Пробуждение зла.

 

"Долина", как оказывается, огромный разлом, проходящий по подулью.

 

Когда-то в далеком прошлом, почва Армагеддона под весом улья разошлась и образовала трещину, глубиной в несколько километров.

 

Оттуда валит жар и дым, а сияние подземной лавы освещает всю пропасть.

 

Разрыв тянется уровень за уровнем над нами и на добрые полкилометра под нами.

 

Помимо рваной раны, идущей через весь подулей, так же видны сокрушенные, раздавленные более ранние слои, и более свободные, населенные верхние уровни, после чего высоко над головами трещина сходит на нет в самом улье.

 

Уровни просто оставляют, залы проседают наполовину, а стены сгибаются от столетий погружения в земную кору.

 

Сам разлом, шириной около двухсот метров, крест-накрест усеян различными мостами, от феррокритовых мостовых, висящих на цепях и веревках мостиков, до металлических структур, изогнувшихся под собственным весом.

 

Края расселины кипят жизнью.

 

Пауки, размером с собаку, выскакивают из своих нор и падают сверху, дабы полакомиться брошенным мусором. Над головами кружат летучие мыши, мчась от тени к тени и перехватывая из облака насекомых, что парят в термальных восходящих потоках.

 

Маленькие птички, не больше моего большого пальца, снуют то тут, то там, их щебет накладывается на треск огня.

 

Через все ущелье тянутся краны, от хрупких причалов из обугленного дерева и от элегантных полуарок, выступающих несколькими уровнями выше.

 

Над пламенной расселиной собралось огромное количество народу, некоторые с сетями пытаются поймать птиц, некоторые молятся, стоя на коленях.

 

Пока мы идем по усыпанному щебенкой краю, в паре метров справа жрец в красной тунике осуществляет обряд бракосочетания, бормоча молитвы на Высоком Готике.

 

Пара, судя по всему облаченная в лучшее тряпье, передает ему двух крыс, которых он отправляет в расплавленную лаву ниже, тем самым благословляя их союз.

 

Другие тоже швыряют свои пожитки в огонь, напевают, хлопают друг друга по спине, оголяют свои филейные части и удовлетворяют свои желания на всякий причудливый манер.

 

Кирк останавливается, и мы, качая головами, изумляемся увиденному зрелищу.

 

Под шарфом на голове выступает пот, стекает по щекам и затылку.

 

Тут до чертиков народу, полагаю тысячи, если не десятки. Внизу, справа, слева, повсюду, куда бы ни смотрел, но наверняка больше, потому что через полкилометра все исчезает в мареве жара.

 

Перед нами качающийся веревочный мост с металлическими перекладинами в виде пола.

 

Проходящие по нему жмутся, чтобы протиснуться.

 

Он привязан к А-образной перекладине, выбитой в феррокрите на другой стороне, далее дорожка уходит в низкий, темный туннель.

 

Нам нужно немного подождать, пока огромная толпа, закутанная в туники со свисающими цепями из костей фаланг, пересечет мост, нервно бросая взгляды вниз.

 

Проходя над бушующим инферно, меня охватывает дрожь, но это всего лишь естественное беспокойство при ходьбе по шаткому мостику над огненным адом.

 

Нет, на самом деле мне вспоминается варп-сон, в котором я падаю в такую вот геену.

 

Заглядываю за край мостика, крепко при этом держась за перила.

 

Глаза режет от жара, ничего не вижу кроме клубящегося дыма и красного сияния.

 

Затем я замечаю, что все стихло.

 

Внезапно расщелина пустеет.

 

Исчезают даже птицы и насекомые.

 

Лори смотрит куда-то вверх, Полковник разворачивается, протискивается мимо меня и хватает Кирка за руку.

 

- Что происходит? - спрашивает он. - Куда все делись?

 

- Слишком поздно! - причитает Кирк и с ужасом шлепает себя руками по голове. - Бежим! Бежим! Сейчас же!

 

Он вырывается из хватки Полковника, пригибает голову и проносится мимо меня, оказывается на своих худых, кривых ножках он умеет быстро бегать.

 

Над нами что-то зловеще громыхает и стены разлома начинают мерцать.

 

Со всех сторон вниз летят камушки.

 

Рокот становится громче, все заволакивает паром.

 

Заглядываю за край и вижу, как к нам несется темное облако.

 

Через мгновение я осознаю, что это тысячи крылатых существ, несущихся прямо из разлом.

 

Должно быть это тетрапторы.

 

- Бежим! - ору я, пускаясь следом за Кирком.

 

Второй раз предупреждать не надо и, изо всех сил, мы несемся через мостик, которые бешено раскачивается из стороны в сторону. Мы теряем равновесие, поскальзываемся на металлических кольцах, отполированных ногами целых поколений.

 

Но мы не достаточно быстры.

 

С оглушающим хлопаньем крыльев, нас окутывает рой тетрапторов.

 

Каждый размером примерно с ладонь, с четырьмя широкими крыльями, похожими на крылья летучих мышей.

 

Их клювообразные морды на тонких шеях вертятся и впиваются, рвут одежды и кожу, маленькие коготки кромсают и цепляются.

 

Несколько кусают мой шарф на голове, их крылья бьют меня по лицу, другие вцепились и висят на руках, пока я размахиваю ими.

 

Мое лицо в мгновение начинает кровоточить от десятка крошечных порезов, укусов или рассечений, нанесенных коготками пролетающих мимо тварей.

 

Из-за черного облака существ, я не вижу остальных.

 

Пригибаю голову и кидаюсь вперед, топчу терапторов, но упорно двигаюсь вперед, хотя не понимаю, сколько осталось до другой стороны.

 

Чувствую как их сальные, меховые тела пытаются добраться до плоти через разрезы на одежде.

 

Останавливаюсь и отдираю одну тварь, она пытается через брюки добраться до моего паха.

 

С отвращением откидываю ее в сторону.

 

На бегу дышу через нос, при этом тяжело фыркаю.

 

Опасаюсь открыть рот, чтобы туда не забилось одно из существ.

 

Под подошвами оказывается твердая земля, неожиданно для меня, я опрокидываюсь и заваливаюсь вперед, сминая своим телом тетрапторов.

 

Ползу вперед на четвереньках, чувствую как кто-то хватает меня за руку и поднимает.

 

Пригнувшись бегу, внезапно оказываюсь вне живого облака в маленьком проходе, практически лежа на Кирке.

 

На мне все еще висит парочка тварей, я встаю, чтобы снять их, бросаю их тела на землю.

 

Вминаю их в пол пяткой до тех пор, пока не остается месиво.

 

Следующим прорывается Полковник, отмахивается руками от залетевших тетрапторов.

 

За ним стремительно появляются Лори и Спуж, который скулит от боли из-за десятка порезов на теле.

 

Дальше Брауни, тяжело пыхтит, таща за собой тяжелый стаббер.

 

Он падает на землю рядом со мной, прикладывает разорванный рукав к порезу на лбу.

 

Его головной шарф сорвали.

 

Остальные появляются плотной кучей, падают друг на друга, отчаянно пытаясь очиститься от тварей.

 

Когда остальные приземляются на Кейта, то, свалившись кучей у моих ног, орет.

 

Внимание приковано к пугающей красоте пролетающей стаи: тысячи и тысячи этих существ вылетают из разлома, примерно через минуту интенсивность потока начинает спадать.

 

Через две минуты они исчезают, скрывшись из виду в высоте.

 

- Что это еще за дерьмо такое?! - стонет Кин-Драгг, баюкая ногу, из опять раскрывшейся раны течет кровь.

 

- Тетрапторы, - говорит Кирк, - я предупреждал вас, нужно быстро, но вы не слишком быстры, да?

 

- Что это за твари? - спрашивает Лори, все еще глядя в разлом, будто бы ожидая, что они вернутся. - Откуда они появились?

 

- Живут в глубинах разлома, - отвечает Кирк, - в норах и пещерках, укромных уголках и трещинах.

 

Каждую ночь долину трясет, огненная река поднимается, и они взлетают. Летят выше за едой.

 

Каждое утро обратно.

 

Не очень-то в долине оказаться, когда это происходить?

 

Он грубо хихикает и хлопает себя по бедрам.

 

- Вы думали Дерфлан потрепан, а? - говорит он, указывая на нас. - Вы теперь как жители подулья, да? Ха!

 

Пока другие приходят в себя, дергают порванную одежду и занимаются своими ранами, Полковник хватает Кирка за плечо.

 

Он подтаскивает того ближе, голос груб.

 

- Если бы я был подозрителен, я бы сказал, что ты пытался предать нас, - говорит он.

 

От гнева Полковника, Кирк сжимается.

 

- Сначала в Огнегоре, а теперь это. Я говорил, влипнем в неприятности - умрешь первым.

 

Полковник достает пистолет и впечатывает Кирка в стену.

 

Продавец инструментов обессиленно стекает к ногам Полковника, хныкает и бормочет, поглаживая при этом окровавленные ботинки Полковника.

 

- Нет, нет! - невнятно бормочет он. - Я не предавать Полковника.

 

Дерфлану нравятся штрафники, да.

 

Освободили тех людей, идут убить владыку, да?

 

Дерфлан не врет, в огнеяме он почти стал рабом, да?

 

Не знал про злобу Огнеотца, ничего не знал, многие года не был в Огненоре.

 

Винить владыку, не бедного Дерфлана.

 

Должны пересечь долину, чтобы добраться до владыки, ох да, должны!

(пп) иногда его речь уж очень напоминает Горлума... да и Мория уже была,...

 

Полковник смотрит на него сверху вниз, на его лице презрание. Затем он отпинывает его в сторону, и убирает пистолет в кобуру.

 

- Сколько еще до фон Страба? - спрашивает он, скрестив руки.

 

- Еще день, Полковник, еще день, - отвечает Кирк, все еще прижимаясь лбом к металлическим ячейкам пола, -

 

сегодня отдыхать, Дерфлан знает хорошее место для сна.

 

Завтра идем по тоннелями, затем к дворцу владыки, самое позднее завтрашней ночью.

 

- Ну и где эти туннели? - спрашивает Шеффер. - И что там в них?

 

- Ничего, ничего акромя крыс, - отвечает Кирк, съеживаясь еще сильнее.

 

- Единственный путь к владыке, если только вы не хотеть еще орков.

 

Орки везде, на этой стороне долины везде воины Владыки.

 

- Там опасно? - спрашивает Полковник.

 

- Дерфлан не врет, там опасно, да, опасно, - говорит он, -

 

но Дерфлан ходил через долину много раз, и знает секретные пути, крысиные.

 

Орки не найдут нас, армия владыки не найдет.

 

- Лори, Кейдж, идете в разведку, найдите место для лагеря, - молвит Шеффер, - и обратно, если найдете.

 

- Оно близко, - говорит Кирк, - вниз по этому туннелю, первый направо.

 

Небольшой туннель, для нас и крыс.

 

Слишком маленький для орков, Дерфлан прятался там и раньше.

 

Шестая решетка на полу уходит к вентиляционному колодцу.

 

Да, шестая решетка.

 

От колодца другие туннели, их проверьте тоже.

 

Полагаю, найдете крыс, но не орков.

 

- Все понятно? - спрашиваю я Лори, и она кивает.

 

- Тогда идем, нечего тут болтаться, - говорит она, на ее лице странное выражение предвкушения.

 

КИРК не врал, туннель приводит нас в самое настоящее логово крыс из пересекающихся проходов, труб, стоков и альковов, кишащих огромными грызунами.

 

При нашем приближении, они разбегаются, их писк эхом отдается от металлических и каменных стен.

 

С зажатыми в руках светополосами, мы находим кожух вентилятора, о котором он говорил, и, открыв его, проваливаемся в комнату ниже.

 

Вентилятор молчит, его втулка представляет собой спекшуюся ржавчину, лопасти оторваны и валяются на полу.

 

Само по себе помещение низкое, что вынуждает нас наклониться, но зато достаточно широкое, чтобы вместить всех.

 

Трубы, некоторые достаточно большие, чтобы в них можно было пролезть, отходят во все стороны от помещения. Некоторые вверх, некоторые вниз.

 

Огромный люк, снятый с петель, стоит у одной из стен, дальше еще одно темное помещение.

 

- Тут достаточно тихо, - говорю я, Лори согласно ворчит.

 

Факелом светит в сторону прохода.

 

- Мы должны туда заглянуть, чтобы убедиться, что там точно никого нет, - говорит она, - ты первый.

 

Нырнув через проем, с лазганом в одной руки и фонарем в другой, я оказываюсь в достаточно высокой комнате, чтобы выпрямиться.

 

Проходы ведут к дверям на каждой стене, старая машинерия факторий не работает, тут целый лабиринт из конвейеров, шестеренок и металлических коробок.

 

Что-то бьет меня в спину, и я лечу вперед.

 

Перевернувшись, я роняю факел и тянусь за лазганом.

 

Появляется Лори и ногой выбивает оружие из моих рук.

 

Она поднимает свой лазган, дуло утыкается мне прямо в лицо.

 

- А теперь нож, - говорит он, - пожалуйста.

 

Я медленно вытаскиваю кинжал, так как ее палец сжимается на спусковом крючке, и отшвыриваю его. Тот со звоном улетает под машину, которая выглядит словно раскрытая грудная клетка.

 

- Ты что делаешь? - спрашиваю я, спокойным голосом.

 

- Я ждала этого целые годы, ублюдок, - говорит она, чуть ли не сплевывая каждое слово, - на самом деле с самого Тифон Прайма.

 

- Все это связано с Коританорумом, так? - спрашиваю я.

 

Пытаюсь сесть, но двинув винтовку вперед, он дает мне понять, чтобы я лег обратно.

 

- А ты уже сам обо всем догадался, а? - усмехаясь спрашивает она. - Ну и что подсказало?

 

- Я не виноват в смерти Лорона.

 

- Нет, виновата пуля, которая прошила его голову, - отвечает она, в ее голосе горечь.

 

- Он расслабился, ослабил внимание, - говорю я, медленно отползая, - я не в ответе за это.

 

- Это была война, идиот, - отрезает она, -

 

ты же в курсе, как мы туда попали.

 

Нас растили для сражений.

 

Мы понимали, что умрем на поле боя.

 

- С Лороном так и произошло, - говорю я.

 

- Да, - говорит она, - но дело-то не в Лороне, а во мне.

 

- Слушай, мне жаль, что ты последняя, но это лучше, чем умереть, разве нет?

 

Осматриваюсь в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать как оружие.

 

Такового не находилось.

 

- Тебе на самом деле жаль? - спрашивает она.

 

- На самом деле нет, - признаюсь я, пожимая плечами, - это не моя вина, не так ли?

 

Это твоя проблема, тебе с ней и разбираться.

 

- Я о том же, - отвечает она, - но единственная причина по которой я оказалась здесь - инквизитор Ориель.

 

Именно он вытащил меня оттуда.

 

Ты бросил меня.

 

- Мы думали ты мертва! - огрызаюсь я, гнев внутри меня растет, -

 

ты ринулась сломя голову и мы думали, что тебя пристрелили.

 

- А ты не проверил, не так ли? - рычит она, ее бледная кожа в свете светополосы стала желтой, -

 

меня могли ранить, но тебе было наплевать.

 

Полагаю я для тебя просто еще один мертвый уродец.

 

- Я никогда так не считал, - отвечаю я, качая головой, - ты была штрафником "Последнего Шанса".

 

Мы все там в том или ином роде уродцы.

 

- Ты вообще ни о чем не думаешь, да? - спрашивает она, на мгновение убирая руку с лазгана, чтобы смахнуть упавшую прядку волос.

 

Секундой позже, она снова сконцентрирована на мне, ее глаза ждут, чтобы я сделал ход.

 

- Там бы ни осталось никого из нас.

 

Никого, и никого, чтобы вспомнил, кто мы такие и откуда появились.

 

Просто кучка мертвых бойцов.

 

- Я тут не при чем, - отвечаю я с улыбочкой на губах, - не я создавал тебя. Пошла ты на хер!

 

Медленно встаю, мой взгляд прикован к ней.

 

- Ну и что? - бросаю я. -

 

Ты собираешься убить меня, потому что я сильнее заинтересован в своем выживании, чем в выживании тупой бабы, которая сбежала?

 

Потому что по своей природе ты уродец, которому не следовало бы существовать?

 

- Нет, потому что ты столь горд, что смог выжить, - отвечает она, -

 

Ты ведь последний герой, да?

 

Неприкасаемый, бесчувственный герой Кейдж.

 

Вот ты кто, да?

 

Ты думаешь, что переживешь Полковника.

 

Но ты этого не заслужил, верно?

 

Ты ничего для этого не сделал, ты даже просрал свой последний шанс.

 

- Никогда не претендовал на что-то другое, - рассержено отвечаю я, -

 

да ради Императора, просто грохни меня и хватит.

 

- Ориель рассказал мне о тебе, - безапелляционно заявляет она, -

 

Ты запятнан злом. Так что я сделаю тебе одолжение.

 

- Ориель гребаный пустомеля! - ухмыляюсь я. - Ты в курсе, что он читает мысли?

 

- На самом деле, он просто может позволит людям читать свои, - говорит она, -

 

в противном случае он никогда бы не разрешил мне вернуться в "Последний шанс", если бы знал, что я собираюсь тебя убить.

 

- А может и знал, меня бы это не удивило, - отвечаю я, скрещивая руки, -

 

он ведь не любит подчищать за собой, не так ли?

 

- Не, он не знал, - уверенно отвечает она, -

 

вот поэтому он послал Охебса. Он тут, чтобы присматривать за тобой, чтобы порча не одержало над тобой верх.

 

- Пристрелишь ты меня, или нет, с меня хватит, - отвечаю я, глядя ей прямо в глаза.

 

- Я не буду стрелять, - говорит она, хватает лазган за дуло и откидывает за себя.

 

- Так какого гребаного хрена ты тут разглагольствовала? - хихикаю я.

 

- Я убью тебя голыми руками, - отвечает она.

 

ЛОРИ хрустит костяшками пальцев и улыбается.

 

- Ты хороша, но все таки тебе нужно было пристрелить меня, - со смехом отвечаю я.

 

Потирая челюсть я отступаю, черт, ее первый удар словно молния, тут я вспоминаю что она вытворяла в Коританоруме.

 

У нее просто смертоносно работают руки и ноги.

 

Под следующий удар я подныриваю, и обнаруживаю, что это трюк, так мысок ее правого ботинка врезается мне в подбородок. Моя голова откидывается назад и я снова падаю на задницу.

 

Все, это уже не весело.

 

Он позволяет мне встать, и я кидаюсь на нее. Делаю быструю связку левой-правой-левой, которую она отбивает предплечьями, резко разворачивается и проводит подсечку по коленям.

 

Падаю на землю.

 

Она молчит, просто стоит и ждет пока я поднимусь.

 

Да сучка насмехается надо мной!

 

Она думает, что сможет меня убить, что заставит меня ощутить боль.

 

Все, больше не сдерживаюсь. Это я ее научу, что такое боль.

 

Сжав пальцы на подобие когтей, целюсь ей в лицо, но вместо этого хватаю ее за руку, которую она выставляет в блоке.

 

Согнув ее в сторону, я дергаю, выворачивая руку из плечевого сустава.

 

Ее пронзительный вопль в моих ушах звучит сладкой музыкой.

 

Она пытается ударить меня рукой, я блокирую, отбиваю ее руку в сторону, и бью сжатыми пальцами ей в живот, чуть ниже ребер.

 

Задыхаясь, она падает.

 

Пинаю ее в лицо, разбиваю нос.

 

Ее руки шлепаются на пол, на фоне бледной кожи кровь пылает красным.

 

От этого зрелища по коже бегут мурашки.

 

Наклонившись вперед, я хватаю ее за волосы, за месяц без стрижки они стали длиннее, подтаскиваю ее голову ближе.

 

Мои пальцы нащупывают ее глаза, и я загоняю их глубоко в глазницы.

 

Думаю остановиться, но вид ярко-красных узоров на ее бледной плоти поднимает внутри меня приятную волну.

 

Вот для этого я существую.

 

Оставив ее стонать на земле, я встал и бреду по комнате, останавливаюсь, чтобы выудить из-под машин свой отброшенный нож.

 

Я прижимаю лезвие к щеке, оно холодное.

 

Возвращаюсь к ней, пока она пытается уползти. Хватаю ее за ногу и тащу обратно, она сопротивляется, пытается меня пнуть, ее здоровая рука взбивает воздух.

 

Слышу, как воздух со свистом заходит в ее легкие.

 

Мне нужно их увидеть.

 

КОГДА все заканчивается, облизываю лезвие. Кровь гораздо солонее, чем я помню.

 

ОЩУЩАЮ во рту привкус крови и прихожу в себя, память возвращается, и я припоминаю драку с Лори.

 

Дезориентированный, резко открываю глаза.

 

Мои руки в крови, а нож лежит рядом со мной.

 

Я сижу, прижавшись спиной к механизму, и замечаю торчащие из-за угла ботинки.

 

Но совсем уверен, что я там увижу, но встаю, ощущая головокружение. Опираясь о механизм, я, шатаясь, захожу за угол, стараясь не обращать внимание на прострелы в голове.

 

Там рваное, кровавое месиво, практически не идентифицируемое. За исключением пучка белых волос на скальпе.

 

Меня выворачивает.