ГЛАВА 24. Следующие три недели я старалась внимательнее наблюдать за Ником и Дейзи

 

Следующие три недели я старалась внимательнее наблюдать за Ником и Дейзи. Новых «магических взбрыков» не происходило, только мне показалось, что оба они пьют больше обычного и уходят с папиных занятий по «демонической йоге», не дождавшись конца урока. Однажды папа дал им экземпляр «Демонологии», а позже я увидела трактат засунутым в высокую декоративную медную вазу.

Незадолго до назначенного отъезда Викс Лара отвезла нас с Дженной, Викс и Кэлом на машине в Лондон — папа наложил вето на путешествия через итинерис. У меня наконец появилась возможность осмотреть лондонские достопримечательности. В Тауэре Лара выдала нам специальные брошюрки, где английская история изложена в варианте для экстраординариев — ну, что Анна Болейн была на самом деле темной ведьмой (ничего удивительного, кстати), а один из внуков королевы Виктории превратился в вампира, и потому его всю жизнь держали в Белой башне.

Было весело… Наверное. Мы ели рыбу с жареной картошкой и катались на двухэтажном автобусе, но во время этой поездки я поняла, насколько привыкла находиться среди экстраординариев. «Геката‑Холл» совершенно изолирован от обычных людей, и аббатство тоже. Я почти год не сталкивалась с немагическим населением и даже сама удивилась, как мне рядом с ними не по себе. Мне все казалось, что кто‑нибудь вот‑вот заметит странные брошюрки или кулоны Викс и Дженны с кровавым камнем, и тогда нас разоблачат. Очень тревожное чувство. Неужели другие экстраординарии постоянно испытывают нечто подобное? Я вздохнула спокойно, только когда наша машина свернула на проселочную дорогу, ведущую к аббатству Торн.

В следующий раз мы выбрались в Лондон за два дня до моего дня рождения. Нужно было отвезти Викс в аэропорт, а нас с Дженной, Ником и Дейзи записали на прием к «Лисандеру» — это мегашикарный столичный бутик. Сам Лисандер — из народа фей, а свой магазинчик он постоянно держит зачарованным, так что богатые покупательницы ничего необычного не замечают. Сегодня же магазин был открыт только для нас.

— Платье чудесное, — сказала я Лисандеру, — но корона? Это обязательно?

Он хмуро смотрел на меня, взмахивая черными крыльями. Я не провела в магазине и получаса, а владелец, кажется, меня уже возненавидел.

— Мне сказали, что ты будешь одета царицей колдовства, а Геката носит корону.

— Вообще‑то, Соф, это на самом деле не корона, — подала голос Дженна с белого атласного диванчика. — Скорее, диадема.

Моя подруга сидела мрачнее тучи, опираясь подбородком на руку. Она пребывала в печали с тех пор, как мы отвезли Викс в аэропорт. Рядом с Дженной разместился Ник, по другую сторону — Дейзи. Они уже примерили свои наряды, и оба выглядели шикарно: Ник в белом камзоле, сорочке с пышными рукавами и черных панталонах, Дейзи — в узком платье лилового шелка. Понятия не имею, кого они должны были изображать.

— Лисандер прав, — подхватила Лара, сидевшая в кресле, изящно скрестив лодыжки. — Корона — неотъемлемая часть костюма. К тому же и выглядит прелестно.

Я покрутилась на возвышении, разглядывая себя в трех зеркалах. Это Лара придумала устроить мне на день рождения «костюмированный бал». Я сначала подумала, это значит — вечерние костюмы, черный галстук и так далее, как у нас в «Гекате» на Хэллоуин. А оказалось, в Англии так называют маскарад.

Та же Лара выдала идею нарядить меня Гекатой — своеобразный знак уважения к школе. По‑моему, идея хреновая. Что я, школьный талисман какой‑то? Зато папе понравилось, а поскольку счета оплачивает именно он, от Гекаты отвертеться не удалось.

Разглядывая свое отражение, я жалела, что сдалась почти без борьбы. Нет, костюм, конечно, роскошный. Лисандер — главный поставщик изысканной одежды для экстраординариев, а тут он превзошел самого себя. Платье из тончайшей черной ткани на свету отливало серебром и выглядело до невозможности соблазнительно, хотя открывало только плечи.

И еще корона.

Пусть Дженна сколько угодно зовет ее диадемой, филигранный платиновый обруч, увенчанный полумесяцем из бриллиантов и сапфиров, недвусмысленно напоминал корону.

Ужасно хотелось подергать платье в том месте, где оно охватывало шею.

— Очень красивое, — повторила я в третий раз. — Только очень уж вычурное.

Лисандер вскинул руки и презрительно фыркнул.

— А как же иначе?! Это ведь наряд богини!

Я не знала, что на это ответить, и тут меня выручил Ник, вскочив на ноги и крикнув:

— Софи, ты и правда похожа на богиню! — Он за руку стащил меня с возвышения и закружил по комнате. — Видишь? Смирись и прими свою божественную сущность!

Может, он и псих, но я не могла удержаться от смеха. Вдруг Ник прижал меня к себе, словно в танце, и смех застрял у меня в горле. Перед глазами возник другой танец, я в другом платье, другой темноволосый мальчишка обнимает меня… Внезапно резануло болью, и я, не успев сдержаться, изо всех сил толкнула Ника в грудь.

Наступило неловкое молчание. Деликатно кашлянув, его нарушила Лара.

— Дейзи, Ник, идем со мной, пусть Дженна и Софи переоденутся. Лисандер, обсудим вопросы оплаты.

Ник и Дейзи, поглядывая на меня, вышли вслед за Ларой и Лисандером.

Когда мы остались одни, Дженна спросила:

— Что случилось?

Я покачала головой.

— Да нормально все. Просто праздник этот меня уже доконал.

Строго говоря, я даже не соврала. По‑моему, невероятная глупость — в такое опасное время собрать в одном месте целую толпу высокопоставленных экстраординариев, плюс еще четыре демона. Папа разъяснил, что для оставшихся в живых советников это вопрос чести. «Нельзя допустить, чтобы „Око“ возомнило, будто запугало нас, — так он сказал, а потом улыбнулся. — Кроме того, я никогда еще не праздновал вместе с тобой твой день рождения».

Тут уж я не устояла. И все‑таки затея Совета выбивала меня из колеи.

Дженна встала и подошла ко мне. Она решила нарядиться Миной Харкер из «Дракулы». Лисандер состряпал для нее наряд в псевдовикторианском стиле, из черных кружев и розового шелка, с пикантным цилиндром и вуалькой.

У Лисандера нет примерочных — наверное, потому что феи гордятся своим телом и любят его демонстрировать, а понятие «скромность» им недоступно. К счастью, мы с Дженной почти год прожили в одной комнате, так что скрывать нам друг от друга нечего.

— Вообще‑то, тебе очень идет, — сказала Дженна, когда я принялась выпутывать из волос корону.

— Да ну тебя! Я похожа на обложку альбома группы «Эванесенс». А вот ты — просто сказка.

Дженна театральным жестом приподняла цилиндр. Я не удержалась от улыбки.

— Надеюсь, до «Проклятой школы» не дойдут мои фотографии в таком виде, — продолжала я, глядя в зеркало. Понять бы, за что зацепилась эта дурацкая корона… — Нет, ты представь — я в наряде Гекаты, да еще и с этой штуковиной на голове! А меня только‑только начали уважать в школе…

Я хотела переглянуться с Дженной в зеркале, но она стояла спиной ко мне. Странно. Я думала, хоть посмеемся вместе.

— А вообще, свинство, что надо возвращаться — когда там, через месяц? — Я дернула изо всех сил. Корона упорно не желала выпутываться. — Нелегко будет адаптироваться после того, как вокруг меня целое лето все прыгали, словно я принцесса.

Я шутила, но сердце внезапно сжалось. У аббатства Торн есть свои недостатки, зато здесь мне позволено колдовать.

Дженна наконец повернулась и посмотрела в глаза моему отражению.

— Софи, я не вернусь в «Гекату».

Я выпустила корону, и та боком повисла возле левого уха. Я рывком обернулась.

— Что?!

— Я не вернусь в школу, — чуть тверже повторила Дженна.

— Как же… Ты же должна, — глупо возразила я.

Впервые за долгое время Дженна вспыхнула от злости.

— Нет, не должна! Я не обязана слушаться Совет! Они мне…

— Не начальство? — договорила я и сама вздрогнула от того, как мерзко это прозвучало.

Но я не могла допустить, чтобы Дженна ушла из «Гекаты»! Мне и так было страшно думать о возвращении, а без Дженны что я буду делать?

— Я здесь всем чужая, — сказала Дженна, стаскивая розовые кружевные перчатки. — Викс считает, что нам следует жить среди своих, и я с ней согласна.

Меня так и тянуло сказать гадость, но я прикусила язык. Через два дня мне исполняется семнадцать, нельзя вести себя как обиженный ребенок. Я подхватила тиару и с помощью магии мигом распутала зацепившуюся прядь.

— В прошлом году ты говорила, что вообще не хочешь быть вампиром. Хочешь жить обычной жизнью, с алгеброй, выпускным балом и так далее.

— Соф, за этот год мы с тобой обе изменились, и сильно, — мягко возразила она.

— Угу.

Больше я ничего не могла придумать.

Мы переодевались, стоя спиной друг к другу, и не произносили ни слова, пока не натянули свою обычную одежду, а маскарадные костюмы вернули на вешалку.

— Почему ты так расстраиваешься? — Дженна схватила меня за плечи и повернула лицом к себе. — Я должна это сделать! Я думала, ты поймешь, тем более после всей истории с Отрешением.

Я отступила назад, и руки Дженны бессильно упали.

— Это здесь при чем?

— Если бы ты прошла Отрешение, я осталась бы в Проклятой школе одна. Тебя это не шибко беспокоило!

— Так ведь я хотела это сделать, чтобы никого не убить! — Я очень старалась не злиться, только ничего не получалось. — Я же не бросила тебя в «Гекате», чтобы резвиться на свободе с каким‑нибудь парнем!

Ее глаза сверкнули, а изо рта, кажется, высунулись кончики клыков.

— Да что ты говоришь? Арчер, значит, совсем ни при чем?

Я обомлела, внутри плеснулась магия.

— Что?

Дженна вытерла нос тыльной стороной руки и сказала севшим голосом:

— Как будто у тебя даже мысли не мелькало, что ты сможешь быть с ним, если не будешь демоном.

Да, мелькало. Наверное. Причин пройти Отрешение у меня слишком много. Все так запуталось, не разберешь. Во всяком случае, эта причина не главная, и как только Дженна может… Вдруг у меня в мозгу что‑то щелкнуло.

— Так вот почему ты все суетилась: «Кэл и Софи, ура‑ура»? Думала, если я найду себе нового парня, то передумаю насчет Отрешения?

Отвечать ей не понадобилось — румянец, заливший шею, и опущенный взгляд все сказали без слов.

— Дженна, у меня на глазах Алиса убила Элоди. Я думала, что я — чудовище. Из‑за этого и готова была пойти на Отрешение, а вовсе не ради Арчера.

Магия поднималась во мне, завивалась вихрями. Рядом задребезжал манекен. У нас с Дженной взметнулись волосы.

— Процедура могла меня убить! Надо быть полной идиоткой, чтобы умереть из‑за того, что на кого‑то запала!

Дженна отшатнулась, точно от удара по лицу, и до меня вдруг дошло, что я такое ляпнула.

— Ох, Дженна! — Споткнувшись, я кинулась к ней. — Я не то хотела сказать…

— Да нет, — отрезала она, пятясь. — Я все поняла. Ты — царица демонов, а я — идиотка, которая влюбилась в монстра и позволила себя убить.

— Я этого не говорила!

— Говорить и не обязательно.

Просто невозможно поверить, что всего несколько минут назад мы смеялись и шутили по поводу нелепого костюма.

— Дженна… — сказала я.

А она только покачала головой и ушла.