Глава 15. Зачем ты пошла домой? Зачем? Чего ты там искала?

- Зачем ты пошла домой? Зачем? Чего ты там искала? – спрашивал Михас, то прижимая Гардинию к груди, то заглядывая ей в глаза. – Ты ведь могла пострадать! Понимаешь? Это так безрассудно с твоей стороны! Одну я тебя больше никуда не отпущу!

- Разве я могла такое предвидеть? Я же выросла здесь! Каждый камешек, каждый куст мне знаком!

- Жалеешь, что стала вороном? Что покинула мир людей? Ответь!

- Нисколько, Михас! И поверь, мир птиц гармоничнее мира людей. Справедливее. Здесь нет лжи, подлости, коварства. Нет предательства. Нет алчности и злости. Здесь стая защищает своих, подчас жертвуя собой, а не убивает. Михас, я ведь знала каждого из них! И они хотели меня убить! А ведь с ними был и мой дядька! Племянники! Неужто все было взаправду?! Просто не верится! Боги! Какие дикие у них были лица! - по ее телу пробежала дрожь.

- Не думаю, что они и правда убили бы тебя. Слишком много было криков о том, чтобы отдать тебя в руки Самохе. Чтобы он вершил правосудие. Я слышал о нем раньше, - родной это брат Воробы. Как и Вороба, силен он в магии, но только использует темную сторону силы… А ты не суди слишком строго старых друзей и соседей. Пойми, люди напуганы. Один мор следует за другим. И неизвестно откуда исходит опасность. Они в отчаянии.

- Ты – благородный, добрый, смелый, самый… самый лучший, - выдохнула Гардиния. – Я люблю тебя! Я живу для тебя! Я умру без тебя!

- А я без тебя, - поцеловал ее волосы Михас.

Гардиния на бесконечно долгое и драгоценное для них обоих мгновение замерла на груди Михаса, чувствуя, как ровно и спокойно бьется его сердце. Как трепещет от нежности ее.

- Почему Самоха попросил меня в жертву? Как ты думаешь? Зачем я нужна ему? И ведь о том, что я здесь, знала лишь Матрона…

- Получается, что не только она знала. У меня нет сейчас ответов на твои вопросы, Гардиния. Нужно сначала самому разобраться во всем. Прав я был, когда сказал, что вернуться необходимо всей стаей. Когда увидел я тело Воробы, - тогда уже почувствовал угрозу, что нависла над нами. Над тобой. Я видел Воробу. Она действительно мертва. Кто мог совершить такое? Ведь ее срок еще не настал. Твоя мать мертва и тоже раньше времени. Люди погибают один за другим. Все это не просто так. Есть причина. И кому – то выгодно, чтобы виновной считали именно тебя. Чувствует мое сердце, что кто-то замыслил недоброе против нас. Мир людей сложен для меня. Была бы жива Вороба, она бы подсказала, раскрыла хитрые козни. Но теперь люди попали под влияние Самохи. Все слушают его речи, будто вещает Перун. Возможно, нам понадобится сила всего нашего рода, любимая. Боюсь, нам предстоит борьба.

- Но ведь дом мой сожжен! А меня считают ведьмой! Ничего не держит нас здесь, разве что могила матери…

- Пойми, мы не можем просто так улететь! Ты смогла бы?

- Прости мне мое малодушие, Михас! Ты прав! Просто я так испугалась за тебя! За детей! Так счастливы и спокойны мы были совсем недавно… Думала матушку проведать и тут же отправиться в обратный путь… В наш дом… Как изменчив мир! Знаешь, я хочу слетать на могилу к Воробе. Проститься с ней. Увидеть все своими глазами. Она многое для нас сделала. Если бы не она, - не быть бы нам вместе…

- Завтра же полетим к Воробе. Обещаю.

 

По всему лесу словно погребальный звон разносился протяжный, полный смертельной тоски вой Тартара. Спустившись к земле, Гардиния быстро захлопала крыльями и влетела в открытое окно. Большой тенью за ней скользнул Михас. Едва коснувшись пола, Гардиния приняла человеческий облик. Кругом царило запустенье. Очевидно, что здесь давно никого не было. В окно свободно влетал ветер, принося с собой листья и лесной сор. По углам уже заплелась паутина, а на печи устроили себе новое гнездо воробьи.

Гардиния подошла к скамье и с ее губ сорвался крик, - Вороба все еще была там. Пальцы Гардинии нашли пальцы Михаса, - с дрожью в голосе она проговорила:

- Смотри! Вороба здесь! Смотри! Она как живая! Все еще как живая!

Михас с не меньшим изумлением разглядывал покойницу. Гардиния права. Тело Воробы нисколько не тронуло разложение. Отчего законы природы обошли ее стороной? Казалось, что она просто спит.

- За столько времени ни черви, ни лесной зверь не тронули ее…

- Все это очень странно, Михас… И не скрою, сильно пугает меня. Почему Воробу никто не похоронил?

- Сам думаю о том же. Ее тело давно должны были предать земле или огню. Если не Самоха, поскольку он единственный ее родич, то хотя бы селяне. К ней много кто ходил. Я помню.

- Может, боятся? Она ведь не похожа на мертвую. Или может с тех пор больше никто не ходил? Тоже вряд ли… Не может быть! Община пошла за избавлением от мора к Самохе, а не к Воробе. Выходит, все знали, что Вороба умерла, - задумчиво проговорила Гардиния и бросила на мужа испытующий взгляд. – Кто им сказал? Ведь им кто-то сказал…

Михас не ответил. Некоторое время его внимательный взгляд изучал лицо покойной, затем Михас подошел к постели, стянул с нее простынь и накрыл ею тело. Гардиния меж тем заглянула в шкафчик со снадобьями, дверцы которого были открыты. Чего здесь только не было! Мешочки с пахучими травами, склянки с жиром, мускусом, темными отварами, шкурки зверей, кошачьи когти, заячьи лапы, птичьи перья, кожа змеи, засушенная жаба, семена и корни неизвестных Гардинии растений. Отвар кошачьей мяты стоял отдельно в горшке и был покрыт толстым слоем плесени.

- Жаль, что я ничего в зельях не понимаю! - с грустью выдохнула она. – Ничегошеньки. А ты?

Михас тем временем подошел к книге, что лежала на столе.

- Это Чернокнижие, - произнес он. – Огромную власть оно дает посвященному. Вороба рассказывала, как передавалось оно по наследству от матери к дочери много веков, пока ни перешло к ней...

Неожиданно Михас замер, словно к чему – то прислушиваясь, затем схватил Гардинию за руку.

- Нам пора уходить отсюда. Скорей!

Вихрем закружившись на месте, они ударились о землю и птицами вылетели в окно.

 

Не успели вороны скрыться в ветвях деревьев, как на пороге дома Воробы появился Самоха. Он по – хозяйски вошел в дом, огляделся. Затем подошел к лавке, где лежала его сестра, скрытая теперь от любопытных глаз простыней и встал рядом с телом. На его лице играла довольная ухмылка.

- Что? Съела? – негромко произнес он. – Что теперь твое колдовство супротив моего? А ведь все тебя боялись, почитали за главную на тысячу верст вокруг. Власть имела. Все имела, что душеньке угодно было. Хотела – казнила, хотела – миловала... Неделя и кончилась твоя власть! Как ветром сдуло! Все давно про тебя позабыли, - толку, что ты для других старалась. Глупая ты баба! Людям верила, а мне нет! Для других старалась, а что получила? Никто тебе и монету не принес! Да ты и не просила небось? Зато я теперь богаче всех вокруг! Словно князь! А ты с родным братом даже знаться не хотела! Обошел тебя непутевый брат то! Обдурил! Во всем обошел! А все почему? Потому что больно умной ты себя считать привыкла! Умнее всех! Умней меня! Так то! Счастливо оставаться!

Самоха взял со стола Чернокнижие и сунул под мышку.