Н. К. Гарбовский 7 страница

-Отнюдь. “На самом деле”, то есть в последней инстанции всегда есть какая-либо концепция или Концепция в какой-либо форме. Но в последней инстанции нет никакого “на самом деле”, отражаемого этой концепцией. Мир-Концепция – это название мира для ума, расшатывающее его косность. Были уже слова “Абсолют”, “Единое Сознание”, “Жизнь как таковая” и т.п. Слово “Концепция” подчеркивает вторичность, которая оказывается кажущейся. Для ума концепция требует объекта, она должна быть “о чем-то”. Концепция “ни о чем” – прекрасный парадокс, разбивающий самомнение разума. Выражение мира – это и есть сам мир.

10. –В состоянии Света, рефлексии разума. Почему же мы его тоже называем Концепцией?

-Для нас оно – Концепция, так как на нашем уровне ничего другого нельзя представить. Для себя оно – ничто, так как не называет себя. Для меня это слияние мира и его выражения, для себя – неразделение. Если поликонцептуальность, или панконцептуальность становится твоим непосредственным отношением, точнее, не отношением, а твоим миром, а еще точнее не “твоим” миром, а просто миром, ты уже в Свете.

11. Для всякого нечто (явления, понятия и пр.) возможна точка зрения, отрицающая его существование. Но по большому счету ни одна точка зрения не предпочтительнее другой. Потому всякое нечто и существует, и не существует в равной степени, всякое нечто в равной степени – ничто. Это универсальный принцип распространяется на самые фундаментальные законы и сущности (Бог, “я”, и даже бытие как таковое).

12. С этим не согласится точка зрения, верящая в верховный авторитет. Но, какова бы она ни была, она – лишь точка зрения, которой вполне может быть противопоставлена другая. Так этот универсальный принцип включает самое себя и оказывается в равной степени истинным и ложным.

13. Но если что-то существует хоть с какой-нибудь точки зрения, значит оно уже существует. В этом асимметрия утверждения и отрицания: утверждение есть признание предмета, отрицание – лишь признание незнания о предмете. В этой простой истине – спасение мира от уничтожения нигилизмом.

14. Позиция неразличения не может быть истинной, потому, что неразличение не позиция. Отказавшись от выбора, мы же совершаем выбор. Спасаясь бегством в пустоту, мы обретаем тьму, а не Свет.

15. Свет для человека всегда состояние потенциальное. Ясность не достигается путем искусственного отказа от выбора. Взаимоуничтожение противоположностей – путь во тьму небытия. Осознание их и синтез – путь к Свету вечной жизни.

16. Путь есть движение к Свету, где выбор отпадает естественно, за ненадобностью. Но сам Путь – это всегда путь выбора. Насильственный отказ от выбора, приведение противоположностей к нулю, а не к синтезу это отказ от пути, остановка, омертвение. Это и испытание в пути, так отказ от пути невозможен. При внимательном осознании и тщательном различении становится понятно, что такая тенденция – следствие слабости духа – страха и эгоизма.

17. “Все” не тождественно “ничто”. Это тождество существует только на некоторых неглубоких планах ума. Те, кто используют его для самооправдания, закрывают себе путь в глубину.

18. Реальный человек всегда находит себя в пределах и отвечает на свои вопросы исходя из своей концепции мира. Однако его не покидают сомнения в правильности своих поступков и в правомерности критериев, оценивавших его поступки. Один только факт таких сомнений говорит о том, что человек, сознавая это, или нет, полагает существование какой-то высшей Истины и стремится к ней как в высшему критерию самооценки. Если существует вопрос “правильно ли я живу?”, значит подразумевается возможность верховного авторитета, способного дать несомненный и единственно правильный ответ. Находясь в пределах концепции, человек находит такой авторитет постольку, поскольку концепция для него несомненна.

19. Всякая общая (полная) концепция мира содержит в себе ответ на вопрос о смысле человеческой жизни. Напротив, неполная, частная концепция не дает такого ответа в достаточно конкретной форме. Примером концепции первого рода может служить религиозная доктрина, дающая (претендующая на) полное, законченное описание мира. Концепции второго рода дают описание частностей – это системы “технологического” типа – такие как алхимия, современная наука, различные типы магии. Эти системы не содержат в себе критериев целевой правильности. Чтобы ими пользоваться, нужно цель задавать извне. Не содержа в себе целого мира, подобные системы (в плане поликонцептуализма) по сути не являются концепциями мира, уместнее называть их “квазиконцепциями”. Принцип квазиконцепции – исследование, эксперимент (пусть даже мистический), воссоздание мира по частям. Принцип полных концепций – откровение, видение мира в целом. Квазиконцепции стремятся к истинности, концепции содержат истину в себе. Квазиконцепции, стремясь к объективности, теряют ту часть мира, которую составляет субъект, изучающий мир (или включают его в виде поверхностных “объективных” проявлений), – в этом причина их неполноты. Если они не игнорируют этические вопросы (говоря лишь о средствах, а не о цели), то возникающие на их основе этические учения не располагают достаточно авторитетным источником, чтобы стать предметом несомненной веры, а без этого, они бесполезны: их целевые установки не могут исключить сомнения. Религиозные концепции опираются на высочайший авторитет и содержат все ответы для сомневающейся души.

20. Общие и частные концепции сосуществуют в постоянном взаимодействии, дополняя друг друга. Первые играют роль стабилизирующих факторов, вторые вносят изменчивость. Первые дают законченный мир, в котором можно спокойно жить, вторые вносят беспокойство, их мир принципиально незакончен, он – предмет постоянного стремления. Философия в разных пропорциях синтезирует обе тенденции, стремясь к высшей реальной Концепции, в беспредельности возможностей которой слиты воедино воля и вера, познание и творчество.

21. Панконцептуализм снимает вопрос о правильности концепции. Если мир есть концепция, или сама концепция есть мир, то вопрос то том, правильна или нет данная концепция абсурден. Внутри себя религия содержит верховный авторитет, как критерий свой абсолютной достоверности, – без этого она не может “работать”, то есть воздействовать на души как веримая реальность. Рассматривать религию “снаружи”, в сравнении с другими бесполезно и бессмысленно. В неё надо уверовать, чтобы понять: тогда она станет миром, а без этого, она просто сказочка.

22. Смысл (цель) всякого явления находится за его пределами (следствие принципа запредельности). Тот, кто ищет смысл жизни в её пределах, либо ничего не находит, либо находит и разочаровывается. Найти смысл в запредельности, значит суметь взглянуть оттуда на всю жизнь в целом, как будто она уже прожита. Отсюда вывод: жить надо так, чтобы глядя на всю жизнь в целом со стороны, ты мог бы сказать “это хорошо”. Казалось бы не всякому доступен такой отрешенный взгляд. Но, тем не менее, каждый обладает чувством правильности своих поступков по самому большому счету. Это чувство мы называем совестью.

23. Мы стремимся за пределы только для того, чтобы прожить нашу жизнь правильно.

24. Пока возникает вопрос о правильности жизни, мы еще люди, наделенные волей, свободой выбора. Наша задача – правильно пройти свой путь, избирая его по велению совести –“сердца”, не поддаваясь омертвляющим факторам – соблазнам, традициям, формулам и рецептам учений и религий, пытающихся упростить нам жизнь с провокационной целью – лишать нас права выбора.

25. Главное – Путь. Религии и учения – лишь вехи, подсказки и соблазны, которыми нудно пользоваться сознательно, как и всяким средством, не превращая его в цель. Свой путь каждый должен пройти самостоятельно, неся ответственность за каждый сделанный шаг и не перекладывая её на плечи даже самых высших авторитетов.

Наш авторитет в нас самих. Это – совесть, чувство истинности, правильности выбора, – наша путеводная звезда, наш ясный огонь.

26. Мы всегда стоим перед выбором правильности, потому, что пока мы люди, мы живем в пределах концепции, сообразуясь с её реальностью. Поликонцептуальный мир – это уже не мир человека, это его мечта, его запредельность, его освобождение от воли и свободы выбора. Это его награда, венец пути.

Ты примешь эту высшую концепцию мира – Мир-Концепцию, – концепцию о мире, который только концепция, который никак не устроен, – ты примешь её когда сможешь взять на себя заботы об устройстве этого мира. До этого ты не сумеешь принять её, как ни старайся. Она останется твоей мечтой о высшей Истине, пока ты не пройдешь свой праведный путь во множестве твоих частных реальностей.

27. Человек мечется между альтернативами, лихорадочно ищет правильного решения, он готов признать, что жизнь была бы восхитительна, не будь у него этой страшной свободы выбора. И вместе с тем, он всегда знает, как следует поступить правильно в высшем и единственном смысле, и сомнения его по сути в том, правильно или неправильно ему поступить. Часто он поступает неправильно, то есть не красиво, из страха последствий или из других не слишком возвышенных соображений, предавая свой идеал, чувство Истины, Бога в себе, вечное ради временного. Выбирать всегда приходится между высоким и низким, вечным и преходящим, прекрасным и полезным.

28. Надо отличать голос совести от голоса социума. Социальный человек в нас повелевает следовать штампам, традициям. Повеления совести всегда уникальны, не рецептурны. Этот высший голос всегда слышен в каждом, стоит только прислушаться. Человек всегда знает, когда он поступает правильно, но традиционные установки (запрограммированность) мешают слышать. Их авторитарность успешно конкурирует с высшим голосом у тех, для кого еще сильны авторитеты. Однако человек всегда испытывает внутренний дискомфорт, если поступает вопреки своему высшему.

29. Тем, кто считает совесть явлением чисто социальным, полезна задуматься, почему лучшее меньшинство, следуя велению совести становится выше общества и выступает против его бессовестный нравов. С общественной моралью совесть не имеет ничего общего. Можно сказать, что совесть аморальна, если иметь ввиду мораль как реально действующий фактор. И в тоже время совесть есть выражение высшей, идеальной морали, которая, искажаясь и извращаясь эгоистическими мотивами, в реальной жизни общества обращается в свою противоположность.

30. Высшему чужды штампы: бывает святая ложь и даже святое убийство, но как редчайшие исключения. Так же, мы едим, когда голодны, не взвешивая все “за” и “против”, так же естественно мы идем на свой ясный огонь. Отклонения воспринимаются как насилие, как противоестественное. Находясь в гармонии с собой, мы прилагаем волю только к внешнему. Противоестественность заставляет нас не применять волю к себе. Насилие не ощущается, когда высший голос подчиняет себе стремления инстинкта и ума. Но когда ум в своих конечных целях пытается что-либо подмять под себя, возникает внутренний разлад.

Когда высший голос подсказывает, что необходимо насилие над собой, мы его совершаем с радостью, несмотря на болезненность. Такое насилие естественно, оно – приложение воли к внешнему, к той части личности, которая стала внешней, по сути это насилие – не над собой.

31. Путь неисчислим и непредсказуем. Когда разум пытается ускорить движение, он неизбежно замедляет его, так как не может знать цели и руководствуется только традиционными установками.

Когда приходит время, мы оставляем свои “пороки” естественно, без принуждения. Пытаясь это сделать преждевременно, мы только усиливаем нашу “порочность”. Наша задача – только распознать, когда это отпадет само собой, – не “грешить” по инерции, когда уже не хочется, не идти на поводу у отживших программ.

Вериги ржавеют и рассыпаются в прах, когда забывают о них.

32. Разум может быть лучшим помощником на Пути, если он подчинен высшему. Движение свободной естественной мысли – один из высших и необходимых этапов. Но в нем не должно быть насилия, его необходимость должна быть непреложной. Лишь тогда “ментальные спекуляции” не останутся всего лишь суесловием, а станут вашими глазами в неведомом мире. Такова работа разума: не исчисление руководства к действию, она – само действие, сама жизнь в ментале. Прогулка мысли сама по себе бесцельна. Она появляется когда “хочется”, когда “интересно”, а часто и вовсе неожиданно. Если же я сажусь обдумывать правильность своей жизни, считая этот мыслительный акт досадной необходимостью, я совершаю насилие над своей естественностью, то есть действую заведомо неправильно.

33. Животное не может сразу стать человеком. Некоторое время ему придется походить в шкуре зверя, чтобы дозреть до осознания своей высшей сущности. Если же оно станет притворяться человеком, строить из себя человека, оно поддается иллюзиям и отдалит себя от постижения истинного смысла вещей.

34. БУДЬ ТЕМ, КТО ТЫ ЕСТЬ, И ТЫ БУДЕШЬ ВСЕМ, ИБО ТЫ ЕСТЬ ИДУЩИЙ.

35. Религия, магия, йога, наука – все может быть средством на Пути, но может быть и помехой. Все для человека, для его Пути. Но пользоваться нужно с высочайшей сознательностью.

36. Коварным препятствие на Пути является инерционность, которую мы пристойно именуем “последовательностью”. Последовательность основана на земной цели. Путь имеет цель запредельную. Путь неисчислим и потому не может быть последовательным. Последовательность, а правильнее инерционность, косность стремится заглушить голос сердца, подменить его расчетом.

37. Путь человеческой души, не ограниченной одной жизнью, – это путь саморазвития концепции мира. Низвергая одни иллюзии и создавая взамен новые, Мир-Концепция все же приближается к пониманию того, что всякий мир иллюзорен, что мир – это и есть концепция, не имеющая за собой никакой реальности, то есть она приближается к панконцептуализму – к совей смерти и преображению.

38. Человек продолжает функции Творца. Он творит свою жизнь, свой Путь, создает себя по образу Божьему, стремится сделать себя богоподобным, то есть божественно прекрасным. Он совершенствует себя в том, в чем может. В своих поступках, в своем поведении он стремится подражать своему Богу в силу своего разумения. Главное, чтобы он сам оценивал свои поступки как прекрасные без сомнений и оправданий, так как он существует только в отношении к самому себе, как творящая себя ситуация, Мир-Концепция. Он сам – свой высший суд. Этот суд – в нем, это орган эстетической самооценки, его сердце, совесть. Именно эстетической, а не этической: человек хочет видеть себя божественно прекрасным, а не божественно правильным.

39. То, кто ощутил себя на Пути, уже не скажет, что “все предопределено и потому его в его действиях нет никакого смысла”, ибо он уже понял, что Путь – это Путь воли, ведомой сердцем. Правильности пути не означает его фиксированности, предопределенности. Пути нет до того, как он пройден. Путь – предмет творчества жизни, и как произведение искусства он не предопределен, но может быть оценен творцом.

40. Великое Сущее, которое еще не бытие, находится с собой в определенных отношениях. Поскольку оно едино и единственно, все формы бытия как чего-то воспринимаемого, могут продуцироваться только Им и только для Него. Можно сказать, что любые формы бытия являются Его самовосприятием, самопознанием, самопостижением, которое приближает Его к самовоспроизведению в своих творениях.

41. Ты хотел узнать, как устроен мир? Но мир никак не устроен. Мир еще не сотворен. Ты творишь его в каждый момент как концепцию мира. Но эта концепция, этот мир – только твоя попытка самореализации, это – только твой инструмент, который исчезнет за ненадобностью, когда цель будет достигнута.

42. Теперь ты поставил себя перед страшным выбором: завершить себя и тем самым уничтожить мир и пожертвовать собой ради твоего творения. Но, возможно, как всегда доселе, ты найдешь средний путь. Ведь дилемма выбора – тоже концепция. И потому все в твое власти, на все воля твоя, а точнее, твоя импровизация. Вселенная с трепетом ждет твоего решения, Творец.

 

4. Пути концепции

 

1. Я ОБЬЯСНЮ ВСЕ, ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО СКАЖИ, ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ДОСТОВЕРНО.

2. Во всякой концепции мира, выдающей себя за то, что есть “на самом деле” (истину для ума), неизбежно присутствуют допущения, которые принципиально не могут быть фактом сознания и приняты исключительно из соображений сохранения концепции. Это предохранительные клапаны сброса избыточных напряжений и деформаций, возникающих в результате неточностей и натяжек, неизбежных при попытке заключить мир в его описание. Для сохранения жесткости структуры необходима дыра, безответно поглощающая излишки. Таковы: “случай”, “неисповедимый Бог”, “ничто” (имеющее статус реальности), “бесструктурный хаос”, “немотивированная воля”, – в общем, нечто такое, что все стерпит, на что можно списать всё, что угодно, выпирающее из структуры концепции.

3. В физико-механистической картине мира роль такого буфера издавна играет понятие “материя”, подменяемое в некоторых подконцепциях его представителями, такими как “энергия”, “вероятность” … и далее – “воля”, “случай”. “Таковы свойства материи” – вряд ли можно признать более солидным обоснованием, чем “такова воля Божья”.

4. Многие заблуждения связаны с переносом бытовых понятий (без необходимой адаптации) на чуждые им области. Понятие “материя” (от латинского materia – вещество) есть продукт неправомерной экстраполяции бытового представления о материале, веществе. Абстрагируясь от геометрической формы, мы получаем вещество, материал, и нам кажется, что абстрагируясь от формы вообще (как совокупности свойств, включающих и конкретные свойства вещества), мы тоже должны получить некий общий для всего “материал”.

Аналогично понятие “энергия” (от греческого ХХХХХХХ– деятельность) есть результат слишком далеко зашедшего абстрагирования разных видов движения, так что мера всего (физическая величина) сделалась родом субстанции.

5. Воспринимаемый мир объектов – это мир движущихся форм. Энергия может восприниматься только через движение форм, через ощущение движения, изменения, причину которого мы можем обозначить словом “энергия”, если нам недостаточно ближайшей причины – другого (предшествовавшего) движения. Потенциальная энергия – это еще не движение, это – прогноз движения, которое может возникнуть в системе после проведения над ней некоторых операций. Развиваясь, физика находит все новые способы реализации скрытой в веществе потенциальной энергии, потому это понятие следует всегда соотносить с технологическими возможностями человека.

Энергия не может быть фактом сознания, она не наблюдаема. Это только физическая величина, получаемая в результате вычислений. Модно видеть, ощущать только движение, изменение, по отношению к которому “энергия” рассматривается как умополагающая причина. Но она не является необходимой для взаимосогласования изменений и вводится только для упрощения операций. Тем более, для объяснения мира это понятие не является необходимым: как и прочие буферные понятия, “энергия” становится реальностью, когда частная концепция стремится выдать себя за полную. Это – ширма, скрывающая неполноту концепции.

6. Так же излишне и допущение “материи” как общей субстанции всех форм, не имеющей однако, вне этих форм никаких собственных качеств. Какой же смысл в этом допущении и в чем эта общность, которую призвана поддерживать “материя”? Эта общность чисто формальная, договорная: давайте всё, что мы воспринимаем (и даже вообще всё сущее) называть одним словом “материя”.

7. Но ведь у всего, что мы воспринимаем, есть явное, фактическое качество единства – это его осознанность. Мы объединяем ничего не значащим и ни к чему не обязывающим словом “материя” всё данное сознанию, хотя фактически всё это уже объединено сознанием. Всё это – сознание, его содержание, его объекты. Осознанность – реальный, наблюдаемый (фактический) фактор единства мира. Он принесен в жертву фиктивному фактору единства субъектов (носителей сознания), основанному на всеобщем договоре операционную модель сознания (метод оперирования фактами сознания) признать (называть) “объективной реальностью” (что заставило материальную часть субъекта считать его важнейшей частью).

8. Причину заблуждения можно интерпретировать по-разному (в зависимости от разных концептуальных планов). В качестве таковой можно, например, положить удобство оперирования реалиями за пределами момента, то есть работу ума. О том, что сейчас не воспринимается, удобно думать, что оно всё-таки есть не только как воспоминание или возможность, но и как реальность. Возможно, без этой натяжки описание мира было бы сложнее, но оно было бы ближе к самому миру, потому, что не такими значительными были бы деформации, и не столь заметным был бы “предохранительный клапан”. Но, скорее всего, объективное (бескомпромиссное) описание мира (тождественное самому миру) должно быть самым простым, хоть путь к нему вместил бы всю сложность эволюции человеческого познания.

9. Материальный мир для человека есть высшая степень оторванности 1) сознания от мира; 2) человека от своего высшего, цели, идеала; 3) концепции мира от самого мира.

10. “Мысль материальна” – вот предел косности физико-механистического мышления.

11. “Энергия” служит лучшим буфером благодаря меньшей ясности понятия, – на неё легче всё списать. Если о материи можно сказать: “это всё то, что ты видишь, осязаешь, обоняешь”, то об энергии не скажешь и этого. Она слишком абстрактна, и ни одно из определений не выдерживает критики, так что здесь легко сослаться на интуицию.

Теперь нам всем вроде бы ясно, что имеют в виду, когда говорят о времени, также стало самоочевидным понятие “энергия” благодаря длительному употреблению. Но при внимательном отношении к вопросу нетрудно понять, что энергия – только физическая величина (подобно “энтропии” и множеству других названных и не названных математических конструкций). То, что мы интуитивно подразумеваем под “энергией” есть просто движение форм, а закон сохранения энергии правильнее было бы назвать законом эквивалентности разных форм движения. Так же и поле, которое иногда рассматривается как воплощение энергии (“застывшая энергия”) есть только способ взаимодействия форм на расстоянии: старый опыт говорил, что для взаимодействия необходимо касание, новый опыт показывает другое, – что возможно взаимодействие без касания, на расстоянии, а область возможности такого дистанционного воздействия условно назвали полем. (Кстати, те, кто в силу традиционности мышления не могут смириться с возможностью взаимодействия без касания, пытаются объяснить таковое как обмен частицами).

12. Энергетическая модель может кое-что объяснить на поверхностном физико-механистическом уровне мировосприятия, где человек рассматривается как физиологический механизм. Но она становится серьезным препятствием при попытке проникнуть в более глубокие области мира (бытия-сознания).

13. Представление мира как энергетического образования несколько снижает его объективность, хотя традиционная позиция обычно препятствует проникновению мысли в те области, где это становится заметным.

Например, признание телепатии как проявления (возможности) энергетического единства сознаний делает более реальным представление о едином субъекте (хотя бы потенциальном).

14. Объективная и субъективная реальность идут на сближение. Вероятностный мир современной физики по крайней мере формально близок к миру возможностей.

15. Возрожденные суеверия древности в попытке приспособиться к новому времени и утвердиться в нем (регрессивный фактор, как реакция на прогресс и стимул прогресса при правильном использовании) используют для своего обоснования и “объяснения” авторитетные физические представления (поле, энергия, сила), порождая новейшие оккультные суеверия – паранаучные концепции.

16. Необходимо заметить, что всё связанное с “био-полем” и “био-энергией” не может считаться общепризнанным фактом. Эта флуктуация хоть и достигла некоторой массовости, но еще не обрела статуса всеобщности. Спонтанные, трудновоспроизводимые явления (флуктуации) – это вторжение запредельного, стимулирующее (проявляющее) саморазвитие Концепции.

17. Оказывается возможно нечто, не вписывающееся в привычную объективно-реальностную картину мира, которую рано или поздно придется признать частностью в чем-то более общем. При попытке сохранить объективную реальность посредством био-энергетической модели, понятие “энергия” (и так не будучи достаточно ясным) деформируется до неузнаваемости. Эта “энергия” не подчиняется ни одному из известных физических законов, похоже, что “этому” вообще не присущи какие-либо закономерности, во всяком случае, пока их невозможно проследить.

Принято считать, что “био-энергия” не экранируется, не ослабляется с расстоянием (телепатия), трудно регистрируема или практически нерегистрируема физическими приборами, хоть может оказывать сильное и весьма разнообразное воздействие на живые организмы, может восприниматься (и использоваться) организмом непосредственно от других организмом, из космоса, из звука (вообще из чего угодно при достаточном умении), может передавать сложную информацию в мозг (телепатия, ясновидение) и в другие части тела (специфическое лечебное и даже болезнетворное воздействие), может излучаться не только человеком-индуктором, но доже его изображением, имеет структуру (видимо довольно сложную) и широкий качественный диапазон.

Распространяются слухи, что помимо полезных и нейтральных проявлений, как терапия, телепатия и ясновидение, эта странная “энергия” может служить серьезным вредоносным фактором. Ею объясняют и признают реальными все магические злодеяния древности: колдовство, сглаз, вампиризм и пр.

18. Разумеется, при большом желании и с большими натяжками все “странные и таинственные” явления можно объяснить, привлекая в посредники некий не менее странный ит таинственный вид энергии, которая непохожа на все, что принято называть энергией (и полем),что возникает вопрос: имеет ли смысл втискивать новое в старые рамки, рискуя их просто сломать? Имеет ли смысл неизвестное и неуловимое “нечто” отождествлять с вполне реальной (пусть даже не очень ясной) физической категорией? Очевидно термин используется за неимением другого на основании некоторых (не вполне очевидных) аналогий (возможно по той же причине слово “прана” было переведено как “энергия”). С таем же правом это непонятное “нечто” можно было бы назвать новым (“тонким”) состоянием вещества или, допустим, информацией в чистом виде (без материального носителя) или вообще чем-то принципиально иным (“прана”, “санса”, “флюид”, “эфир”, “астрал” и т.п.), – не материей, не энергией, даже не информацией.

Расширение понятия приводит его к деформации, имеющей свои ограниченные возможности. Если “запас прочности” понятия исчерпан, последнее просто разрушается, превращаясь в противоположное – “непонятие”, непонимание. Это и означает снижение интуитивной ясности.

19. В плане Мир-Концепции вопрос о правильности частной модели не имеет смысла. Речь может идти только о её работоспособности и полезности (разумеется в наивысшем из доступных аспектов Концепции). Пока не возникает сомнения, что наукообразная био-энергетическая модель способствует тому, чтобы возродить и узаконить в современном мировоззрении все виды черно-магических злодеяний. Прибавляется еще один тип коварного насилия, воздействия на других, подавления их воли, еще одно основание для обретения власти над себе подобными. Культивируется еще один повод для недоверия к людям, страх перед неощутимыми явлениями, нередко доводящий до психических расстройств. Представление об “общем поле” (“эгрегор”) добавляет мистическую составляющую к давлению клана на личность. Возникает еще один критерий разделения, возвышения себя над другими: было “я сильнее”, “я богаче”, “я умнее”, теперь еще “я энергетичнее, магичнее”.

20. Системы тренировок, применяющие слово “энергия” в качестве кода для воспроизведения определенных ощущений, позволяют достигнуть некоторых чисто технических успехов без духовного роста, а скорее в ущерб ему. Разумеется, можно пользоваться любой технологией, но лучше, когда это инспирировано высокими духовными позициями, то есть, когда сделан правильный выбор: в первую очередь должен быть решен вопрос “для чего мне это?”.

21. Био-энергетическую модель и основанную на ней технологию уместно определить как еще одно искушение. Потому, с позиции человеческой дуальности это – зло. Хотя со “сверхчеловеческой” позиции можно заявить, что искушение – оно же испытание, значит дается во благо. Но (еще раз) подобное отношение не может быть позицией человека (а всего лишь позой): такой человек должен был бы радоваться любой беде и томиться от всякого благополучия.

22. Только для достаточно развитых индивидуумов био-энергетическая модель может быть безопасной и даже полезной, открывая новые возможности взаимопонимания и доброго воздействия. Но на высоком уровне духовности она уже не нужна, там открываются более прямые пути к Единству.

23. Энергетическая модель может включить в себя понятие “материя” (точнее, “вещество”), но для этого энергия должна быть организована, структурирована, что означает быть распределенной в пространстве в соответствии с некоторой информацией (программой). Сохраняя объективность мира, можно сказать, что информация (в широком смысле слова) – структура, способ организации мира. Но выделяя таким образом способ организации из того, что организовано, мы придаем информации (структуре) самостоятельное существование.

24. Возникает вопрос: так ли необходима эта субстанция (материя, энергия), которая кроме структуры (пространственно-временной) не может иметь никаких других проявлений? Что она добавляет к картине мира? Ведь всё знание о мире – это знание о его структуре, а то, из чего эта структура состоит, можно называть как угодно или вообще не называть.