Глава 29. В комнате было темно. За окошком стояла беззвездная ночь

В комнате было темно. За окошком стояла беззвездная ночь. Неужели она так долго проспала? Гардиния прислушалась — ни звука. Матушка, наверное, спит. И Михас... Ведь он ждет ее! Радость озарила бледное лицо — сейчас увидит его, и старый дуб, и дом, который стал ей родным. Девушка поднялась с постели, ополоснула лицо водой, оделась. Ее силуэт промелькнул за окном. Гардиния сняла обувку и по тропинке, ведущей в лесную чащу, пустилась бегом.

Пелагея же, с вечера не сомкнув глаз, сидела на скамье и ждала. Увидев, как дочь вылезает из окна, она уж было хотела схватить ее за руку, но что-то остановило женщину. В душе еще теплилась надежда, что ведунья ошибается. Куда же все-таки беглянка двинется? Пелагея видела, как Гардиния свернула в сторону леса. Немыслимо! Выходит, Шептунья права?! Как это случилось? Когда? Почему она ничего не почувствовала?

Под утро тихо скрипнули ставни, дочь спрыгнула с подоконника на пол... На ее постели спала Пелагея. Сомнений не было, что мать ее дожидалась, — так и уснула в одежде. Гардиния виновато посмотрела на мать, на ее натруженные руки, измученное, припухшее от слез лицо. Что ей сказать? Правду? Это разобьет ей сердце. Но и тянуть больше нельзя — правду все одно не утаишь. Она присела, ласково коснулась материнской щеки. Пелагея тут же очнулась, гримаса боли исказила лицо до неузнаваемости. Она схватила дочь за руки, сжала их.

— Где ты была? Куда ты ходила ночью? — хрипло простонала женщина.

Гардиния опустила глаза в пол.

— Что молчишь? Нечего сказать матери или стыдно признаться? Ведь ни словечком не обмолвилась! Притворялась...

— Мне не стыдно, матушка. Если бы ты знала...

— А зря! Тебе есть чего стыдиться! Мне ведь всё про тебя известно!

В глазах девушки застыл немой вопрос: «Откуда?» Пелагея с горечью продолжала:

— Что ж ты домой-то воротилась? Так бы и оставалась с ним в лесу. С вороном своим!!!

Пораженная, Гардиния вскочила, отшатнулась к стене.

— Шептунья приходила, видела черные пятна на тебе... А я-то все сердце изорвала: отчего мое дитятко заболело! Что за напасть такая... А она просто с оборотнем спуталась! Большая стала? Не рано ли жизнь свою ломать начала? Может, для начала мать бы спросила? Или я тебе враг?

— Нет. Но я думала, что...

— Что ты надумала своей бедовой головушкой? С птицами жить?

— Я его люблю, матушка. И мне все равно, что он...

— Ворон?! Так это все-таки правда?!!!

Пелагея уронила голову и завыла, словно раненое животное.

— О боги... За что вы меня так наказываете-то? За что? Я же все законы чтила, родителей почитала, дитя свое холила, мужа уважала... Мужа забрали, теперь единственная дочь на такое темное дело решилась... Что ж вы у меня все отбираете-то...

Гардиния бросилась к матери, обняла за шею.

— Не плачь, прошу, не плачь матушка... И в мыслях у меня не было причинить тебе боль...

— Не было?!! А что было в мыслях твоих? Или в сердце? Ты обо мне подумала? Посмотри на меня! Посмотри! Зачем ты столько горя матери своей принесла? Зачем меня раньше времени в могилу зарываешь?

— Матушка, прошу... Не пугайся ничего. Все хорошо будет. Михас очень любит меня, верит мне. Я счастлива с ним...

— Счастлива? Надолго ли? Колдовством да магией счастья не построишь! Что ты знаешь о жизни? Ты вообще знаешь, в чем оно, счастье-то?

— Договор меж нами есть. И нечего не могу уже изменить я...

— Да ты с ума сошла!!! Чего ты добиваешься, бегая к нему на свидания? Кто ж тебя после всего замуж возьмет? Посмотри на себя! Вся краска с лица сошла, прозрачная стала как стекло. Люди прознают отчего — позора не оберешься. Зачем мучаешь и себя и меня? Неужели правда хочешь превратиться в ворону? В эту огромную черную птицу с толстым клювом? И ради чего?

Женщина в отчаянии закрыла лицо руками, стеная:

— А он что же? Если так любит тебя ворон твой, зачем жизнь твою губит? Почему воспользовался твоей невинностью и наивностью? Я ведь замуж выходила чистой и святость супружеского ложа блюла. И муж меня до брака не брал, потому что уважал меня и чтил законы. Законы эти неспроста придуманы были. Дети в любви, в браке должны рождаться и зачинаться. Благословленные, защищенные, всем на радость. А не в хлеву в стыде и страхе. Что за путь ты выбрала? Понести от оборотня? И ты считаешь, что это хорошо?

Вдруг Пелагею осенила какая-то догадка — она решительно встала и потащила дочь за руку к двери.

— Пойдем!!!

Пелагея выскочила в огород к трупу убитой птицы и в отчаянии крикнула.

— Смотри! Смотри хорошенько! Ты хочешь превратиться вот в ЭТО? Чем тебя человеческая любовь не устраивает? Зачем ты отказываешься от всего, что делает жизнь прекрасной? От поцелуев, от объятий и супружеского ложа? От человеческих детей, наконец? Ты же еще ничего не видела! А я-то мечтала внуков нянчить... Что получится от такой пары? Что за неведомые твари? И дадут ли вам боги вообще деток? Сама подумай! И ради чего ты на все это пошла? Ради него? Не велика ли жертва? Что он может дать тебе, этот ворон твой? Он ведь тебя обманул! Воспользовался магией, чтобы превратиться в человека, но он не человек и никогда им не был. Он — другой! Решила с вороном всю жизнь прожить? Всю! Ты это понимаешь? И жалеть не будешь потом? За что мне это? Ведь не углядела за девкой! За единственной-то дочерью... Ах, если бы отец был жив...

Гардиния краем глаза заметила движение в соседском окне — шум разбудил людей.

— Не плачь! Прошу, не плачь, матушка. Не мучай меня. Пойдем в дом... Прости меня, что не оправдала твоих надежд... Поверь, сердце мое разрывается, на тебя глядя... Но не в силах я его оставить...

— Что пообещал тебе ворон такого, чего у людей нет? Чем прельстил? Люди должны жить с людьми, а птицы с птицами. И не тебе законы нарушать! Или ценой своей и моей жизни хочешь истину проверить?

Сомнение отразилось на лице Гардинии. Может, матушка и права... Она действительно мало знает о жизни, о Михасе... Рыдая, Пелагея упала перед ней на колени, обняла за ноги. Девушка видела, как вздрагивают материнские плечи. Пелагея подняла заплаканное лицо и с мольбой прошептала:

— Прошу... Умоляю... Брось! Брось его! Ради меня... Ради отца покойного... Ради себя! Не губи ты себя...

— Погибнет он...

— Ведь он сам на это пошел! Знал ведь, что погибнуть может. Да и с чего ты взяла, что погибнет? Жив останется! Подумай, ведь оборотень он, значит, с магией знаком. Многое ему ведомо. Найдет способ...

Гардиния вспомнила кучу свитков в комнате Михаса. С тоской взглянула в сторону леса...

— Успокойся, матушка. И с колен поднимись. Не могу видеть тебя в муках и страдании из-за меня... Воля твоя. Я послушаюсь...

Вечером Гардиния осталась дома. Она тревожно мерила шагами комнату, слушала завывания ветра, всматривалась в оконную пустоту. Вдруг кто покажется? Что-то случится? Никого. Убаюканная ветром, девушка заснула.