что пленочки и её узоров – её думанья – уже нет, а тебе, который ЕСТЬ ВСЕ, ни в чем убеждаться не надо, да и невозможно. Сейчас надуется новый пузырь эго и начнет донимать себя теми же вопросами. Загляни этот пузырь внутрь себя, он узнал бы, что он – воздух, пространство, единое со всем остальным пространством, в котором иногда возникают мыльные пузыри. Но как это знание выразить на языке его цветовых разводов?

30. Вот его главная проблема: выразить (себя) то, что и так несомненно. Для чего? Зачем? Чтобы стать ЭТИМ. Но зачем становиться ЭТИМ тому, кто уже ЭТО? Или для того, чтобы знать, что ЭТО такое? Но что значит – узнать что ЭТО такое? Это значит условно заменить ЭТО чем-то другим, разными мелочами, которые в нем содержатся, например, словами, образами. Зачем этот самообман? Может быть для того, чтобы рассказать другим? Помочь им стать ЭТИМ? Но они и так ЭТО. Подсказать им, чтобы напрасно не искали то, что никогда не терялось? Но сколько же можно говорить?

31. Так же, как пространство неизменно, волнуется ли океан или спокоен, так и тебе, который ЕСТЬ, безразличны игры того, кто себе только кажется. И океан Сущности не исчезнет, если волны ума напишут на его поверхности, что океан непознаваем, невыразим и вообще не существует. Весь этот поток мыслей, слов, перемен и достижений – только узоры волн, движения, процессы, да и они только кажутся, если допустить время. Но и допущение времени – это только процесс изменений (волны сознания), который происходит (если допустить время), когда ты этим “допущением времени” занимаешься.

32. –Боже, неужели даже времени нет? – пошли волны на воде. А навстречу им другие:

-Есть, но только как иллюзия времени, представление о времени, мысль о времени, так же, как и все, что можно помыслить, представить, почувствовать, ощутить и вообще, с чем можно что-нибудь сделать.

33. –Но что-нибудь есть не как иллюзия, не как представление, – на самом деле:

-Нет никакого “на самом деле”. Само понятие “на самом деле” только иллюзия, представление.

34. –Но что-то порождает эти представления?

-Да, но это тоже представление о том, что порождает эти представления. Иллюзия причины, причинности и первопричины.

35. –Значит на самом деле ничего нет? Все только кажется?

-На самом деле все есть, если учесть, что “на самом деле” – только представление, хоть на самом деле нет никакого “на самом деле”.

36. –Господи! Но хоть что-нибудь есть или ничего нету?